- Да, конечно, - поспешил согласиться Дариус. - Всегда приятно, когда рядом посапывает большой и умилительно бестолковый щенок.
После того как официантка в очередной раз собрала со стола и унесла в кухню использованную посуду, Дариус заметил:
- Она вам понравилась, а, Джеймс? Если хотите, могу пригласить ее съездить с нами в клуб.
- Сегодня я в вашей власти, Дариус. Поступайте, как считаете нужным - в вашей стране и в такой ситуации.
Мысленно Бонд отметил, что Дариус, несмотря на кажущуюся поглощенность беседой на отвлеченные темы, все время наблюдал за тем, что происходит вокруг - будь то в машине или в ресторане.
Девушка вернулась с бутылкой арака - крепкого анисового ликера; в качестве закуски было подано блюдо персиков и нарезанной ломтиками ароматной дыни, а также мед и фисташковые пирожные. Затем последовал кофе, крепкий и сладкий, и Дариус о чем-то тихо переговорил с официанткой.
- Зухра с удовольствием съездит с нами, Джеймс, - сказал он. - Я обещал привезти ее обратно через пару часов.
- Зухра?
- Да, красивое имя, правда? В переводе оно значит "Венера".
- Неужели богиня любви?
- Нет, я полагаю, планета. Но ведь никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Ладно, поехали.
Фаршад стоял возле машины, яростно опустошая здоровенную тарелку кебабов с рисом, которую вынесли ему с кухни. Он быстро поставил тарелку на тротуар и поспешил обежать машину, чтобы открыть дверцу Зухре.
Фаршад завел машину, а Зухра что-то сказала ему на фарси. Он заговорщически хмыкнул и привычно резким движением включил первую передачу.
- Она объяснила ему, куда ехать, - сказал Дариус. - Такое особое место, которое она знает. Недавно открылось. Как бы вам это объяснить? Такое место, где Восток встречается с Западом.
- В Новом Городе?
- Конечно нет, Джеймс. Может быть, в Южном Тегеране, но это классное место, уверяю вас. Это совсем новое место. Туда вложено немало денег с Запада, и там использовано много западных штучек.
Едва они отъехали от тротуара, как Бонд, оглянувшись назад, опять увидел фары черного "олдсмобила". Он сделал выразительный жест большим пальцем, и Дариус кивнул.
Фаршад привычно быстро гнал машину по нешироким улицам, обсаженным деревьями. В этой части города движение и днем не было столь интенсивным, как в центре, а сейчас уже почти наступила полночь, так что улицы пустели на глазах.
- Джеймс, держитесь, - предупредил спутника Дариус, а затем рявкнул на ухо Фаршаду какой-то короткий приказ.
Фаршад резко перехватил руль и, внезапно повернув, въехал в узкий проулок. Заднее крыло большого "мерседеса" чиркнуло о край стоявшей на углу металлической урны, отчего та со звоном упала на булыжную мостовую. Фаршад не оглядываясь вдавил педаль газа, и началась уже знакомая Бонду безумная гонка. Машина наугад, вслепую проскочила какой-то перекресток, затем, визжа шинами, выскочила на узкую улочку, куда выходили лишь задние стены домов, затем сделала еще несколько лихих виражей и поворотов - и вдруг оказалась на довольно широком бульваре, где водитель слегка сбросил скорость и откинулся на сиденье, зловеще и в то же время чуть по-детски рассмеявшись.
- Спасибо, Фаршад, - коротко сказал Дариус по-английски.
Он положил руку на запястье Зухры, словно желая успокоить или приободрить ее, но девушка и без того выглядела совершенно спокойной. Судя по тому, что он уже успел увидеть в Тегеране, подумал Бонд, девушка, возможно, считает такую манеру вождения совершенно нормальной, и ей даже не пришло в голову, что водитель пытался оторваться от хвоста.
