Этим романом автор завершает свою трилогию (ранее вышли романы "Черный беркут" и "Каракурт") о героизме пограничников в годы Великой Отечественной войны. События разворачиваются на южной границе Советского Союза, в Туркмении. В сопредельной стране гитлеровцы создали свои опорные базы, аэродромы, проложили дороги, завезли вооружение и боеприпасы. Вражеская разведка, нагнетая напряженную обстановку, стремится ввергнуть в войну дружественный нам народ. Советские пограничники помогают Родине обезвредить замыслы врага.
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - НАКАНУНЕ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ТРОПА КАЙМАНОВА 37
Примечания 73
Анатолий Викторович Чехов
ТРОПА КАЙМАНОВА
Роман
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НАКАНУНЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
УБИЙСТВО В АУЛЕ КАРАХАР
Дымок еще клубился над плоской глинобитной крышей кибитки. Торцы потолочных балок были закопчены и обуглены, - видно, пламя вовсю выхлестывало наружу. Стены в потеках воды, земля затоптана, но ни один из стоящих неподалеку жителей аула Карахар не признался, что тушил пожар. Что вы!.. Никто даже и не видел, как горела кибитка Айгуль. Заместитель коменданта Даугана старший лейтенант Кайманов молча оглядывал стариков, женщин, подростков, застигнутых врасплох на улицах аула. Было их не больше двенадцати - пятнадцати человек. Все молчали.
Кайманов понимал, что своим поведением подает пример и молодому начальнику заставы лейтенанту Аверьянову, и двум сотрудникам республиканского уголовного розыска, примчавшимся из Ашхабада.
- Якшимурад, - как можно спокойнее обратился Кайманов к старейшине, - скажи, яшули что здесь было? Кто выносил из кибитки трупы, тушил пожар?
На Якшимураде старый, засаленный халат, баранья папаха - тельпек, спасавшая голову от нестерпимого августовского солнца. Аксакал степенно огладил редкую седую бороду, коротко развел руками.
- На ишаке в горы ездил, дрова собирал, не видел...
- Но ведь ты старший. Люди тебе сказали?
- Наверное, не успели, - осторожно ответил Якшимурад. - Только затушили, вот и вы приехали...
Лейтенант Аверьянов не выдержал:
- Погибла ваша односельчанка, зверски зарезали трехлетнюю девочку, а вы молчите.
Кайманов жестом остановил его.
- Русский они плохо понимают, надо по-курдски или туркменски, - проговорил он вполголоса. - Предоставьте уж мне.
- Товарищ старший лейтенант, - обратился к нему один из штатских, - я думаю, ничего вы не добьетесь. Надо начинать осмотр.
Кайманов не хотел сдаваться.
Он много раз видел смерть, но, так же как и следователь, и лейтенант Аверьянов, только прибывший из училища, был потрясен бессмысленной жестокостью преступления, совершенного два-три часа назад.
У стены дома лежали прикрытые домотканым холстом трупы: женщины, которой чем-то тяжелым проломили затылок, и маленькой залитой кровью девочки. И такое - в пограничной зоне, не так уж далеко от заставы и комендатуры.
- Вот ты, - обратился Кайманов к женщине, которая стояла поодаль. - Я вижу, у тебя руки в саже. Расскажи, баджи , как было?
- Угли из тамдыра выгребала, чурек пекла, не знаю, не видела, - закрывая рот яшмаком , ответила женщина.
Непроницаемые лица, скупые движения, в глазах настороженность.
- Огланжик! - Кайманов повернулся к двум переминавшимся с ноги на ногу подросткам. - Вы пионеры. Ваши отцы на фронте. Неужели не захотите помочь нам, военным, узнать, что тут произошло? Ведь какая-то последняя сволочь пришла в аул, подняла руку на Айгуль и ее дочку Эки-Киз!
Мальчишки, глянув друг на друга, показали Кайманову спины в залатанных рубашках и во всю прыть припустили по горбатой каменистой улице аула.
