В этот момент вновь неприятно скрипнула дверь, и тут же донесся резкий голос надзирателя: "Атбиев, к следователю". Эди сразу же встал и, перед тем как зашагать к выходу, передал Бизенко книгу о каратэ и порекомендовал ему не ввязываться в драку с блатными, как бы они его не провоцировали.
- Хорошо, так и сделаю, - произнес Бизенко, - только не забывайте о том, что я вам говорил.
- Спортсмен, пока тебя не будет, я намарафечу кое-кого, - донесся из угла голос Слюнявого.
- Только не ошибись адресом, иначе худо будет, - резко бросил в тот же угол Эди и вышел в коридор.
Глава VI
Через десять минут двое надзирателей доставили Эди в кабинет к следователю, где, кроме него, находились Артем и Николай. Дождавшись, когда уйдут надзиратели и за ними плотно закроется дверь, они бросились его обнимать и делиться своими впечатлениями о прошедшей ночи.
- Мы изрядно перенервничали, слушая, что там происходило. - Честно говоря, были моменты, когда Карабанов готов был ворваться в камеру, ему показалось, что у тебя назревают большие проблемы: он же был у камеры и все в дверной глазок наблюдал. Но ты все отработал хорошо, молодец, - выпалил Артем, похлопав Эди по плечу.
- Вот за это Карабанов и предлагает тебя оставить в изоляторе на некоторое время и после завершения наших здешних дел, - пошутил Николай. - Мы его не стали сюда пускать, чтобы не вызвать вопросов у его оперов, мол, чего они все на одного набросились.
При этом, увидев, что Эди обратил взгляд на сидящего за столом молодого человека, Артем произнес:
- Это следователь, капитан Бородин, он расследует дела по ситуации с Шушкеевым и ограблению инкассаторской машины.
Бородин, поднимаясь из-за стола и протягивая руку Эди, выпалил:
- Меня зовут Михаил, то есть Михаил Михайлович, о вас я уже наслышан, будем знакомы.
- Гражданин следователь, сразу же должен вам заявить, что не имею никакого отношения к ограблению инкассаторов и протестую против этого произвола. Отвечать на ваши вопросы не стану, пока не предоставите мне конкретных доказательств моей вины, - нарочито громко произнес Эди, отчего недоуменно вытянулись лица всех присутствующих. И тут же, улыбнувшись, пожал протянутую ему руку.
Затем, присев за стол и подмигнув своим коллегам, добавил:
- Это для надзирателей, теперь можете меня припереть вашими аргументами, а я буду отбиваться, как могу.
- Ну, ты даешь, Эди, - с шумом выдохнул Артем. - Я уж подумал было, что ночь в арестантской камере на тебя так плохо подействовала.
- Откровенно говоря, ночь прошла в большом напряжении, но утро…
- Да я же шучу, - прервал его Артем.
- А я нет, утро действительно было интересным, надеюсь, вам удалось сделать запись разговора с Долговязым, это может оказаться полезным по делу инкассаторов.
И он в подробностях рассказал об этом разговоре и своем наблюдении, как Слюнявый, встречавшийся сегодня с кем-то из следователей или должностных лиц изолятора, принес в камеру информацию, которую Долговязый использовал в разговоре с Эди.
- Это и на самом деле интересно, нужно сейчас же у Карабанова забрать ленту с записью, а то, не дай бог, прослушают те, кому это не полагается, и начнут обсуждать, а стены здесь тоже имеют уши, - взволнованно произнес Бородин.
- Не начнут, там наши операторы, они же и расшифруют, но торопиться не будем, чтобы не наломать дров, - медленно, как бы раздумывая, промолвил Артем. - Мы имеем только информацию об интересе блатных к Эди в связи с возможным его отношением к ограблению инкассаторов.
