- Что еще хорошего ваши приятели сказали? - спросил Эди, присаживаясь на койке.
- А того, что сказал, разве мало? - произнес Виктор, удивленно глянув ему в глаза.
- Мало, Виктор, мало, утром же наобещал целый короб, а тут только про темную, советы пахана и ни слова об облегчении участи.
- Еще он дал понять, что у него в отношении тебя есть планы. Да, о нашем утреннем разговоре не говори ему, а то он может что-то не так понять.
- Не буду, если оставите попытки играть со мной в прятки. И еще, имей в виду, я не Слюнявый - бью без предупреждения.
- Усек, но будь уверен, я не отказался от своих утренних слов, у меня во всем этом имеется свой интерес, - вновь прошептал Виктор, положа правую руку на грудь.
- Посмотрим, к чему он приведет, но, смотри, только не ошибись, - твердо произнес Эди, приподнимаясь, чтобы пойти к умывальнику сполоснуть лицо холодной водой. Но не успел сделать и нескольких шагов, как из открывшейся форточки донеслась команда: "Атбиеву на выход".
Через десять минут он уже был сопровожден двумя надзирателями к следователю. По пути никаких эксцессов не произошло: лишь звучали обычные команды "стоять", "вперед", "лицом к стене", которые Эди выполнял беспрекословно, не теряя при этом бдительности, чтобы избежать неожиданного нападения. Он не исключал такой возможности с того самого момента, когда вчера "грозный надзиратель" толкнул его в бок, угрожая расправой.
В кабинете следователя находился только Артем, который, дождавшись, когда надзиратель закроет за собой дверь, шагнул к Эди и со словами:
- Рад видеть тебя, дружище, - крепко пожал протянутую ему для приветствия руку.
- Взаимно, - улыбнулся Эди, бросив при этом вопросительный взгляд на свободные стулья у стола.
- Николай за Юрой поехал, а следователь работает с "Иудой", вот-вот все должны подойти, а я тем временем поделюсь с тобой новостями с воли и горячими пирожками, которые по нашему спецзаказу изготовила супруга Николая, - произнес Артем, присаживаясь за стол.
- Спасибо, что не забываете о моем желудке, но сначала давай о насущном, - заметил Эди и сел напротив Артема, облокотившись на столешницу. Ему хотелось поскорее узнать, как развивается разработка Бизенко и его связей.
- Хорошо, - согласился Артем, ставя на стол пищевой термос. - Шушкеев пришел в себя и завтра будет готов давать показания. Правда, нет уверенности в том, что они будут выходить за рамки покушения на него со стороны Бизенко.
- Вполне возможно, тем более, "Иуда" принимает настойчивые меры к примирению с ним, в частности, попросил меня посодействовать ему в этом через Юру, - произнес Эди, передавая Артему записку.
- Прекрасно, Юра в один момент стал парнем нарасхват: на него вчера ночью выходили блатные с расспросами о тебе, мол, кто такой и откуда, из чего мы поняли, что твоя встреча с местным паханом состоялась, - медленно произнес Артем, пробегая глазами записку.
- Да, первые шаги сделаны, - согласился Эди и, в подробностях рассказав о своих беседах со Справедливым и Жиковым, заметил: - Завидную оперативность проявил этот Справедливый по установке Юры, ведь в разговоре с ним я назвал лишь его фамилию и имя.
- По данным Николая, у этого пахана в милиции имеются свои люди, которые снабжают его необходимой информацией, а что касается второго, то он обычная подсадная утка, услугами которого пользуются и угрозыск, и блатные, так что не теряй времени на него, а вот что касается пахана, то можно бы поиграть с ним. Не исключено, что через него удастся получить какие-нибудь зацепки по делу инкассаторов. На этот счет я советовался с Маликовым, и он дал добро, но при условии, если ты посчитаешь возможным выполнение такой работы без ущерба для разработки "Иуды", - промолвил Артем, медленно кладя на стол развернутую записку.
- Справедливый дядька сложный, с ним ухо надо держать востро.
