Из особняка вышли трое - офицер и два матроса. Посмотрели вверх, помедлили и зашагали по уличке.
- Вот они! - выбросив руку, указал матрос в засаде.
- Точно?
- Точно. Наперерез?
- Не следом же идти! Держи... - сунул офицер матросу нарукавную повязку "патруль". Сам натянул такую же. - Пошли. Быстро!..
Три моряка с тощими вещмешками свернули в переулок, который и в спокойные-то часы оставался безлюдным. Однако именно тут, как на грех, напоролись сейчас на патруль.
- Товарищи моряки, в укрытие!
- Пошли, пошли, ну их!.. - бросил офицер своим спутникам, но патрульные пересекли мостовую и преградили путь.
- Вы что, не слышите? Приказа не знаете? Воздушная тревога.
- Брось, старлейт, - миролюбиво сказал равный по званию. - У нас срочное предписание, на корабль опоздаем.
- Предъявите. И личные документы тоже.
Моряки предъявили. Патрульный офицер посмотрел документы и, не возвращая их, строго приказал:
- Следуйте за мной. И без пререканий, пожалуйста.
За углом они вошли в опустошенный пожаром дом с фанерным указателем "Бомбоубежище". Спустившись в подвал, патрульный офицер вдруг резко метнулся в сторону, а замыкающий матрос с автоматом полоснул по спинам задержанных короткой очередью...
Через пять минут "патрульные" как ни в чем не бывало шагали по бульвару к гавани. Уже с вещмешками.
- Покурим? - предложил матрос, кивнув на скамью.
Сели. Матрос стал рыться в мешках, офицер достал из кармана документы, полистал их.
- Так. Старший матрос Усаченко - кок и комендор... Старшина второй статьи Пучков - радист и... Радист - это нам подходяще. Ценный товарищ! Держи... Да погончики присобачь. А Усаченко спишем в героически пропавших без вести. - Щелкнул зажигалкой и поджег потрепанную краснофлотскую книжку комендора.
В укромном уголке на отшибе от стоянок боевых кораблей чуть покачивался у стенки трофейный "Флинк".
Немецким корабелам посчастливилось скомпоновать весьма удачный проект небольшого вспомогательного многоцелевого судна. В начале войны со стапелей гамбургской верфи сошла всего одна их серия - далее гитлеровцам стало уже не до "Флинков". Но эти - скоростные, мореходные и оптимально вооруженные - очень и очень пригодились военно-морским силам гросс-адмирала Редера. Несколько их так или иначе уже погибло, а уцелевшие отлично несли дозорно-патрульную службу и выполняли отдельные задачи в финских шхерах и других районах Балтики. В числе погибших немцы считали и этот, который на самом деле был целехоньким захвачен нашими "охотниками". У нас его не стали перевооружать и перекрашивать - оставили внешне немецким, на всякий случай. И вот очередной такой случай, видимо, опять наступил...
С неделю тому назад командиром "Флинка" был назначен гвардии капитан третьего ранга Рындин, а весь личный состав переукомплектован по персональному отбору. Большинство офицеров и матросов Рындин, кого лучше, кого хуже, но знал лично. Остальные прибывали с отличными аттестациями.
Сегодня, возвратясь из штаба, Рындин в своей каюте достал из внутреннего кармана пакет и, не распечатывая, запер его в настенный сейф с бронзовой львиной мордой-ручкой. На пакете четко указывалось: "000. Только лично командиру 027-го. Вскрыть... (дата, время, место)". Снял фуражку, пригладил волнистые волосы. Сел к столу. Глядя на портрет жены, задумался, но не о ней, не о доме - вернулся памятью к только что состоявшемуся разговору в штабе.
В кабинете адмирала Рындин увидел члена Военного Совета, начальника морской разведки, полковника ОСО и двух сухопутных - моложавого полковника и академической наружности немолодого инженера-полковника.
