Я вышел в холл и подошел к стойке, попросил красного сухого вина, и отошел к одному из диванов в углу, изучая издали публику. Мое внимание привлекала стройная красивая брюнетка, которая улыбаясь, направлялась в мою сторону. Как ее было не узнать - Лаура, и я встал, когда она приблизилась.
- Добрый день, такая неожиданная встреча, - она поцеловала меня по местным обычаям.
- Я тоже не ожидал тебя встретить здесь.
- И что делает здесь журналист или ты в ином качестве?
- Я здесь в качестве ценителя искусства, да и завести новые знакомства.
- Мог попросить меня.
- Откуда я знаю твои возможности, да и расстались мы без обещаний на дальнейшие встречи.
- Да, это наше упущение. Ты хорошо тогда доехал? Без приключений?
- Как видишь, цел и невредим.
В это время к нам подошел Диего.
- Лаура, ты уже познакомилась с Жаном?
- Да, только что.
Я не счел нужным возражать.
- Позволь мне познакомить его с другими гостями. Ты знаешь, он очень хорошо рассказал о моей новой картине, даже сказал, что это Гималаи.
- Даже так! - внимательно посмотрела она на меня. - Это приятная новость, что есть еще эксперты. Он мне ничего об этом не говорил.
- Я по природе скромен, - ответил я.
- Я это поняла, - уголки губ изобразили улыбку, но глаза остались спокойными и изучающими.
В этот вечер Диего познакомил меня со многими своими гостями: среди них были военные, работники правительства, иностранцы. Я общался со всеми, а Диего рассказывал о моем заключении по картине. Это привлекало внимание и в итоге, я был приглашен в некоторые дома для консультаций.
К вечеру Лаура снова подошла ко мне: - Знакомство состоялось?
- Думаю, что да.
- Тогда обрати внимание на мужчину, что в светлом костюме, возле вазы с цветами.
- Важная персона?
- Он занимает большой пост в СИДЕ. Он уже не так молод. Но еще крепок. Старая боевая лошадь, доброе сердце, можно сказать золотое, но упрятано глубоко и надежно. Ты с ним познакомился?
- Да, но надеюсь, мне не пригодится знакомство с ним.
- Кто знает. Подобное знакомство может позволить избежать неприятностей.
- Надо их не создавать или в них не попадать.
- Не думаю, что ты настолько наивен, чтобы самому верить в сказанное. Неприятности относятся всегда к свежему продукту, как и трудности, их не предугадаешь. А ты с кем здесь?
- Меня пригласил Густаво.
- Тогда все ясно.
- Но мне не ясно, как здесь оказалась ты. Чем занимаешься?
- Я работаю и этого достаточно. Зачем тебе это?
- И то верно.
- Жан, мы обратно едем вместе? - услышал я голос Густаво.
- Конечно. Извини, - обратился я к Лауре, - но нам пора.
- Снова до случайной встречи?
- Почему бы и нет, но вот, возьми, звони, если я на месте, - и протянул ей визитку с номером домашнего телефона.
- А если тебя не будет?
- Тогда надо искать.
- Это не так трудно, как ты думаешь.
- Надеюсь, - ответил я многозначительно.
Я отвез Густаво, поблагодарил его за то, что он помог мне познакомиться с такими людьми и вернулся домой. Начало положено. Приглашения, что я получил, могли быть полезны.
Утром я известил Андре и Симону, что собираюсь на Север страны, побывать в деревнях.
- Надолго?
- Думаю дня на два.
Потом я позвонил Мартину и попросил о содействии, он не отказал, а также Матиасу, который сказал к кому мне подойти, а он позвонит туда.
Вечером того же дня, я собрал небольшую сумку, в которую положил смену белья, бутылку воды, взял чековую книжку и наличные, карточку предпочел оставить дома и рано утром выехал по трассе четырнадцать на север страны. Дорога не была сильно загружена, машина, тихо урча, несла меня вперед. Ехал я спокойно, так как местная полиция любила устраивать засады на нарушителей, задерживаться с ними на обсуждение правил дорожного движения, не хотелось, а путь был не близкий.
