- А ну-ка, садись, - жестко приказал Крамер.
Она невидимым взглядом окинула комнату, боязливо села на стул.
- Я все расскажу, только не посылайте меня в ту страшную комнату.
И начала глухим дрожащим голосом:
- В нашу группу входило шесть человек: Мартин, Алан Дейс, Фред Стоун, Джон Форд, Джек Корн и я. Печальный конец первых двух вам известен. В начале года куда-то исчез Фред Стоун. На свободе остались резидент Джек Корн и Джон Форд…
- А дальше что? Рассказывай все. Потом мы решим, что с тобой делать. Эльза, вы идете со мной или будете помогать Крамеру?
- Не знаю. Я не помещаю?
- Оставайтесь, Эльза. Я прокручу допрос на пленку.
- Хорошо, Мешать вам не буду.
Эльза прислонилась к спинке дивана, обтянутого искусственной кожей, и стала внимательно слушать диалог между Крамером и Стенли.
Ей было жаль разведчицу. Молодая, обаятельная женщина. Когда немцы взяли Мартина и Алана Дейса, ее нужно было срочно вывезти из Германии или глубоко законспирировать. Резидент этого не сделал. Теперь такие специалисты, как Крамер, выжмут из нее все. У резидента спастись шансов почти нет, но Крамер почему-то молчит о нем. Его интересуют контакты разведчиков с другими.
Вдруг Эльза внутренне напряглась. На очередной вопрос Крамера Стенли ответила, что последнее время Мартин находился в близком знакомстве со служанкой японца Манодзи. Крамер придал этому серьезное значение:
- Не могла ли эта женщина быть ширмой при встречах Мартина с японцем?
- Нет, она очень боялась, что лишится работы, если хозяин узнает о ее связи с Мартином. У этих косоглазых нравственные понятия расходятся с нашими.
- Чем кончилась вся эта история?
- Когда погиб Мартин, я долго не навещала служанку, пока она сама не пришла ко мне. По распоряжению резидента я сообщила ей, что Мартин погиб и что немного позже с ней свяжутся его друзья - антифашисты. Она пообещала помогать, чем сможет.
- А японец не мог быть связан с Мартином или другими вашими людьми?
- Думаю, нет. Я знакома с его делом.
- Вспомните его подробнее.
- Фашизм считает неизбежностью. Очень жаден. Совершенно равнодушен к женщинам. Японская борьба для него больше, чем профессия. Это - его культ.
- Как вы считаете, способен он работать на японскую разведку?
- Мы за ним долго и внимательно следили. Нас интересовала его клиентура. Ничего, кроме слежки ваших сотрудников, не установили.
Эти слова сжали Эльзу, как пружину. Она не надеялась услышать такое.
- Эльза, вы слышали? - обратился к ней Крамер.
- Манодзи - ваш личный друг, Ганс, ведь вы познакомили меня с ним. Я не очень стану возражать, если он окажется в комнате напротив. Я не большой специалист по допросам, но не пойму, почему вы, опытный контрразведчик, не берете резидента.
- Резидент обложен. Ему не уйти. Во всяком случае, живым. Меня заинтересовала служанка Манодзи. Вы ведь часто с ней встречались, ничего не заметили?
- Я не обращала внимания на нее.
- Вы не могли бы завтра продолжить занятия с Манодзи?
- Ганс, не кажется ли вам, что согласиться на такое предложение было бы большой оплошностью?
- Это не предложение, обер-лейтенант. Это - приказ, который утвердит шеф.
- Но пока, до приказа, я в эту игру не включаюсь, при всем уважении к вам.
- Продолжайте допрос, я скоро вернусь.
Крамер вышел. Эльза заняла его место.
- Когда Мартин познакомился со служанкой японца?
- Около двух лет назад.
- Она добывала какую-то ценную информацию от клиентов Манодзи?
- Почти нет. Мартин не хотел рисковать. У него были другие планы - через нее он хотел выйти на Манодзи.
- Каким образом?
- По-разному. Даже меня подсылали на курсы к нему, Но он борьбу предпочитает другим занятиям.