- Вне всякого сомнения, если он убедится, что ты не тот, кто ему нужен, то примет меры к наказанию за несбывшиеся надежды разбогатеть и, особенно, за избиение блатных.
- Разговор с Юрой даст дополнительную пищу для размышлений по этому поводу, а там и посмотрим, что и как делать. Сейчас давай лучше по существу послания "Иуды" в больницу и просьбы позвонить дочери, - предложил Эди, положив рядом с запиской листок бумаги с московским номером.
- С телефонами проще, мы все как надо обыграем, - сказал Артем, бросив взгляд на листок с телефоном.
- Имей в виду, звонок должен быть из Минска.
- Несомненно, но после соответствующей подготовки. Это не сложно сделать, меня, откровенно говоря, настораживает записка. Нельзя исключать, что ею он пытается передать Шушкееву какую-нибудь зашифрованную в словах информацию, например, инструкцию, как себя вести и о чем говорить следователю.
- Конечно, записку необходимо всесторонне исследовать, но не учитывать того, что она адресована человеку, которого он пытался убить, тоже нельзя. В любом случае, объект вынужденно дал нам возможность прямого контакта со своей преступной связью. При этом необязательно записку адресату доставлять, можно на словах передать извинения "Иуды".
- Интересная мысль, мы подработаем ситуацию.
- По всем этим вопросам Юру нужно всесторонне проинструктировать.
- Сделаем это вместе, - предложил Артем, медленно приподнимаясь из-за стола. - Задействуем былой опыт. Плохо то, что до настоящего времени не обладаем однозначной информацией о том, что практически связывает "Иуду" и Шушкеева - шпионаж или валюта.
- Пока очевидно лишь то, что объект хотел вывести Шушкеева из игры, по всей вероятности, почувствовав с его стороны какую-то реальную угрозу. Иначе не стал бы пускать в ход нож.
- Вчера этот негодяй отрицал даже свое знакомство с Шушкеевым, напирал на то, что содержится в СИЗО незаконно, за что организаторам его задержания придется отвечать по всей строгости советского закона. Но когда ему предъявили минские фотографии, сначала впал в ступор и некоторое время не мог даже слово вымолвить, а затем взял себя в руки и заявил, что вспомнил о встрече с ним, но к его ранению не имеет никакого отношения.
На сегодняшнем допросе вначале пытался придерживаться той же линии. Но когда ему предъявили остальные фотографии и сообщили о том, что Шушкеев сотрудничает со следствием, заявил, что не признавался в содеянном, потому что ему стыдно за свой поступок, в котором раскаивается и думает лишь о том, как замолить свой грех перед пострадавшим. При этом в наглую пытался получить у следователя информацию о происхождении этих фотографий, задавая различные вопросы, мол, вы что следили за Шушкеевым, что он такое сделал, почему его фотографировали вместе с ним.
- Такое развитие ситуации многое проясняет, - оживился Эди. - Только нужно спокойно сопоставить имеющуюся у нас информацию.
- Не хочешь ли ты сказать, что у тебя вырисовывается вариант, могущий объяснить истинную причину появления этой записки? - спросил Артем, слегка потирая виски пальцами рук.
- Как главное, я выделил бы, во-первых, стремление "Иуды" известить Шушкеева о том, что он находится в тюрьме из-за нанесенного ему ножевого ранения, но при этом не растерян и располагает возможностью сноситься со своими связями на воле, отслеживать их действия через надежных людей. Иначе говоря, оказать на Шушкеева психологическое воздействие, мол, смотри, у меня длинные руки. Во-вторых, как уже говорил, не исключаю попытку передачи ему в зашифрованном виде какой-нибудь инструкции, но это только в случае, если Шушкеев замешан в шпионских делах.
- Логично, согласен, - произнес Артем, опершись руками о стол. - Но отчего он не остерегается того, что записка может попасть не только в руки Шушкеева?
