- Если бы он знал что-нибудь об этой агентуре, англичане давно начали бы сотрудничать с ним. Но они не приняли предложение Марека работать на них.
- Почему?
- Марек известен многим разведкам мира. Он был не столько разведчик, сколько артист с авантюристическим уклоном, - язвительно ответила Миллер.
- Мне он известен как очень продуктивный разведчик чехов.
- Марек с молчаливого согласия начальства и истинных разведчиков присваивал себе заслуги других.
- Выходит, Бедуин фактически не был Бедуином?
- Выходит, так.
- Ты уверена, что Марек знал о том, кто ты? Какие основания?
- Первое: он сам искал встречи со мной.
- Ты могла понравиться ему как женщина, довольно интересная женщина.
- Возможно, но при первой встрече он вел себя не как кандидат в любовники, а как будущий резидент. Теперь второе. Я узнала, что Марек ждет прибытия английского разведчика Сикорского, Джона Хатта.
- Эльза, ты - сущий дьявол в юбке.
- Я ваша ученица, - скромно ответила Эльза и улыбнулась.
Штольц и начальник управления рассмеялись.
- Сикорский приезжал в Лозанну?
- Да.
- Он встречался с Мареком?
- Нет.
- Как ты думаешь, почему?
- Кто-то из подручных Бедуина работает на англичан. Сикорского предупредили, что Бедуин ничего нового ему не скажет. Он пробыл в Лозанне всего полчаса.
- Кто из подручных Марека работает на англичан?
- Точно не знаю, но предполагаю, что это может быть официантка, которая подсыпала мне снотворное в овсяную кашу. Я говорила с этой женщиной. Она жаловалась, что Марек расплачивается с ней мелкими подарками, но обещал жениться на ней. О Сикорском он говорил, что от него зависит их отъезд за океан.
- Официантку передадите нашим людям, работающим в Швейцарии. Как я понял вас, вы завербовали ее?
- Да.
- Штандартенфюрер, - обратился начальник управления к Штольцу, - как оценим работу гауптмана Эльзы Миллер в Лозанне?
- Я считаю, она заслуживает оценки "отлично".
- Я тоже так считаю. Что вы предлагаете в качестве награды за отлично выполненное задание?
- По этому вопросу мне необходимо посоветоваться с вами наедине.
- Хорошо. Миллер, просьбы имеются?
- Да. Все время здесь говорили только обо мне. Обер-лейтенант Гардекопф выполнил самую сложную часть операции и вправе рассчитывать на награду, равную моей.
- Гардекопф не будет забыт. Еще вопросы есть?
- Нет.
- Вы свободны. Подождите штандартенфюрера Штольца в его приемной.
- Кажется, мы справились с заданием, фрау гауптман, - весело сказал Гардекопф в коридоре.
- Разве могло быть иначе, Гардекопф?
- Мы сделали все, что смогли. Но мне не дает покоя то, что Бедуин сказал: он работает на нас…
- Если не хотите неприятностей, - оборвала его Эльза, - никогда больше не вспоминайте об этом.
- Вы полагаете, что Марек сказал правду?
- Не знаю, но говорить об этом не следует, могут быть неприятности.
- Слушаюсь, фрау гауптман.
В приемной Штольца секретарь сказал:
- Фрау гауптман, вчера заходил в управление один ваш знакомый.
- Кто именно?
- Штурмбанфюрер Венкель.
- Он в Берлине? Как его здоровье?
- Не жаловался. Очень переживал за вас. Привез вам из России от офицеров СД и гестапо подарки. Просил, как только вы появитесь, позвонить ему. Вот номер его телефона, - протянул секретарь лист бумаги. - Да, я совсем забыл, обер-лейтенант, штурмбанфюрер Венкель спрашивал и о вас тоже. Говорил, что в гестапо помнят непревзойденного мастера допросов.
Гардекопф заулыбался.
На пороге приемной появился штандартенфюрер Штольц:
- Миллер, зайдите ко мне. Вы, Гардекопф, подождите здесь.
