- Этот парень, Алан Дейс, сидит в Берлине уже пять лет. Чисто работал. А ты, Эльза, как бы ты на его месте вела себя?
- Постаралась бы не оказаться на его месте. Пойманный шпион - это уже мертвец. Немного раньше, немного позже - вопрос времени.
- Здесь ты не права, - покачал головой Штольц. - Двойники иногда живут очень долго и умирают естественной смертью.
- Лично меня такая перспектива совершенно не устраивает, - возразила Эльза. - Отец всегда говорил, что правильно подготовленный разведчик в последний момент перед дилеммой стоять не будет.
- А ты что скажешь, Ганс? - вопросительно посмотрел на Крамера Штольц.
- Я согласен с вами.
- Я это знаю.
Автомобиль остановился. Шофер распахнул дверцу.
- Приехали, господин штандартенфюрер.
В ресторане официант подвел их к столику у самой эстрады.
- Что прикажете подать? - согнулся он в легком поклоне.
- То же, что и обычно, - последовал ответ.
- Будет исполнено.
- Кухня здесь превосходная. Люблю это место, - уселся поудобнее Штольц. - А как рестораны в России, Эльза?
- На рестораны у меня не было времени, к тому же там они не пользуются особой популярностью.
- А мы, грешные, любим посидеть вечерком за рюмкой шнапса.
Официант принес вина и холодные закуски.
Штандартенфюрер предложил выпить за удачу. Она в жизни людей кое-что стоит.
На эстраде под звуки джаза танцевала группа танцовщиц в костюмах, покрытых бисером.
- Неплохие девочки, Ганс?
- Да, их привезли из какого-то французского варьете.
- Хорошо быть победителем. Все ценное стекается к тебе. Ради одного этого есть смысл воевать. Эльаа! - вдруг повернулся Штольц к женщине. - Знаешь ли ты о том, что я своей карьерой обязан твоему отцу. Если бы не он, то трудно представить, кем бы я был. Но ты сильно не обольщайся, начальник я требовательный.
- Я это заметила.
- Заметила? - переспросил Штольц.
- Вы послали меня в спецшколу…
- Это для твоего блага. Не правда ли, Ганс?
- Я с вами полностью согласен!
- Так что не ругай меня, а благодари. Но ты что-то совсем не пьешь…
- У меня завтра опять свидание с Манодзи, - ответила Эльза. - Нужно выдержать темп, войти в спортивную форму. Он даже много мяса не разрешает есть, а о вине и разговора нет.
- Понятно! Видимо, он особого различия между мужчиной и женщиной в спортивной подготовке не видит.
- Это точно, - подтвердила Эльза. - Кричит, ругается по-своему. Мне иногда хочется двинуть его чем-нибудь по лысой голове, но боюсь.
Штольц и Крамер весело захохотали.
- А ты, оказывается, с юмором. Мне давно уже не было так хорошо, как сегодня.
К столу подошел официант и что-то тихо сказал Штольцу.
- Счет. Едем! - вскочил тот. - Эльза! Мы завезем тебя в пансион. Меня срочно вызывает шеф.
X
В эту ночь Эльза спала беспокойно. Вначале ей снился сын, плачущий на руках матери, потом муж, собирающий вещи и куда-то уходящий от нее. Эльза умоляла его вернуться, но он не обращал на нее внимания, удалялся по пыльной дороге, мерно взмахивая руками.
Потом ей приснился хозяин дома, где она с Крамером останавливалась перед переходом границы. Хозяин стучался в дом, рубил топором дверь…
Эльза проснулась с разболевшейся головой. Стук не прекращался. Она с трудом поняла, что стучат в дверь ее комнаты. Накинула халат, подошла к двери, повернула ключ. В коридоре стоял лейтенант из абвера.
- Вас срочно вызывает к себе господин штандартенфюрер.
- Подождите несколько минут.
Быстро оделась, поправила волосы. У подъезда ждал автомобиль Штольца.
В кабинете находились Крамер, Штольц и шеф - начальник управления. Эльза видела шефа впервые. Она чувствовала на себе его взгляд, жесткий, властный, мешающий рассмотреть его самого.