Мартин встретил меня в Посадос - столице провинции Мисьонес, когда я туда добрался, день близился к закату. Мы вместе поужинали, и пока сидели за столом, он поинтересовался:
- Куда думаешь направиться?
- Дальше на север.
- Темнишь.
- Нет, я по рекомендации одного из искусствоведа встречаюсь с местным сотрудником культуры, а там посмотрим.
- Если тебя интересует искусство, то ищи его в деревнях района Сан-Педро. Там густые леса и много, что можно найти. Я так думаю… - сказал он многозначительно.
- Ты это к чему? - поняв его, решил я все-таки уточнить.
- Так к слову.
- Тогда ладно.
Пока мы ужинали, в ресторан вошел мужчина, окинул взглядом зал и сел так, чтобы видеть вход. Я отметил его профессиональный взгляд. Этот присмотр мне пока не мешал.
Переночевав в гостинице, я рано утром встретился с деятелем культуры, он подсказал мне, где и что можно посмотреть, как разговаривать, и сколько это стоит, если надумаю, что купить. Он также показал мне на карте деревни, где можно побывать. Когда выходил со встречи, то в припаркованной рядом машине сидел вчерашний знакомый из ресторана. Он сопроводил меня до выезда из города, и отстал. Штат в небольшом городке не велик, но присмотр нужен, это я понимал.
Не доехав до городка Сан-Педро, я свернул на ничем не примечательную асфальтовую дорогу. Пока я по ней ехал, с интересом рассматривал окружающую местность. Провинция была покрыта холмами и горами, на которых росли тропические и смешанные леса. Влажность в этом районе при наличии высокой температуры, была высока, не редки ливни, и от влажности тело быстро стало липким. За день я побывал в нескольких деревнях, где беседовал с местными жителями, иногда с трудом понимая, что они говорят. Их наречие отличалось от того, на котором разговаривали в столице. Здесь был иной уклад жизни. Жители так редко видели чужаков, что с удовольствием показывали, свои поделки. Я почти ничего не покупал, так мелочи для сувениров, а только присматривался, но между делом интересовался, есть ли где еще деревни рядом, какие-то объекты, где я мог что-то еще посмотреть. Сельские жители были добродушны и рассказывали много. В одной из деревень мне сообщили, что если проехать дальше, то там есть глухая деревня, но жители живут как-то обособленно, к ним надо свернуть направо по лесной дороге. Также поведали мне, что через их деревню проезжают иногда машины с людьми в форме, а куда дальше они не интересовались.
- Мы не любим ходить далеко в лес, - пояснил мне один пожилой индеец.
- Почему?
- Чужие люди, зачем нам проблемы. Плохие люди.
- Откуда знаете?
- Чувствую.
Я поблагодарил его и поехал дальше. Отъехав километров пять, я по ходу движения справа увидел узкую лесную дорогу, которая уводила в лес, притормозив, свернул на нее. После дождя дорога была еще в лужах, но солнце даже сквозь густые кроны деревьев уже начало подсушивать красную глиняную ленту земли. Дорога была узкой, деревья подступали почти вплотную и, проехав километров шесть, я стал подумывать, что пора возвращаться, но развилки не было, а развернуться не представлялось возможным. Была полянка, но осталась сзади километрах в трех. Надо было вернуться, но только потом я понял, что мои приключения начались не в Париже, а этом глухом лесу.
10
Я петлял среди леса и понял, что заблудился. Старенькая машина натужно ревела на поворотах. Мысленно проклинал себя, за нерешительность, что надо было давно развернуться; ночевать в лесу не хотелось, а сумерки в лесу уже начали сгущаться. Осознав бесполезность и глупость дальнейшего передвижения вперед, я решил, что как только дорога станет по шире, совершить разворот. Найти то, что мне надо ночью - гиблое дело. Радовало то, что дорога не смотря, на глухомань на удивление была ровной, и земля была хорошо утрамбована. Видны были следы от шин. Видимо неосознанно я поддался искушению, что раз есть следы, то дорога приведет к людям. И привела.