У себя в кабинете Штольц задал Эльзе несколько вопросов.
- Как ты считаешь, два первых агента, которых мы послали к Бедуину, живы?
- Вряд ли. Официантка сказала мне, что, после того как она подсыпала им в еду снотворное, они больше не появлялись.
- Марек мог переправить их к англичанам. Возможен такой вариант?
- Такой вариант возможен только в том случае, если англичанам они были нужны, в чем я сомневаюсь.
- Ты считаешь, что англичанам не нужны люди, которые работают в абвере?
- У Бедуина не было контакта с англичанами. Они не доверяли ему полностью.
- Ты уверена?
- Абсолютно.
- Как ты отнеслась к его словам, когда он заявил, что работает на абвер?
- На этот вопрос мне не хотелось бы отвечать.
- Почему?
- После этого мне нелегко было дать команду Гардекопфу на его ликвидацию, и только приказ помог мне. Я до сих пор сомневаюсь, правильно поступила или нет. Он работал на абвер? - внимательно смотрела на Штольца Эльза.
- Не знаю. Мне об этом ничего не известно. В любом случае ты поступила правильно.
- Но мне непонятно: если он был нашим агентом, зачем разыграли всю эту комедию?
- Значит, у шефа были свои соображения.
- Четыре наших агента погибли бессмысленно.
- Во всем, что делает шеф, всегда есть смысл.
Эльза вздохнула:
- Мне кажется, на эту тему лучше не говорить.
- Ты права. Вчера у меня был штурмбанфюрер Венкель. Жаловался, что твои подчиненные в последнее время занимаются не столько службой, сколько пьянкой. Тебе придется поехать в Россию. Не возражаешь?
- Нет. Сколько я пробуду там?
- Месяц, два - не больше. Твое постоянное место работы будет здесь, в Берлине.
- Меня устраивает такая служба.
- В твоем подчинении будут еще две группы.
- Они тоже находятся в России?
- Нет. Одна в Польше, другая во Франции.
- О! Так мне придется разъезжать по всей Европе.
- Разве это плохо?
- Трудно сказать. В мирное время о таких поездках можно было только мечтать, а в военное время они небезопасны.
- После ранения ты боишься нападения? - пошутил Штольц.
- Я не боюсь ничего. У меня здесь, в Берлине, будет свой штат?
- Да. Гардекопф - при тебе всегда и везде, двух остальных будешь посылать с инспекционными поездками.
- Хорошо. Мне начинает нравиться новая служба.
- В принципе, она старая, хотя у нее есть одно преимущество.
- Какое?
- На этой должности должен быть майор. Я думаю, через годик ты получишь этот чин.
- Благодарю вас, господин штандартенфюрер. Эльза собралась уходить.
- Да, - вспомнила она, - штурмбанфюрер Венкель оставил для меня номер своего телефона. Как вы считаете, есть смысл встречаться с ним?
- Конечно. Он будет твоими глазами в России. Я уже говорил с ним.
- Когда мне и Гардекопфу выезжать?
- Отдохни несколько дней.
- Я не устала.
- Не храбрись. Я вижу, что устала, и очень. Приказываю тебе и обер-лейтенанту неделю не появляться в управлении.
- Слушаюсь.
Гардекопф поджидал Эльзу в приемной штандартенфюрера.
- Гардекопф, вам и мне приказано неделю не появляться в управлении.
- Домашний арест, фрау гауптман?
- Заслуженный отдых, обер-лейтенант. Давайте позвоним штурмбанфюреру Венкелю и встретимся с ним.
- С удовольствием!
Венкель очень обрадовался звонку Миллер. Крикнул в трубку:
- Ждите меня. Я сейчас подъеду к управлению на такси.
- Хорошо, - Миллер положила трубку.
Неожиданно Гардекопф спросил:
- Фрау гауптман, чем мы будем заниматься теперь, после возвращения из Швейцарии?
- А чем бы вы хотели заниматься?
