- Арнольд мертв, - сказал Макс и подумал, а правильно ли он сде-лал, сообщив профессору печальное известие о смерти его любовни-ка. - Выражаю свое соболезнование.
- Вы его убили? – вопрос прозвучал сухо, без надрыва и горечи, что весьма удивило Макса, ему даже показалось, что Вошкулат мститель-но ухмыльнулся и удовлетворенно вздохнул, но вероятно он просто переводил дыхание между приступами кашля.
- Это сделали люди из Фонда "Энергия", - ответил он.
- Туда ему и дорога, - сказал Вошкулат и снова зашелся в кашле.
- Вы не скорбите по поводу смерти близкого человека?
- Он пиявка, вампир, а не человек, ответил Вошкулат. – Я знаю кто вы такие: вы – гэбисты.
- КГБ не существует без малого шестьдесят лет, - возразил Макс. – Вы запутались в реальности, профессор.
- Название не меняет сути.
- Вы не правы, но не будем тратить время на бессмысленные дис-куссии. Нас интересует один вопрос: где находится найденное в рай-оне Собачек вещество? Передадите его нам, и мы обещаем доставить вас в Москву, мне кажется, вам не мешает консультация лора.
- Отстегните меня от этого камина, черт вас подери! - раздраженно просипел Вошкулат. – Пистолет вы у меня отобрали, обыскали, чего еще? Думаете, я в состоянии справиться с двумя молодыми и здоро-выми гэбистами голыми руками? Ну, что стоите?..
Макс взглянул на Дантиста, тот едва заметно кивнул головой, раз-решая. Вошкулат заметил и взгляд Макса, и кивок Дантиста, усмех-нулся:
- Значит старший по званию – вы? А это, - профессор указал голо-вой на Харизму, - ваш сын?
- Внук, - уточнил Дантист. – Макс, освободи господина уфолога.
Макс отстегнул наручники и Вошкулат, кряхтя и покашливая, за-брался в кресло и натянул на себя, повисший на подлокотнике, плед.
- Лор мне не поможет, - сказал он. – Угостите сигаретой.
- А вам хуже не будет? – спросил Дантист.
- Хуже некуда. Я присутствовал при вскрытии Малыша, видел, что у него внутри творится. Мне жить осталось, максимум неделю. Но… так мне и надо, я сам себя наказал.
Дантист полез в карман за сигаретами, а когда вытащил пачку, из кармана выпала фотография Арнольда Мичманова и спланировала на костлявые колени профессора, укрытые клетчатым пледом. Вошкулат взял фотографию в руки и долго ее рассматривал. Потом сказал гру-стно:
- А красив, мерзавец. Был…
Макс пожал плечами, со вкусами не спорят.
- Все из-за него, из-за Альберта, - продолжал Вошкулат. – На хрен мне этот миллиард сдался? Да и вообще, все из-за него. И уфология эта чертова, и перпетуум-мобиле чертов, и Йозеф чертов…, - Вошку-лат выронил фотографию и запустил пятерни в редкие космы и сидел так, покачиваясь. – И Лурпак этот…
- Чертов, - закончил за него Макс. – Где вещество, профессор?
- В Москве, - тихо сказал Вошкулат, - где же еще? Что я дурак та-щить его через таможню? Это Альберт дураком был, жадным и раз-вратным дураком. Я контейнер с обычным речным песком с собой взял, ему сказал, что космическое горючее. А настоящий контейнер в Шереметьево в камере хранения оставил. Я ведь уже тогда знал, что сдохну скоро, хотел Арнольда проверить – я ему нужен? Я в приложе-нии с деньгами? Или деньги без приложения в виде больного старика?
- Проверили? – спросил Макс.
Вошкулат не ответил, поднял глаза на Дантиста и, увидев протяну-тую сигарету, взял ее и сунул в рот. Прикуривая, сильно закашлялся, но от сигареты не отказался - стал курить, делая мелкие затяжки. До-курил до самого фильтра, швырнул окурок себе за спину, в камин, но не попал. Харизма поднял окурок и бросил его туда, где он и должен был оказаться.
