Ответ: Подобраться к лаборатории АЦ было трудно. Я постепенно накапливал сведения, так как в качестве начальника лаборатории научной организации труда имел доступ повсюду, в том числе и в закрытую лабораторию. Но ключ ко всему лежал в сейфе, которым могли пользоваться только, завлаб Горшков, сам Кравченко и инженер Травин. Мы решили с Бойко использовать последнего, так как известно было о его чувствах к режиссеру. Был разработан следующий план. Выбирается время, когда Горшкова и Кравченко не будет в лаборатории. Я вхожу к Травину, затеваю разговор. И в этот момент звонит Марина Бойко и просит Травина срочно выйти к ней из лаборатории, для входа в которую у нее нет пропуска. Я знал, что, приходя к себе в кабинет, Травин снимает пиджак, в котором лежат ключи, вешает на спинку стула и поверх сорочки надевает белый халат. Важно было организовать так, чтобы пиджак с ключами висел на стуле, я был в кабинете, а Травина неожиданно и срочно вызвали бы вдруг извне. И нам это удалось. Не знаю, что там сказала Бойко Травину, только он выбежал после звонка из кабинета. Бойко обещала задержать его не менее чем на четверть часа. Этого оказалось достаточно. Я взял травинские ключи, прошел в кабинет Горшкова, ключ к замку двери у меня был подготовлен заранее, это дело несложное, вскрыл сейф и быстро скопировал то, что мне было нужно. Я по образованию инженер-металлург, и мне не понадобилось долго разбираться в сути открытия Кравченко. Хватило взглянуть на его формулы одним глазом да черкнуть для памяти в блокноте. Тем более что я заранее готовился по этой проблеме. Но тут я едва не попался, так как в момент возвращения Травина только собирался положить ключи обратно и не успел этого сделать. Правда, Травин был сильно взволнован и, выбрав подходящую минуту, когда он отвернулся, я положил ключи в карман пиджака. Но не в тот, где они лежали, тут уж было не до точности. Не знаю, заметил ли это инженер Травин…"
- Заметил, - сказал Юрий Алексеевич, откладывая в сторону протокол допроса Коврова. - Поздно, правда, но заметил. Мы долго тогда беседовали с Михаилом Петровичем во Дворце культуры. Так или иначе, но я каким-то образом подвел его память к этой истории, и он вспомнил и про странный вызов по телефону, Бойко объявила ему, что ждет ребенка, а потом, продержав необходимое время, заявила, что пошутила. Вспомнил Травин и про необычное поведение Коврова. Его и тогда смутило, что ключи оказались не там, где он их клал, но Михаилу Петровичу и в голову не могло прийти такое о Коврове.
- А кому могло прийти? - проговорил Корда. - И что только рождает таких подонков? На все готов за деньги… И сам ведь так заявил!
- Хорошо, что мы сумели установить, как мотался те два часа Михаил Петрович в поисках лекарства для дочери, - заметил Леденев. - Молодцы твои ребята!
- Но к Коврову мы все же вышли благодаря тебе, Юра, - возразил Алексей Николаевич.
- Послушай, Алексей, может быть, не будем делить лавры, а?
- Не будем, - согласился Корда. - А Крафт все молчит…
- Ну это тебе не Ковров. Ничего, заговорит в Москве. Василий Пименович не зря распорядился отправить Крафта и Коврова к себе. Ребята вышли через "корреспондента" Малахова прямо на Дэйва, теперь ему хана, объявят его "персона нон грата" и вышлют из страны.
- Вот и Семена Гавриловича просят приехать, - сказал Корда.
- Дынец для нас просто находка, - заметил Юрий Алексеевич. - Здесь Крафт не захотел его признать, может быть, и забыл, хотя вряд ли забудешь такой удар по черепу. Но в Москве свидетельство Семена Гавриловича будет подкреплено документами, в наших архивах наверняка найдется кое-что о тех временах и тогдашней роли Крафта, трудно ему придется, не вырвется.
- Сегодня я отправлю всех спецрейсом в Москву, - сказал начальник горотдела.
- А как же со мной? - спросил Юрий Алексеевич.
- О тебе Бирюков ничего не говорил. Обещал позвонить позднее, велел не отлучаться из отдела.
- Мудрит что-то старик. Ну, хорошо. Это он тебе велел не отлучаться, а я пойду на пляж, искупаюсь да позагораю. Для этого пляжи и существуют. Володю со мной отпустишь?
- Пусть идет.
- Хороший он у тебя парень.
- Но-но, ты мне смотри. Еще сманишь парня к себе.
