В общей сложности пятнадцать месяцев продолжалась битва за Кавказ, закончившаяся полным поражением немецко-фашистских войск и срывом далеко идущих планов гитлеровского командования. 100 тысяч немецких солдат с эмблемой эдельвейса на груди остались навсегда лежать на этой земле.
Я видел трупы вражеских егерей на заснеженных горных перевалах, в траншеях "Голубой линии" и на улицах Новороссийска, и мне невольно приходили на ум слова бесноватого фюрера из фашистского евангелия "Майн кампф":
"Мы, национал-социалисты, должны дать немецкому народу на этой планете достойную его территорию и землю…"
Что ж, они эту землю получили.
Но борьба продолжалась. До полной победы было еще почти два года войны…
А. Иванов
РАЗГРОМ "ЛЕСНЫХ БРАТЬЕВ"
Ленивые волы неторопливо тащили телегу с высокими колесами.
Прозоров расстегнул потертую фуфайку - февральское солнце припекало вовсю. По краям дороги синели россыпи подснежников, белыми островками цвели какие-то другие ранние цветы. Прозоров сидел рядом с возницей, одноногим инвалидом первой империалистической войны, и слушал его рассказы о коварстве банд, действовавших в этих лесах.
В задке арбы, на охапке сена, полулежал боец из местного истребительного батальона, вооруженный длинной трехлинейной винтовкой с примкнутым штыком (по-местному - "истребок").
На возу горкой лежали сыр, масло, творог, прикрытые влажной мешковиной. Все это местный колхоз направил в райцентр. Время было голодное - немцев только что выбили, они все разграбили и сожгли, к тому же в лесах скрывались банды, поэтому подводы с продуктами охранялись на случай разбойного нападения… Однако, поглядывая на дремлющего "истребка", Прозоров подумал о том, что от такой охраны пользы мало. Едва успел он об этом подумать, как за поворотом на дорогу вышли семь человек - обросших, грязных, но вооруженных автоматами и гранатами.
- Стой!
Возница крикнул на волов, и те охотно остановились.
- Ни с места! Никому не двигаться!
Винтовку у бойца тут же отняли и двинули ему по голове прикладом автомата, боец без стона упал, как мешок, на землю. Ездовой тоже получил удар прикладом в спину.
Старший держал под дулом пистолета Прозорова, видимо, раздумывал - стрелять сразу или подождать? Спросил хрипло:
- Кто такой?
- Рабочий с завода Седина, из Краснодара…
- Брешешь, сволочь, - в армии должен быть!
- У меня бронь, я в военном цехе работаю…
- Проверим, в каком ты цехе работаешь!
Прозорова обыскали, но ничего не нашли (пистолет он заблаговременно привязал под дышло воза), а потом приказали:
- Разувайся!
- Да вы что…
- Снимай сапоги, не то…
И бандит замахнулся прикладом, зацепив по голове вскользь. Прозоров торопливо разулся.
Бандит посмотрел на Прозорова, а потом вскинул автомат.
- Побойся бога, Петро! - вскричал возница. - Он же семью свою ищет, двух детей…
Бандит скривился:
- А ты жалостливый, дядька Андрей!.. Смотри, как бы хуже тебе не было.
Постоял, потоптался на месте:
- Ладно, живи покеда. Но еще раз попадешься мне на глаза…
Бандиты, разграбив арбу, уходили, по одному втягиваясь в лес. Затем из кустов донесся насмешливый голос старшего:
- Своим начальникам передайте - "лесные братья" продукты приняли. Пусть присылают еще…
Завозился на земле, а потом, пошатываясь, поднялся боец - все лицо его было в крови. Прозоров помог "истребку" взобраться на арбу.
Волы легко взяли с места облегченную повозку.
Прозоров спросил у возницы:
- Кто нас грабил?
Ездовой промолчал, будто не расслышал вопроса, а боец, сплевывая кровь, прохрипел:
- Кто-кто!.. Бандиты… Ну, гады, возьму вас на мушку - не уйдете…
Ездовой хихикнул:
- Помолчал бы ты, Аника-воин. На мушку возьму!.. А чего сейчас не брал?