- Ячейка 666, номер Х-666. Смешно?.. Символично. - (Дантист ото-шел в сторонку и, достав мобильный, стал куда-то названивать. Макс сразу догадался, куда и зачем он звонит). - Какашка Дьявола – вот что такое, это космическое горючее. Я друзей своих убил! Своих лучших друзей! Кольку Бугаева дрянью, что мне Йозеф дал, уколол и живого под товарняк сунул. Арсена из пистолета, в затылок.
- А бомж, с помощью которого вы хотели инсценировать свою смерть? – спросил Макс, но Вошкулат только отмахнулся. Мол, что там какой-то бомж, так – расходный материал. Одним бомжом боль-ше, одним меньше, кто их, бомжей, когда считал?
- А за что? – продолжал он свою предсмертную исповедь. - За то, что Родину предавать не захотели. А мне Арнольд тогда дороже Ро-дины был. Я ведь все хотел ему отдать. Лишь бы он со мной был. Все, что угодно, готов был для него сделать. Мать родную убил бы, если бы он попросил. Не верите? – Вошкулат поднял на них свои глаза, они были красными, по впалым бледно-зеленым щекам текли слезы и ка-зались крокодильими.
- И чем вас отблагодарил ваш друг? – спросил Дантист, он уже свя-зался с кем нужно и теперь ждал момента, когда можно будет пере-звонить и узнать результат.
- Только мы поселились здесь, как он забрал контейнер с космиче-ским горючим (так он считал) и больше здесь не появлялся. Наверное, нашел себе дружка и жил у него. – Вошкулат посмотрел на Макса и сказал: - А ведь я не в тебя, я в него хотел выстрелить…
14. Встречи.
Дантист задумчиво помешивал белой пластиковой лопаткой ос-тывший кофе. В пепельнице дымила плохо потушенная сигарета. Мыслями он был далеко. Макс поморщился и с силой вдавил чадящий окурок в стеклянное дно пепельницы. Они сидели в кафе аэропорта Айзенбурга, ожидали объявления рейса, пили кофе… и молчали.
Дело "Уфолог" завершено. Контейнер с таинственным веществом оказался именно там, где его оставил профессор Вошкулат - в камере хранения Шереметьевского аэропорта. Сам профессор умер на сле-дующий день после того, как был найден ими в коттеджном поселке "Гора Гора", один одинешенек, брошенный своим молодым любовни-ком, потерявший в этой жизни абсолютно все, включая и саму жизнь. Харизма вечером того же дня вылетел в Ямбу по приказу из Центра, ему предстояли встречи с новыми друзьями и новыми врагами…
Максу надоело затянувшееся молчание.
- А каков был ответ из центра на наш запрос по Хоббиту? – спросил он у Дантиста. – Я ведь сразу спать завалился, когда мы из поселка вернулись, а вы с Харизмой еще долго за компьютером сидели.
- А, - Дантист дернул щекой, - ерунда. Геннадий Мартынов - совла-делец одного из российских предприятий по организации досуга вся-ких бездельников. Предприятие не особенно крупное, но работает стабильно. Мартынов в нем не работает, и вообще нигде не работает. Живет на перечисляемые дивиденды.
- Понятно, - сказал Макс. Немного помолчали. – А что будет с телом профессора Вошкулата?
- Его отвезли в наше посольство. Сегодня переправят в Москву. – Дантист закурил новую сигарету и взглянул на Макса как-то странно, спросил: – Ты не разочаровался в нашей работе?
Макс пожал плечами:
- Да нет.
- Позывной себе придумал?
Макс снова пожал плечами. Объявили посадку на самолет, уле-тающий в Лондон. Дантист тщательно растер окурок сигареты в пе-пельнице, решительно встал и сказал:
- Ну, мне пора.
- Как? – удивился Макс. – Разве мы не вместе летим в Москву?
- Я буду в Москве в пятницу. А ты, сразу, как прилетишь, позвони по этому телефону. Запомни номер, - Дантист назвал ряд цифр. – Это телефон нашего с тобой шефа. Полковник Черемных Зиновий Анд-реевич. Назначит встречу – приедешь, доложишь об итогах операции. Обо мне скажешь: улетел в Лондон.
- Ты в Лондон по делу?
Дантист кивнул головой:
- По личному.
- А если полковник спросит, зачем ты в Лондон подался, что ска-зать?