- Запугали... - тихо проронил Аверьянов.
- Ты уверен, лейтенант, - вполголоса спросил его Кайманов, - что на твоем участке не было нарушения границы?
- У меня, товарищ старший лейтенант, через кордон мышь не проскочит.
- Через кордон ладно... А если со стороны тыла кто пожаловал?
- Со стороны тыла тоже проверено, - обидчиво сказал Аверьянов. - Почему вы не допускаете, что убийца - свой?
Кайманов с досады и от сознания справедливости доводов лейтенанта едва сдержался, чтобы не выругаться.
По шоссе всего в нескольких километрах отсюда непрерывным потоком идут машины, тягачи, повозки, скачут верховые. Аул Карахар расположен неподалеку от этой дороги - туда чуть ли не каждый день наведываются военные. В погранзоне наряды проверяют ущелья и тропы, подходы к населенным пунктам. И все равно кто-то посмел совершить такое дерзкое убийство!.. И кого убили?! Женщину, муж которой погиб на фронте, а она одна-одинешенька горе мыкала с маленькой дочкой в далеком ауле.
Не раз и не два сам Кайманов, распределяя семьям фронтовиков джегуру или мясо убитого на охоте архара, видел в списках ее имя. Не уберегли... Но кто знал, что именно ее надо было беречь? А ведь стоило, наверное, поинтересоваться, есть ли у этой семьи враги, получала ли Айгуль какие письма, заходил ли к ней кто-нибудь?.. Сейчас все нити утеряны: в железной печке - ворох бумажного пепла, полдома изнутри выгорело...
Толпа между тем заметно редела. Вслед за мальчишками потянулись женщины. Наконец осталось всего несколько человек, с ними Якшимурад.
- Начальник, разреши, я тоже пойду, - сказал он. - До вечера надо дрова домой привезти. Кроме меня, некому...
Смотрел Якшимурад из-под седых бровей настолько пристально, что Кайманов понял: сейчас ничего не скажет.
Старший лейтенант, разрешая, махнул рукой. Площадка перед обгоревшим домом погибших Айгуль и Эки-Киз мгновенно опустела.
Взгромоздившись на своего ишака, ссутулившись, Якшимурад направился вдоль склона горы по узенькой тропинке.
Кайманов обошел вокруг кибитки в надежде найти хоть какой-нибудь след, оставленный преступником. Но что тут можно было увидеть после такой суеты во время пожара! Повсюду отпечатки чарыков, полустертых галош, темные пятна от расплескавшейся воды.
- Приступайте к осмотру, а мы еще раз проверим линию границы, - сказал Кайманов сотрудникам угрозыска. - Поехали, лейтенант, - поднимаясь в седло, добавил он.
Аверьянов тоже сел на коня.
- Весь участок проверен, - сказал он. - Как только позвонил мне капитан Ястребилов, я тут же запросил наряды. Границу никто не нарушал, на КСП следов нет.
- Я все-таки думаю, что убил не свой, поэтому еще раз проверим подходы с тыла. Смотрел ли отщелок у сухой арчи, где старый родник?
- Наряд проверял.
- А сам?
- Сам еще не успел.
- Ладно, не обижайся, проверим вместе...
Какие основания были у Кайманова называть именно старый родник и сухую арчу? Да никаких. Просто любой, кто пробирается издалека, стремится выйти к роднику, отдохнуть в тени. Кроме того, логика подсказывала, если убийца подходил с тыла, самый удобный путь к аулу по отщелку от сухой арчи.
Неприятным для Якова Кайманова в этой истории было еще и то, что об убийстве в ауле он узнал не от лейтенанта Аверьянова, а от своего непосредственного начальника коменданта Даугана капитана Ястребилова. Ястребилов позвонил на заставу и приказал нарочным вернуть с полпути старшего лейтенанта Кайманова, направлявшегося со спецзаданием в таможню.
