А еще шли потому, что поверили, что бить фашиста можно, даже в их "беспатронном", как говорил Волохов, положении. Заслуга в этом была их командира, рядового Волохова, его авторитет был непререкаем, этого бойцы взвода не скрывали, если что, каждый готов был закрыть его своей грудью. За эти два месяца скитаний они сплотились вокруг него. Были бои, были потери, но за каждую солдатскую жизнь фашисты заплатили дорого. И вот теперь они вышли к линии фронта, только никак не могли толком понять, где она была. Ночью шли на шум артиллерийской стрельбы, на восток, к утру канонада разгоралась на западе, за их спинами, и было непонятно, где же наши. Волохов не знал о том "слоеном пироге", в который они попали, продвигаясь вражескими тылами от Рославля в сторону Вязьмы. Полк второй стрелковой дивизии народного ополчения, 32-й армии Резервного фронта под командованием генерала Вашкевича, в расположение которого каким-то чудом вышел взвод Волохова, готовился к прорыву из окружения.
- Вот те и на, вышли к своим…
- Ничё, зато теперь чем воевать есть…
- И пожрать тоже…
- Становись, равняйсь, смирно! - скомандовал моложавый лейтенант, легкой походкой подошедший к расположившимся на поляне около костра бойцам Волохова.
- Лейтенант Пенкин, назначен к вам временно командиром взвода, - представился лейтенант, когда взвод построился. - Оружие приготовить к бою, боеприпасы пополнить - и в строй, через два часа выступаем.
- Кто вы и откуда, разбираться с вами будем после прорыва, - сказал Волохову командир полка подполковник Козырев. - А пока временно войдете в первую роту батальона при штабе дивизии. Так оно мне спокойнее будет. Оружие у вас не отниму - сами окруженцы. На довольствие поставлю, только наедаться не советую, через пару часов в атаку. Все ясно?
- Так точно.
- Тогда иди, солдат, сдай взвод лейтенанту Пенкину. - И, помолчав, Козырев добавил: - Спасибо тебе.
- Служу трудовому народу! - чуть дрогнувшим голосом ответил Иван Волохов и вышел из блиндажа.
Где-то рядом засвистело, и несколько взрывов сотрясли землю, ломая стволы елей, срывая с берез остатки листвы.
- Воздух! - истошно закричал кто-то.
Волохов шел к взводу. Его мозг зафиксировал свист снарядов, он знал - эти не его. И вообще, это не бомбежка, а артобстрел. Он шел через попадавших на землю штабных офицеров, стараясь не наступить на распластанные тела.
- Ложись! - кто-то крикнул ему неестественным, осипшим от страха голосом.
Он, не обратив на это внимания, нырнул в начинавшийся среди кустов ход сообщения.
"Да, с этими навоюемся…" - почему-то подумалось ему. Он пересидел артобстрел и пошел к поляне, где оставил свой взвод. Там все было перепахано снарядами, но люди были целы. Они вовремя укрылись в траншее - сказался фронтовой навык.
- Товарищ командир, тут это… новый командир, лейтенант… - подскочил к Волохову Махоньков, когда он вышел на поляну.
- Знаю, - ответил коротко Волохов. - Так и должно быть, я ж простой солдат.
- Дак это… мы ж с вами столько…
- Становись! - раздалась команда лейтенанта Пенкина.
- Махоньков, сполняй приказ, - прервал солдата Волохов и встал в строй.
Построились и пошли, ведомые новым командиром, подчиняясь его приказу, не смея его не выполнить.
Приказ есть приказ. Служба есть служба. Все шли, невольно оглядываясь на шагавшего в конце строя Волохова.
- Шире шаг! - скомандовал лейтенант.
Никто не ускорил движения… как шли, так и шли. Лейтенант не понял этого или просто не заметил и продолжал, помахивая сорванной веточкой, легко идти впереди. Они шли лесной, заросшей мелким кустарником дорогой, влившись в длинную колонну пеших подразделений полка.
- Куда идем-то? - спросил, протолкнувшись к Волохову и встав в строй рядом с ним, Махоньков.
- А что, лейтенант не сказал?
