В годы Второй Мировой войны в США действовала государственная программа, по которой Соединённые Штаты Америки передавали своим союзникам во Второй мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты.
Концепция этой программы давала президенту Соединённых Штатов полномочия помогать любой стране, чья оборона признавалась жизненно важной для его страны.
При этом, то, что было израсходовано во время беовых действий оплате не подлежало. А вот за всё остальное нужно было расплатиться. Золотом...
Содержание:
Валерий Николаевич Ванико - Золото по ленд-лизу 1
Часть 1. Секретный груз. 1
Глава 1. В лапландских тундрах. 1
Глава 2. Лубянка 2
Глава 3. Бой железных птиц 2
Глава 4. Вершители судеб 3
Глава 5. Герои Нарвика и Крита 6
Глава 6. Смерть у озера 8
Часть 2. На осколках Империи. 13
Глава 1. Заключенный "К- 513". 13
Глава 2. Старые счеты 15
Глава 3. Свобода 17
Глава 4. Загонная охота 20
Глава 5. Под чужим именем 23
Глава 6. Встреча с прошлым 25
Глава 7. За золотым руном 28
Глава 8. В Первопрестольной 31
Глава 9. Повторение пройденного 33
Глава 10. Несостоявшийся эпилог 38
Глава 11. В обители 38
Глава 12. Время собирать камни 39
Примечания 42
Валерий Николаевич Ванико
Золото по ленд-лизу
"Люди гибнут за металл"
(Из арии Мефистофеля)
Часть 1. Секретный груз.
Глава 1. В лапландских тундрах.
Над бескрайним морем голубых лапландских тундр, что, перемежаясь с сопками, тянутся от скалистых фьордов Норвегии до побережья Кольского полуострова, полярный день.
В лучах немеркнущего солнца искрится последний, еще не растаявший снег, зеленеет ягель, блестят холодной водой небольшие озера, с которых доносятся разноголосые крики вернувшихся с зимовки птиц.
На теплом валуне дремлет отощавший за зиму пестрый лемминг. Вдруг он настораживается, вскакивает и с писком ныряет в щель.
Из-за ближайшей сопки появляются два человека. Они едва передвигают ноги и, подойдя к камню, устало садятся на него.
Оба путника предельно измождены, с серыми, заросшей щетиной лицами. На одном - высокого роста и с широкими вислыми плечами, лопарский колпак, выцветший солдатский ватник, драные бриджи и размокшие от воды пьексы.
На втором - коренастом и непрерывно кашляющем, видавшие виды матросская шапка и бушлат с позеленевшими латунными пуговицами, рваная на коленях брезентовая роба и полуразвалившиеся кирзовые ботинки.
В руках у высокого финский автомат "Суоми", а на поясе коренастого, нож "пуукко" с костяной рукояткой. За плечами у обоих тощие котомки.
На незнакомцев тут же наваливается дрема, и они начинают клевать носом.
Однако через минуту высокий вздрагивает, открывает глаза и толкает локтем напарника.
- Не спи, Сашок, замерзнешь.
- А, чего?! - испуганно вскидывается тот и недоуменно вертит головой.
- Не спи, говорю, идти надо.
Они тяжело встают и, покачиваясь, бредут дальше. Примерно через километр тот, которого назвали Саней, падает лицом в пропитавшийся сыростью мох и вновь заходится мучительным кашлем.
Высокий сплевывает и присаживается на корточки рядом.
- Вставай, Сашка, вставай, вот эту марь пройдем и под сопкой отдохнем, - трясет он за плечо спутника.
Тот поднимается, высокий обхватывает его за плечи и, спотыкаясь, тащит дальше.
У относительно сухого склона сопки оба валятся у чахлой березки и засыпают.
Когда они открывают глаза, солнце все также сияет в высоком небе.
- Дим, а что сейчас, день или ночь? - шепчет Сашка.
- Я и сам не знаю, все в башке перепуталось от голода. Надо пашамать.
- Надо.
Дим, так зовут высокого, приподнимается, стягивает с плеч котомку и достает из нее вяленый кусок оленины. Затем протянутой Сашкой финкой разрезает ее и большую часть отдает другу.
- Ты отдыхай пока, а я схожу туда, - кивает он на синеющее неподалеку, окаймленное редким кустарником и карликовыми деревцами озеро, - может птицу какую подстрелю.