- Закон диалектики, - засмеялся Леденев. - Молодым везде у нас дорога… Так я буду на пляже.
Разрешение на проезд в спальном вагоне
И этот день в Трубеже был жарким.
Вдоволь поплавав в теплой воде озера, Юрий Алексеевич и Володя Кирюшин выбрались на песок и улеглись рядом, подставив спины небывало ласковому в это лето солнцу.
- Как хорошо, - проговорил Юрий Алексеевич. - Тихо и мирно. Расскажи кому из вон тех, что пекутся на песочке, какие разыгрывались здесь трагедии - ни в жисть не поверят.
- И правильно, - сказал Володя, - пусть не верят, пусть отдыхают спокойно.
- Как вот сейчас мы с тобой, - улыбнулся Леденев.
- Я вот что хотел спросить, Юрий Алексеевич. В отношении убийства Киселева. За что его этот Крафт?
- Ведь как бы то ни было, Володя, а Игорь Киселев питал какие-то чувства к Марине Бойко. Пока мы можем только предполагать, ведь Крафт молчит, можем предполагать, что Бойко заколебалась и имела неосторожность как-то проговориться резиденту. Тот сразу же приказал ее убрать и поручил это Киселеву. Киселев приказ-то выполнил, утопил Марину, а психика у него не выдержала, нервы сдали. Киселев запил, возможно, принялся в пьяном состоянии болтать, короче, стал опасен для Крафта. Тот его и приголубил. Крафт знаток своего дела. Не окажись ты рядом тогда - быть на этом чудесном озере третьему трупу. Спасибо тебе, Володя, еще раз. Будешь в Москве - прямо ко мне. Познакомлю тебя с Верой Васильевной. Она у меня такие пироги печет - пальчики оближешь. Ладно, я, так и быть, использую служебное положение, организую тебе командировку в ближайшее время.
- Ну что вы, Юрий Алексеевич, - смущенно проговорил Володя. - Неловко мне, право…
- Ладно, замётано, парень. Еще разок в воду? А то палит у вас тут безбожно. Прямо-таки южный берег Крыма.
- Знаете, чему я удивляюсь больше всего, - сказал Кирюшин, когда они снова вышли из воды и уселись на песок. - Тому, что вы на этого деда вышли. Без малейшей зацепки, безо всяких улик почувствовали в нем врага. Уму непостижимо! Наш Алексей Николаевич любит с научной точки зрения объяснять любое явление, а тут какая уж наука, тут просто мистика…
- Ну, во-первых, "дедом" Крафта можно назвать с большой натяжкой. Ему едва за пятьдесят, здоров он, как бык. Видал, какие мышцы, когда его обыскивали? Он играл деда и алкоголика, и играл, надо сказать, отлично. А во-вторых, Володя, никакой мистики тут нет. Опыт - да. Он и рождает интуицию. А опыт приучает подмечать при расследовании преступления любую мелочь, любой просчет, допущенный преступником. А просчеты допускают все, в том числе и самые матерые зубры.
- И здесь у Крафта был просчет?
- Нам еще придется повозиться, чтобы узнать, как его зовут на самом деле, - сказал Леденев, - Крафт, видимо, это тоже псевдоним.
- Значит, у него не было ни одной ошибки?
- Почему не было? Была и у него. Ладно, открою тебе небольшой секретец. Почему я стал подозревать старого, спившегося человека? Во-первых, нечто подспудное во мне говорило, алкоголик он не типичный. Ведь в большинстве своем алкоголики - неинтересные люди. Каков бы ни был интеллект, какой бы ни обладал он в свое время психической силой, алкоголь до противности одинаково разрушает мозг, и жертвы его убоги в своем пошлом однообразии. А дед Еремей был не таков, он был по-своему интересен и где-то переигрывал, бравируя своим пьянством.
- Но это ведь еще не улика, - возразил Володя.
- Верно, - согласился Юрий Алексеевич. - Потом была уже маленькая оплошность Крафта. Я спрашивал его, почему он так поступил. Но Крафт молчит. Видимо, ему и самому не по себе от того, что допустил такую оплошность, тем более что его действия непонятны, нелогичны, что ли. Помнишь, пустую банку, которую нашли в том сарае, где обнаружили труп Киселева?
- Помню.
- Так вот. Крафт сказал мне, что передал банку Киселеву, чтоб тот сходил с нею на турбазу за пивом. Значит, на банке должны бы быть следы пальцев обоих. Так?
- Так. Но Крафт мог просто разрешить Киселеву взять банку, и тогда следов его пальцев на банке не будет.