- Не, сказал, боезапас пополнить и выступаем, а потом артналет был и все.
- Твою мать! Что ж, без патронов так и топаете? Я-то думал, вам выдали, за себя только переживал, одна обойма в винтовке.
Волохов стал пробиваться, обгоняя своих солдат, к ушедшему вперед лейтенанту.
- Разрешите обратиться, товарищ лейтенант? - Догнав Пенкина, тронул его за плечо Волохов.
Тот, чуть отшатнувшись, остановился на обочине и, повернувшись к Волохову, как-то странно, не по-военному, спросил:
- В чем дело?
- Взвод не получил боеприпасов, товарищ лейтенант.
- Вы кто?
- Рядовой Волохов, до выхода из окружения исполнял обязанности командира третьего взвода, которым сейчас командуете вы.
- Что ж вы, Волохов, боеприпасы не получили? Я же приказал получить боеприпасы. Как же так? - Лейтенант говорил, не глядя в лицо Волохову.
Волохов растерялся, он видел перед собой лицо человека, глаза которого не находили места, они то метались по его лицу, то устремлялись в землю, то в небо. При этом он автоматически произносил фразы все громче и громче, повторяя и повторяя их.
- Тихо, лейтенант, - прижался к нему Волохов.
Лейтенант схватился за него и зашептал:
- Ты что, не видел, Волохов, что от блиндажа с боеприпасами осталось? Не видел? Я туда шел, понимаешь, чуть-чуть не дошел и… - Губы лейтенанта тряслись, он был на грани срыва.
- Тихо, лейтенант, тихо, все хорошо, все в полном порядке…
- Там, там всех, всех на куски, просто в ошметки порвало…
- Лейтенант, отойдем, накось, глотни. - Волохов сунул в руки офицеру свою флягу.
Тот, запрокинув голову, сделал несколько глотков. Оторвавшись, уже осмысленно посмотрел на Волохова.
- Что это?
- Вода, товарищ лейтенант, вода.
- Да ну. - Пенкин глотнул еще. - Правда вода, спасибо! - Лицо лейтенанта покрылось крупными каплями пота. Он стоял и не знал, что делать.
- Давай, товарищ командир, я вам полью, сполосните лицо, оно легшее станет.
Волохов взял фляжку и полил в протянутые лейтенантом ладони воду. Тот бережно поднес воду к лицу и как будто окунулся в нее.
- Ох, хорошо, спасибо тебе. Все, все в порядке.
Лейтенант, тряхнув головой, как будто протрезвев, поглядел Волохову в глаза.
- Что-то хреново мне было? - то ли спросил, то ли просто сказал он.
- Нормально, командир, бывает, - кивнул Волохов, улыбнувшись лейтенанту. - Где б патронов раздобыть, пустые ж мы.
- Патроны… Патроны и гранаты раздобудем… - Лейтенант огляделся, сзади из-за поворота показались телеги с ранеными и ящиками, он махнул Волохову рукой и пошел в ту сторону.
- Вот и хорошо, сейчас своих кликну.
Волохов побежал догонять ушедший за это время вперед взвод.
Пока выходили на исходный рубеж, немцы еще несколько раз долбили колонну с воздуха, как будто знали. Народу полегло много, осколком перебило шею и их новому командиру. Умер на руках у Волохова. Смотрел ясными глазами, сказать что-то хотел, но не смог, кровь захлестнула. Волохов собрал своих: как завороженные, кругом смерть голимая, а среди них - даже раненого ни одного. Все хорошо, только опять они отбились, как-то само собой, в сторону увело от общей колонны. В темноте закружились в лесу. Встали на отдых, так Волохов решил. А когда утром началась стрельба, поняли, где идет прорыв и куда бежать надо. Только опять не угадали, - это немцы, прочесывая лес, наткнулись на наших. Вовремя подоспели, до полуроты автоматчиков, зайдя с тыла, положили, остальные сумели уйти, преследовать их не стали. Нашими оказались офицеры штаба полка, в котором их утром принимали из окружения. Командир полка, раненный в ногу подполковник Козырев, увидев Волохова, только рукой махнул:
- Вовремя вы подоспели, спасибо! Мы ночью напоролись на танки, ушли левее, а тут под утро опять немцы, отсекли. Основные силы там, у реки. Уходим, товарищи!