- Это последний патрон?, - шепчет обметанными жаром губами Сашка.
- Последний. Как и мясо, что лопари дали. Больше ничего нету.
Дим встает, щелкает затвором автомата и уходит к озеру. Через несколько минут оттуда доносится гулкий выстрел и над сопкой проносится стайка птиц. А чуть позже возвращается Дим и швыряет автомат на землю.
- Все, кончился наш "суоми".
- А птица ?
- Промазал, руки дрожат. Но ты не дрейфь, через неделю-другую птицы яйца класть станут, тогда заживем. А пока ягель жрать будем, прошлогоднюю морошку, что найдем, и кору с молодых деревьев. Все равно к своим выйдем. Вот увидишь.
- Зря мы все-таки у лопарей не остались, - произносит Сашка. - Чуть отдохнули бы и двинули дальше.
- И вовсе не зря. Ты ж слышал, к ним за оленями и рыбой финны с немцами наезжают. Снова к ним в лагерь захотел?
- Не-е, - тянет Сашка.
- Ну, то-то же. Значит, не ной. Ты, кстати, какого года призыва?
- Сорок первого.
- Совсем салага.
- А ты?
- Тридцать девятого.
- И где ж ты Санек, служил, небось, при штабе?
- Не, на морском охотнике, рулевым-сигнальщиком. Прошлым летом в Белом море нас финская лодка торпедировала. Командира, меня и боцманом при взрыве за борт выбросило. Финны всплыли и подняли нас к себе на палубу. Командира тут же расстреляли.
Затем, выяснив специальность, боцмана выкинули за борт. А я назвался коком и меня не тронули.
- Чего ж это они?
- До этого мы несколько часов гоняли лодку по дну залива и бомбили. Да так, что она соляром течь стала. Видать разозлили финнов здорово.
А кок на позиции им был здорово нужен - своего при взрывах кипятком ошпарило.
Правда, что я готовить не умею, финны поняли через пару часов, как погрузились. Снова рассердились и выбили мне половину зубов. Во, - ощерил Санька щербатый рот. -А как вернулись в базу, сдали меня в лагерь. А ты Дим как туда попал? Ведь раньше я тебя почти не знал.
- Я, Санек, до марта 41-го служил на Балтике, на крейсере "Октябрьская революция", это бывший "Гангут", слыхал про такой?
- Да, это на котором при царе восстание было.
- Точно, молоток. И был я старшиной 1 статьи, командиром отделения торпедистов и призером флота по боксу. А потом стал диверсантом.
- Как это? - широко распахивает глаза Сашка.
- Очень просто. Отобрали на кораблях пару десятков ребят покрепче, погнали на медкомиссию, а потом доставили к начальнику Кронштадского укрепрайона адмиралу Ралю.
И тот сообщил, что особым приказом Главкома ВМФ, с этого дня все зачислены в специальную команду, где из нас будут готовить подводных диверсантов. До мая на закрытом полигоне обучили водолазному и подрывному делу, стрельбе и рукопашному бою. А затем переодели в солдат и перебросили самолетом в Белоруссию, в закрытый гарнизон, где дислоцировалась воздушно- десантная бригада. Там обучили прыгать с парашютом, работе с рацией и прочей хурде - мурде.
А тут война. Флоту не до нас. Мы в этой бригаде и застряли.
Уже в июне 41-го нас забросили в тыл к немцам, под Минск. Там рвали их эшелоны с техникой и мосты, склады с боеприпасами и громили небольшие гарнизоны. Потом, кто остался, вышли к своим, и всех доставили в Подмосковье. Дали немного отдохнуть, пополнили и в августе снова отправили за линию фонта, теперь уже подо Ржев - немцы к Москве подходили. И там наделали шуму. А когда в январе 42-го прорывались к своим, меня осколком в башку садануло и сильно контузило.
Очухался уже в плену. Документов никаких, их перед заброской отбирали. Назвался военным строителем Васей Пупкиным. В результате оказался в финском лагере на строительстве укреплений, откуда мы с тобой и "подорвали" Вот такие дела.
- Ну, ты даешь,- восхищенно смотрит на товарища Санька, - а я уж думал, ты и впрямь строитель.
- И впрямь и вкось, - смеется Дим, - до флота техникум по этому делу закончил. Слушай, а давай попробуем наловить рыбы. Она в этом озере должна быть, птица ведь чем-то кормилась?