Яков даже плечами передернул, вспомнив, как бесцеремонно разговаривал с ним по телефону комендант.
- Товарищ Кайманов! Вы там на лошадке прогуливаетесь, а у вас под носом совершено тягчайшее преступление!
- Какое "тягчайшее преступление"? - как можно спокойнее спросил Кайманов, хотя ему очень хотелось одернуть Ястребилова.
- Немедленно поезжайте в аул Карахар, узнаете на месте! - приказал Ястребилов. - Оперативная группа уголовного розыска туда уже выехала.
Вспоминая этот разговор, Кайманов и сейчас жалел, что не осадил коменданта. Сам он выполнял задание начальника отряда и, находясь в пути, просто не мог знать, что произошло за это время в ауле Карахар.
Яков дал знак коноводам держаться позади, когда Аверьянов поравнялся с ним, счел необходимым сделать ему замечание.
- Вот что, лейтенант, - сказал он. - Я считаю ненормальным, что ваши члены бригады содействия, тот же Якшимурад, докладывают обо всем, минуя вас, непосредственно коменданту. О том, что происходит на участке, должен знать прежде всего начальник заставы.
- Не я завел такой порядок, - ершисто ответил Аверьянов. - Может быть, они докладывают, минуя меня, потому, что я местного языка не знаю...
- Капитан Ястребилов тоже языка не знает, - заметил Кайманов. - Обо всем, что будет происходить у вас, прошу информировать также и меня.
- Я вас понял, - сухо ответил Аверьянов. Кайманов направил коня по тропке горного отщелка, заметил свежие следы ишака, прошедшего здесь менее получаса назад.
"Кто бы это мог быть?" - подумал он и на всякий случай поправил кобуру.
Заметив его движение, то же сделал и лейтенант. Коноводы взяли карабины наизготовку.
Присмотревшись, Яков понял, кто здесь проехал, негромко приказал:
- Уберите оружие...
За поворотом тропинки, в кустах ежевики, разросшейся выше человеческого роста, их дожидался, присев на камень, старейшина Карахара Якшимурад.
Вид у Якшимурада настороженный, глаза бегают по сторонам: нет ли кого на бурых от солнца склонах?
Спешились. Коноводы привязали к кустам лошадей, поднялись с двух сторон на гребни увалов наблюдать, чтобы никто не подошел незамеченным. Командиры молча сели рядом с аксакалом.
- Я думаю, какой такой ишан или мулла приказал Айгуль убить, - сказал Якшимурад. Он горестно почмокал губами, покачал головой. - В коране сказано: "Убивайте их, где встретите, изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас: ведь соблазн хуже, чем убиение..." Есть у нас такие, они даже убийство оправдают кораном.
- Кто "они"? - спросил Яков. Якшимурад пожал плечами:
- Если бы знал, сказал бы...
- Если Айгуль плохо молилась аллаху, то маленькая Эки-Киз при чем? - спросил Аверьянов.
- Сам знаешь, когда кричит верблюдица, кричит и верблюжонок, - ответил Якшимурад. - Маленький свидетель тоже может поднять большой шум... Не пощадили, подлые, и ребенка...
- Ты сказал "подлые". По-твоему, убийца был не один?
- Никто не знает. А только такое черное дело одному трудно сотворить. Кто-то еще должен быть.
Кайманов помолчал, обдумывая ответ Якшимурада, затем спросил:
- Что скажешь насчет Айгуль?
- Что я могу сказать? - вопросом на вопрос ответил Якшимурад. - Жила тихо, никому не мешала. Когда умер первый муж, второй раз вышла замуж. Ходжа Дурды ее взял. Калым не платил. У муллы брак не записывал. Уехал Ходжа Дурды на фронт, родственники первого мужа не давали ей жить: дети, говорят, Эки-Киз и Атаджан от Ходжи незаконные.
- И ты так считаешь? - спросил Кайманов.