Совершенно неожиданно за поворотом, поперек дороги лежало бревно. Я резко затормозил и машину занесло. Она боком сползла на обочину и остановилась на примятой траве. Искушение узнать, что там дальше было велико, и я знал, что лучший способ преодолеть искушение - поддаться ему. Но черта с два! Там могло быть что угодно. Я сидел в машине и осматривался, бревна, поперек дороги, просто так не лежат. Я услышал звук шагов, перекрывший шелест листвы, через открытое окно заставил меня взглянуть в зеркало заднего вида. Трое мужчин в защитной одежде стояли позади машины, у каждого был в руках автомат. Чуть выждав, двое обошли машину с обеих сторон, а один остался стоять позади. Тот, что подошел с моей стороны, произнес:
- Двигатель! Выключи двигатель!
Я выполнил его просьбу, и сразу наступила тишина.
- Выходи из машины, - приказал он.
Я, молча, открыл дверь и вышел из машины. Стоящий сзади подошел и осмотрел салон, а затем обратился к напарнику:
- Джино, обыщи его, - а сам чуть отошел в сторону.
Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Это только в кино все делается легко и быстро, что можно расправиться с незнакомцами с автоматами, а в реальной жизни все не так просто. В зоне моей досягаемости находился лишь Джино, а он предварительно закинул автомат за спину, чтобы исключить вероятности мне дотянуться до курка. Тот, что отдавал приказы, сам отошел и наблюдал за обыском, а другой вообще стоял по ту стороны машины, так что получить пулю я мог в любой момент. Хоть у меня была и не плохая реакция, но не до такой, же степени, чтобы увернуться от пули на расстоянии двух метров, и когда автомат уже направлен в грудь.
Ребята были умелые. Джино профессионально провел обыск, достал паспорт и протянул, видимо старшему, а сам, отошел и перебросил автомат на грудь.
- Что ты здесь делаешь? - спросил старший, посмотрев документы.
- Заблудился.
- Заблудился!? - криво усмехнулся он. - А табличку, что была по дороге видел, что въезд запрещен?
- Так я никуда еще и не въехал, да и смеркается уже, что там разберешь. Хотел быстрее приехать, рассчитывая, что дорога приведет к жилью.
- Она и привела. Твой маршрут заканчивается здесь. Рамиро, - обратился он к стоящему по другую сторону машины, - садись и езжай, а мы пешком пройдемся за тобой следом до базы.
Рамиро проворно сел в машину, а Джино отодвинул бревно, и, дождавшись, когда машина проедет, положил его обратно.
- Пошли, - сказал старший, и кивнул мне на дорогу.
Я понимал, что попал на закрытую территорию и сомнения, что мне отсюда просто так не выбраться прочно поселились в моей голове. Солнце уже почти зашло, и его последние лучи еще пробиваясь сквозь кроны деревьев, слабо освещали дорогу. Шли мы не долго, минут пять, и вскоре вышли к небольшому комплексу зданий, огороженному забором. Меня провели ко второму от ворот дому. В сгущавшихся сумерках я смог увидеть, что это какая-то база подготовки. Мы вошли в коридор, который освещался слабой лампочкой, а по левую сторону была дверь. В комнате, что мы вошли, за столом сидел мужчина тоже в защитной полевой одежде, лет сорока, с небольшими усами, и плешивой головой. Он не был толст, а скорее даже строен. Он откинулся на спинку кресла и принялся сверлить меня тусклыми глазками. Под потолком гудела лампа, а из небольшого кондиционера едва чувствовалось дуновение ветерка. Я взглянул за окно, где уже наступила ночь. Здесь рассвет и закат, как вспышка, приходят и уходят быстро.
Мужчина посмотрел на меня, сопровождающий протянул мои документы, тот взял и промолвил:
- Не люблю не званых гостей, - и вцепился в меня взглядом.
- Согласен, - подтвердил я его мнение, - но так случилось.
- То, что случилось, не доставит тебе удовольствия. Мы чужих не любим. Как ты оказался здесь? Почти ночью?