- В любом случае необходимо быть готовым к разговору с паханом, неспроста у них появился этот неожиданный интерес, - вступил в разговор Николай. - К тому же эти прозрачные намеки на то, что кто-то из грабителей перепрятал куш. Уж не подумали ли они…
- Скорее всего, так оно и есть, - заметил Бородин. - Еще тогда местные воровские авторитеты, изрядно напряженные милицией, из кожи лезли, пытаясь выяснить, куда делись уцелевший бандит и особенно - инкассаторские сумки. Но ничего из этого не получилось. Он словно в воду канул со своей добычей. И вот теперь, через несколько лет, задержанный по подозрению в совершении того ограбления находится в тюрьме… Понимаете ход моих мыслей?
- Понимаем, но в изоляторе не тот, кто им нужен… - отпарировал Артем.
- Но они-то не знают этого и потому будут видеть в нем до поры до времени именно того самого бандита и предпринимать в отношении него какие-то действия, - поддержал следователя Николай.
- Возможно, но давайте послушаем, что скажет на этот счет он сам, - предложил Артем и кивком головы призвал Эди к разговору.
- Я не против разговора, но, во-первых, я не отказался бы сначала от калорийного бутерброда. Надеюсь, Николай, ты принес чего-нибудь вкусного из своего знаменитого холодильника, а то арестантский завтрак меня не воодушевил, - пошутил Эди, обращаясь к Парамонову, - ну а, во-вторых, товарищи, как мне представляется, дальнейшее развитие ситуации покажет, кто стоит за словами Долговязого и как на него реагировать. Никто же не собирается сломя голову бросаться к нему. Надо будет обмозговать, как в данном случае быть и принять взвешенное решение. Но поскольку у нас еще есть время до принятия такого решения, предлагаю вооружить меня на всякий случай подробной информацией о пахане и оперативно-розыскных мероприятиях, проведенных по установлению грабителя-беглеца. Надеюсь, это реально сделать к завтрашнему допросу?
- Есть предложение согласиться с Эди и обеспечить его необходимой информацией, - произнес Артем, выкладывая из портфеля на стол завернутые в бумагу бутерброды и бутылку с молоком.
- Все понял, иду дальше трясти Бизенко, к тому же Карабанова надо поспрашивать относительно пахана, - сказал Бородин, поднимаясь из-за стола.
- А как себя ведет Бизенко? - спросил Эди, повернувшись к Бородину.
- Пока избрал линию - ничего не знаю, ничего не видел, я хороший малый, а кто засадил его в тюрьму, получит по заслугам. Серьезный субчик, но будем с ним работать сообща по плану, - промолвил Михаил Михайлович, направляясь к выходу.
- Миша, мы позже с Артемом подойдем, а надзирателей держи подальше от этой комнаты, ты же знаешь, народ-то они любознательный… - попросил его Николай.
- Понимаю, с самого начала так и сделал, - ответил он, уже открывая дверь.
Оставшиеся Эди и его коллеги на всякий случай включили переносной радиоприемник и приступили к анализу полученной в последние сутки информации. Артем начал с того, что подчеркнул:
- Как мы и полагали, допрос Бизенко ничего нового не дал, он категорически отрицает свое покушение на жизнь Шушкеева и даже знакомство с ним. Видимо, рассчитывает на то, что никто не заметил, как он входил и выходил из его подъезда. Доказать обратное нам не составляет труда.
- Конечно, мы имеем фотографии "Иуды", отснятые у подъезда, а также во время его встреч с Шушкеевым в Минске и Москве. При необходимости их можно будет показать ему для склонения к даче правдивых показаний, - заметил Николай.
- Все правильно, но стоит ли показывать на данном этапе, он же сразу поймет, что все это время находился под нашим контролем… - с сомнением в голосе промолвил Артем.