Вскоре машина затормозила у довольно большого, но совершенно безликого здания, стоящего чуть в стороне от дороги, в глубине огороженного забором двора, и похожего на склад. Ни на вывеску, ни на рекламную подсветку не было даже намека. Это место напомнило Бонду заброшенную промышленную зону где-нибудь на окраине Лос-Анджелеса.
- Это и есть клуб "Парадиз", - объявил Дариус.
Название вызвало в памяти Бонда воспоминание о давних - еще в далекой юности - первых визитах в игорные заведения. Они подошли ко входной двери; Дариус сунул несколько банкнот в руку стоявшего в дверном проеме вышибалы, и они углубились в длинный коридор с бетонным полом, закончившийся тяжелой двустворчатой деревянной дверью с железными петлями и засовом. Молодая женщина в традиционном национальном костюме приветствовала их и нажала ногой на педаль, вмонтированную в пол. Двери беззвучно распахнулись, впуская Бонда, Дариуса и Зухру в гигантское помещение размером с хороший ангар, рассчитанный явно не на один самолет. Дальняя стена огромного зала была превращена в подобие скалистого обрыва с каскадным водопадом; камни были подсвечены лампами с кроваво-красными фильтрами, а вода в большом бассейне у подножия этой искусственной горы, тоже подсвеченная из глубины, переливалась всеми оттенками бирюзы. В райском озере плавала дюжина обнаженных женщин. Вокруг бассейна был устроен восточный сад, где гости возлежали на мягких зеленых коврах, имитирующих траву, или в ленивых позах сидели, откинувшись в мягких креслах и изящных шезлонгах. Целомудренно одетые официантки подносили напитки и сладости. На другом конце ангара возвышалось нечто вроде подиума, где часть гостей лихо отплясывала под записи вполне современной западной поп-музыки, но в "саду" струнный квинтет наигрывал традиционные персидские мелодии.
Зухра обернулась к Бонду и улыбнулась, сверкнув ослепительно белыми зубами.
- Вам нравится?
Тем временем к вновь прибывшим гостям подошла молодая женщина и заговорила с Дариусом на фарси. На ней была та же униформа, что и на девушке-привратнице, - кремового цвета халат, перехваченный алым кушаком. Несмотря на неяркое освещение, Бонд, взглянув на вырез - туда, где запахивался халат, - сразу же понял, что под ним ничего нет. Свет свечей и разноцветных ламп, прикрепленных к стенам, придавал ее коже неожиданный оттенок розового лепестка в золотистом сиянии.
- Это Сальма, - представил девушку Дариус. - Она постарается сделать все, чтобы нам здесь понравилось и мы хорошо провели время. Для начала нужно определиться с выбором. Думаю, сперва стоит заглянуть в комнату для курения опиума, а затем побывать в знаменитой парной.
- Что-то я сегодня не рвусь в турецкую баню, - возразил Бонд.
- Вам захочется, как только вы ее увидите, - заверил его Дариус. - В такой вы еще не бывали, это что-то совершенно особенное.
Следом за Сальмой они направились в сторону подиума.
- Имя Сальма, между прочим, переводится как "милая" или "всеми любимая", - шепнул Дариус на ухо Бонду.
- Похоже, ее родители обладали даром предвидения.
- Ох уж эти английские комплименты, Джеймс… но я переведу ей ваши слова. Вы когда-нибудь курили опиум?
Они оказались в квадратной комнате с низкими диванами вдоль стен. Диваны были покрыты коврами, а на полу в беспорядке валялись огромные подушки. На них лежали и сидели несколько мужчин, потягивая зажатые в зубах опиумные трубки, заботливо приготовленные персоналом. Сам опиум и все необходимые для курения принадлежности были разложены на низком столе в центре комнаты; там же светилась красноватыми огоньками раскаленных углей небольшая жаровня. В зале играла нежная персидская музыка, хотя музыкантов видно не было.