- Разведчик из меня не получится, я с большим удовольствием вернулся бы в Россию, к своим прежним обязанностям.
- Даже без меня?
- Вам от меня будет мало пользы в разведывательной работе. Боюсь, что могу только навредить вам, фрау гауптман.
- Дезертируете, обер-лейтенант?
- Ни в коем случае. Просто разведчик из меня не по лучится.
- А на любой другой службе вы согласны быть моим подчиненным?
- Да, - с готовностью ответил Гардекопф. - Что бы ни случилось, я всегда буду помнить о том, что вы сделали для меня.
- В таком случае, я беру вас с собой. Служба та же, что была в России, только теперь зона нашей деятельности увеличена.
- Вам будет подчинено несколько групп в России?
- Мы с вами будем руководить группами в России, Польше, Франции.
- Я никогда не был ни в Польше, ни во Франции.
- Теперь побываете и там, и там, - засмеялась Эльза. Венкеля долго ждать не пришлось.
- Фрау гауптман, вы отлично выглядите! - сказал он, восторженно глядя на Миллер.
- Вы тоже!
- Автомобиль ждет нас. Едем ко мне.
Эльзе не терпелось узнать, как там, на Родине. Ее интересовало положение партизан и подпольщиков. Дорогой говорили в основном о погоде в Германии, не касаясь вопросов службы.
Автомобиль остановился у двухэтажного дома. Венкель расплатился с шофером и повел гостей к себе. Дверь открыла жена штурмбанфюрера. Венкель познакомил ее с Миллер и Гардекопфом и сказал:
- Берта, займись столом, а мы тем временем поговорим о делах.
- У вас неплохая квартира. Собственная? - спросила Эльза.
- Да, подарок отца к свадьбе.
- Здесь довольно уютно, у вашей жены хороший вкус.
- Скажу вам, друзья, по секрету, что я отвык от всего этого. - Венкель обвел руками комнату и добавил: - Отвык от роскоши и уюта.
- Как там мои подчиненные? - поинтересовалась Эльза.
- В общем - нормально.
- Штольц сказал мне, что они увлекаются спиртным. Это правда?
- Да. Но сейчас все в России пьют. Морозы, партизаны, подпольщики развеяли у наших солдат иллюзии о быстрой победе. Единственная радость у офицеров - вино.
- Через неделю мы съездим туда. Как обер-лейтенант смотрит на это?
- Положительно, фрау гауптман.
- Я тоже через неделю возвращаюсь на службу. Если не возражаете, поедем вместе.
- Конечно. Что нового в России?
- Все то же, вот только партизан стало больше.
- Кто начальник вашего СД?
- Временно исполняю обязанности я.
- Так вас можно поздравить с повышением и в чине и в должности?
- Точно не знаю. Приказа на мое назначение нет. Что-то тянет Берлин.
- Не расстраивайтесь, будет. Сейчас не начало войны, когда не знали, куда девать офицеров. Я рада за вас. Моя помощь тогда была для вас своего рода трамплином, не так ли, штурмбанфюрер, - напомнила Венкелю Миллер.
- Так точно, фрау гауптман, я благодарен Вам.
- Так вы говорите, что партизан стало больше? - перевела Эльза разговор в интересующее ее русло.
- Судите сами, если раньше в нашем районе действовало два партизанских отряда, то сейчас я затрудняюсь сказать точно, сколько их.
- Но ведь перед моим ранением дивизии, расположенные на отдыхе, двинулись на партизан. Неужели эти закаленные в боях части не справились с кучкой партизан?
- Партизаны ушли в глубь леса. Там преследовать их бесполезно. В течение двух недель дивизии блокировали лес, а потом были отправлены на фронт. Спустя некоторое время партизаны вернулись.
- Значит, отряд "Смерть фашизму" уничтожить не удалось? - стараясь скрыть волнение, спросила Эльза.
- К сожалению, нет. Но этот отряд - не самая большая неприятность. В моем районе появился конный партизанский отряд, которым командует капитан Петренко. Вот это - истинное несчастье.