- Интересно, что же вы предприняли?
- Объявила, что плачу вдвое больше, если он разрешит мне быть в одних мини-плавках. Манодзи согласился. Несколько резких движений - и я осталась вообще без одежды.
- И что же японец?
- Осмотрел обрывки одежды, а потом заявил: "Японская борьба существует тысячелетия, и за это время люди подобрали одежду, которую начинающим менять не следует". Ну а то, что я стою обнаженная и мы лишь вдвоем, не вызвало никакой реакции. Он только спросил: дать одежду или занятия на сегодня отложим. Больше я не приходила.
Зашел Крамер.
- Обер-лейтенант, шеф просит вас к себе.
Эльза молча поднялась со стула.
В приемной секретарь остановил ее:
- Разрешите ваш "вальтер".
Эльза молча вынула пистолет из кобуры и подала секретарю. В кабинете вскинула руку для приветствия.
- Проходите, садитесь. Крамер просит подключить вас к проверке японца и его служанки. Вы отказались помогать ему, если не будет приказа.
- С Манодзи познакомил меня Крамер, он его лучше знает. Курс обучения у японца я давно закончила.
- Я понимаю вас, фрау Миллер. Макс дал вам высокую оценку. И все же завтра утром вы навестите японца. Все, вы свободны.
Эльза вернулась к Крамеру.
- Я получила приказ принять участие в проверке японца и служанки. Какие будут приказания? Меня кое-что тревожит. У японца тренировались люди, занимающие ныне высокие посты. Обучал он спецборьбе также вас и меня. В случае чего-нибудь серьезного на нас обрушатся крупные неприятности.
- Такого же мнения и начальник управления, но пойти туда все же лучше вам. Вы нравитесь всем мужчинам.
- Хорошо. Я подключаюсь к этой операции.
- Благодарю, Эльза. Вас проводить?
- У меня сегодня нет настроения гулять.
- Простите. До завтра.
Эльза пешком отправилась в пансион.
Над ее учителем Манодзи нависла смертельная опасность. Нужно все обдумать и за ночь принять какое-то решение.
XV
В пансионе, переодевшись в парадную форму, Эльза составила цифровое донесение в Москву:
Центр. Радомиру.
Промышленники Германии, работающие на вермахт, провели в Берне совещание с американскими промышленниками о продолжении поставок последними стратегического сырья через нейтральные страны. За Австрийцем следят. Причина - служанка сотрудничает с разведкой США.
Берлин. Милован.
У Эльзы был запасной тайник в кинотеатре. По инструкции, она должна была пользоваться им, если что-либо случится с Манодзи. Услышав от Стенли, что служанка японца была связана с Мартином, Эльза поняла, что Манодзи следует немедленно исчезнуть. Глупый, непредвиденный случай. В том, что за Манодзи установлена слежка, она не сомневалась. Телефон его прослушивается. С Австрийцем у Эльзы была договоренность: если ей вдруг станет известно, что им заинтересовались, она должна тотчас предупредить об этом.
В условленном месте Эльза спрятала шифровку. Затем проехала трамваем пять остановок и вышла у магазина готового платья. Здесь всегда многолюдно. У входа стояла телефонная будка. Эльза вынула из кармана металлическую пластинку в виде маленькой расчески с тонкими зубьями. Заложила ее под язык так, чтобы конец зубьев касался нижнего ряда ее зубов. Набрала номер Манодзи. Ей повезло, трубку снял он.
- Господин Манодзи? - голос ее звучал хрипло, старчески.
- Да, слушаю вас.
- Я звоню по поручению родственников вашего друга австрийца Ганса.
- Я весь внимание.
- Он сегодня трагически погиб. Похороны, наверное, завтра. Приходите вместе со служанкой.
- Благодарю вас, прощайте.
Японец понял, что ему и служанке необходимо срочно скрыться.
Эльза прогулялась по улице, взяла такси и поехала в управление. Решила посоветоваться со Штольцем, когда ей нанести визит Манодзи.
