Друзья убитого радиста
Элерс. Оскар любил выпить, но он почти не пьянел. Когда я увидел своего друга с английского судна и пересел к нему, Груннерт был навеселе, но не больше.
Нефедов. А Хилльмер?
Элерс. Примерно в том же состоянии.
Корда. Как зовут вашего друга?
Элерс. Джон Хьюстон, механик с "Сильверсэнда". Мы плавали с ним вместе на одной старой развалине под либерийским флагом в пятьдесят втором году. На ней и тонули вместе у Канарских островов. Я не видел его с тех самых пор.
Нефедов. Расскажите подробно.
Элерс. Хилльмер ходил к стойке, взял там три рюмки водки, мы выпили. И тут я увидел Джона. С минуту-другую глядел на него, боясь ошибиться. Но скоро понял, что это он. Я сказал об этом ребятам и пошел к столу Джона.
Корда. И больше к Хилльмеру и Груннерту не возвращались?
Элерс. Нет. Раза два я смотрел на них. Они сидели вдвоем. Потом к ним кто-то подсел.
Нефедов. Кто? Вы запомнили этого человека?
Элерс. Нет, он сидел ко мне спиной.
Корда. Этот человек разговаривал с Груннертом и Хилльмером?
Элерс. Не могу утверждать. Когда я еще раз глянул в их сторону, Вернера и Оскара там больше не было.
Корда. И вы продолжали пить с новым другом?
Элерс. Со старым, герр инспектор. Правда, я поднялся, когда увидел, что их нет, и вышел на улицу, обошел весь клуб.
Нефедов. Почему вы это сделали?
Элерс. Мне не хотелось идти одному по незнакомому городу ночью.
Корда. И все-таки вы пошли один?
Элерс. Нет, я вернулся в бар. Мы с Джоном еще выпили, потом, когда бар закрыли, подали автобус для норвежцев. На нем я и доехал до порта.
Нефедов. Когда вы вернулись на судно?
Элерс. Думаю, что уже за полночь. Я был довольно пьян и сразу лег спать, ведь мне необходимо рано вставать, чтоб успеть приготовить для кают-компании завтрак.
Нефедов. Значит, сразу после того как обнаружили, что Хилльмера и Груннерта нет в баре, вы выбежали на улицу?
Элерс. Именно так.
Нефедов. Джон Хьюстон может подтвердить, что вы разговаривали с ним? И кстати, где вы расстались?
Корда. Вас очень беспокоит правый карман, господин Элерс, достаньте то, что там лежит…
Капитан Корда сунул руку под газету и вытащил оттуда складной нож. Он нажал пружину, и из рукоятки со звоном выскочило узкое и длинное лезвие.
- Ничего себе игрушка, - сказал Леденев.
- Вот это и было у него в кармане. Когда мы приехали за ними на судно, я заметил, что Элерс, собираясь ехать с нами, все хватался за карман, пытался избавиться от этой штучки.
- Но нож сам по себе - еще не улика, - сказал Нефедов, - хотя доктор Хворостенко и говорит, что удар нанесен примерно таким ножом.
- Таких ножей, как этот, в Гамбурге или ином иностранном порту полно в магазинах, - сказал Юрий Алексеевич. - А крови на нем нет?
- Нет. Все чисто, - ответил Корда.
- Интересно, Джон Хьюстон, механик с английского судна - его допрашивал Бессонов - говорит, что видел Элерса во сне, - произнес начальник уголовного розыска. - Он настолько перебрал в тот вечер, что спутал сон с явью. Где и при каких обстоятельствах он с Элерсом расстался, естественно, не помнит…
- А что говорит обо всем этом боцман Хилльмер? - спросил Юрий Алексеевич.