Зухра присела по-турецки рядом со столиком и жестом предложила Бонду и Дариусу присоединиться к ней. Девушка взяла немного опиума и положила его в фарфоровую чашечку трубки, потом аккуратным движением серебряных щипцов вынула из жаровни уголек и положила поверх опиума. Она протянула приготовленную трубку Дариусу, который подмигнул Бонду и взял мундштук в зубы. Девушка стала дуть на уголек, пока он не покраснел и над ним не заплясал язычок пламени; опиум зашипел. Над фарфоровой трубкой поднялась струйка дыма, и Дариус поспешил сделать глубокую затяжку. Затем он передал трубку Бонду, который принял это подношение с некоторым сомнением и нерешительностью. Он вовсе не собирался ослаблять свое внимание, реакцию и координацию воздействием наркотика, но, с другой стороны, ему очень не хотелось обижать своего гостеприимного хозяина. В итоге он решил пойти на хитрость: втянул немного дыма в рот, с довольным видом кивнул и отдал трубку обратно Дариусу. Улучив момент, когда, как ему показалось, на него никто не смотрел, он поспешил выпустить дым через ноздри.
Вокруг, прямо на полу, среди подушек, лежали с полдюжины мужчин - закрыв глаза, с выражением неземного блаженства на лицах.
- Для некоторых это становится проблемой, - сказал Дариус. - Опиум, потребляемый в умеренных количествах, в общем-то безвреден. Скажем, если покуривать его раз в неделю. Но в нашей стране слишком многие стали не хозяевами, а рабами опиума. С другой стороны, это самый чистый наркотик - фактически ничем не обработанная эссенция мака. Его смеси и разные производные вроде героина куда более опасны.
Трубка перешла к Зухре, но та засмеялась и покачала головой. Дариус улыбнулся:
- Наши женщины, конечно, не закомплексованы, но, как видите, Джеймс, еще не настолько.
- А что за девушки плавают в бассейне под водопадом?
- Это гурии, райские девственницы, - пояснил Дариус и почему-то закашлялся.
Бонд так и не понял, что стало причиной кашля - смех или опиумный дым.
Протерев глаза тыльной стороной ладони, Дариус сказал:
- Администрация клуба платит им за то, что они вот так просто плещутся в воде. Полагаю, в другие дни, согласно графику, они ходят одетыми и исполняют обязанности официанток или дежурных администраторов вроде Сальмы. Я так понимаю, что все эти декорации и сопутствующая массовка по замыслу авторов должны изображать райские кущи. По крайней мере так представляют себе рай правоверные мусульмане. Если ты был пай-мальчиком в земной жизни, то Пророк обещает тебе на небесах встречу с бессчетным количеством юных девственниц. Я, правда, подзабыл: то ли они будут подносить тебе напитки, то ли исполнять более интимные функции. Да, признаться, давненько я не брал в руки Коран.
- Но раньше-то вы верили во все это? - спросил Бонд.
- Разумеется, - ответил Дариус. - Я ведь был воспитанным и послушным мальчиком в правоверной мусульманской семье. Мой отец провел немалую часть жизни в Америке, но это вовсе не значит, что он оторвался от своих корней. А впрочем, что-то мне подсказывает, что и вы когда-то верили в Санта-Клауса.
- Было дело, - признался Бонд. - Но сравнение не совсем корректное. В детстве мне были представлены вполне убедительные свидетельства, доказывающие, что он действительно существует. Я имею в виду подарки в разноцветных упаковках и обгрызенную морковку в камине, которую олени Санты не успели доесть, потому что он торопился к другим детям.
Дариус покачал головой:
- И подумать только, что мы во все это верили. - Он поднялся на ноги, держась слегка неуверенно. - Теперь, я думаю, Сальма рада будет показать нам знаменитую "райскую баню" - хаммам.
Сначала они прошли в бар в главном зале, где Зухра заказала себе джин с тоником, а мужчины - виски. Сальма предложила им взять напитки с собой и следовать за ней. Спустившись по лестнице, они прошли мимо бассейна с бирюзовой водой, где плескались "девственницы". От созерцания прелестных дев Бонда отвлекло легкое прикосновение к руке.