- Не спросит… Ну, бывай. – Они крепко пожали друг другу руки и Дантист пошел к выходу.
- Дантист, - окликнул его Макс. Дантист оглянулся и вопросительно взглянул на него. – Уфолог. Я имею в виду позывной. Или ты счита-ешь, что это как-то…
Дантист пожал плечами:
- Да нет. Годится. Профессия уфолога ни чуть не хуже профессии дантиста. Как, впрочем, и любой другой. – И, подмигнув, ушел.
Макс посмотрел ему вслед, потом взглянул на часы (до рейса на Москву оставалось целых полчаса), заказал еще один кофе и, закурив, погрузился в раздумья.
"Странный человек, этот Дантист, - думал он. - Впечатление такое, что профессионал высшего порядка, а свою работу не любит. Выпол-няет ее качественно, а не любит… Мы только что закрыли дело "Уфо-лог", сложное, интересное дело. Рисковали жизнями, не спали сутка-ми. Дантисту бы ликовать и радоваться вместе со мной. А он задумчи-вый и грустный, словно не подвиг совершил, а… очередную страничку скучной книги перелистнул. А иногда у него бывают страшные глаза, мертвые. И всегда не знаешь, чего от него ждать..."
- Здравствуй Максик, - услышал Макс и поднял глаза.
- Машка?!
- Я же просила не называть меня так. Я Альбина.
Макс покачал головой:
- Для меня ты Машка. Клянусь, что никогда не буду называть тебя Альбиной. Даже в мыслях.
- Ты неисправим… Это был твой друг? – Макс понял, что Мария уже давно наблюдала за ним, не решаясь подойти, пока не ушел Дантист.
- Нет, - покачал головой Макс. – Пока нет. Мы работаем вместе. Да! У меня ведь теперь другая работа. Хорошо оплачиваемая, кстати ска-зать. Я даже легко могу рассчитаться с тобой, прямо сейчас. – Макс полез в карман за бумажником, но Мария остановила его, дотронув-шись до руки.
- Не надо, любимый. – Макса обожгло, словно потоком горячего су-хого воздуха, вырвавшегося из каменки русской бани. Он почувство-вал, что его щеки и уши пылают.
- Машка! – Слова застряли в горле, во рту мгновенно стало сухо, он закашлялся. – Машка! Вернись в Москву. Я не хочу тебя терять. Мне хреново без тебя, мне очень, очень хреново.
- Прости. – Мария смотрела на него печально и с состраданием, нет, не с состраданием, а с горем, как смотрят на большую умираю-щую собаку, а может быть, она сейчас сама умирала, произнося слова прощения и прощания. – Прости, Максим, я не могу вернуться. Я все решила, я порвала с прошлым. Нет, правда, я почти забыла, все за-была. Я приказала себе забыть, и это у меня почти получилось.
- Но ведь можно все вспомнить. Вспомнить и начать сначала.
- Зачем?
Макс растерялся. Действительно, зачем? Что может он предложить Машке? Деньги, которые у него недавно появились, а у нее были все-гда? Секс? Наверняка в мире полно самцов, покруче его. Все свое свободное время? Вряд ли у него этого времени будет больше, чем было раньше, а вероятнее всего - еще меньше.
Макс увидел, что Машка достала из сумочки свои тонкие длинню-щие сигареты, и щелкнул зажигалкой. Огонек колыхался.
- Ты куда-то улетаешь? – спросил он сухо.
- Да. В Париж. Мой муж уже там. Сегодня мы отправляемся в сва-дебное путешествие на лайнере "Кардинал Ришелье". Атлантика, Средиземное море…
Машка рассказывала о тех городах и странах, которые они с мужем намеривались посетить, а Макс слушал и ничего не слышал. Он думал о своей несбывшейся любви. Теперь он не боялся произносить мыс-ленно это слово. Может быть, потому, что оно утратило для него весь свой смысл.