- Думаю, что даже после вчерашнего допроса у него не осталось иллюзий относительно себя и Шушкеева, иначе не стал бы так настойчиво просить о помощи. По всему, всесторонне проанализировав сложившуюся вокруг него ситуацию, он понял, что находится под наблюдением контрразведки и начал действовать.
- Логично. Он может допустить, что милиция им занялась только после его покушения на Шушкеева, - заключил Артем.
- И теперь "Иуде" остается выяснить, по какой статье мы его ведем - по шпионажу или незаконным валютным операциям.
- По его нынешним действиям он, скорее всего, допускает, что попал в поле зрения КГБ как валютчик и, теша себя иллюзиями, что нам неизвестно о его шпионской деятельности, будет пытаться увести следствие в нужном ему направлении.
- Так-то оно так, но у меня возникает вопрос, почему опытный шпион пытается решить в целом-то пустяковую задачу через нового знакомого, если намеревается сделать на него ставку в дальнейшей игре, а не подключает к операции с запиской, к примеру, Золтикова. Он же должен учитывать, что направляет Юру в руки чекистов, которые наверняка обложили со всех сторон Шушкеева.
- Можно допустить, что он не доверяет Золтикову или бережет его.
- Может быть, но, как мне представляется, "Иуда" хитрит. Я только что понял, почему он попросил меня первым делом организовать звонок дочери, а потом заняться запиской.
- Поясни, о чем речь, - попросил Артем, приседая на прежнее место.
- Он этой запиской просто решил проверить меня. Понимаешь, если Юра без проблем получит доступ к Шушкееву и тем более вручит ему записку, "Иуда" сразу поймет, что вся ситуация находится под контролем контрразведки, и тогда можно считать нашу операцию по внедрению завершенной. Но как бы ситуация с запиской не складывалась, звонок в Москву уже будет сделан. Отсюда можно допустить, что просьбой о передаче записки он просто прикрывает главное действие - звонок.
- Не радужную картину, однако, ты нарисовал, - озадаченно произнес Артем, бросив брезгливый взгляд на записку. - Этот негодяй действительно, хитер, если придумывает такие ходы, что в твоем изложении весьма похоже на правду. Надо же, находясь на краю пропасти, пытается в наглую играть с нами.
- Он борется за свою жизнь и потому ищет оптимальные варианты для спасения. Артем, знаешь, в далеком детстве, чтобы не умереть с голода, я со своими сверстниками капканами ловил степных сусликов и забивал их на мясо… Мы жарили это мясо и ели, что собственно и помогло многим из нас выжить в голодные послевоенные годы. Давалось это пропитание нелегко. Оказавшиеся в руках ловцов суслики перед лицом неминуемой гибели яростно царапали детские руки и нередко прокусывали их насквозь. Бывало, таким образом некоторым из них удавалось спастись, вырвавшись из рук раненого неудачника-ловца. А "Иуда" далеко не суслик.
- Как бы то ни было, прокусывать чекистские руки мы ему не дадим, - ухмыльнулся Артем и затем жестко добавил: - Он в наших руках, и мы заставим его играть в нашу игру.
- Дорогой Артем, будь мы на партсобрании, то я первым зааплодировал бы тебе после этих слов, - пошутил Эди.
- Но это я так, чтобы тебя эмоционально поддержать, - выпалил Артем несколько растерянно.
- Понял, я воодушевился и жажду геройства, - вновь пошутил Эди, сняв тем самым возникшее было напряжение.
- Тогда, давай, обкатаем схему наших действий, - предложил Артем, глубоко вздохнув.
- Итак, записку Шушкееву не передаем, помешали обстоятельства.
- Какие?
- Юра узнал, что его палата охраняется какими-то людьми.
- От кого узнал, и что это за люди?
- В больнице медсестрой хирургического отделения работает одноклассница Юры, с помощью которой он хотел попасть к Шушкееву, но она предупредила его, что около палаты постоянно дежурят какие-то люди - то ли милиционеры, то ли чекисты. Об этом знает весь медперсонал больницы.