- Я хотел посмотреть резьбу по дереву в одном из селений для своего салона.
- Салона? И где он твой салон?
- Во Франции. Я занимаюсь искусством. Приехал в Латинскую Америку изучать и подбирать произведения искусства.
- Ты думаешь, я этому поверю? Здесь в глуши? Искусство? Здесь нужно всего одно искусство - выживать, - и он взглянул на меня. - Ты думаешь, ты это умеешь? Надо проверить, - и он взглянул на стоящего рядом. В тот же момент я получил сильный удар по почкам. Боль пронзила тело, и я чуть согнулся.
- Не перестарайся, - сказал плешивый. - Ему надо еще что-то придумать для нас, чтобы вставить в свой рассказ.
Несмотря на боль, я лихорадочно искал варианты выхода из ситуации. Ясно, что церемониться они со мной не будут, но подождут. Мне стало легче. Теперь я был подготовлен к неожиданностям, но показывать вида, что мне не больно, не мог. Снижение болевого порога достигается либо лекарствами, либо тренировками расслабления мышц в нужный момент.
- Значит так. Это было так, предупреждение, чтобы ты понял, что говорить надо правду. Шутить я люблю в компании друзей, но не здесь и не сейчас. Так что думай. Я сегодня не расположен к беседе. Отведи его, - обратился он, - а завтра поговорим. Обращаться ко мне - господин Дуарте.
Меня вывели из дома и отвели в рядом стоящий бетонный сарай, где и заперли.
Помещение было с маленьким окном под потолком. В углу валялся старый матрац. Стены толстые и охраны никакой приставлено не было. Я лег на матрац и задумался. Ситуация была не из лучших. Надо думать, как действовать хладнокровно, спокойно, не торопясь, иначе мне отсюда не выбраться. Я не знал, какие планы у них относительно меня, и лишь на другой день понял, когда проснулся, задремав под утро.
Утром ко мне зашли и, дав поесть, отвели в здание, где располагался спортзал. В зале было два "курсанта". Я понял, для чего я им стал нужен, из меня захотели сделать "куклу", для отработки приемов. Это была база подготовки нелегальных боевиков, а также видимо использовалась как перевалочный пункт по контрабанде.
- Я тут поразмышлял, - сообщил мне Дуарте, который тоже вошел в зал, - и решил, что ты можешь принести пользу. Если выдержишь пять дней - отпущу, нет, значит, нет. Твоя задача проста - выстоять против моих ребят. Сегодня ты занимаешься с ними, - и он указал на стоящих крепких парней. В углу на стуле сидел не молодой худой мужчина.
Теперь я убедился в своих выводах, на мне должны отрабатывать удары и приемы. Снисхождения не будет, это не учебный бой. Я - "кукла". Отвечать будет надо, но не в полную силу, иначе какой я искусствовед, хотя было ясно, что никто меня отсюда не отпустит. "Куклы" должны молчать, поэтому их забивают до смерти. Умирать в мои планы не входило. В некоторых странах в "куклы" определяют уголовников. Сколько смогу продержаться? Надо хотя бы день, пока еще есть силы. Противники у меня были крепкие парни лет двадцати пяти.
- Вот вам партнер, - сказал им Дуарте. - Он поможет усвоить уроки борьбы.
- И во что мне это обойдется? - поинтересовался я. - В возможное уродство?
- В жизнь. Даром у нас только смерть, - и засмеялся.
В сложившейся ситуации я мог лишь обеспечить снижение болевого порога и, изображать попытки любителя уходить от ударов. А дальше я знал, что делать.
И началось. Я, как мог, уходил от ударов, бросков, но по лицу удары не наносились. Я бы мог их блокировать и просто убить одним ударом, надо знать, куда бить, а я знал, но не сейчас. Меня же здесь и пристрелят, зрители, в лице Дуарте. Когда я уже поднимался с трудом, подошел мужчина, до этого тихо сидевший в зале в углу, маленький, щуплый. Это был местный врач. Он осмотрел меня.
- Пусть отдохнет, - предложил он, - поесть дайте. Сейчас час отдыха, потом обед, потом еще час на отдых и можете продолжать.