Объявили посадку на самолет. Макс сказал, что ему пора, склонил-ся над протянутой рукой Марии, сухо прикоснулся губами к нежной бархатистой коже ее запястья и, не оглядываясь, вышел из кафе. Он встал в конец длинной очереди и стал медленно продвигаться вместе со всеми к ожидающему самолету. Думать ни о чем не хотелось, в душе было пусто и тихо, как в здании школы в период летних каникул. Уже в самолете, когда он занял свое место и, переведя спинку кресла в положение для сна, прикрыл веки, перед его мысленным взором возник далекий силуэт Машкиного обнаженного тела, и он вдруг ощу-тил знакомый запах ее духов. Макс открыл глаза и огляделся – рядом с ним сидела женщина приятной наружности и подходящего возраста. Но это была не Машка…
Москва встретила героя и победителя в схватке с предателями и прочими коварными врагами России ничуть не приветливее, чем ос-тальных, самых обыкновенных пассажиров. Макс взял такси (в его те-перешнем финансовом положении это было равнозначно поездке на автобусе в те времена, когда он был бедным сотрудником БСР) и по-ехал домой. Зайдя в подъезд, он увидел табличку "Лифт не работает" и, вздохнув, стал подниматься по лестнице. Надо бы поменять квар-тиру, подумал Макс, считая ступени. Лифт в его доме регулярно ло-мался и восхождение на предпоследний одиннадцатый этаж, где рас-полагалась его однокомнатная берлога (по-другому не назовешь) час-тенько приходилось совершать ножками. Двести восемьдесят ступе-ней. На двести двадцать четвертой ему встретился сосед, владелец серебристого Гольфа с ротвейлером Риком на поводке.
- Привет, Макс, - радостно поздоровался сосед. – Что-то давно я тебя не видел, уезжал куда? – Рик также был рад встрече, он интен-сивно вилял обрубком хвоста и шумно обнюхивал джинсовые штани-ны Макса.
- Ага, - подтвердил Макс его догадку. – Отдыхать. На море.
- На Черное?
- Нет, на зеленое.
- Ну и как там, на Зеленом море? – поинтересовался простодушный парень, нисколько не сомневаясь, что такое море существует. – Мне еще не доводилось на Зеленом побывать.
- Нормально. В следующем году обязательно снова туда.
- Значит, понравилось?
- Еще бы…
Двести восьмидесятая ступенька. Дверь с вечно заедающим зам-ком… Нет, обязательно надо поменять квартиру.
В квартире было как всегда душно, Макс бросил свой баул в миниа-тюрной прихожей, открыл окна и, раздевшись, залез под холодный душ. Он долго стоял под ледяными струями пока не замерз. Потом растерся полотенцем, накинул на плечи халат и взял в руки телефон. Набрав продиктованный Дантистом номер, прокашлялся, чтобы голос не был хриплым.
- Черемных.
- Хабаров.
- А, Максим… Прибыли?
- Я один. Э-э-э…
- Дантист мне звонил, я в курсе дела. Жду вас, Максим, через два часа. – Макс посмотрел на часы: было четыре часа дня, соответствен-но в шесть вечера должна состояться его первая встреча с шефом. - Знаете, как добраться?
- Я видел дом, но внутрь не заходил.
- Нажмете кнопку, дверь откроется через какое-то время. На входе скажите, что направляетесь в двадцать шестой кабинет. В этот каби-нет и проходите. Все понятно?
- Так точно, - по военному ответил Макс.
- До встречи.
До загородного домика, в котором располагалось одно из секрет-ных подразделений Конторы езды было минут сорок, но Макс едва не опоздал несмотря на то, что вышел из дома заранее, за час до назна-ченного времени. Сначала он долго не мог завести свою "ниву", дви-жок которой уже давно и настойчиво требовал капремонта. Машину тоже стоит обновить, думал Макс, прокручивая стартер и рискуя за-лить свечи. Выехав со стоянки, он сразу же угодил в плотную пробку. На выезде из города Макса тормознули гаишники, но, увидев его удо-стоверение, козырнули и незамедлительно пропустили.
Пройдя через процедуру идентификации личности и ответив на во-прос охранника, куда он направляется, Макс предстал перед строгим взглядом своего нового начальника. Трезвость и чистая, без нецен-зурных выражений, речь выгодно отличала полковника Черемных от Карачуна.