- Уходим, - повторил Волохов своим бойцам.
У реки он второй раз в эту войну пожалел о том, что привел туда свой взвод. Вопец, небольшая речка с болотистыми берегами, вязкая и глубокая, форсировалась нашими войсками под непрерывным огнем противника. Немцы били из артиллерии с высотки у небольшой горевшей деревни, непрерывно бомбили, атаковали колонны танками и бронетранспортерами. Волохов, прошедший по тылам, берегший каждого своего солдата, ужаснулся увиденному. Переправой никто не управлял. Несколько дорог сходились к старенькому деревянному мосту. Около него скопилось огромное количество людей, повозок, машин. Это было просто тупое, безмозглое движение многотысячной человеческой массы, когда сзади идущие напирают на падающих в бездну передних, топча тех, кто оставался под ногами. От моста отползали, растягивая за собой бинты повязок, уцелевшие раненые с опрокинутого взрывом бомбы грузовика. "Так гонят скот на бойню", - подумал Волохов. Штабные офицеры попытались хоть как-то организовать движение, но были сметены с моста безумной толпой. Немцы мост не трогали, они били и били по подходам к нему. Уже чтобы попасть на него, люди карабкались по трупам. Волохов остановил своих, они несли раненого подполковника. Слева показались немецкие танки с пехотой.
- Стой, мужики, назад в лес, здесь не пройдем! - крикнул Волохов и побежал назад.
Его солдаты последовали за ним. На выходе из леса он останавливал красноармейцев и направлял их в цепь окапываться вместе со своим взводом. Когда танки подошли к мосту, несколько гранат остановили один, порвав на нем гусеницу, и подожгли второй. Пехота, не выдержав неожиданного залпового огня, откатилась, оставив своих танкистов умирать в огне.
Скверно стало, когда с того берега реки тоже затрещали немецкие автоматы. Немцы сжимали кольцо окружения, на той стороне кто-то отчаянно кинулся в штыковую атаку, немцы, огрызаясь, отошли. Было хорошо видно, как на околице деревни минометные расчеты фашистов ставили минометы. И началось… Мины непрерывно рвались, иссекая осколками живое и уже неживое. Вода в реке от моста текла бурая от крови. Волохов подполз к раненому подполковнику. Тот, приподнявшись на локоть, хмуро смотрел на происходящее. Он не вздрагивал от близких разрывов, не закрывал глаз, а увидев Волохова, покачал головой.
- Плохо дело. Выводи оставшихся людей, назначаю тебя своим заместителем, бери под команду всех. Невзирая на звания. Это приказ.
- Есть! - ответил Волохов и кивнул солдатам, чтобы выносили раненого дальше в лес.
"Кого тут брать под команду?" - думал Волохов, перебежками отходя вслед своему взводу все дальше и дальше в еловую чащу. Несколько офицеров из штаба полка отходили вместе с ними. Они держались рядом с командиром полка, помогали его нести. Но Волохов заблуждался. В лесу к ним прибивались и прибивались люди, одиночки и целые подразделения. День был бесконечно длинным, к концу его под началом Волохова было не менее полутысячи человек. Людей сбивали в отделения, взводы, назначали командиров. К вечеру вышли к опушке леса, рядом горели неубранные поля, покрывая землю легким седым пеплом. Кое-где дым плотным покрывалом прикрывал лога, спускавшиеся к реке. Туда и пошли, по крайней мере, с неба, набитого крылатой нечистью, их могли и не заметить. Речку в этом месте вброд не перейти, глубока, быстро соорудили плоты и переправились. Тихо и беспрепятственно. Так же ушли оврагами в жиденький березовый лесок в надежде на то, что он выведет их в большой лес. Но этого не случилось. Лес заканчивался деревенским кладбищем, за которым стояла покосившаяся церквушка.
- Махоньков, а ну, сходи, поднимись на колокольню, погляди, что там, кого встретишь, узнай, что за деревня, а то карта есть, а где мы на ней - не пойму.