- Эльза! Мы вызвали вас, чтобы вы опознали одного человека, - проговорил Штольц, нажимая кнопку вызова секретаря.
Через минуту в сопровождении секретаря в комнату вошел заросший оборванный мужчина.
- Миллер! Посмотрите внимательно, - знаете ли вы этого человека?
- Да, знаю. Он работал в городском финотделе.
- Видели вы его когда-нибудь с отцом?
- Никогда, - прозвучало в ответ. - Но то, что они могли быть знакомы, я допускаю.
- Расскажите о себе, - повернул Штольц голову к вошедшему.
- Я бывший пехотный поручик граф Луценко, работал с Миллером.
- Вам отец говорил когда-нибудь о нем? - опять обратился Штольц н Эльзе.
- Нет.
- Можно ли полагать, что они были связаны?
- Все возможно. Отец строго соблюдал правила конспирации и не раскрывал передо мной своих помощников.
- Господин Луценко утверждает, что Карл Миллер послал его отвезти по одному адресу документы. Там он попал в засаду чекистов. Чудом ему удалось бежать. На случай провала Миллер дал ему явку. Вам известна эта явка, фрау Миллер?
- Да! Отец говорил, что ее знают три человека: он, я и баянист музыкальной школы Гелюх.
- Ну и… ваше мнение?
- Может, уже после моего отъезда отец сказал ему.
- Когда вы узнали эту явку? - Штольц посмотрел на арестованного.
- Года два назад, - ответил Луценко.
- Я ничего не понимаю, отец мне доверял.
- Мне - тоже, - сказал граф.
- Эльза! Как Луценко вел себя в городе? - вмешался Штольц.
- В городе все его знали как бывшего бойца Первой Конной армии. С воспоминаниями о боевых делах Первой Конной он часто выступал на заводах, в школах. Я отчетливо помню его выступление в нашей школе. Но тогда он был не Луценко, а Кузьма Иванович Крутьков.
- Это так, господин Крутьков-Луценко? - спросил Штольц.
- Да, в Первой Конной армии меня знали как Крутькова, - врал он. - Это длинная история.
- Мы это начинаем понимать, тем более что только вчера мы получили от Миллера известие, что у него все в порядке.
- Он мог и не знать о случившемся со мной, - медленно произнес Луценко.
Миллер не находила себе места. Штольц это заметил:
- Эльза, не волнуйтесь! Ваш отец несомненно сумеет найти выход из создавшегося положения. Он опытный разведчик.
- Я волнуюсь потому, что не верю этому человеку. Кого вы знаете, кроме отца? - переспросила Крутькова Эльза.
- Гелюха.
- Что вы, Эльза, скажете о Гелюхе? - спросил Штольц.
- Это алкоголик. Я отца неоднократно об этом предупреждала. Но отец ссылался на то, что знает Гелюха много лет и тот все время пьет.
- Там что-то случилось, я чувствую. А что именно, мы узнаем завтра, Миллер выходит на связь с нами, - волновался Штольц. - Эльза, у вас в 9.00 начинаются занятия в школе?
- Да.
- В конце дня зайдете ко мне.
По дороге в пансион Эльза размышляла, как поступить в дальнейшем.
"В отношении Луценко-Крутькова нужно посеять подозрение. Может, что получится…"
Позавтракав, она поехала на занятия в спецшколу.
Неожиданное появление Крутькова не испугало ее. После полученной от Миллера шифровки абвер ему не поверит. Но как же все-таки произошло, что его упустили чекисты? - снова и снова задавала вопрос Эльза.
- Уважаемая фрау! Повторите о пасхе в России. Я только что об этом рассказывал, а вы в данный момент думаете о чем-то своем, - обратился к Эльзе преподаватель.
- Я могла бы повторить все, что вы рассказывали, и добавить еще кое-что о праздновании пасхи в России, но в этом нет надобности. Пасху празднуют в Советской России единицы. Вы могли бы этот религиозный праздник опустить совсем. Подробности ничего нам не дадут. У вас, господин преподаватель, устаревшие данные. Появление молодого человека в церкви может вызвать удивление.