Обращаясь к ним, адмирал отрекомендовал Рындина:
- Вот наш новый командир трофейного "Флинка". После Добрякова, который еще не скоро выйдет из госпиталя, Рындин наиболее соответствует этой должности. В свое время он практиковал на гидрографическом судне, отлично знает предстоящий район действия, к тому же неплохо говорит по-немецки.
- Расскажите, пожалуйста, о себе вкратце, - попросил его по-немецки армейский полковник.
Рындин улыбнулся: проверяете?..
- А много и говорить нечего, - ответил тоже по-немецки. - Родился и рос в Ленинграде. Отец - сын адмирала - бывший мичман, служил в Петроградской чека, при ликвидации бандгруппы был тяжело ранен. По выздоровлении переведен в комендатуру Смольного, затем по болезни списан на пенсию и вскоре умер. Мама преподавала французский и немецкий языки. Погибла в первые дни блокады. По комсомольской путевке я прямо из школы пошел в военно-морское училище, которое закончил в тридцать девятом. С тех пор служу на Балтике. Катерник. Последняя должность - командир группы. Был аттестован на вышестоящую должность, но недавно вдруг получил назначение командиром трофейного скоростного сторожевика "027"...
- Так уж вдруг?
- Нет, конечно. Этому предшествовали предложение, собеседования. Но само предложение было для меня совершенно неожиданным.
- Вы жалеете, что дали согласие?
- Отнюдь нет. Первые же выходы в море показали широкие возможности использования корабля. О некоторых я доложил рапортом товарищу адмиралу...
- Это мы знаем. Командование по достоинству оценило ваши предложения. - Полковник кивнул и продолжил по-русски: - У вас неплохой восточно-прусский диалект...
Разговор шел обстоятельный. Решение всех экстренных вопросов адмирал на время перепоручил своему заместителю. Продолжили эту важную беседу уже в кабинете начальника разведки.
- Вам имя генерала Горбушина говорит что-нибудь? - спросил Рындина полковник. - Так вот, как вы уже догадались, конечно, мы - от него. Для принятия оптимальных решений и действий по обстановке вам следует знать суть дела...
- Так что давайте попросту - располагайтесь, закуривайте, слушайте, спрашивайте, уточняйте, - вставил инженер-полковник.
- Да-да, по-деловому и без субординации. Итак. Сейчас среди оккупантов на латвийском берегу живет одинокий старик Ян Баугис. Он был смотрителем маяка на Скалистом мысу. Это...
- Юго-западнее Ирбенского пролива. Я знаю, - кивнул Рындин.
- Ну да, вы же моряк! - спохватился полковник. - С маяка немцы Баугиса сразу турнули, но со двора, как говорится, он не ушел. Два сына Баугиса трагически погибли недавно, и отец, заметно тронулся умом. Во всяком случае, так немцы считают. Старик ютится в хилой лачужке на подворье маяка, перебиваясь рыбешкой да подаяниями тех же немцев из маячной команды, чистит сапоги их фельдфебелю и гефрайтору, топит печи... Потешаясь над блаженным, немцы пока не трогают его. Но вот беда: Баугис тяжело и опасно заболел - жизнь его может в любой день оборваться или быть оборванной. Гитлеровцы больных не жалуют - пристрелят запросто! Так что, пока не поздно, вам предстоит спасти Баугиса и доставить к нам...
На лице Рындина отразилось недоумение. Признаться, он ожидал чего-то большего. Полковник посмотрел на моряка понимающе:
- Конечно, любого человека жалко, любого хочется спасти, любой достоин этого, но... Война жестока и беспощадна, на фронтах каждый день гибнут тысячи наших замечательных солдат и моряков, и только ради спасения самого Баугиса, прямо скажем, командование едва ли стало бы рисковать жизнями целого экипажа вашего корабля. Однако рискует. Потому, что Баугис сумел сообщить, а точнее - намекнуть нам, что с начала войны является единственным человеком, знающим о сути чрезвычайно важного секрета и единственным хранителем его документации.