…Боцман теплохода "Джулиус Пиккенпек" Вернер Хилльмер, 1920 года рождения, гамбуржец, крепкий рослый мужчина с медно-рыжей бородой, рассказал, что в Интерклуб они пришли втроем, а до того бродили по улицам Поморска. Посетить бар тети Дуни предложил Оскар Груннерт, он и заказал первую бутылку водки. Они сидели, пили и разговаривали о разном. Затем Элерс увидел какого-то друга и ушел от них. Груннерт предложил выпить еще, но боцман считал, что выпили они достаточно, и сказал, что пора идти на судно. Они поднялись и ушли. Элерс остался в Интерклубе. Когда друзья отошли метров двести, Груннерт вдруг решил взять еще бутылку водки с собой. Он сказал, что догонит Хилльмера, повернулся и побежал обратно. А боцман медленно пошел через сквер по направлению к проходной порта.
Он миновал сквер, остановился, ждал минут пять, но Груннерта не было, и Хилльмер опять не торопясь двинулся к порту. Так он дошел до проходной и, решив, что Оскар застрял в баре, пошел к причалу, у которого стоял "Джулиус Пиккенпек". А утром боцман узнал, что радист Оскар Груннерт на судно не вернулся.
- Про человека, который, по словам Элерса, подсел к ним, вы ничего у Хилльмера не спрашивали?
- Нет, Юрий Алексеевич, - сказал Нефедов. - Мы решили оставить этот вопрос до твоего прихода. Может быть, ты из Интерклуба чего принес, так мы все и объединим. Они оба здесь, мы решили их пока у нас подержать.
- Но при таких уликах прокурор не даст нам санкции на задержание.
- А мы их и не задерживали, - ответил Корда. - Просто попросили подождать - и все. Элерсу журналов натащили немецких, а Хилльмер играет в шахматы с. Васей Елиным. Ну, рассказывай, что узнал.
- Немного, - сказал майор. - Буфетчица в основном подтвердила все, что говорили вам друзья убитого. Правда, она не видела, как уходил Элерс, но сложившаяся тогда, по ее словам, обстановка совпадает с их показаниями. Груннерт на самом деле ушел из бара, а затем вернулся за бутылкой. Ее мы и нашли разбитой на аллее.
- Мы незаметно осмотрели головы Элерса и Хилльмера… - Начальник уголовного розыска поднялся из-за стола и стал ходить по кабинету. - Осмотрели, - продолжал он, - и пришли к выводу, что ни одна из этих голов с бутылкой не соприкасалась. У Груннерта, кроме раны в сердце, повреждений тоже нет. Но бутылкой кого-то явно били по голове… Кого?
- И у Груннерта был плащ. Радист ушел с плащом на руке. Так сказала мне буфетчица.
- Плащ? Куда он исчез?
- Давайте начнем с боцмана, Алексей Николаевич, - сказал Нефедов Корде. - И переводчицу попросите сюда.
- А кто у вас переводит? - спросил майор Леденев, полез в карман и достал список переводчиц, переданный ему Курбатовым.
- Нина Самойлова. Молоденькая такая девчонка.
- Постой, постой, - сказал Леденев, - так она вчера была на вечере в Интерклубе. Может быть, сначала ее поспрашиваем?
- Можно, - согласился Нефедов.
- Вы не возражаете, если мы спросим вас кое о чем? - спросил Леденев, когда переводчица вошла в кабинет.
- Пожалуйста, - ответила девушка.
- Скажите, Нина, вы видели боцмана и того, Элерса, в Интерклубе?
- Да, позавчера они были там вместе со своим экипажем на вечере. А вчера я видела того, что с бородой… Хилльмера, в баре.
- Не заметили ли вы странностей в их поведении?
- Вроде бы нет…
- А этого человека не помните?
Нефедов показал фотографию Оскара Груннерта.
- Да, и этот был в баре. Веселый такой немец. А позавчера он танцевал со мной на вечере дружбы.
- Не приходилось вам замечать, чтоб кто-нибудь резко говорил с ним, ссорился, угрожал?
- Нет, ничего такого я не приметила.
- Ну хорошо, ладно… Спасибо, Нина, - сказал Нефедов. - Попросите, Юрий Алексеевич, боцмана.
Вскоре они выяснили, что плащ у Оскара был. Когда Груннерт решил вернуться в бар, плащ был перекинут у радиста через руку. Что же касается подсевшего к ним человека, о котором сказал Элерс, то это, объяснил Хилльмер, был английский моряк.