- Благодарю вас! Это очень интересно, - обескураженно сказал преподаватель. - Мы с вами еще поговорим на эту тему.
Преподаватель начал рассказывать о многонациональном Советском Союзе, давая краткую характеристику отдельным нациям и народностям.
Следующий урок был по спецборьбе. Эльза спустилась в тир. Инструктор постоянно находился там. То, что номер 4217 уделяла стрельбе больше внимания, чем положено, вызвало в нем симпатию к Эльзе, и Горн, увидев ее, заулыбался:
- Добрый день, фрау!
- Здравствуйте, господин Горн! Вам не надоела моя назойливость?
- Что вы, фрау, она меня радует. Вы уже обошли по результатам стрельбы всю группу и, я надеюсь, выйдете на первое место в школе. Все это благодаря серьезному отношению к моему предмету. Тут есть такие, которые считают, что оружие им совсем не нужно, что кроме вреда оно им ничего не принесет. В случае провала они хотят спасти свою шкуру. Все это фиксируется в их личном листке. Хотя и не положено об этом говорить, примите к сведению.
- Благодарю вас, господин Горн! Вы так добры ко мне.
- Вы заслужили мое особое расположение. Ну что ж, попробуем сегодня стрельбу на звук, она у нас немного барахлит, и лишний час, затраченный на стрельбу, дает кое-что.
Если раньше Эльза не любила это занятие, то теперь стреляла с удовольствием. По стрельбе с двух рук она шла чуть хуже инструктора, в то время как большинство слушателей вообще особыми успехами похвастаться не могли.
Последним уроком было радиодело.
Передатчик Эльза освоила хорошо - на удивление преподавателя. Она могла найти любую неисправность и устранить ее. А вот работа на ключе пока давалась ей туго. В этот день она весь урок тренировалась на ключе, и все же преподаватель остался недоволен.
- Фрау, вам обычных занятий недостаточно. Я буду говорить с начальником школы о выделении для вас Дополнительного времени. Радиодело - основной предмет для будущего разведчика.
- Я освобождена от спецборьбы. Сейчас это время трачу на стрельбу, но со следующей недели давайте будем заниматься радиоделом, - предложила Эльза.
- Очень хорошо!
Прямо из школы Эльза Миллер направилась к Манодзи. Ей необходим был совет опытного товарища. Понимала, что ситуация, в которой оказалась она с Крутьковым, совсем непроста. Главное сейчас - не допустить промаха,
Манодзи встретил ее с обычной улыбкой:
- Как дела? Какие новости?
- Неважные, господин Манодзи.
Эльза подробно рассказала японцу все, что произошло. Манодзи слушал внимательно, не перебивая. Когда она окончила рассказ, сообщил ей содержание полученной радиограммы.
Берлин. Австрийцу.
Во время ареста ушел агент Крутьков-Луценко. Не исключена возможность появления его у вас. Примите меры предосторожности. Хорошо было бы вызвать к нему недоверие или подозрение.
Радомир.
- Что будем делать? - спросила Эльза.
- Вы избрали правильное направление. Заподозрить вас Штольц не может - данных нет. Поверят или нет они Крутькову, будет видно. Скорее всего не поверят, так как его появление здесь совпадает с получением радиограммы от Миллера, где он передает вам привет и сообщает, что обстановка нормальная. Выходит, что Крутьков появился в Германии раньше, чем произошел провал, - размышлял вслух Манодзи. - Завтра Миллер не выйдет на связь, значит, он схвачен чекистами. Узнав об этом, Штольц перестанет верить Крутькову. Главное - спокойствие. Пока причин для волнений нет. Я сегодня же обо всем проинформирую Центр…
Около 19 часов Эльза была в кабинете у Штольца.
- Садитесь, фрау Миллер! Что-то вы сегодня выглядите неважно.
- Я все время думаю о Крутькове-Луценко. Он - как снег на голову. За день перебрала в памяти все, что мне о нем известно.