"Вот оно что! С этого и начинали бы! - подумал Рындин. - Однако не понятно, каким секретом может владеть простой маячный смотритель? И потом главное..."
- Простите, мне не понятно это "намекнул". Значит, определенности нет, есть только предположение?
- Определенность полная. Просто Баугис оказался весьма сообразительным и осторожным: он воздержался открыть секрет даже доверенным людям - мало ли что может с ними случиться! И составил чрезвычайно иносказательную депешу. Мы поначалу ничего не поняли, признаться! И, только кропотливо повозившись, установили, наконец: сталинит!
- Сталинит?.. - удивленно переспросил Рындин. - А что это?..
Инженер-полковник улыбнулся и мягко положил руку на руку моряка:
- О сталините мало кто знает. Сталинит - это минерал, который... Я вам проще объясню главное: сегодня сталинит - это броня! Гитлеровцы, слава богу, и не гадают даже, что лежит у них буквально под ногами. Но если сегодня секрет Баугиса попадет к ним, то завтра уже вермахт будет иметь лучшую в мире броню! Теперь вам ясно, какое задание поручают вам партия, Государственный комитет обороны и командование флотом?
- Теперь ясно, - тихо и сурово ответил Рындин. - Простите, а вы убеждены в правильности избранного варианта?
- Хороший вопрос, серьезный, - одобрил полковник. - Да, Георгий Андреевич, мы обсудили каждый с командованием, побеседовали с вероятными непосредственными исполнителями и остановились все же на этом, хотя и понимаем, что он тоже весьма не безопасен. Однако давайте еще раз рассудим - вместе. Называйте сами.
- Ну, первый - обыкновенный наземный.
- Хорошо. Какую великолепную группу ни снаряди - пройти порядка полутора тысячи километров туда-обратно по вражеским тылам, очень плотно насыщенным войсками и опутанным густой сетью полевой жандармерии, полиции, гестапо, контрразведки, ищеек "межа-кати" - это нереально. К тому еще: идти с рацией - верный немедленный провал. Идти без рации... Ну, допустим, группа доберется до Баугиса. Допустим. А дальше что? Возвращаться, имея при себе столь ценные документы, - все равно, что своими руками отдать их врагу! Оставить документы в тайнике Баугиса? На черта было тогда идти! Перепрятать документы в другой тайник, даже не имея возможности сообщить нам о его местонахождении? Тоже, знаете ли, Не фонтан благоразумия.
- Да, действительно, вариант неприемлемый. Ну, а авиавариант?
- О нем первом подумали. С генералом Самохиным обсудили, с его асами посоветовались. Вариант, конечно, самый оперативный, простой и наиболее надежный, если бы не одно "но". Латвия не только территориально в три раза меньше Белоруссии, но и во столько же слабее там партизанское движение: принимать наши самолеты партизаны не могут. Ладно, туда можно бросить группу. Это очень облегчит и упростит задачу, но только первую ее часть. А дальше как? Обратно?
- Дальше - буквальное повторение неприемлемого наземного варианта. Тоже отпадает, - согласился Рындин.
- Ну вот. Остаются морские варианты: подводная лодка или ваш "Флинк". Проход лодки по заливу летчики и артиллеристы обеспечат, но противолодочную преграду Нарген - Порккала она, как вы это сами лучше меня знаете, нынче не форсирует, то есть в море не выйдет...
- Даже "веселые ребята" не берутся? - удивился Рындин.
- Какие? - в свою очередь удивился инженер-полковник.
- Веселые. - Рындин тепло усмехнулся: - Это базовые красавицы прозвали так группу наших подводников-асов - Федю Иванцова, Мишу Калинина, Гришу Егорова, Богорада, Лескового, Сашу Маринеско и других командиров лодок. На базе в салоне, на танцах - это впрямь веселые ребята: красивые, улыбчивые, задорные. Зато в боевом походе, на позиции - умнейшие волевые командиры, люди поразительного мужества, хладнокровия и безграничной отваги...