- Давай, - с готовностью соглашается Сашка, - только вот чем будем ловить? Крючков и лески у нас нету.
- А это что?,- отстегивает Дим с подкладки ватника и демонстрирует средних размеров крючок и булавку. - Вот, пока ты дрых, я у хозяйского пацаненка за звездочку выменял. А это? - он сдергивает с покрытой шрамами головы и бросает Сашке в руки старую лопарскую шапку, расшитую цветными нитками. Ты давай, бери нож, распускай нитки и вяжи леску, а я согну еще крючок.
Затем друзья принимаются за дело и через час у них готов еще один крючок и метров пять достаточно прочной шелковой нити.
Удочки сооружает Сашка, оказавшийся в прошлом заядлым рыбаком.
В качестве грузил он использует оторванную от каблука своего ботинка и разломанную на две части рапитовую подковку, поплавков - оброненное какой-то птицей перо, а удилищ - автоматный шомпол и срубленный финкой кривой ствол березки.
Находятся в котомках и несколько крошек оленьего мяса. После этого друзья собирают нехитрые пожитки, идут к озеру и забрасывают свои снасти.
Их ожидания оправдываются.
Через час, на берегу поблескивают чешуей три небольших окунька и пяток неизвестной породы малявок. Поскольку наживка закончились, Сашка режет одну на мелкие ломтики и насаживает их на крючки.
Переносить голод парням больше невтерпеж. Они с трудом втыкают удилища в неподатливую мерзлоту, проверяют, насколько прочно те держатся и начинают заниматься костром.
Сашка достает из своей котомки подаренные лопарями огниво, вываренный в золе трут и небольшую консервную банку с проволочной дужкой, а Дим обходит берега озера, обламывая с карликовых берез, ив и кустов засохшие ветки, и собирая сухой мох. Потом он издает радостный возглас и машет рукой Сашке. Прихрамывая, тот ковыляет к Диму.
- Ты погляди, чего я нашел, -показывает он на небольшую полянку, усеянную веселой россыпью сыроежек.
- Здорово, - шепчет Сашка, и приятели бережно собирают их в шапки.
Затем, вдоволь намучившись с непривычным кресалом и отбив себе пальцы, они разжигают небольшой костерок, над которым на двух плоских камнях водружают свой "котелок", с озерной водой и заложенной туда частью рыбы и грибов. Огонь друзья поддерживаю небольшой, изредка подкладывая в него скудное топливо.
Через некоторое время вода в банке закипает и из нее валит ароматный пар.
- Готово, - сглатывая голодную слюну, произносит Дим и, подцепив котелок веткой, осторожно ставит его наземь.
- Вот только ложек у нас нету, придется хлебать прямо так, из банки.
- А вот и есть, - оживляется Сашка и извлекает из кармана штанов самодельную алюминиевую ложку с коротким черенком.
- Ну, ты кореш, прям волшебник, - гудит Дим, затем приятели усаживаются на мох перед котелком и, обжигаясь, поочередно черпают горячее варево.
- Вкусно, - шмыгая носом и облизываясь, говорит Сашка.
- Вкусно, - вторит ему Дим. - Это ж сколько мы горячего не ели, поди неделю, а Сань?
- Ну да, как от лопарей ушли. У них, кстати, с продуктами тоже было не густо. Совсем бедные. Слушай, старшина, а давай еще ухи сварим,- предлагает он, когда банка пустеет. - Жрать еще больше захотелось.
- Нет, - решительно заявляет Дим,- хватит. Завтра еще поедим. А пока спать.
Друзья отгребают с места, где еще тлеет костер, прогоревшие угли и, прижавшись друг к другу спинами, ложатся на чуть теплую землю.
- Сань, а ты родом откуда?, - сонно спрашивает Дим.
- Из Ленинграда.
- А кем был?
- Никем, только десять классов закончил, хотел в институт податься, а тут война.
- А ты?
- Я из Ростова. У нас там арбузы и лето, те-е-плое…
Просыпается Дим от какого-то тревожного чувства. На вершине ближней сопки стоят два полярных волка и внимательно смотрят вниз.
Старшина хватает автомат, громко матерится и передергивает затвор. Оскалив клыки, волки злобно рычат и исчезают.
- Дим, ты чего?! - хлопает сонными глазами встревоженный Сашка.
- Волки, здоровенные, я таких никогда не видел.