- Молодец, Володя! Совершенно верно подметил. Но уж следы Киселева будут на банке во всяком случае. Я распорядился исследовать поверхность банки. И что же ты думаешь? На банке не было никаких следов вообще!
- Что же это значило?
- Одно из двух. Либо дед Еремей лгал, говоря про историю с банкой и пивом, Киселев к банке не прикасался. Либо он держал ее в руках, но Крафт зачем-то уничтожил все следы. Зачем? Не знаю до сих пор. Но подозрение этим он во мне возбудил. И еще раз он себя выдал, когда я обратил его внимание на Коврова - Умника, вошедшего вместе с инженером Кравченко в буфет Дворца культуры. Правда, в какой-то степени я и сам, что называется, прокололся. Именно с той минуты, видимо, стал догадываться о моем особом интересе к нему Крафт, но я намеренно пошел на такой риск.
- Вызвали огонь на себя, - заметил Володя.
- Ну, не совсем так… - начал Юрий Алексеевич, но договаривать не стал, потому как заметил идущего к ним начальника горотдела.
Они поднялись и ждали, когда Алексей Николаевич приблизится к ним.
- Ах вы, лежебоки, - сказал Корда, - не знаю только, за что вас начальство поощряет…
- Хорошие новости? - спросил Леденев.
- Куда уж лучше. Звонил Бирюков. Тебе можно катить домой, Юрий Алексеевич, а твоему верному оруженосцу предоставлен внеочередной отпуск на десять дней, без дороги. Это помимо благодарности Василия Пименовича и его разрешения на проезд в спальном вагоне.
- Вот это здорово! - воскликнул Кирюшин. - Спасибо вам, Алексей Николаевич!
- Меня-то за что благодарить? Я бы тебе здесь работы по горло нашел, - притворно хмурясь, сказал Корда.
____________________
Станислав Семенович ГАГАРИН родился в 1935 году на Можайщине, в Подмосковье, но детство и отрочество провел на Тереке, в Моздоке. Затем учился в мореходных училищах Сахалина, Ростова-на-Дону, Ленинграда. Закончив штурманский факультет, в 1956 году отправился во Владивосток и работал там на торговых, экспедиционных и рыбопромысловых судах.
Японское, Охотское, Берингово, Чукотское моря, Тихий океан - вот среда обитания будущего писателя, которая закалила его характер. Одновременно Станислав Гагарин учился во Всесоюзном юридическом заочном институте. Окончив его, поступил в аспирантуру, работал старшим преподавателем кафедры теории государства и права.
Станислав Гагарин, автор романов "Контрразведчик" и "Три лица Януса", активно занимался журналистской деятельностью, член Союза журналистов СССР и Союза писателей СССР.
В 1972 году в издательстве "Молодая гвардия" вышла его первая книга "Возвращение в Итаку", затем появились "Бремя обвинения", "Разум океана", "Маленький краб в стакане", "Память крови", "Пожнешь бурю", "По дуге большого круга" и другие книги, полюбившиеся читателю.
Творчество Станислава Гагарина отличают занимательность, остросюжетность, динамичность изложения событий и глубокая проникновенность в духовный мир человека, психологическое обоснование поступков его героев. И всегда тайна, которая заявляется на первой странице, и разгадка, смысл ее мы постигаем на последней.
Контрразведчики и капитаны дальнего плавания, стратегические ракетчики и северные летчики, рыбаки и геологи, русские крестьяне и легендарный богатырь Евпатий Коловрат - вот далеко не полный перечень наших соотечественников, судьба которых привлекает писателя.
Примечания
1
Вымышленная биография разведчика.
2
Старший помощник.
3
Грузовые документы.
4
То есть самый разнообразный груз: продукты, промтовары и т. п., в отличие от однородного груза - руды, угля, леса.
5
Каждое судно обязано надевать при стоянке в порту на швартовые тросы особые щитки, препятствующие крысам сходить на берег или приходить с берега на корабль.
6
Тонкий длинный трос с грузом на конце. Служит как бросательный конец при швартовых и спасательных работах.
7
Так порою зовут на флоте капитана.
8
Ботдек - шлюпочная палуба.
9
На жаргоне разведчиков так называют тщательно законспирированных агентов, которых до поры до времени не привлекают к активным действиям.
10
БМРТ - большой морозильный рыболовный траулер.
11
Комингс - высокий порог между отсеками судна.
12
"За" и "против".
13
Дипломатический представитель, не пользующийся доверием со стороны правительства того государства, куда он назначается.
14
У древних греков и римлян пирушка, часто сопровождавшаяся музыкой, развлечениями, беседой (лат. - sirnposium; simposion - греч.: букв, "пиршество").