- Вы правы, Георгий Андреевич, все названные вами смельчаки-асы готовы со своими командами выйти на любое задание. Но...
- Но не один из них, - заключил полковник после небольшой паузы, - ни один из них, а тем более командование, не гарантируют, что хотя бы дойдут до Баугиса.
- Вполне понимаю и согласен с ними. Я тоже не гарантирую, - сказал Рындин и испугался: - Нет-нет, вы только не подумайте, что я норовлю увильнуть!
- Успокойтесь, ничего подобного мы и в голову не берем. Признаться, удивило бы обратное - если бы вы стали заверять, что оправдаете высокое доверие и непременно выполните любое задание. А вы не гарантируете, и это свидетельствует лишь о том, что вы со всей серьезностью относитесь к поручению и реально представляете предстоящие опасности и трудности. - Полковник помолчал, разминая папиросу, и невесело продолжил: - Да, к сожалению, риск велик. Но все же у вас есть значительные преимущества перед подводными лодками, и это внушает изрядную и реальную надежду на успех экспедиции.
- Разрешите узнать, какие?
- Половину их вы сами лучше нас знаете. Однако я перечислю все, - полковник улыбнулся, - чтобы не сбиться. Прежде всего это мореходность и отличная скоростность вашего корабля. Последняя дает вам широкую возможность маневра, а то и прямое преимущество при вероятных встречах с кораблями противника. Второе - это малая осадка "Флинка". Подводная лодка была бы вынуждена буквально продираться сквозь минные поля, практически покрывающие сейчас всю Балтику, или же идти по узким коридорам-фарватерам, по каким ходят корабли врага. Что опаснее - трудно сказать. Вы же с осадкой "Флинка" можете в случае необходимости идти прямо по минным полям. Это, конечно, требует особой бдительности, смелости и мастерства, так как остается риск напороться на мины малого углубления и минные ловушки, но это все же воз-мож-но. А раз так, то дает и весьма существенную дополнительную возможность уйти от преследования: никто на минное поле за вами не полезет. Теперь - "трофейность" вашего корабля. Гитлеровцы знают, что у них на флоте есть "Флинки", знакомы с их силуэтом, знают, что они ходят на их коммуникациях. Поэтому, завидев вас, непременно опознают, сочтут своим и бить тревогу не станут...
- Вы специальные дымозащитные установки получили? Освоили их уже? - спросил инженер-полковник.
- Так точно. Освоили.
- Имитаторы пожара?
- Тоже. Это ваша забота? Спасибо, могут крепко пригодиться и выручить.
- Спасибо командованию скажите. Наша забота - иная. Для своих кораблей и судов любого класса, выполняющих особо секретные поручения, немцы недавно ввели специальные кодовые радиоавтоматы. Во избежание нежелательных задержаний, проверок, объяснений исполнитель нажимает тумблер - и аппарат автоматически посылает секретный сигнал, в переводе на русский означающий нечто вроде: "Я особенный, иду на спецзадание!" Один такой аппарат нам удалось заполучить, и мы его даем вам. Но предупреждаем: изменяется ли этот сигнал и через какое время - не известно. Так что панацеей от опасных контактов с вражескими кораблями и самолетами он не является. Но может сослужить добрую службу.
Второе. Таблицу наших позывных и кодов вы получите. На время вашей экспедиции генерал Самохин формирует специальную группу самолетов, которые будут на "товсь". В нее включены и летающие лодки. Не стесняйтесь, не ждите обострения опасности, а, едва завидев врага, сразу вызывайте прикрытие. Дабы не демаскировать "Флинк", наши будут, конечно, бомбить и вас, поэтому при налете вы сразу обозначайтесь, а то, чего доброго, и впрямь накроют. Условные обозначения - дымы, фальшфейеры и радиосигналы - получите вместе с таблицей. Увы, это все, чем мы практически можем вам помочь.