Вместо приветствия Штольц кивнул ей в сторону кресла:
- Садись, что тебя привело ко мне?
Эльза рассказала о допросе Стенли и о том, что шеф по просьбе Крамера поручил ей заняться Манодзи.
- Ну и что из этого?
- Крамер знает его лучше, и, кроме того, он опытнее в таких делах. Я опасаюсь допустить оплошность. Когда мне посетить японца? Мой внезапный визит насторожит его. Может, повести кого-нибудь из наших сотрудников к нему на обучение и заодно самой потренироваться?
- Пожалуй, такой вариант приемлем.
- Я нахожусь в подчинении у Крамера?
- Ты обиделась на него?
- По крайней мере, меня в его штат никто не вводил.
- Распоряжаться тобой он не имеет права. Не будь приказа шефа, я бы все изменил. А так придется… Но я запрещу ему привлекать тебя к заданиям без моего согласия.
- Благодарю вас.
- Завтра с утра заходи ко мне.
- До свидания.
У крыльца стояла машина Штольца. Шофер, часто отвозивший Эльзу по приказанию шефа, учтиво осведомился:
- Сегодня нет приказа отвезти вас домой?
- Нет.
Шофер был одного возраста со Штольцем. Чувствовалось, что он находился на привилегированном положении. Даже офицеры никогда не были с ним резкими. Видя, как внимательно Штольц относится к Эльзе, шофер и сам старался угодить ей. В свою очередь Миллер иногда отдавала ему свой офицерский табачный паек.
- Одну минуту, фрау, я через дежурного офицера свяжусь со Штольцем.
- А удобно ли?
- Не беспокойтесь.
Эльза осталась у автомобиля. Через пять минут шофер вышел, улыбаясь, из управления.
- Господин штандартенфюрер не только разрешил, но и попросил вас обследовать объект, о котором шла речь в его кабинете. Там находятся два наблюдателя. Он приказал вам побывать на месте и через меня доложить обстановку.
- Едем.
Эльза назвала адрес. Остановились в ста метрах от дома, где жил Манодзи. Миллер не спеша перешла на противоположную сторону улицы. Из подъезда ее окликнул сотрудник абвера в штатском.
- Фрау Миллер, вы приехали узнать, как идет наблюдение?
- Да. Где второй?
- Около двух часов назад из дома вышла служанка, он пошел за ней. Пока никаких известий.
- Японец не выходил?
- Нет. К нему приходил какой-то господин. Через полчаса он ушел.
Окна в квартире Манодзи светились. Миллер постояла минут пять вместе с наблюдателем.
- Если заметите что-либо подозрительное, немедленно связывайтесь с Крамером.
Она возвратилась в пансион, поблагодарила водителя и поднялась к себе в комнату. Всю ночь не давали покоя мысли: где служанка, почему ее так долго не было, кто приходил к Манодзи?
В шесть утра в дверь постучали. Эльза набросила халат и, не спрашивая, кто ее так рано беспокоит, открыла. У порога стоял дежурный по управлению.
- Фрау Миллер, вас срочно вызывают на службу.
- Подождите несколько минут.
Она быстро оделась и спустилась вниз. В автомобиле на заднем сидении увидела Крамера.
- Доброе утро.
- Доброе утро, фрау Миллер.
- Что-то случилось?
- Исчез японец и его служанка. Подробности узнаем в отделе.
Штольц допрашивал сотрудника, который следил за домом. Присутствовал и начальник управления.
- Почему вы не связались с нами раньше? Ваш напарник поступил согласно инструкции - пошел вслед за служанкой. Вы же оставались один в течение нескольких часов и не подумали, что с ним могло что-то случиться. Если служанка пошла на свидание, то не могла же она до утра гулять с любовником. Да и напарник обязан был вернуться на место или позвонить в управление.
Наблюдатель стоял, опустив голову. Шеф повернулся к Крамеру:
- Где вы берете таких кретинов?
- Я не в курсе, что произошло.
- Штольц, объясните ему.