- И к какому выводу пришли? - поинтересовался Штольц.
- К окончательному пока не пришла. Но он мне чем-то не нравится. Наверное, я просто привыкла к нему, и трудно в нем видеть своего коллегу. Отец мне полностью доверял и перед моим отъездом мог бы предупредить о Крутькове.
- Крутьков-Луценко тоже не поймет, как вы оказались здесь, - улыбнулся Штольц. - Три дня вас искали в реке, с месяц весь город говорил о вашей гибели. Встретить вас в Германии Крутьков, конечно, никак не предполагал. Подозрительным мне кажется то, что о работе Миллера он практически ничего не знает. В то же время ему известно "окно" на границе. Многое мне неясно. Подождем выхода на связь Миллера, тогда все станет на свои места. Не переживайте.
- Как он себя ведет? - осторожно спросила Эльза.
- В общем хорошо. Доволен, что в Германии. Интересуется, чем он будет здесь заниматься. Короче, думает о своем устройстве. Мы его переодели, поместили в одну из наших квартир и приставили к нему сотрудника.
- Мне не нужно подключаться, все-таки мы из одного города?
- Вам что-либо может не понравиться, но сдержитесь. Я прекрасно понимаю ваше состояние. Крамер предложил сразу устроить ему допрос с пристрастием, но я решил пока воздержаться. Дождемся связи с Карлом Миллером.
Штольц встал. Перешел на тон конфиденциальный:
- Иди, Эльза, отдохни. Постарайся об этом не думать. Скоро все выяснится.
Штольц вызвал через секретаря Крамера.
- Как у тебя дела с американцем Дейсом?
- Все в порядке. Я его отпустил. Он будет все время под опекой наших людей.
- Отлично!
Эльза и Ганс вместе вышли из кабинета.
- Куда пойдем, фрау Эльза?
- В кино, - твердо ответила Эльза.
- Здесь рядом идет, по рассказам, неплохой фильм об африканских джунглях.
…В то время, когда Эльза и Ганс смотрели фильм, в Москве читали радиограмму, переданную Манодзи.
Центр. Радомиру.
В Берлине появился Крутьков-Луценко. Милован обеспокоен его прибытием. Никого, кроме Миллера и Гелюха, он не знает. О провале Миллера Крутьков не знает. Абвер не верит ему.
Австриец.
Фильм окончился в 22 часа. Эльза и Крамер не спеша шли по улице.
- Какое впечатление произвел на вас Крутьков? - первым нарушил молчание Крамер.
- Если честно признаться, я ему не верю. Под чьей бы фамилией он ни воевал в Первой Копной армии, что-то здесь не так. Но до тех пор, пока отец не скажет "да" или "нет", мы не можем ничего предпринимать. Я делать выводы не хочу.
- Мне он тоже не нравится. Допрос с пристрастием ему не помешал бы. Но Штольц не разрешает до связи с вашим отцом.
- Да, мало ли что бывает, - подтвердила Эльза. - Лучше подождать.
- До завтра, фрау Эльза! Миллер вошла в пансион.
XI
Группа, в которую входила Миллер, в небольшом автобусе выехала за Берлин. Остановились в тридцати километрах от города у длинных бараков, огороженных колючей проволокой.
Высокий худой майор Кербер предъявил начальнику караула документ, и группу пропустили на территорию складов.
Молодцеватый унтер-офицер открыл дверь барака, и все слушатели вошли внутрь. Склад был заполнен обмундированием Красной Армии. От рядовых до комбригов всех родов войск. Эльза глянула на стеллажи, возвышавшиеся почти до потолка. На верхних ярусах лежала зимняя одежда, ниже - летняя, белье в тюках и обувь.
На стеллаже под № 20 висел двухметровый щит, на нем был нарисован военнослужащий, одежда которого соответствовала званию и роду войск - одежде этого стеллажа. Таких щитов было много, у одного из них майор Кербер остановился и стал давать пояснения:
- Мы приехали сюда, господа, чтобы увидеть и научиться различать форму одежды и воинские звания солдат и командиров Красной Армии.