Боец подавленно молчал. А возница через некоторое время проговорил:
- "Лесные братья" - это банда… Они меня уже в четвертый раз грабят. Издеваются: "Давай почаще вози, а то жрать хочется!" Я всех их знаю, особенно их главного - Чернышов его фамилия. ("Неужели Чернышов? - подумал Прозоров. - Откуда он вынырнул?") Он при немцах в Предгорной начальником полиции был. Говорят, он еще при белых в банде Ющенко участвовал… Сколько крови людской пролил! У них людей не так много, но все с автоматами, гранатами. Пулемет есть. А вот их, - он указал на стонущего от боли "истребка", - всего двенадцать.
Когда показалась станица Предгорная, инвалид, повернувшись к Прозорову, перешел на шепот, будто кто их слышал в грохоте колес:
- У Чернышова в соседних лесах есть два дозорных отряда, их главари - Худяков и Плошин. Все знают, что делается в станицах…
Прозоров сидел, кутая озябшие ноги в мокрую мешковину, и думал о том, что эту банду в открытом бою не разобьешь - ее надо брать хитростью, разлагать изнутри.
…В Предгорном райкоме партии он встретил первого секретаря Романова и председателя райисполкома Соколова. Они, передавая друг другу документы капитана госбезопасности, подозрительно посматривали на грязные босые ноги Прозорова, его синяк в пол-лица, заношенную до глянца фуфайку, на которую не польстились даже бандиты… Соколов, успев созвониться с Краснодаром, подошел к Прозорову и дружески хлопнул его по плечу:
- Извини за проверку - сам видишь, что творится… Хорошо, что ваши быстро откликнулись на нашу просьбу и прислали тебя. Всем, чем можем, поможем!
Прозоров попросил составить списки бывших партизан.
- Это, я думаю, самые проверенные люди. К тому же они хорошо знают лес. Вот они-то и станут ядром боевой группы…
Прозоров прошелся по кабинету в только что надетых кирзовых сапогах, жавших ему ноги, открыл форточку - сырая темень ночи пахнула свежестью…
- И второе. Прошу вас организовать в станицах и хуторах сходки. Я на них буду выступать как представитель органов государственной безопасности…
Романов и Соколов переглянулись.
- А надо ли тебе открываться? В лицо будут знать - хлопнут еще из-за угла…
- Нет, только так! Люди меня поймут.
На другой день, придя в райисполком, Прозоров увидел в приемной трех молодых офицеров-оперативников, самым старшим из них по званию был рослый голубоглазый лейтенант. И хотя Прозоров был в штатском, при его появлении все трое дружно встали. Соколов, который в это время вышел в приемную, чтобы встретить Прозорова, улыбнулся:
- Ну, вот, считаю, что знакомство состоялось… Все трое во главе с лейтенантом Неженцем поступают в твое подчинение…
Прозоров и его новые помощники изучили список бывших партизан, а потом поехали на сход. Прозоров представился людям как работник органов госбезопасности.
- Меня направили сюда потому, что в лесу скрываются бандиты и дезертиры. Сейчас, когда продолжается кровавая война с фашистами, бандиты - предатели рода человеческого. Они терроризируют семьи тех, кто бьет фрица, и каково фронтовику знать об этом?.. Да, нам известно, что в станицах живут семьи этих бандитов и дезертиров, но мы не жандармы и не полицаи, которые вешали и расстреливали семьи партизан. Только те члены семей будут нести ответственность, кто действует заодно с бандитами… А им, бандитам, я бы посоветовал хорошо подумать - фашист далеко, ему Красная Армия давно хребет сломала… На что же рассчитывают бандиты? Всю жизнь в лесу не проживешь! Выход один - пока не поздно, сдаться… Добровольно.
Прошел день, другой, и по одному стали приходить с повинной бандиты - с отрешенными, неживыми лицами.