- Я так не считаю. Люди говорят... - ответил Якшимурад. - Похоронная ей пришла на Ходжу Дурды, - продолжал старик. - Родственники второй раз продать ее хотели... Поплакала, погоревала, говорит: "Замуж больше не пойду. Я еще молодая, живу в Советской стране, сила есть, работать буду, детей сама растить буду..." Ну, брат Ходжи, Нурмамед Апас, видит, трудно ей, совет дал: Атаджана - старшего сына - устроить в школу-интернат в Ашхабаде. Его как сына фронтовика приняли... Учится Атаджан в интернате, живет ладно, хорошо... А бедной Айгуль и ее маленькой Эки-Киз стало так доставаться, как будто про нее сказано: "Нет вражды большей, чем к неправедным..." То бараны пропадут, то коза ногу сломает, то на мелек вода не идет - какой такой шайтан арык камнями завалит, то куры подохнут, то сама или ребенок заболеет... И соседи не идут к ней: боятся семье неверных - капыров - помочь...
- Что ж пограничникам не сказали? - с досадой и огорчением спросил Яков.
- Кто скажет? И на кого? Родственников первого мужа много, во всех соседних аулах. Муллы все заодно. Законы знают. Кто-нибудь из них убийцу и подослал, чтобы другим искушения не было...
- А сын ее, Атаджан, знает, что мать убита?
- Где ж ему знать? Раз в месяц домой в Карахар приезжает.
- Ты упомянул дядю Атаджана - Нурмамеда Апаcа. Где он живет?
- Говорят, в ауле Душак. До войны там жил. Где сейчас, не знаю. Спроси у Лаллыкхана. Он в Душаке председатель Совета, он знает.
- А почему того брата в армию не взяли?
- И в армию и на фронт брали. Инвалидом вернулся... Ты лучше сам поезжай в Душак. Лаллыкхан тебе все расскажет...
Не добившись от Якшимурада ничего определенного, Яков попросил:
- Расскажи еще раз, как у вас здесь все было.
- Что я могу рассказать? - ответил Якшимурад. - Сам не видел, никто ничего не говорит. Каждый рассуждает: "Чтобы зубы не сломались, держи язык под замком".
- Но ты-то ведь не боишься с нами говорить?
- У меня три сына на фронте, с Гитлером воюют, - гордо сказал старик. - Заметили люди, - продолжал он, - из-под крыши дома Айгуль дым идет. Откуда, думают... Печки никто в такую жару не топит... Вошли. Мать и дочка убиты. В комнате пожар... Только потушили всем аулом, трупы вытащили, вот и вы приехали, еще и вода на стенах не обсохла...
Яков молча обдумывал его ответ.
- Ай, поеду, пожалуй, - сказал Якшимурад. - Надо в аул с другой стороны вернуться, далеко ехать...
Кайманов, конечно, знал, что есть еще муллы, готовые любыми средствами утвердить свою власть, чтобы другим неповадно было жить не по шариату и адатам.
Но опыт и годами выработавшееся чутье подсказывали: что бы ни случилось в пограничном поселке или ауле, все определяется близостью границы.
Отпустив Якшимурада, Яков и лейтенант Аверьянов позвонили дежурному по заставе, проинструктировали его, чтобы оповестил наряды о возможном появлении чужого или чужих в районе Карахара.
Дежурный доложил: наряды передали - в районе КСП следов нет.
Яков сказал:
- На заставах у нас служат неопытные новобранцы, где уж им следы читать. Проверим окрестности Карахара сами...
Солнце клонилось к закату, вытягивало длинные тени вдоль бурых склонов, усеянных щебенкой.
Зной как будто стал спадать, но в отщелках наваливалась такая духота, что все четверо невольно подгоняли лошадей, стремясь поскорее выбраться на гребни сопок, где хоть немного потягивало ветерком.
Кайманов несколько раз спешивался, приседал на корточки, закрываясь ладонью от встречных лучей, внимательно смотрел вдоль склонов сопок.