- Почему?
- Петренко - опытный командир. В отряде железная дисциплина. Появляется он всегда там, где его совсем не ждут. Пленных не берут, полицаев и старост расстреливают на месте. Даже самые ярые враги Советской власти боятся идти в полицию. А нам, как всегда, оставляют очень мало солдат. Всех отправляют на фронт.
- Я не поняла, штурмбанфюрер, чем отличается этот партизанский отряд от других?
- Я же вам сказал - это не просто партизанский отряд, это - конный отряд. Помните, мы искали пропавший вороной табун?
- Не помню.
- Когда мы заняли город, нам сообщили, что на местном конном заводе до войны выращивались лошади редкой окраски, кроме того, они обладали высокими физическими качествами. Табун с этими лошадьми перед войной был на дальнем выгуле и на завод не вернулся. Наши поиски были безрезультатны. Табун исчез. И вот теперь он появился, партизаны капитана Петренко воюют с нами верхом на вороных лошадях.
- А кто такой этот капитан Петренко?
- Никто толком ничего не лает, до сих пор не удалось схватить ни одного человека из его отряда.
- А заслать своих агентов к нему вы не пробовали?
- Пробовали. Он не берет в свой отряд посторонних.
- Как же так? Он что, не несет потерь?
- Несет, но пополняется отряд проверенными людьми из других партизанских соединений.
- Да, трудно вам приходится.
- Трудно - не то слово. К примеру, агентура доносит, что отряд Петренко находится там-то, а ночью капитан объявляется в сорока километрах от этого места.
- На город партизаны не нападают?
- До этого еще не дошло, а вот на железнодорожный вокзал уже было два налета. Еле отбили.
- Действительно, положение трудное. Но хоть одна хорошая новость у вас есть для меня?
- Есть, фрау гауптман. Поймали горничную из офицерской гостиницы. Помните, она пыталась похитить портфель оберста?
- Она что-то рассказала?
- Она оказалась крепким орешком, - потупил взгляд Венкель.
- Она жива?
- Нет, не выдержала допроса с пристрастием.
- Жаль, я бы с ней поработала. Гардекопф сумел бы развязать ей язык.
- Меня тогда не было, а парни озверели. Что ни делали с ней, молчит. С русскими трудно…
- Старая истина гласит: чем опаснее противник, тем приятнее победа над ним.
- Может быть, но в нашем положении радоваться не приходится. Наша обязанность - обеспечить безопасные тылы, а сделать это мы не в силах.
- Неужели такое положение на всей оккупированной территории?
- Кое-где и хуже. Мы считаемся хозяевами, победителями только условно, а фактически боимся партизан, подпольщиков. Возможно, позже, когда мы разобьем Красную Армию, положение улучшится, у нас будет достаточно сил, чтобы справиться с непокорными.
- Неприятно слушать такое от офицера СД. Если бы я вас не знала, то решила бы, что со мной говорит враг рейха.
- От вас я не могу скрывать правду, так как вы будете в нашем городе. Притупить бдительность - преступление в наше время. Многих офицеров СД вы не застанете в живых.
- Не повезло вам, штурмбанфюрер, с местом службы.
- Я так не считаю. На фронте труднее.
- А много воинских частей на отдыхе и докомплектации в вашем районе?
- Много.
- Почему же вы не привлекаете их к борьбе с партизанами?
- Потому что они не желают этим заниматься. Наше дело, говорят, воевать с Красной Армией, а не губить своих солдат в тылу.
- Разве партизаны их не беспокоят?
- Очень редко. Их главная цель - диверсии в тылу.
В это время в комнату вошла жена Венкеля. Разговор прервался.
- Господа, прошу вас перейти в столовую. Обед готов.
- С удовольствием, милая Берта, - Эльза поднялась с кресла. - По таинственному виду хозяйки я чувствую, что обед будет превосходен.
- Хочется угодить вам. Мне так много рассказывал о вас муж. Как бы я хотела быть на вашем месте. Я завидую вам, фрау гауптман.