Стали поступать и письма от граждан, где указывались адреса укрывающихся дезертиров и пособников бандитов…
Почерк Худякова
"Чернышов… Знакомая фамилия, - размышлял Прозоров. - Ездовой назвал Чернышовым того бандита в чистой фуфайке, подпоясанной немецким офицерским ремнем… Жаль, что я не рассмотрел его как следует, даже не запомнил лица… Что же осталось в памяти? Так, обросшее жесткими с проседью волосами лицо… тонкий нервный нос. И глаза - глубоко посаженные, без всякого выражения. Голос резкий, властный… говорит литературным русским языком - без местного диалекта, значит, долго жил за границей.
О нем мне рассказывал Ярцев. Майор Ярцев - наш старый, опытный чекист, принимавший участие в разгроме белого подполья в Новороссийске, а после - рассеивал банды по плавням и лесам Кубани. Из рассказов Ярцева Чернышов был правой рукой у "атамана" Ющенко. Ярцев отлично знал "атамана" - оба они были из станицы Кужорской".
- Бандитам не верь! Ни на одно слово… Их надо уничтожать. И только… - рассказывал как-то Ярцев одну из своих "историй" в назидание Прозорову. - У бандита ведь нет за спиной своего государства, армии… Жестокость и коварство - вот его суть и повадки. Это ты запомни! Однажды такой случай со мной произошел, который я помню до сих пор… Решил я, не поставив начальство в известность, сам ликвидировать банду. Пришел к бандитам - долго разговаривал с Ющенко, его дружками. Подожди, говорят, посовещаемся… Через час приглашают меня - решили сдаться! И действительно, на другой день они явились в полном составе в станицу Кужорскую! Вишь, как вышло! Благодарность от начальства получил. А через несколько дней банда ограбила станицу, убила несколько человек. Искали меня (я был как раз в соседнем хуторе) - не нашли, но дом, в котором я жил, сожгли… Вот так. Но все-таки мы встретились с Ющенко в плавнях под Краснодаром. Я шел за ним с отрядом по пятам. И вот, не доехав метров пятьдесят друг до друга, остановились. На середину выехали я и Ющенко. Он мне крикнул:
- Привет, Сеня! Мы с тобой сейчас, как два богатыря, съехались! Давай, земляк, по-хорошему поговорим… - А улыбка у Ющенко была змеиная. Каким-то чутьем я понял - он будет ловить меня на доверчивости и выстрелит первый, без предупреждения. Я угадал тогда стремительное движение его руки к нагану, но достал-таки его первым - шашкой… Банда, не приняв бой, бежала… Ушел с остатками банды и Чернышов, казачий офицер. Молодым он тогда был, а лютовал как зверь! А потом как сквозь землю провалился - сколько я его ни искал - никаких следов! И вот он при немцах откуда-то вынырнул. А сейчас опять - в банде… Учти - это очень опасный зверь. И не повторяй моей ошибки!
…Прозоров лежал на узкой койке и ворочался с боку на бок. Он специально поселился в этот дом - его хозяин был то ли в банде, то ли где-то дезертировал. Хозяйка сперва была против такого квартиранта, но потом махнула рукой: "А, будь что будет!" Комнату Прозорову выделила без окон - там, видимо, был чулан, объяснив просто: "Так вам будет лучше…"
* * *
Утром, когда Прозоров встретился с лейтенантом Неженцем, тот молча протянул ему анонимное письмо.
"…Боец из вашего истребительного батальона сожительствует с сестрой бандита Худякова. Один раз я видел, как он встречался с самим Худяковым, когда тот приходил к своей сестре… Назвать себя не могу - убьют, но все, что написал, - правда".
Прозоров отодвинул в сторону письмо, написанное на клочке газеты черными чернилами из бузины, и вопросительно посмотрел на Неженца, тот нахмурился:
- Нашли мы этого бойца… Он сразу признался - да, говорит, знаю я Таню Худякову. Бываю у нее часто. Там два раза встречался с Худяковым, давал ему табак… Да, я не прав, что не доложил об этом сразу. Боялся: бандиты знают, что я хожу к сестре Худякова, и, если бы его арестовали, меня на другой же день хлопнули бы его дружки…
Прозоров спросил у Неженца:
- Где этот боец?
- За дверью…
- Пригласите.
Вошел среднего роста парень с открытым русским лицом. В глазах тревога и смятение. Доложил:
- Товарищ капитан, боец Хорошилов по вашему приказанию прибыл!