- В двадцать два часа я послал Миллер проверить, как там и что. Один наблюдатель ушел за служанкой, а другой находился на месте. К японцу заходил неизвестный. Ни служанка, ни сопровождающий ее агент не вернулись. Только в пять утра этот кретин позвонил в управление. Я сразу заподозрил неладное и приказал дежурной опергруппе арестовать японца. На стук в дверь квартиры Манодзи никто не отвечал, ее выломали, но, кроме торговца старьем, связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту, никого не обнаружили. Придя в чувство, тот сообщил, что его вызвал по телефону японец и сказал, что у него есть кое-что стоящее. Когда торговец приехал, Манодзи напоил его шнапсом, видимо, с большой дозой снотворного. Сонного раздел и связал, а сам скрылся в его одежде. Удалось установить, что Манодзи вызывал торговца по телефону из квартиры глухой старухи этажом выше. О чем и с кем говорил японец, старуха не знает.
- Группа подслушивания, - продолжал Штольц, - записала разговор Манодзи на пленку с неизвестным человеком. По голосу - пожилой мужчина, звонил по поручению родственников австрийца Ганса, передал японцу, что Ганс трагически погиб, похороны, наверное, завтра. Похоже, это пароль. Спустя некоторое время из дома вышла служанка, за ней ушел один из наблюдателей. Если он не возвратится, значит, где-то в пути его убрали. Что скажете, господа? - обратился Штольц к Миллер и Крамеру.
- Мне сказать нечего, моя работа должна начаться только сегодня, - спокойно ответила Эльза. - Вчера я ездила к дому японца, подозрительного ничего не заметила.
- А вы, Крамер?
- О звонке японцу мне сообщили тотчас, но я всерьез не принял это, меня больше интересовала служанка. Оказывается, вся загадка в этом телефонном разговоре. Кто-то предупредил японца об опасности…
- Я думаю, - перебил шеф, - вся эта публика - Мартин, Стенли, служанка, Манодзи - одна группа. Кто-то сигнализировал японцу об аресте Стенли. Я внимательно прослушал ее допрос, о японце она ничего не знает. Похоже, говорит правду… Я послал опергруппу за двумя остальными американскими шпионами.
- Разрешите мне выехать на место, шеф, - вызвался Крамер.
- Не надо. Туда направлены специалисты. Миллер, вы свободны, отдохните два дня. Этого арестовать, - начальник управления кивнул в сторону наблюдателя. - Вам, Крамер, до возвращения опергруппы находиться здесь. Особая инспекция расследует все обстоятельства. Многое в этой ситуации не ясно.
Об особой инспекции Эльза слышала. Эти люди находились в прямом подчинении Канариса, и, если им поручалось расследование деятельности какого-либо сотрудника, обычно того строго наказывали.
Крамер побледнел, с минуту сидел молча, затем поднялся.
- Прошу вас во время работы особой инспекции не отстранять меня от дела Алапа Дейса, я найду японца и служанку.
- Хорошо. Работайте. Фрау Миллер, через два дня вместе со Штольцем зайдите ко мне. Вам ясно?
- Так точно.
В это время дверь распахнулась, на пороге вырос гауптман с перевязанной головой.
- Оба шпиона в перестрелке убиты, один из них едва не скрылся. Взять живыми не было никакой возможности. Трупы доставлены.
- Плохо, очень плохо, - шеф повернулся к Крамеру. - Приведите Сгенли для опознания убитых.
Кратер вместе с Эльзой вышли из кабинета. В коридоре она спросила:
- Ганс, я ничем не смогу вам помочь?
- Благодарю, Эльза. Пока не кончится расследование, избегайте меня, не то и у вас могут быть неприятности. Моя карьера окончена. В лучшем случае - фронт.
- А в худшем?
- Может быть всякое… До свидания.
- До свидания, Ганс.
…Утро выдалось чудное, щедро светило солнце, на деревьях звонко чирикали воробьи. Эльза не знала, куда ей податься. На душе было беспокойно и тревожно. Удастся ли Манодзи скрыться? Ясно, что охота будет большая, подключится гестапо, жандармерия. Понимала, что помочь друзьям не сможет ничем, да и не имела права. Законы, по которым живет разведчик, суровы, жестоки. На случай провала, на своем посту остается тот, кто вне подозрения.