Включившись в происходящий разговор, Эди произнес:
- Чтобы двигаться дальше, следствие должно предъявлять ему факты, изобличающие его вину, но "Иуда" уверен, что следов в квартире он не оставил, что подтвердил и Бородин, рассказывая о результатах осмотра места происшествия. И потому, на мой взгляд, при очередном допросе ему следует сначала предъявить первые фотографии. Если же будет вновь отрицать знакомство с Шушкеевым и утверждать, что с подъездом просто ошибся, предъявить и остальные, чтобы у него не осталось никаких иллюзий относительно избранной им линии защиты и возможностей следствия. А в камере у меня будет возможность понаблюдать за тем, как он все это воспринял.
- Я согласен, это нормальный ход, нужно только согласовать с верхами, - утвердительно заявил Николай, бросив взгляд на Артема.
- Да, фотографии явятся для него полнейшей неожиданностью и свидетельством того, что он находится под наблюдением КГБ. И это заставит волноваться и принимать меры к поиску канала связи для предупреждения своих хозяев об опасности.
- И сожалеть о том, что не прикончил Шушкеева, с которым на днях уже можно будет вести разговор, - пошутил Николай.
- Если они одна пара сапог по шпионскому и золотовалютному ремеслу, то ничего от него не получим. Шушкеев, скорее всего, будет косить под пострадавшего. В данной ситуации это выгодно и одному, и второму, - заметил Эди, откусывая от очередного бутерброда.
Артем, удивленно глянув на Эди и подмигнув Николаю, произнес:
- Эди, у тебя словарный запас разнообразнее стал?
- С кем поведешься, от того и наберешься, у меня там такие учителя, что скоро буду фенеботать, - шутливо изрек Эди и тут же посерьезнев, продолжил: - для современного контрразведчика может оказаться весьма полезным делом. Представляешь, паханы легализуются и займут в обществе командные посты, а ты рядом с ними.
- Ты, что, не в духах? - озабоченно промолвил Артем, что не осталось незамеченным и для Николая.
- А что, видение полезной перспективы и ее отражение в словах теперь стало вызывать вопросы? А представляешь, если бы я уже знал жаргон, - отшутился Эди.
- Ты меня не пугай, брат, плохим настроением, это тебе противопоказано, - в тон ему произнес Артем.
- Да отстань от него, он дело говорит, а ты ему - как твое настроение… Скажи честно, а каким оно должно быть, если через полчаса возвращаться в этот гадюшник? - с напряжением в голосе спросил Николай.
- Прекратите ребята, я в духах и мое настроение соответствует моменту, давайте продолжим разговор, как говорит наш секретарь парткома товарищ Копылов, в конструктивном плане, тем более, процесс пошел, - выпалил Эди, улыбаясь.
- Давайте! - весело произнес Артем, затем, сделав короткую паузу, продолжил: - Очевидно то, что скоро факт ареста "Иуды" станет достоянием его хозяев, если уже не стал. С учетом этого нами усилено наблюдение за разведчиками, действующими под прикрытием сотрудников посольств ряда стран НАТО, с тем чтобы своевременно зафиксировать их активность по определению места пребывания своего агента, сути предъявленного ему обвинения и возможности помочь.
В Минске организовано круглосуточное оперативное наблюдение за представляющими оперативный интерес связями "Иуды" и в окружении его знакомых в органах местной власти. В результате уже установлены настойчивые попытки некоего Золтикова получить информацию о ситуации с арестованным через высокопоставленного чиновника. В этой связи Золтиков нами взят в оперативную проверку.
- Не мешало бы мне иметь о нем максимум данных, - предложил Эди.
- Считай, что кое-что у тебя уже есть, - промолвил Николай, доставая из нагрудного кармана пиджака сложенный вчетверо лист писчей бумаги. - Здесь также имеется информация и о Рожкове.
Эди тут же развернул лист и, внимательно прочитав напечатанный на нем текст, вернул его Николаю с вопросом:
- А Юра действительно занимается историей?
- Да, он изучает историю республики.