- Он подсел, не спрашивая разрешения, - рассказывал боцман, - и молча уставился на нас с Оскаром. Мы тоже молчали. Потом англичанин спросил: "Немцы?" Оскар заулыбался и ответил по-английски, что да, мы - немцы, и не хочет ли он выпить с нами. Но англичанин ответил, что он пьет только с джентльменами. Он был изрядно пьян, герр следователь. Оскар вспылил, он был добрым человеком, но довольно горячим, я толкнул его под столом ногой, успокойся, мол, ты не дома, и ответил этому типу, что в таком случае пусть поищет себе компанию в другом месте. Англичанин поднялся и, ни слова не говоря, ушел.
- И вы больше не видели его? - спросил Юрий Алексеевич.
- Не видел.
- А не мог Груннерт вернуться в бар, встретить этого англичанина и, вспомнив обиду, завязать с ним драку? - задал вопрос подполковник.
- Вообще Груннерт не драчлив, но всякое могло быть, герр следователь…
- Хорошо, посидите в соседней комнате, - сказал Нефедов.
Когда привели Элерса, он испуганно оглядел все и, увидев незнакомого человека, заискивающе кивнул Леденеву, изобразив на лице подобие улыбки. Невозмутимый рыжебородый здоровяк Хилльмер производил по сравнению с Элерсом более выгодное впечатление.
- Переведите ему, Нина, что этот господин, - Нефедов показал рукой на майора Леденева, - хочет знать, зачем стюарду Элерсу такой нож.
- Он говорит, что всегда его носит, на всякий случай.
- А известно ли стюарду Элерсу, что радист Груннерт убит таким ножом?
Когда Нина перевела Элерсу вопрос Леденева, маленький стюард съежился на стуле, побледнел и закричал: "Найн, найн!"
Затем он быстро заговорил, поворачиваясь то к Нине, то к майору.
Девушка едва успевала переводить.
- Нет, он никого не убивал, а нож всегда носит, он дружил с бедным Оскаром, ходил к нему домой, хорошо знает его жену и детей, как можно так думать…
- Скажите, что мы не думаем обвинять стюарда в убийстве, пусть успокоится. Сейчас его отвезут на судно, но, возможно, нам придется еще раз пригласить Элерса сюда, если возникнут какие-то вопросы, - сказал подполковник Нефедов. - Вызовите, Алексей Николаевич, Бессонова, пусть он отвезет их обоих в порт на нашей машине. А вам, Нина, большое спасибо за помощь.
- Надо подробно расспросить Хилльмера о внешности неизвестного англичанина, - сказал Юрий Алексеевич. - Я думаю, есть смысл составить словесный портрет незнакомца.
- Займусь этим, - сказал капитан Корда. - Не хотите мне помочь, Нина?
- Отчего же… Я готова.
Когда немцев увезли, начальник уголовного розыска предложил Леденеву и Корде сигареты.
- Дай огонька, - попросил Корда у Юрия Алексеевича.
- А где же зажигалка, которую я тебе подарил?
- Да знаешь, мы тут незаметно взяли отпечатки пальцев Элерса и Хилльмера, - ответил Корда. - Ну, Элерс - тот воды попросил, а боцман закуривал от огонька моей зажигалки. Вот она и исследуется в лаборатории.
Все трое закурили и молча следили за струйками сизого дыма, наполнявшего кабинет.
- Ну и дельце, - нарушил, наконец, молчание капитан Корда. - Скоро сутки, как парня убили, а у нас пока ни одной стоящей зацепки нет.
- Не надо так мрачно, Алексей, - сказал Леденев. - Кое-что мы имеем…
- Давай, Юрий Алексеевич, давай ты, - предложил Нефедов, - Подбей бабки. Чует мое сердце, что все равно ваша контора заберет это дело к себе целиком.
- Ну что ж, могу и я, - согласился Леденев. - Начну с традиционного: кому выгодно? Каковы мотивы убийства? Грабеж? Тут только исчезнувший плащ говорит "за". Правда, грабителя могли спугнуть, и он сбежал, прихватив один плащ… Но кто в таком случае убрал труп? Неясно. Пьяная драка? Не исключено. Месть? Может быть, хотя Оскар Груннерт, как нам говорят, не имел врагов. Но это на "Пиккенпеке". А может быть, его выследил кто-нибудь с другого судна? Ведь сейчас в порту кроме "Джулиуса" еще четыре "иностранца". Значит, грабеж, драка, месть, устранение свидетеля…
- И убийство без мотива, - подал голос капитан Корда.