- Логично, а как нам удастся пробиться через весь этот кордон и довести до Шушкеева суть записки?
- В обязанности одноклассницы Юры входит обслуживание оперированных: перевязки, уколы, пичканье таблетками и всякое там другое. Вот Юра и попросит ее довести до Шушкеева суть записки.
- А записку не может передать?
- Не может. Боится, там же парни чубатые, наподобие тебя.
- Ну-ну, - улыбнулся Артем, - рассказать может, а записку никак.
- Не хочет проблем с этими парнями, они же блюдут во все глаза, как бы что мимо них к объекту не проскользнуло.
- Вроде все на правду похоже, но за иронию с чубатыми парнями поквитаюсь с тобой, когда все это завершится.
- Скорее бы, а то уже мои легкие бунтуют от камерного смрада.
- Скоро, скоро, и ты вернешься в свой санаторий, а то и вместе махнем туда к мо-о-рю, со-ол-нцу, к де-воч… - начал тянуть Артем, закинув руки за голову, но стук в дверь и появление в кабинете Бородина вернуло его к реальности.
Плотно прикрыв за собой дверь, он быстрым шагом прошел к столу.
Тепло поздоровавшись с Эди, он сел за стол и, окинув чекистов светящимся взглядом, победно произнес:
- Он начал давать подробные показания по факту покушения на Шушкеева. Правда, при этом утверждает, что не намеревался его убивать. Это была самозащита, так как Шушкеев, употребив лишнее, начал его избивать, а он, испугавшись тяжелых последствий для себя, схватил лежащий на столе нож и ударил.
- А о характере своих отношений, когда познакомились, что их объединяет - не рассказывает? - перебил следователя Артем.
- Нет, пока только пишем протокол по эпизоду с дракой и ранением. Он вновь, между прочим, спрашивал, откуда взялись те фотографии, а не может ли быть такого, что на фотоснимке изображен похожий на него человек. Интересовался, почему на его допросах, кроме следователя, присутствуют другие лица, имея в виду вчерашнее ваше участие, и кто они. Но я, как договорились, объясняю это резонансным характером расследуемого дела.
- Выходит, что помаленьку нервы у него сдают, - ухмыльнулся Артем.
- Скорее всего, да, - заметил Бородин, - у меня даже сложилось впечатление, что если бы ему напрямую сказали, например, ты валютчик, то он с готовностью признался бы в этом.
- Придет время, скажем и не только об этом, но пока необходимо, как и запланировано, раскручивать его по Шушкееву, - менторским тоном посоветовал Артем.
- Хорошо, будем двигаться по плану, - покорно согласился Бородин.
- Михаил Михайлович, вы с ним на сегодня уже завершили? - поинтересовался Эди, дождавшись паузы в диалоге.
- Нет, у нас будет еще продолжение. Он взялся писать сам, объяснив, что так у него лучше получится. Но он под наблюдением.
- Михаил, доведите до него в ненавязчивой форме, что вы запросили органы милиции и государственной безопасности по всем местам проживания Бизенко и Шушкеева сведения, могущие расширить представление следствия о них, - не дал ему договорить Артем. - Это должно его несколько напрячь и заставить остро реагировать на это.
Бородин в знак согласия кивнул головой и, сделав запись в лежащем перед ним блокноте, обратился к Эди:
- Вы хотели что-то уточнить?
- Да, сейчас очень важно получить информацию об истинных отношениях с Шушкеевым, что ему известно о его семье. Важны сведения о его друзьях и товарищах как в Минске, так и в других городах. Вопросы такого порядка для него, наверняка, окажутся чувствительными, поскольку он знает, что у вас есть возможность проверить его ответы, в том числе через того же Шушкеева. Это наиболее слабое место в избранной им линии защиты, если, конечно, они заранее не прорабатывали такую возможность. Кроме того, спросите, когда, на его взгляд, сделаны московские фотографии. С какой целью и к кому тогда приезжал Шушкеев в столицу. Можете даже сказать, что следствие подозревает пострадавшего в незаконной валютной деятельности. А его контакты с ним и эта поножовщина, мол, заставляют думать о всяком… Настойчиво предложите рассказать об этой стороне дела.