- Как скажешь, док, - согласился Дуарте. - Выполняйте.
Мои спарринг-партнеры отвели меня в камеру, по пути, обсуждая технику борьбы. Нам никто не встретился на пути. Я шел медленно, чуть приволакивая ноги. Едва вошел, как упал на матрац и закрыл глаза, изображая сон. Дверь заперли. Мысли проносились в голове в поисках выхода. Он был один - побег. Я задремал от усталости.
Разбудил меня голос: - Поднимайся. Ешь, - и я, открыв глаза, увидел одного из "курсантов", что были в зале. Он поставил на пол миску и кружку, а затем вышел. Кормили меня хорошо: кукурузная каша с большими кусками мяса, в кружке чай. Ел я медленно, давая возможность пище перевариться, чтобы потом не стало плохо во время борьбы. Я снова задремал. Прошел час, как голос снова вывел меня из сна. Снова отвели спортзал. Все повторилось вновь: удары, броски. По лицу снова не били. Примерно через час я принял решение, что пора, и после одного из бросков, когда я упал на пол, то потянул за собой "курсанта" и имитировал удар головой об пол, когда он упал на меня. Я замер, притворяясь почти мертвым, чуть замедлив удары сердца, благо лично меня этому учили. Потерять сознание надо уметь, хотя это относится лишь к тем, кто его вообще имел. Подбежал доктор, пощупал пульс, оттянул веко и посмотрел в глаза.
- Вы что! Куда торопитесь? Он сознание потерял, сотрясение мозга, пульс чуть прослушивается.
- Ну, что делать, если он такой хлипкий, - произнес "курсант".
- Дурак, - услышал я голос Дуарте, приход которого я не заметил, - глаза надо иметь. Я еще утром заметил, что он работает искусно, делая попытки ухода от ударов и бросков. Он работал не в полную силу, хотя имитировал хорошо. Вам этого не понять. Думаете, что накачали мышцы и все? Не всегда сила способна победить опыт. Не прост француз. Что скажешь док? Может он прикидывается?
- Пульс почти не прослушивается. Если он и симулирует, то я такого не встречал, а тебе ли не знать мою практику.
- Это верно. Так что?
- Отнесите его, пусть отдохнет. Есть он пока не сможет, будет рвать. Как очнется, пусть поест.
Недооценил я Дуарте, - думал я про себя, - простоватый вид ввел в заблуждение. Профи. Глаз наметанный. Переиграл я где-то, значит, тем более пора уходить.
- Что стоите, - рявкнул Дуарте. - берите и отнесите в камеру.
Меня подхватили под руки и под ноги и понесли. Я полностью расслабился и превратился в куль.
В камере меня положили на матрац, по звуку я понял, что поставили кружку с водой. Док еще раз осмотрел меня: - Зайдите к нему вечером, а потом утром. Если что зовите меня.
Дверь закрылась, оставив меня со своими мыслями. Приходить в себя не было необходимости, я и не выходил.
Глазка в двери не было, что дало мне возможность пошевелиться, не будучи замеченным. Можно было изображать паралитика, но это верная смерть, кому нужен нахлебник. Я приводил свои мысли и тело в порядок. Медленно открыл глаза. Лежать вот так, без дела, пусть и немного побитым, доставляло удовольствие. Я расслабил свои избитые в синяках мышцы и снова закрыл глаза. Так пролежал достаточно долго. Вечером зашел охранник, один из тех "курсантов", чуть коснулся меня ногой, я застонал.
- Значит, жив, - изрек он удовлетворенно, - тогда до утра оклемаешься, - и ушел, оставив миску с едой.
Выждав, когда шаги стихнут, отпил воды, заглянул в миску, где был мясной бульон. Предстояла не легкая ночь, а значит, питание было необходимо. Я съел все и еще немного поспал. Альтернативы у меня не было. Я восстанавливал силы и единственным моим оружием был я сам. Сбежать я хотел утром, когда придут проверять. Ночью в лесу тяжело будет бежать, да и силы восстановить не мешает.