- Такое может быть тоже. Или, допустим, начало далеко идущей провокации, убийство из каких-либо политических соображений, - сказал начальник уголовного розыска.
- Принимается, - отозвался Леденев. - Теперь посмотрим, кто мог убить радиста. Радист ушел из бара с Хилльмером, но затем вернулся обратно. Это подтверждает Савицкая. Буфетчица последняя из известных нам людей, видевших Груннерта живым. Радист вышел из бара с бутылкой водки во внутреннем кармане пиджака, должен был нагнать боцмана, но боцман пришел на судно один, а Груннерта нашли наутро мертвым. Все произошло несколько минут спустя после того, как он покинул бар.
- Убийца мог выжидать, когда радист останется один, - сказал Нефедов.
- Но если это был грабитель, то он мог стукнуть оставшегося в одиночестве боцмана, - заметил Корда. - В целях провокации могли убить того же Хилльмера…
- Ну нет, не скажи, - ответил Леденев. - Если это провокация, то радист - козырь более крепкий. Без боцмана можно выйти в море, а без радиста нет. Нам еще хватит неприятностей с задержкой теплохода, даже если мы и найдем убийцу.
- А может, его боцман того…
Корда щелкнул пальцами.
- Зачем? - спросил Леденев.
- Действительно, по внешним признакам боцману это вроде ни к чему, - поддержал его подполковник.
- Вообще-то, кандидатура Хилльмера на роль убийцы не исключается, - сказал Юрий Алексеевич. - Значит, он, потом Элерс, тот задира англичанин… У Алексея Николаевича теперь есть его описание со слов боцмана. Завтра надо попробовать англичанина поискать. Кто еще? Ну и тот неизвестный "Икс", о мотивах которого мы ничего не знаем. У Элерса есть алиби… Правда, он признал, что на какое-то время выходил из бара на улицу…
- Будем держать обоих под подозрением, - сказал Нефедов. - И искать новые зацепки. Объявите, Алексей Николаевич, повсюду розыск плаща радиста. Кроме того, пусть люди вашей группы поищут свидетелей, которые, возможно, находились поблизости в тот вечер и что-нибудь сумели увидеть.
- У меня есть предложение, - сказал Леденев. - Не пойти ли нам в бар Интерклуба? Посидим, попьем пива, а ближе ко времени убийства попробуем воспроизвести события по тем данным, которые мы имеем.
- Нас как раз трое, - произнес Нефедов. - Как вчера… Что ж, дело ты предложил. А кто возьмет на себя роль жертвы?
- Да хоть я, - засмеялся Корда. - Только учтите: буду защищаться. Как бы вам туго не пришлось.
- Ладно, ладно, Аника-воин, - подтолкнул его в спину Леденев. - Пойдем уж… У тети Дуни сегодня отличное пиво. Чешское.
- Двинемся пешочком, - сказал Корда. - Погодка отличная.
- Да, можно и пешком, - согласился Леденев. - Время позволяет.
- Но куда же девался этот чертов плащ? - вслух подумал подполковник Нефедов.
Подводная лодка "Зигфрид-убийца"
После нескольких дней шторма, взбудоражившего Северное море, установилась ясная и теплая погода.
Едва стих ветер и улеглось волнение, из порта Гамбург вышел английский военный транспорт "Адмирал Ричардсон", направляющийся в Ньюкасл. В регистрационном журнале портовый чиновник в графе "Дата выхода" записал: "19 мая 1945 года".
Одиннадцать дней назад капитулировала фашистская Германия. Война в Европе длилась почти шесть лет и унесла десятки миллионов человеческих жизней.