- Как зовут тебя?
- Дмитрий… Иванович.
- Дмитрий Иванович, - с оттенком легкой шутки в голосе сказал капитан, - ты знаешь, когда Худяков приходит к сестре?
- Нет, этого не знает даже Таня. Но если, товарищ капитан, разрешите мне искупить свою вину, я убью Худякова!
- Вот что, Дмитрий, убивать Худякова пока не надо. Но ты должен достать… почерк Худякова. Подлинный. И чтобы сестра об этом не знала.
Боец ушел. А Прозоров ходил по комнате, рассуждая вслух:
- Итак, здесь действуют три лидера: Чернышов, Худяков и Плошин… Они между собой хорошо живут?
- Как будто…
- Это не ответ, лейтенант, надо знать точно, а для этого необходимо иметь в бандах своих людей… А пока мы… попробуем поссорить бандитов между собой. А ссоры у них - кровавые. Операция будет такой…
…Прозоров глубокой ночью направился к Екатерине Сапроновой. Она жила с двумя малыми детьми. Муж ее, Алексей Сапронов, при немцах работал писарем у старосты. Плохого за ним в ту пору ничего не замечалось. Был он человеком непонятным. По документам как-то узнал, что начальник полиции Чернышов и староста собираются арестовать туберкулезного больного - взять его заложником (его брат был в партизанах). Сапронов ночью постучался к больному, сказал три слова: "Приходи ко мне!" Больной вовремя скрылся.
Капитан подходил к дому Сапроновой и видел, что, хотя окно занавешено, в хате горит огонь. Осторожно постучался.
- Кто?
- Это я, капитан. Не бойтесь - откройте!
Прозорова уже многие жители знали по голосу, поэтому дверь после легкой суматохи в хате открылась довольно быстро. На пороге показалась хозяйка.
- Входите…
Капитан, держа пистолет наготове, быстро вошел. Лицо у Екатерины - перепуганное, на столе - крошки, кровать разобрана, под кроватью - мужские сапоги.
- Успокойтесь… Вы работаете на почте?
- Да, - еле слышно ответила Екатерина.
- Живется вам трудно, знаю. И не потому, что зарплата маленькая, а детей - двое… Трудность в другом - постоянно слышать: "дети бандита!", "жена бандита!".
Екатерина замахала руками и заплакала навзрыд:
- Мой муж не бандит! Он ушел еще до отступления немцев, и я не знаю, где он сейчас, может, бросил нас…
- Я хочу услышать от вас только правду… Ваш муж - в банде Чернышова. Это я знаю точно, и все знают. Он часто приходит домой - люди видят. Он и сейчас - дома: вот сапоги…
Екатерина пыталась что-то сказать.
- Не надо, Екатерина Ивановна! Я знаю, что он был писарем при немцах. Но плохого ничего не делал. Даже спас одного больного, брата партизана.
- Да-да, он тогда у нас два дня скрывался. Потом ушел ночью, - торопливо сказала Екатерина.
- Вот и хорошо… Я пришел помочь вашему мужу, чтобы отплатить добром за добро. Мне нужно встретиться с ним, но так, чтобы никто об этом не знал…
В хате повисла напряженная тишина. Екатерина тихо плакала. Прозоров нащупал пистолет под полушубком, молча курил… Что-то должно было произойти, сейчас, в эту минуту… И действительно, на русской печке за занавеской вдруг кто-то зашевелился, послышался грубый голос:
- Господин капитан, я сойду вниз, но дайте слово, что не будете применять оружие!
- Вы же слышали - я пришел вам помочь.
Сапронов, огромный, небритый, с отекшим лицом, медленно сполз с печи.
…Через три часа капитан уходил по темным улицам домой, а Сапронов торопился в банду Чернышова. Торопился для выполнения задания, полученного от капитана.
* * *
Заглянул Анатолий Неженец:
- Товарищ капитан, группа из восемнадцати бывших партизан к бою готова. Стрелки что надо.
- Ну, в бой еще вступать рано, а то, что готовы, - хорошо.
Неженец помялся, затем сказал:
- А вы знаете, что Сапронов приходится родственником Чернышову?