При этом имейте в виду, он однозначно понимает, что крепко сидит на крючке чекистов. Вот только не знает, насколько они осведомлены в его тайной жизни. Поэтому и необходимо особенно на первом этапе проявить усердие и заставить его разговориться о Шушкееве, связях в Москве и Белоруссии. Пусть называет тех, кто мог бы о нем хоть слово сказать.
- Вы в десятку попали. Это как раз то, чего он пытается обходить в своих ответах на мои вопросы, - произнес следователь, делая очередную пометку в блокноте.
- Ничего, а вы настойчиво возвращайте его к ним, при этом проговоритесь относительно того, что следствием выявлены подозрительные типы, снующие вокруг Шушкеева, в отношении которых в ближайшее время будут приняты необходимые меры, и тогда к Бизенко будут уже другие вопросы, а также учтен его отказ сотрудничать со следствием.
- Это придаст существенную остроту разговору с ним, - оживился Бородин.
- Ответы на поставленные вопросы нужны, чтобы двигаться дальше, а времени в обрез, минимум через пару дней мы должны перейти к более серьезному разговору с ним, - заметил Артем, поднимаясь из-за стола, после чего предложил следователю срочно возвращаться к Бизенко и поработать с ним в нужном плане.
Следователь бросил на Артема изучающий взгляд, быстро встал и вышел из кабинета.
- Надо подключить к делу и нашего следователя, этот несколько медлителен и пасует. Так не годится. В данном случае нужен орел, чтобы печень у этого негодяя выклевал, - произнес решительным голосом Артем, продолжая стоять у стола, скрестив руки на груди и переминаясь с ноги на ногу. По всему было видно, что он издергался за прошедшие дни и нервничает.
- Но только с целью изучения Бизенко, чтобы легче было работать с ним, когда пойдет наша компетенция.
- Это в первую очередь, к тому же он должен почувствовать, что следствие за него основательно взялось.
- Он волевой человек и готов идти на многое, чтобы добиться своей цели, - отметил Эди, и в подтверждение этому рассказал о некоторых своих наблюдениях в поведении "Иуды" в камере.
- Я тоже к такому заключению пришел. Он требует к себе более основательного подхода, иначе его не расколоть, хотя о чем я говорю, мы просто размажем его по стенке, ведь против него работает такой асс, как ты, - выпалил Артем, заговорщически глядя на Эди.
- Первую часть этого эмоционального выпада я адекватно воспринял, но а что касается второй части - нужно полагать, ты хочешь передо мной поставить многосложную задачу, иначе чего бы так изощрялся, - пошутил Эди, тепло посмотрев на Артема.
- А вот от чего! Понимаешь, братишка, как ты и полагал, наши криминалисты сделали однозначное заключение, что жена "Иуды" была отравлена редким ядом, скорее всего, произведенным где-то за бугром. Сейчас в нашей конторе такое творится…
- Вот это очень серьезный козырь в работе с ним. Надо только следы хранения яда на квартире или в гараже найти, - встрепенулся Эди, а затем, сделав паузу, как бы раздумывая над чем-то, резко бросил: - Необходимо срочно осмотреть его вещи, в том числе те, в которых он ходит, а то, не дай бог, сам отравится. У нас такие примеры уже были.
- Вот этого только не хватало, - нервно изрек Артем, приседая на стул. - Со шмотками проблем не будет, можно прощупать прямо в камере, выгнав из нее всех на прогулку, а как его раздеть, не вызвав подозрений, надо решить с Карабановым.
- В любом случае это желательно сделать сегодня, по крайней мере до того, как он однозначно поймет, что мы знаем о его шпионаже.
- Все будет нормально, заодно ребята еще раз просветят вещи, изъятые из квартиры, где он проживал, - сухо заметил Артем, и какая-то тень пробежала по его лицу.