Теперь, казалось, все позади. Никто не хотел умирать в эту прекрасную весну сорок пятого года. Стихли залпы орудий, засветились тысячами огней черные города, победные салюты расцветили майское небо, и потянулись эшелоны и транспорты с усталыми солдатами, которых так долго ждали дома. Вместе с ними возвращались и те, кто месяцы и годы провел за колючей проволокой концентрационных лагерей, испытал на себе все ужасы "нового порядка".
Пассажиры "Адмирала Ричардсона" как раз и относились в основном к этим двум категориям людей. Здесь были солдаты и матросы американских, английских и канадских частей, находящихся в Германии. Они возвращались на Британские острова. Здесь были узники из лагерей, в основном бывшие военнопленные. Находились на транспорте и раненые вместе с обслуживающим их медицинским персоналом.
Война окончилась, и транспорт "Адмирал Ричардсон" впервые за шесть лет вышел в море без эскорта конвойных кораблей. Пересечь Северное море - несложная задача для опытного капитана Фрэнсиса Спенсера, если при этом тебе не угрожают больше самолеты и корабли проклятых "джерри". Теперь все это, слава Богу, позади, и капитан Спенсер после обычных хлопот, связанных с отходом судна, погрузкой и размещением пассажиров, может позволить себе лишнюю рюмку виски и послеобеденный сон.
На полуюте, где были установлены два банкета с еще не снятыми зенитными орудиями, расположилась группа американских солдат морской пехоты и английские коммандос. Они слушали, как высокий рыжеватый сержант - коммандос Стенли Бостон рассказывал о своих приключениях в Норвегии. Во время одной из диверсионных операций он попал к немцам в плен и чудом избежал расстрела. Бостон сумел уйти из концлагеря, добрался до побережья, оттуда вместе с норвежскими патриотами пересек на рыбачьей шхуне море и высадился в Шотландии, чтобы потом снова, с другой группой коммандос, быть заброшенным на Скандинавский полуостров.
Да, Стенли Бостону было что рассказать друзьям, и они слушали его, раскрыв рты.
Полуденное солнце старалось вовсю, и начальник медицинской команды распорядился вынести лежачих раненых на палубу. К солдатам, собравшимся на корме вокруг английского сержанта, подошла сестра милосердия и попросила четверых парней пойти с нею, чтобы помочь перенести раненых товарищей.
Вызвались пойти все, но девушка выбрала двух американцев, канадца и англичанина. Сержант Бостон не попал в их число. Солдаты проводили сестру милосердия восхищенными взглядами, покачали головами, повздыхали, вспомнив ожидающих их жен и подружек, и вернулись к рассказам бывалого коммандоса.
- Я не могу сказать вам, парни, что это был за объект, - начал Стенли Бостон, - поскольку и сам не знаю, но только получили мы задание его взорвать. Выброска предполагалась с воздуха, на парашютах. А был в нашей группе один малый, звали его…
Но слушателям не суждено было узнать до конца историю Стенли Бостона. Он не успел договорить.
У средней части корпуса "Адмирала Ричардсона" поднялся серо-зеленый столб. Он стремительно рос, нависая над мостиком, потом закрыл его, из разверзнувшейся палубы вырвалось багровое пламя. "Адмирал Ричардсон" развалился, обе половины корабля поднялись рваными краями, потом стали падать в пустоту, образованную взрывом.
Уцелевшие от взрыва и оставшиеся на поверхности люди хватались за всевозможные обломки, плавающие на месте гибели транспорта. Бостон сумел добраться до сброшенного взрывом спасательного плота, взобрался на него, помог вылезти из воды и еще троим.
Сержант родился под счастливой звездой. На второй день после катастрофы плавающий плот был обнаружен с английского гидросамолета. Спокойное море позволило летающей лодке сесть на воду и забрать с собой сержанта-коммандоса и еще троих солдат, единственных, кому удалось спастись после загадочной гибели военного транспорта "Адмирал Ричардсон".
Расследование, проведенное британским адмиралтейством, установило, что в трюмах транспорта находились боеприпасы, по оплошности командования не выгруженные перед приемкой пассажиров. Эксперты пришли к выводу, что по причинам, установить которые не представляется возможным, произошел взрыв опасного груза, "Ричардсон" затонул так быстро, что никакого сообщения с борта судна о взрыве не последовало.