- Прекрасно. Тогда попросите его почитать материал о боях по защите Брестской крепости. Это ему понадобится, если допустить, что я назову его как своего местного коллегу, чтобы доказать пахану и "Иуде", что я не бандит. Тогда блатные могут выйти на Юру с целью перепроверки моей легенды в части того, что я занимаюсь сбором исторической информации.
- Думаешь, станут перепроверять твою легенду? - спросил Артем.
- Если они заинтересовались мной как фигурантом дела об инкассаторах, то вполне возможно. Кроме того, нельзя исключать и вариант, когда "Иуда" постарается это сделать, посулив кому-нибудь из блатных серьезные деньги, с тем чтобы быть уверенным.
- Эди, ты в очередной раз показал, что мыслишь наперед и просчитываешь возможные шаги наших противников, это очень хорошо, - не дал ему договорить Николай. - А насчет Юры не беспокойся, мы его проинструктируем.
- Вы правы, ребята, надо предусмотреть и такой вариант развития ситуации, - согласился Артем.
В дальнейшей беседе коллеги обсудили сложившуюся в камере ситуацию и пришли к выводу, что избранная легенда позволила Эди получить влияние на блатных и определенное признание объекта. Отработали вариант срочного вызова Эди из камеры по его условному сигналу "Жалко терять драгоценное время", который должны отловить операторы аудиоконтроля и немедленно доложить по телефону Николаю или Карабанову.
Неожиданно вошедший в кабинет Бородин прервал беседу чекистов. Он быстрым шагом прошел к столу и почти шепотом сообщил:
- По данным Карабанова, в настоящее время в изоляторе находится арестованный за незаконное хранение пистолета вор в законе Справедливый, который из своих пятидесяти лет добрую половину провел в местах лишения свободы. Слывет очень хитрым и коварным человеком.
- По кличке и не скажешь, что он такой нехороший, - пошутил Николай.
- У них не клички, а погоняло, - заметил Бородин и продолжил рассказывать о том, что Справедливый известен не только в Белоруссии, но и в других регионах страны. Среди местных воров его слово - закон. Он без больших проблем управляет местным воровским сообществом даже из камеры. На воле под ним ходит до двух-трех десятков больших и малых воров со своими сторонниками.
- Михаил Михайлович, вы нам обрисовали не вора, а целого маршала со своим войском, - иронично заметил Артем.
- Это не я, а Карабанов, который прекрасно знает эту публику, - отпарировал Бородин.
- Вполне реальная картина нарисована: эти люди живут по своим правилам, а решетки, камеры, лагеря для них обычное явление, они привыкли к ним и воспринимают их так же, как мы - наши коммуналки и хрущевки, - произнес Эди, выливая в стакан остатки молока из бутылки.
- Смотрю, вы уже почувствовали их нравы, - заметил Бородин. - Это поможет вам выживать среди них, тем более вы уже зарекомендовали себя в камере, об этом мне Карабанов рассказал. Но имейте в виду, что против вас настроены некоторые надзиратели, которые при удобном случае могут попытаться и побить.
- То есть как побить, этого нам только не хватало, - резко выпалил Артем, упершись глазами в Бородина.
- Я говорю о том, что в оперчасти есть такая информация, но мы же не можем сказать надзирателям, вы не вздумайте трогать его, он офицер госбезопасности. Естественно, Карабанов сегодня же проведет общепрофилактическую работу со всеми сменами. Да и я буду отслеживать ситуацию, чтобы не допустить эксцессов. Но знать о том, что такие настроения среди надзирателей есть, по-моему, вы должны.
- Спасибо, Миша, что предупредил. Мы зайдем к Карабанову до отъезда и поговорим с ним. А ты, Эди, будь спокоен и не волнуйся, все будет в порядке, - подбодрил его Николай.
- Конечно, я буду спокоен, но до тех пор, пока кто-нибудь из них не замахнется на меня, - ровным голосом произнес Эди, а затем, глянув на своих коллег, в том же тоне добавил: - Ребята, мы вроде обо всем договорились, мне надо возвращаться в камеру к моим любимым блатным, а то, не дай бог, они порвут на части не менее любимого Бизенко, так что, Михаил Михайлович, зовите надзирателей.