Он переходил от одного щита к другому и давал подробную характеристику данному роду войск и армейскому званию. Иногда он снимал со стеллажа какую-нибудь вещь, показывал ее всем и передавал унтер-офицеру, тот аккуратно складывал ее и клал на прежнее место.
- Господин майор! - не выдержал один из слушателей. - Здесь одежды хватит на целую армию. Зачем столько?
- Когда будет война, одновременно начнет действовать одетая в эту одежду пятая колонна, что внесет панику в войска противника, а нам поможет ускорить победу. Понятно? В этих складах хранится армейская одежда Советских Вооруженных Сил, американская, английская…
Эльза вместе с группой передвигалась по складу, а думала о другом: когда она спросила Манодзи, почему нет ответа на их радиограмму, в которой сообщалось, что, по всей видимости, Германия готовится к войне против СССР, тот помолчал немного, а затем сказал:
- Информация принята к сведению, не волнуйся.
И вот еще одно подтверждение. Не для маскарада же фашисты собрали столько советской армейской одежды. И где они ее взяли?
В тот же день она рассказала Манодзи о поездке.
- Виденное вами много значит. Я сегодня же передам в Центр. А сейчас - разминка.
Не прошло и трех минут после начала разминки, как в комнату вбежал Крамер. Не здороваясь, он выкрикнул:
- Эльза! Быстро одевайся. Едем к штандартенфюреру Штольцу.
В машине Миллер внимательно посмотрела на Крамера.
- Вы чем-то сильно расстроены. Неприятности?
- Хоть отбавляй, - подтвердил Крамер. - Помните американского шпиона Алана Дейса?
- Помню,
- Он дал согласив сотрудничать с нами. Я поручил его двум олухам, приказав не спускать с него глаз. Сегодня утром в пригороде Берлина у него должна была состояться встреча с резидентом. Дейсу надлежало стоять у кафе у столика и наблюдать за улицей. В том случае, если по улице пройдет человек в клетчатом пальто с зонтиком в руке, Дейс выйдет из кафе, догонит его и назовет пароль. Дальше все, как обычно в таких случаях. Дейс стоял у столика и пил кофе. Один наш сотрудник находился на противоположной стороне и читал газету, а другой - возле кафе беседовал с девушкой, тоже нашей сотрудницей. Ровно в назначенное время у кафе притормозил "мерседес" с офицером за рулем. Он подозвал Дейса, посадил его в машину, и оба скрылись.
- Я помню, в разговоре с ним Штольц упоминал о каком-то Мартине. Кто это, если не секрет? - спросила Эльза.
- Мы следили за Дейсом, он навел нас на Мартина. Настоящая фамилия его неизвестна, - объяснил Крамер. - При аресте оказал отчаянное сопротивление, уложил трех наших парней. Сам был убит, несмотря на приказ "брать живым".
- Как я понимаю, Дейса выкрали свои?
- А кто же еще!
- Во всей этой истории вашей вины, Ганс, нет.
- Шеф думает иначе. Ну ничего, как-нибудь выкручусь. Сейчас беспокоит другое. Ваш отец не вышел сегодня на связь. За последнее время такого не было. Радиограмму ждали еще ночью, уже вторая половина дня, а он молчит. Шеф и Штольц места себе не находят. Если до завтра Карл Миллер не выйдет на связь, то будут большие неприятности. Хорошо хоть этот болван Крутьков здесь. Штольц из него жилы вытянет, а правду узнает.
Подъехали к зданию, где размещался абвер. В кабинете за столом Штольца восседал начальник управления.
- Садитесь! - крикнул он Крамеру и Эльзе. - Миллер, ваш отец не вышел на связь. Что вы думаете о его молчании?
- Можно только предположить… например, поломку передатчика, болезнь, какие-либо другие подобные причины. Или… провал?
- Успокойтесь. Вы немка, сотрудник абвера. Надо быть готовой к различным превратностям судьбы.
- Я все понимаю. Простите.
- Ничего, - поднялся начальник из-за стола. - Нам вашего отца тоже очень жаль. Сколько лет мы проработали с ним вместе…