- Все! - усмехнулся Рындин. - Этого уже достаточно, чтобы мы спокойно вышли на задание.
- Тогда поспешайте. Ведь где он хранит документы, Баугис не сообщил, только пароль к себе: память Михаса.
- Память Михаса, - повторил Рындин. - Странный пароль. Но тем легче запомнить. А собираться нам - только подпоясаться. Приказ - и через двадцать минут мы отходим.
- Прекрасно. Пока мы тут беседовали, приказ и задание вам уже оформили - ступайте, получите. Все ясно? Вопросы остались?.. Тогда, дорогой Георгий Андреевич, остается пожелать вам полной удачи и благополучного скорого возвращения! Да, вот что еще... - полковник приблизился к моряку и, трогая пальцем пуговицу на его кителе, мягко, но убеждающе сказал: - Поймите меня правильно, Георгий Андреевич. Мы отнюдь не хотим внушать вам подозрительность и недоверие к людям, с которыми вы идете на такое задание. Тем паче - к таким, как ваши! И все же - будьте, пожалуйста, постоянно бдительны и немногословны.
Мысли Рындина сосредоточились на походе. Он оценил метеопрогноз, обстановку в районе плавания, данные авиаразведки, рапортички о состоянии боевых частей корабля, его обеспечении... Ох, сколько всего, о чем необходимо позаботиться командиру корабля перед каждым выходом в море на боевое задание! Особенно - такого, хотя все уже продумано, подготовлено и проверено.
Вроде все безупречно, разве что некомплект команды чуть огорчает - экипаж корабля и так минимальный. Ну, да кто сейчас с полной ходит! Правда, в штабе Рындина заверили, что офицера, радиста и кока ему подобрали и уже направили...
Рындин выдернул из держателя трубку телефона, позвонил старпому:
- Слушай, Куракин, последние, недостающие по штату прибыли из отдела комплектования?.. Нет, ждать не придется. Товарищ старпом, корабль экстренно к бою и походу изготовить!
Тотчас по кораблю рассыпалась прерывистая дробь электроколоколов громкого боя: др-дррр... др-дррр... др-дррр!..
Корабль уже отваливал от стенки, когда из-за эллинга на берегу выбежали два моряка.
- Эй, на "Флинке"!..
- Полундра, черт!.. - кинув на палубу тощий вещмешок, крикнул старшина.
Прыгнул на привальный брус, ухватился за планшир фальшборта, вскарабкался. Офицер ловко сиганул следом. Это уже понравилось всем на борту: хватка у новичков гвардейская! Тут же прыгуны предстали перед командиром.
- Товарищ капитан третьего ранга, старшина второй статьи Пучков прибыл на корабль для прохождения дальнейшей службы! - отчеканил юркий новичок.
- Добро. Позже познакомимся поближе.
- Гвардии старший лейтенант Федотов, - представился офицер. - Из госпиталя. Назначен к вам на должность командира БЧ-2, по специальности.
- Знаю, извещен, - ответил Рындин, передавая их документы старпому. - Добро пожаловать. А где третий?
- Старший матрос Усаченко? Он где-то отбился по дороге.
- То есть как отбился? Вы где были, почему задержались? - строго спросил Рындин.
- Извините, товарищ командир. Бомбежка прихватила - патрули проходу не давали.
- А-а, да-да. Ну хорошо, вступайте в заведование, потом представитесь кают-компании. Старпом, введите товарища Федотова в должность, пожалуйста...
Переход с самого начала дался трудно.
Идти пришлось днем. В устье Финского залива близ финского берега прочно сидел на банке громадный неуклюжий немецкий транспорт, торпедированный нашей "малюткой" еще в первый месяц войны. Поначалу "финики" пытались использовать его как свой пост наблюдения и оповещения, но вскоре же отказались от этой затеи: наши подводники, катерники и летчики сбивали наблюдателей, едва те появлялись на останках "купца". Так он, весь искореженный, и ржавел тут, как громадная зловещая веха обозначения банки.