- Есть, товарищ командир! - откликнулся Махоньков и, подхватив винтовку, быстрыми перебежками помчался между могильных оградок к церкви.
- Я подстрахую, - вызвался рядовой Карев, просительно глядя на Волохова.
- Давай, - кивнул Волохов.
Тот сорвался с места вслед за своим другом Махоньковым. Волохов улыбнулся - как нитка с иголкой, куда угодно, хоть в пекло, только бы вдвоем.
Да, солдат в одиночку не боец, а когда рядом кто есть - уже герой. Волохов был удивлен в первые дни на фронте, когда их заставили копать ячейки на передовой - ячейки, а не траншеи. А в ячейке боец соседа не видит, командира своего не видит. Сидит, хоть и знает, что рядом в ячейках его боевые товарищи, а все одно, не видит их, может, поубивало всех и он один остался. Другое дело - траншея, все на виду, и командир в любую минуту подзатыльник дать может, а может и по плечу дружески похлопать, все лучше, чем в одиночку смерти ждать. Особенно когда летит она с неба и все бомбы - прям в тебя. Нет, на миру-то оно веселее.
Автоматные очереди совсем рядом разорвали тишину.
"Вот черт! Нарвались хлопцы", - подумал Волохов. Два винтовочных выстрела - и автоматы умолкли.
Вскоре запыхавшийся Махоньков доложил:
- В церквушке сидели немецкие корректировщики, вот их карты.
- Они что, вас заметили?
- Нет, это они от скуки по воронам палили. Тут мы их и сняли.
- Понял, если бы не вороны… - начал было Волохов.
Махоньков аж покраснел:
- Да нет, командир, я их еще издали приметил, расселись, придурки, на крыльце, шнапс с огурчиками, лучок…
- Да, с лучком, говоришь…
- Ага, с лучком…
- Ну да ладно, давай карты, пойду подполковнику покажу.
Волохов пробрался к командиру полка, он лежал в проходе между могил.
- Привет, Волохов, я тут уже пристроился, глянь, кто у меня в соседях, надеюсь, люди хорошие?
Волохов действительно привстал, чтобы посмотреть, чьи могилки, но подполковник, рассмеявшись, остановил его:
- Не надо, я не собираюсь здесь оставаться. Что там?
Волохов развернул перед собой немецкую карту и показал Козыреву. Тот внимательно и долго смотрел, потом откинулся и сказал:
- Откуда у немцев такие подробные карты? Волохов, ты понимаешь, у них карты нашей земли лучше, чем у нас. Как это может быть? А данные нашего расположения? Они все о нас знают! Все! А мы о них ничего! Понимаешь, Волохов, ничего! - Подполковник замолчал, кусая от досады губы.
- Потому и гонит нас фриц…
- Ни хрена, били его и будем бить. Мне бы полк таких солдат, как у тебя, Волохов…
- Так будут, мы же есть, - твердо сказал Иван и придвинул к себе карту. - Так вот мы где… хорошо, ну и лады, - размышлял вслух Волохов. - А это, выходит, немцы, так… - продолжал Волохов, водя по карте заскорузлым пальцем.
- Ну-ка, дай гляну, стратег…
После изучения обстановки и доклада высланных вперед разведчиков было принято решение продвигаться в район Вязьмы, от которой их отделяло не более сорока километров, но чья это была теперь территория - неизвестно. Шли всю ночь, под утро вышли на дорогу Юхнов - Вязьма. Она была пуста - ни наших, ни немцев. До Вязьмы четыре километра - по карте определил Волохов. Они вышли на дорогу и зашагали к Вязьме. Через какое-то время их догнал грузовик с ранеными. Волохов остановил:
- Откуда?
- С под Юхнова, там немецкие танки прорвались, идут сюда.
- Раненых возьмешь?
- Сколь?
- Двое.
- Давай.
Козырев в машину грузиться отказался наотрез.
- Я с вами - и все. Не понесете, оставьте меня здесь!
Пока рядились, над дорогой самолет немецкий крыльями покачал, пронесся мимо, и на разворот. Разбежались, рассыпались вокруг машины. Летчик из пулеметов долбанул по полуторке так, что она факелом вспыхнула.