- У вас не менее почетная миссия, Берта, вы - жена солдата, а это ко многому обязывает.
Миллер и Гардекопф пробыли у Венкеля довольно Долго. Разговоры велись на самые разные темы. Все были предельно откровенны, и к вечеру Эльза узнала много такого, о чем даже представления не имела.
VII
Когда Эльза возвратилась в пансион, было совсем темно. Она взяла ключ от комнаты и пошла к лестнице. Неожиданно за спиной услышала оклик:
- Фрау гауптман!
Миллер остановилась и оглянулась. К ней шел мужчина. Эльза узнала его тотчас. Это был ее старый знакомый, чекист, бывший хозяин ресторана "Викинг".
- Добрый вечер, фрау гауптман, - сказал он, подойдя вплотную.
- Добрый вечер, - Эльза не могла скрыть радости. - Вы знаете, я даже не подозревала, что встречусь с вами здесь, в Берлине.
- Честно признаться, я тоже не подозревал об этом, - засмеялся чекист.
- Что же мы стоим, пошли ко мне, - пригласила Эльза.
Они поднялись на второй этаж, вошли в ее комнату.
- Снимайте пальто, у меня тепло.
Когда они сели за стол друг против друга, Эльза тихо сказала:
- Рассказывайте.
Чекист показал на свои уши, спрашивая, не установлена ли подслушивающая аппаратура. Эльза отрицательно покачала головой.
- Для начала я хочу вас спросить: "Вы не скажете, где можно купить мимозу?"
- На Вильгельмштрассе есть цветочный магазин, но он на ремонте.
- Теперь все в порядке.
- Я рада, что моим начальником будете снова вы.
- Я не буду вашим начальником, вы будете работать самостоятельно. Я не имею права вам приказывать. Могу только советовать. Через меня будет осуществляться связь с Центром. Вы будете пользоваться своим старым кодом, который мне неизвестен. В особенных случаях вам разрешается передавать мне материал открытым текстом. Я его сам зашифрую и отправлю от вашего имени. Вот так, дорогая Эльза.
- Я все поняла. Чем вы занимаетесь в Берлине?
- Вы слышали о генерале Власове? Я внедрен к нему штаб под видом майора Красной Армии, добровольно сдавшегося немцам.
- Вы хорошо устроились.
- Да, можно считать, что мне повезло.
- Как часто мы будем встречаться с вами?
- Только в экстренных случаях.
- Как будет осуществляться связь со мной?
- Через парикмахерскую "Драгун".
- О, вы уже добрались до нее? Что собой представляет члены группы?
- Настоящие антифашисты.
- Они знают, на кого будут работать? Как реагировали на это?
- Можно сказать, с энтузиазмом. Считают Советский Союз реальной силой для борьбы с фашизмом.
- Если об этой агентуре узнают англичане или американцы?
- Я говорил на эту тему с резидентом. Он сказал, что будет все в порядке.
- Я не согласна на эту связь.
- Ничего другого предложить не могу. А что предлагаете вы?
- Прямой контакт с вами. Штольц знает, что я передала вас СД. Он не будет возражать против наших встреч. Мы с вами старые друзья.
- Но как посмотрит на это СД?
- Думаю, положительно. Лишняя информация о делах в абвере им не помешает.
- Вообще, это выход. Назначайте дни, когда мы встречаемся.
- Вы знаете, где я живу. Можете приходить в любое время. Я знаю, где вы служите. Адрес местожительства назовете. Через неделю я уезжаю на Родину, в тот город, где мы с вами вместе начинали работать. Свяжитесь с Центром и узнайте, сохранились ли старые явки. Мне может потребоваться там связь.
- Хорошо… Эльза, что было после моего отъезда?
- Светлана провалилась. Ее удалось отбить, но при этом погибли два наших чекиста. Мне было вменено в обязанность сообщить партизанам о маршруте и времени выезда оберста.
- Значит, вы остались практически главным лицом в этой операции?
- Выходит, так.
- Что же произошло потом?