- Что вы смотрите, товарищ старший лейтенант? - с легким недоверием спросил Аверьянов.
Высокий и поджарый, он довольно уверенно держался в седле, но, видно было, плохо переносил среднеазиатскую жару.
Разница в звании у Якова с Аверьяновым всего лишь в один кубарь, но в возрасте - не менее двенадцати лет, а уж насчет опыта - нечего и сравнивать. Еще в молодости за бесстрашие и мужество Яков заслужил от врагов кличку Черный Беркут, в распознавании следов не знал себе равных...
Кайманов ничем не выдал, насколько задела его реплика Аверьянова.
- След смотрю, - спокойно ответил он.
- Что-нибудь видно?
- А ты думаешь, след - такие лапти, будто слон прошел? Здесь ведь камень-сыпучка, выгоревшая трава. Вон, только у родника и сохранился клочок зелени.
Они спустились к обложенному плитками песчаника роднику, едва пробивавшемуся из-под камней.
Кайманов припал на руках к самой земле, повернул голову, проследил взглядом вдоль склона.
- Так вот же он, след! - воскликнул Яков. - Прошляпили мы, товарищ лейтенант! Грош цена и нам и нашим нарядам! Был здесь человек! Не исключено, что он убил Айгуль и ее ребенка!.. Немедленно сообщите коменданту, оповестите бригаду содействия, вызывайте машину к перекрестку дорог в район Карахара.
Аверьянов, пожав плечами, подключил трубку к замаскированной неподалеку от родника розетке, доложил дежурному по комендатуре, вернулся к Кайманову с тем же недоверчивым видом.
- Потрудитесь согнуть ножки, - разозлившись, сказал ему Яков. - Что-нибудь видите, товарищ начальник заставы?
- Честно говоря, не вижу, - довольно мрачно признался Аверьянов, которому не понравился тон заместителя коменданта.
А Яков подумал: "Что его ругать, когда он служить-то только начинает, ничего еще не видел..."
- Вот посмотри, - спокойно продолжал он. - По камню - ширк подошвой... А под подошву травка попала. Видишь, зеленая полоска и осталась... Это и есть след. А теперь смотри в направлении от этого камня прямо по склону отщелка. Видишь, травинки-бурьянинки легкой паутиной переплетены? Тот, кто здесь побывал, в сухой траве целый коридор проломил. При таком низком солнце это и слепой разглядит. Неужели не видишь?..
Аверьянов посмотрел на старшего лейтенанта, будто хотел сказать: "Нарушенную паутинку я вижу, но это ни о чем не говорит, мало ли кто здесь побывал!"
- А вот здесь ишак прошел... Постой, это не ишак Якшимурада, у того трещинка на заднем левом копыте... Ишак был нагружен, вел его в поводу невысокий мужчина с маленькими ступнями.
Аверьянов с глубокомысленным видом взглянул на след неизвестно откуда взявшегося здесь ишака и тоже увидел на мягкой осыпи отпечаток небольших галош с полустершимися подошвами.
Яков почувствовал, как на лбу его выступила испарина: точно такой след он видел в районе аула Карахар. Казалось, мало ли кто мог приехать на ишаке, но след был необычный, и доказать это, увидеть его необычность мог только опытный следопыт.
Некоторое время Яков внимательно рассматривал отпечатки галош. Все было точно: и полустертая подошва, и размер, и постав ног с давлением на наружную часть ступни, и рядом - след палочки. Отпечаток маленькой, но не женской, а мужской ноги на рыхлой осыпи был четким и ясным. Его заглубление указывало на то, что побывал здесь взрослый мужчина.
- Уж не это ли след нарушителя? - все еще не веря Якову, со скрытой иронией спросил Аверьянов.
Кайманова взорвало, но и на этот раз он ничем не выдал себя.
- Ирония, лейтенант, не к месту, - ответил он. - Два часа назад тут побывал квалифицированный разведчик! Опытный и опасный враг! А теперь где его искать?!