Артем и Николай в знак согласия закивали головами и, через стол горячо пожав ему руку, пожелали удачи. Тем временем Бородин вызвал надзирателей.
Глава VII
Возвращение Эди в камеру ее обитатели встретили с затаенным вниманием. По всему было видно, что они ожидали этого в надежде увидеть в его лице или движениях какие-то отголоски встречи со следователем. В свою очередь и он опытным взглядом окинул камеру, пытаясь прочесть в обращенных на него взглядах возможно происшедшие здесь за время его отсутствия изменения, но ничего такого не узрел. Правда, не успел он сделать и нескольких шагов от двери, как около стола оказался Слюнявый, который, театрально разведя руки в стороны, произнес:
- Век свободы не видать, бьюсь об заклад, что следаку тебя взять на глотку не удалось.
- Прекратите паясничать и без вас тут тошно, - нарочито грубо выпалил Эди, направляясь к своей койке.
- Я ничего, я так, для порядка, - отреагировал Слюнявый, пятясь назад и исподлобья вглядываясь в лицо Эди.
- По всему вижу, у вас состоялся тяжелый разговор со следователем, надеюсь, при этом вы были сдержанны, - участливо промолвил Бизенко, дождавшись, когда Эди присядет на койку.
- Да, вы правы, - сказал он после непродолжительной паузы и лег, прикрыв предплечьем глаза, а потом, как бы опомнившись, спросил: - А эти не доставали?
- Изгалялись на словах, но руки не распускали. Думаю, подействовали ваши слова.
- Слава богу, хоть что-то на них действует.
- Действует сила и авторитет: они же думают, что вы тот самый грабитель. По крайней мере, этот худой на меня кричал, что как только вас, мокрятника, куда-нибудь переведут, они со мной посчитаются за неуважение блатных порядков, - почти шепотом произнес Бизенко, буравя взглядом Эди.
- О каких порядках вы говорите, - произнес Эди, резко присев, - нет на них должной управы, как и на тех, кто чинят беззаконие в отношении меня. Представляете, следователь говорит, что обязательно докажет мое участие в убийстве инкассатора, мол, лучше добровольно признавайся - это облегчит твою участь… Я еле сдержался, чтобы не врезать ему меж глаз.
- И правильно сделали, поверьте, вам необходимо проявить выдержку и терпение, иначе можно наломать таких дров, что хватит для большого пожара, на котором можно спалить свою судьбу. Если не совершали того, что вам инкриминируют, то нечего бояться. Вы все равно сможете отстоять свою невиновность, - горячо вымолвил Бизенко.
- Я и не боюсь, ведь я не виноват, это могут подтвердить мои здешние приятели, - горячась, изрек Эди.
- А этот, ну, следователь, хоть знает о ваших приятелях?
- Конечно, я сегодня попросил его сообщить им, что я здесь, ведь они уже наверняка разыскивают меня.
- Это хорошо, - задумчиво промолвил Бизенко. - Будем надеяться, что милиция признает свою ошибку и выпустит вас на свободу.
- Я абсолютно в этом уверен, хотя иногда в голову приходит всякая чепуха, связанная с репрессиями прошлых лет. Ведь в сорок четвертом весь мой народ в течение нескольких дней был изгнан с родных мест на вымирание в казахстанские степи. Но, слава богу, времена уже не те, да и горбачевская перестройка дает серьезные надежды на то, что подобное не повторится.
Бизенко заинтересованно слушал Эди, уставившись в его лицо бесстрастным взглядом, отчего создавалось впечатление, что в этот момент он усиленно думает о чем-то своем. Это выдавали его нахмуренные брови и еле заметная игра желваков.
- В те годы досталось не только вашему народу - русские и украинцы не меньше пострадали, - с грустью в голосе заметил Бизенко.