- Пойдемте, мистер Бонд, - прошептала Зухра. - Нам еще многое предстоит увидеть.
Она звонко рассмеялась.
Миновав очередные деревянные двери, окованные железом, они оказались в выложенном изразцовой плиткой помещении, где их встретила еще одна молодая женщина, уже не в кремовом, а в белоснежном халате. Она приветствовала гостей и вручила Дариусу, Бонду и Зухре по два больших белых полотенца.
Зухра указала на дверь, на которой был изображен мужской силуэт, а сама скрылась в женской раздевалке.
- Здесь, Джеймс, нам предстоит сбросить свои одежды, - объявил Дариус.
- И что дальше - присоединимся к девственницам?
- Придется прочесть вам краткую лекцию, - сказал Дариус, снимая рубашку, под которой оказался крепкий торс, едва ли не сплошь покрытый черными и седыми волосами. - Хаммам играет важную роль в традиционном укладе жизни персов. Мы - чистоплотный народ. Каждый должен мыть руки и лицо перед молитвой, а в некоторых обстоятельствах - например, после секса - совершенно необходимо так называемое большое омовение. Даже в самой маленькой и бедной деревушке имеется такой дом - общая баня. Мужчины и женщины, естественно, моются в разное время. Обычно женщины моются днем, когда мужчины уходят на работу. Для женщин, понятно, это прекрасный повод пообщаться и посплетничать. Например, молодая жена ходит в баню каждый день до тех пор, пока не забеременеет. После рождения ребенка, к сожалению, - гораздо реже. Если женщина лет сорока по-прежнему регулярно ходит в баню, смею вас заверить, что вся женская половина деревни перешептывается у нее за спиной, считая ее сумасшедшей.
- Значит, мы сегодня посетим мужское отделение? - спросил Бонд.
- А вот и не угадали, - возразил Дариус. - Не совсем так. Оберните одно полотенце вокруг талии, а второе захватите с собой. Насколько я понял со слов Зухры, идея клуба "Парадиз" заключается в том, чтобы гость почувствовал себя в раю еще здесь, на земле. Так вот, самый простой путь к достижению райского блаженства - это общий хаммам. Ну что, посмотрим, как там, в раю?
Миновав еще одну дверь, они оказались на балконе галереи, нависавшей над двумя огромными ваннами. Вдоль стен виднелись входы в парные с разной температурой пара, а между ними - закрытые индивидуальные кабинки.
Несмотря на то что все помещение было окутано паром и освещено весьма скудно, Бонд сразу же заметил, что Дариус его не обманул: в главных ваннах обнаженные мужчины и женщины отдыхали вместе; они болтали, смеялись и потягивали какой-то напиток из высоких бокалов, которые подносили к бортику ванн девушки-официантки, облаченные в белые туники.
Здесь тоже звучала традиционная персидская музыка, а пар был пропитан ароматами роз и герани. Стены были расписаны сценами из райской жизни. Бонд увидел, как Зухра сбросила полотенце и спустилась по ступенькам в меньшую из двух ванн.
- Ну что, есть у вас в Лондоне такие клубы? - с невинным видом поинтересовался Дариус.
- А то нет! - гордо заявил Бонд. - На Пэлл-Мэлл их полно. Только у нас не приходится выбирать между опиумом и баней. Знай себе гоняй шары и не забывай только, что в снукере синий шар играется раньше розового.
Буквально через несколько мгновений Бонд уже оказался в горячей воде, лицом к лицу с Сальмой. Одна из девушек-прислужниц бросила в ванну горсть розовых лепестков. В тусклом освещении парной кожа Сальмы приобрела еще более соблазнительный оттенок.
- Я пригласил Зухру присоединиться к нам, - сказал Дариус.
И действительно, вскоре все четверо уже нежились в общей ванне. Бонд откинулся на бортик и сделал несколько глотков холодного мятного напитка из поднесенного ему бокала.