- Ты знаешь, - морщит лоб Сашка, я где-то читал, что на людей с ружьем они не нападают. Разве только раненые. Запаха железа и сгоревшего пороха боятся.
- Может и так, - бурчит Дим, и заботливо стирает ладонью с оружия обильно покрывшую его росу.
- Эх, нам бы хоть десяток патронов. Зря все расстрелял. Вот нарвемся в тундре на егерей и хана. Пиши, пропало.
Он отщелкивает у "Суоми" рожок еще раз убеждается, что тот пуст и огорченно вздыхает.
- Зато ты двух немцев укокошил. А нарвемся, живыми не дадимся, ведь так?
- Конечно, не дадимся. Ну, а пока давай проверим удочки, может еще чего поймалось.
Но их ждет разочарование. Одна удочка бесследно исчезла, а на той, что с шомполом, пусто.
- Видать крупная рыба утащила, - уверенно заявляет Сашка.
Затем парни вновь собирают немного веток и мха, разводят костер, и варят уху из оставшейся рыбы и грибов.
А через час, забросив на плечи свой нехитрый скарб, уверенно идут дальше, на восток, в бесконечно расстилающееся перед ними пространство тундры.
Глава 2. Лубянка
Москва. Июнь 43-го. Лубянка. Управление военной контрразведки.
В кабинете с зашторенными окнами трое. Преклонных лет седой генерал, со знаком "Почетный чекист" и двумя орденами Красного Знамени на габардиновом кителе, полковник и майор.
- Надеюсь, вам все ясно? - обращается генерал к офицерам.
- Так точно.
- Вы, Алексей Иванович, - адресует он полковнику, - лично отвечаете за проведение всей операции. С момента получения груза в Москве и до передачи его военно-морскому атташе США в Мурманске. Об исполнении немедленно доложите мне по "вч". На этом все. Удачи.
Полковник и майор встают и выходят из кабинета.
На следующее утро, к шлагбауму контрольно-пропускного пункта одного из подмосковных военных аэродромов подъезжают черная "эмка" и армейский "студебеккер" с брезентовым тентом.
Сидящий за рулем легковушки капитан предъявляет начальнику караула удостоверение контрразведки "Смерш", тот козыряет и машины катят к стоящему на взлетной полосе дальнему бомбардировщику "ИЛ-4".
Рядом с ним они останавливаются, и из "эмки" выходят уже знакомые нам полковник и майор.
По трапу из кабины на землю спускается летчик и докладывает о готовности к полету.
- А как с сопровождением? - интересуется полковник.
- Два истребителя Северного флота, присоединятся к нам вот здесь, в районе Архангельска, - летчик достает из планшета карту и показывает на ней отметку.
- Добро, - кивает головой полковник. - Александр Иванович, приступайте к погрузке.
- С машины! - командует майор.
Брезент "студебеккера" откидывается и на землю поочередно выпрыгивают солдаты в форме войск НКВД, вооруженные автоматами.
Они извлекают из кузова два окрашенных в защитный цвет деревянных ящика, грузят их через бомболюк в самолет и сами исчезают в нем.
- Капитан, - обращается полковник к летчику, - прикажите экипажу оставить все парашюты на аэродроме.
- Не имею права, товарищ полковник - отвечает тот, - это нарушение летной инструкции.
- Я вам приказываю. У меня инструкция наркома НКВД.
- Слушаюсь, - нехотя отвечает летчик и исчезает в самолете.
Через минуту хмурый бортмеханик выбрасывает из него четыре парашюта, затем офицеры "смерша" поднимаются на борт, и бомболюк закрывается
Взвывают моторы, бомбардировщик тяжело катится по взлетной полосе и отрывается от земли.
Когда он набирает высоту и рев двигателей переходит в ровный гул, полковник достает из кармана плаща коробку "Казбека", открывает ее и протягивает сидящему на ящиках майору.
- Закуривай, Саша.
- Да нет, Алексей Иванович, что-то не хочется. Экипаж - то хоть опытный? До Мурманска почти две тысячи километров.
Полковник неспешно достает папиросу, разминает ее, чиркает зажигалкой и, глубоко затянувшись, выпускает тонкую струйку дыма.
- Не беспокойся, лучший в полку. Командир еще в Испании воевал. И машина новая, с мощным вооружением. Так, что все будет в порядке, долетим…
Глава 3. Бой железных птиц