Ну вот, теперь нести придется еще шестерых, не бросишь же. Хорошо хоть носилки из кузова повытаскивать успели, позволил фашист, крыльями опять качнул и улетел. Волохов отдал распоряжения и пошел рядом с носилками подполковника.
Тот приветливо улыбнулся ему и развел ладонями - дескать, все одно по-моему вышло.
Волохов кивнул в ответ и спросил разрешения обратиться.
Козырев разрешающе кивнул.
- Хотел спросить, а можно, чтобы нас, взвод наш, вот как есть оставили, командира дали, а людей без расформировки чтоб?
- Выйдем к своим, я посодействую, а насчет командира зря ты, Волохов, ты и есть командир, я же тебя назначил…
- Товарищ командир, разрешите обратиться?
- Обращайтесь.
- Рядовой Бойко, водитель грузовика двадцать второго санбат…
- Говори, рядовой.
- Так я к тому, что уходить с дороги надо, вот-вот немцы явятся. Я когда из Юхнова выезжал, в него мотоциклетки и танки немецкие входили. Наших в Юхнове нет, только местная милиция да комендантский взвод отстреливались, ясно, что немцы ходом на Вязьму попрут. Так что уходить с дороги-то надо.
- Сколько танков видел?
- С десяток, и танкетки две или три, и еще мотоциклетки с пулеметами.
- Некуда нам уходить. Стоять здесь будем. Место удобное. Капитан! - позвал Козырев.
К нему быстро подошел капитан Комлев.
- Помоги Волохову оседлать дорогу. Перекрыть ее наглухо в этом месте, видишь высотку и там вон бугор хороший, туда пулеметы и пэтээры, что есть. Действуйте.
- Есть, - ответил Комлев.
- Есть, - ответил Волохов.
- Сколько у нас времени? - спросил у Волохова Комлев.
- А нету времени, капитан. Возьмите на себя пулеметные точки и штаб, а я людьми на передке займусь, хорошо?
- Хорошо… товарищ… - Капитан замялся, не зная, как назвать Волохова по должности.
- Замкомполка Волохов, - подал голос подполковник. - И проведи это приказом, я подпишу.
- Есть.
- Построить весь личный состав.
- Есть.
Волохов вышел к строю, солдаты стояли в три шеренги. На правом фланге развернули знамя полка. Солдаты вынесли раненого командира. Тот кивнул Волохову:
- Командуй.
- Здесь немца бить будем! - просто сказал Волохов, оглядев строй. - Всем, слушай мою команду, в колонну по четыре становись! Направо! Первая, вторая шеренги налево, третья, четвертая направо, зарывайся в землю пехота, в ней жизнь! Из нее вышли, в нее и уйдем, если надо! С гранатами на правый фланг. Пулеметы и противотанковые ружья в распоряжение капитана Комлева. Вперед! Быстрее, быстрее, мужики! Маскируйся чем можно. Надо немца как можно ближе подпустить…
Немецкая колонна показалась на взлобке дороги, за перелеском, через полтора часа. Этих полутора часов хватило для организации обороны. Люди окопались и приготовились к бою. Впереди колонны по дороге катились несколько мотоциклов с колясками, оснащенные ручными пулеметами. Они ехали медленно, внимательно всматриваясь в местность. Дорогу успели заминировать в двух местах, саперы лежали недалеко от полотна, не хватило провода, их тщательно присыпали листьями. Волохов наблюдал за немцами: "Нет, не заметят, главное, чтобы выдержали у парней нервы, молодые совсем саперы, пацаны совсем".
Мины были для танков, которые уже выползали из-за поворота дороги, зловеще покачивая хоботами пушечных стволов. Башенный люк переднего был открыт, немецкий офицер в фуражке открыто сидел в нем и курил.
- Махоньков! - просипел Волохов.
- Слушаю… - откликнулся солдат.
- Сможешь того, с папиросой?
- Смогу…
- Давай, только дождись, как он на мину наедет…
- Дак тогда уж поздно будет…
- Самый раз…
- Понял…