- Очень хорошо! Но вы, надеюсь, узнали об этом деликатно?
- Конечно.
- Я верю Сапронову, потому что ему некуда деваться! А то, что он родственник Чернышова, - нам повезло: кому, как не ему, Чернышов больше всех доверять должен?
Неженец не уходил.
- Что еще?
- Вас ждет Дмитрий!
- Давай его быстрее!
Дмитрий вошел:
- Я вчера встретил Таню…
И дальше Дмитрий рассказал о том, что вечером Таня дала ему ключи от дома - сама она осталась на собрании колхоза - и попросила подождать ее. У нее дома Дмитрий нашел письмо, написанное рукой Худякова. Это письмо он забрал и собирался уже уходить. Вдруг - легкий стук в окно. Открыл, думал, что Таня, но ввалился пьяный Худяков, оставив за дверью двух бандитов. Собирался было уйти, но Худяков не разрешил.
- Где сестра?
- На собрании.
- Потуши свет. Сиди до утра, иначе кокну, понял?
И вышел. Но просидел еще во дворе на скамейке часа два, а потом они все ушли. Когда появилась Таня, то удивилась:
- Чего без света сидишь?
- Худяков приказал…
Как всегда, он вышел от Тани на рассвете, вдруг видит под скамейкой во дворе полевую сумку Худякова, рядом - пустая бутыль из-под самогона. Огляделся - никого нет. Сумку забрал и вот - принес.
…В сумке капитан обнаружил перочинный нож, тридцать семь автоматных патронов, неисправные ручные часы, грязный носовой платок, небольшой блокнотик с адресами и записку для сестры:
"Таня! Срочно почини часы и узнай, у кого квартирует этот приезжий.
Володя".
Прозоров глянул на Дмитрия:
- А все-таки ты поступил неосторожно, взял сумку и ушел, а за ней сегодня наверняка явятся бандиты…
- Да я вам еще не все рассказал… Когда я утром осмотрелся, вижу - никого нет. Сумку - под фуфайку и тут же - обратно в дом.
- Ты чего? - спросила сонная Таня.
- Там какие-то двое ходят возле дома. Ты выйди, будто по своим делам, тебе это удобнее…
Ну, она вышла и сразу вернулась: "Уже никого нет!" Я после этого ушел домой, унося сумку.
- Вот за это ты молодец! Может, еще что не успел рассказать? - улыбнулся капитан. Дмитрий помялся, а потом вдруг заговорил горячо:
- Товарищ капитан, разрешите - мы сегодня с Анатолием Неженцем схватим Худякова!
- Не разрешаю… Мы схватим Худякова, а его банда переметнется к Чернышову. Нам это невыгодно. Даю тебе более трудное задание - сегодня сходи к Тане. Если Худяков появится, постарайся с ним договориться. Ни от каких его поручений не отказывайся!
Дмитрий ушел, а капитан сказал Неженцу:
- Ну вот, теперь нам должна помочь эта сумка… раздора.
Неженец неожиданно вскипел:
- Вы же вправе вызвать любую воинскую часть, раз - и нет бандитов! Зачем все эти сумки?..
- Ты, Анатолий, молод. Облавы ничего хорошего не дадут - банда может ускользнуть. Солдаты не успеют еще из Майкопа выйти, а бандиты, пронюхав об этом, укроются так, что их сам черт не сыщет!.. Сегодня у нас, кажется, встреча с Сапроновым?
- Да… Но все-таки не верю я ему.
- Посмотрим… Как только стемнеет - подходите к его дому и незаметно наблюдайте. К двенадцати ночи я присоединюсь к вам. А теперь вот что - сними копию с записки Худякова к сестре, перепиши все адреса из блокнота…
…Ровно в двенадцать ночи капитан осторожно подполз к закоченевшему от холода Анатолию Неженцу.
- Пятнадцать минут назад трое вышли из леса. Зашли в сарайчик и пока не выходили оттуда. Может, мне подползти к ним?
- Подождем… Возможно, с ним просто увязались эти двое бандитов.
- А вдруг он их с собой привел, чтобы вас взять?