Эльза посмотрела на часы - время завтрака. Она вошла в столовую, села за столик.
- Доброе утро, - поздоровался официант.
- Доброе утро, Ганс.
- Что на завтрак? Есть молодая телятина с картофельным гарниром, пирожное, кофе.
- Еще какой-нибудь салат, пожалуйста.
Официант быстрыми шагами пересек зал и скрылся за ширмой. Через несколько минут появился с подносом, уставленным едой. Ловко расставил тарелки на столе.
- Может, вам бокал пива или сухого вина?
- Не нужно, Ганс. Скажите, а почему вы не на фронте?
- Не призывают. А если призовут, попрошусь в войска СС.
- О, эти войска очень нужны фюреру. Особенно сейчас - для победы над Россией.
- Я тоже так думаю, фрау. Приятного аппетита. Эльза не спеша поела и поднялась к себе в комнату.
Сняв мундир, легла на кровать. После четырнадцати часов она должна пойти к кинотеатру, где вчера оставила шифровку, возможно, что-нибудь прояснится.
Последнее время она редко вспоминала мать, сына, мужа. Обдумывание каждого шага, постоянный самоконтроль не оставляли для этого времени. Сейчас же, лежа в кровати с закрытыми глазами, она мысленно беседовала с ними. Видела их лица, слышала голоса.
Родина горела в пламени боев и сражений, страдала горечью людских потерь. Эльза знала истинное положение на фронте. Сводки, получаемые абвером, имели мало общего с прессой, кричавшей на весь мир о скором крахе большевизма.
Потеря Манодзи была для Эльзы сильным ударом. Теперь она оставалась одна. Кто выйдет к ней на связь? И когда? За время пребывания в Германии Эльза Миллер закалилась, обрела силу, почувствовала себя уверенно. Но ее постоянно преследовало такое ощущение, будто она находится рядом с хищными животными. Именно здесь, в Германии, она по-настоящему осмыслила кровавую сущность фашизма, возненавидела его каждой частичкой разума, души.
Днем она отправилась к кинотеатру. Шла не торопясь, проверяя, нет ли слежки. Не заметила ничего подозрительного. Рядом с кинотеатром находился небольшой парк. Ожидая начала сеанса, люди прогуливались по аллеям. В конце парка стояла чугунная скамейка, обшитая деревянными рейками, которые крепились к каркасу болтами. На правой стороне скамейки, если стоять к ней лицом, на четвертой рейке болт был наполовину отпилен. Рейка в этом месте не была прикручена и приподнималась. Здесь был тайник.
Осмотревшись по сторонам, Эльза села на скамейку, минут десять изучала все вокруг. Потом осторожно приподняла рейку, нащупав бумажную трубочку, забрала ее и пошла к кинотеатру.
До начала фильма оставалось пятнадцать минут. Эльза рассмотрела портреты киноактеров в холле, в баре взяла стакан яблочного сока. Не спросив разрешения, к ней подсел молодой русоволосый солдат в парадном мундире с кружкой пива в руках. Настоящий ариец.
Эльза была одета в скромный серый костюм - девушка из небогатой немецкой семьи.
- Фройляйн, вам не кажется, что нам нужно познакомиться? Встретиться где-нибудь в уютной обстановке? И хотя бы на час забыть войну…
- Не кажется. К тому же это не принесет солдату ничего хорошего.
Эльза опустила руку в карман, вынула удостоверение личности, раскрыла его.
Солдат мигом вскочил со стула, вытянулся.
- Прошу прощения, фрау.
- Идите.
Эльза допила сок и поднялась в зал. Начался фильм: германские племена сражались с легионерами Юлия Цезаря, мчались кони, сверкали клинки, обнаженные женщины неслись на полудиких лошадях, свирепые мужчины в шкурах дубинками гнали вооруженных римлян. Все ясно - Геббельс вбивал в головы обывателей превосходство арийской расы.