- Это есть… рай? - спросила Сальма, с трудом подбирая английские слова.
- Если так, - ответил Бонд, - то по возвращении домой я немедленно перейду в ислам. А что происходит в этих кабинках?
- Все, о чем договорятся, - загадочно сказал Дариус.
- За деньги?
- Нет. По взаимному согласию двух родственных душ, жаждущих райского блаженства. Но, к сожалению, - добавил он, глядя на Сальму, - сливаться в райском блаженстве с персоналом клуба запрещено. Иначе это был бы уже не клуб, а…
- Я понимаю, чем бы это было, - заверил Бонд.
Время пролетело незаметно. Зухра с сожалением посмотрела на свое запястье, где должны были быть часы, и сообщила Дариусу, что ей пора возвращаться. Бонд позволил себе поднять глаза и оценить формы обнаженных девушек, когда они поднимались из воды и снимали с вешалки полотенца.
- Похоже, вам не хочется отпускать их, Джеймс.
- Мое сердце просто разбито, - со вздохом сообщил Бонд.
- Ладно, посмотрим, нельзя ли как-нибудь его залечить, пока вы не покинули Тегеран. А теперь пора идти выручать бедного старину Фаршада.
Вытершись насухо, одевшись и чувствуя себя так, будто заново родились, все трое попрощались с Сальмой, причем Бонд и Дариус щедро вознаградили ее за гостеприимство. Затем они прошли обратно через главный зал, мимо водопада и направились к выходу.
По сравнению с напоенной цветочными ароматами прохладой клуба "Парадиз" воздух на улице показался обжигающе горячим, а от зловония выхлопных газов просто перехватывало дыхание. Они пошли к стоянке, где был припаркован синий "мерседес".
Уже на подходе к машине Бонд резко схватил Дариуса за руку.
- Ждите здесь, - сказал он.
Привычным молниеносным движением выхватив оружие из кобуры, он крадучись пошел вперед. Его насторожила чуть неестественная поза Фаршада, который сидел на водительском месте, как-то немного странно запрокинув голову. Держа пистолет перед собой и прижимаясь спиной к кузову, Бонд обошел вокруг машины. Не поворачивая головы, он нащупал ручку и открыл дверцу. Тело Фаршада мешком вывалилось на землю. Водительское сиденье и пол перед ним были залиты кровью. Фаршад был мертв, но его рука крепко сжимала то, что незадолго до смерти было вырвано у него изо рта.
ГЛАВА 9
Родинка в форме земляники
В восемь утра Бонду подали завтрак в номер. Такая любезность со стороны гостиничной администрации не пришлась ему по душе: во-первых, он ничего не заказывал, а во-вторых, сам завтрак, мягко выражаясь, оставлял желать лучшего. Ему принесли чай без молока, квадратик овечьего сыра с большим количеством пряных трав и кусок лепешки, на вид не отличавшейся от джутового коврика в ванной. Он велел официанту все унести и решил попытаться отстоять свое право на сносный завтрак. Потребовалось некоторое время напряженных телефонных переговоров, чтобы заполучить с гостиничной кухни черный кофе и омлет, который он и съел, сидя у окна с видом на гору Демавенд и просматривая "Геральд трибьюн".
Дариус отправился на похороны Фаршада, которые по исламским традициям должны были состояться в течение суток после смерти. Бонду было не по себе оттого, что его появление в Тегеране стало причиной смерти такого отличного парня; в том, что зверское убийство явилось предупреждением от людей Горнера, не было никаких сомнений. Оставалось утешаться лишь мыслью, что Фаршад должен был знать, на кого работает, и понимать все риски и опасности, связанные с этой работой. Кроме того, Бонд был уверен, что Дариус выплатит щедрую компенсацию семье погибшего. ""Счастливчику" по имени действительно везло в жизни, но, к сожалению, конец этой жизни оказался чудовищно мрачным", - думал Бонд, стоя под душем.