- Собственно говоря, Максим, я вызвал вас сюда не для того, чтобы услышать отчет о выполнении задания, - сказал Зиновий Андреевич, пожав протянутую руку Макса. – В целом, я осведомлен об итогах ра-боты по делу "Уфолог". Форма, по которой оформляются письменные отчеты, Вам пока не известна. Составите отчет вместе с напарником, когда он вернется из Лондона. Я хотел с вами познакомиться, так ска-зать, увидеть лично и… оценить. – Полковник Черемных слегка накло-нил набок лобастую голову и прищурился. – Дантист о Вас хорошо отозвался. Могу поздравить – стажировка была короткой, но будем считать, что она прошла успешно и теперь вы разведчик. За те двое суток, что вы провели в Лурпаке, вы, Максим доказали, что умеете ра-ботать в команде, принимать самостоятельные решения, неплохо владеете собственным телом и нервами. Крепкие нервы в нашей ра-боте, пожалуй, важнее тренированных мышц и знания правил и прие-мов ведения боя. – Макс решил, что сейчас ему прочтут лекцию о том, какими качествами должен обладать настоящий разведчик, но пол-ковник вдруг спросил: - А вы какого мнения о людях, с которым при-шлось работать?
- Самого хорошего. Тимур Данович – очень опытный и знающий че-ловек, но мы с ним не очень… сблизились. Закрытый он какой-то. И холодный.
Полковник кивнул головой и закурил, указав Максу на кресло рядом с журнальным столиком, на столике стояла массивная хрустальная пепельница и лежала пачка сигарет, которыми его уже угощал однаж-ды Дантист.
- Можете курить, - сказал Зиновий Андреевич. – А другие?
- С Фридрихом Богером непосредственно работать не пришлось, - ответил Макс. – А Харизма…
- Что?
- Жаль парня. Ему бы еще в казаков-разбойников играть, а он…
- Людей убивает?
Макс промолчал.
- У парня трудная судьба. И трагическая. Когда Сереже, настоящее имя Харизмы – Сережа Муромцев, так вот, когда Сереже было шесть лет, его родителей убили. Прямо на его глазах. Семья Муромцевых возвращалась из заграничной командировки. Их убили в купе поезда. Мальчишке удалось убежать, прибился к цыганам и четыре года ски-тался с ними по городам и селам России. Потом осел в Саратове. Стал беспризорником, воровал. Часто приводился в милицию, устраи-вали его в детские дома, но он оттуда сбегал.
- А потом его подобрали люди из Агентства?
- Не подобрали, разыскали, - мягко поправил Макса полковник Че-ремных. - Родители Сережи были дипломатами, но имели некоторое отношение к нашей организации.
- И много таких ребят работает у вас?
- Таких, как Харизма мало, - уклончиво ответил полковник.
- Я бы с ним еще поработал, - сознался Макс.
Полковник пристально посмотрел на Хабарова.
- Харизма служит не в моем подразделении, - сказал он. – Но, в принципе, это вопрос решаемый. Честно говоря, я думаю о создании группы. Дело в том, Максим, что у нас, я имею в виду свое подразде-ление, одиночек нет. Все операции проводятся в составе групп из че-тырех-пяти человек.
- А Дантист? – спросил Макс.
- Дантист был в отпуске. Группа, в которой он работал, распалась. Теперь надо создавать новую.
В аэропорту Хитроу Дантист не стал брать машину на прокат, по-ехал на такси.
В это время года, середина июля, даже хмурый Лондон выглядел ярко и празднично. Солнце щедро поливало улицы, радужно отража-лось в окнах домов и огромных стеклах двухэтажных автобусов. Даже некоторые прохожие, невзирая на многовековые пуританские тради-ции, оживленно разговаривали и улыбались.
С водителем Дантисту повезло: выслушав адрес, он молча кивнул и за всю дорогу не проронил не слова, верно определив, что пассажир к разговорам на вечные темы, то есть о погоде и внешней политике не расположен.
Вдоль кладбищенского забора стоял ряд серых двухэтажных зда-ний, все первые этажи которых были заняты магазинчиками, торгую-щими свечами, оловянными и гипсовыми распятиями, венками и про-чей ритуальной атрибутикой. Попросив водителя остановить машину возле одного из таких магазинов, Дантист вышел и отпустил такси, по-том зашел в магазин.