50. Мачо
Андрей позвонил мне на следующий день и начал как обычно: "Вы знаете…"
– Вы знаете. Эта Вульф – дура.
– Я в курсе. Продолжай.
– У нее что-то не в порядке с психикой.
– И это мне известно.
– Она меня начала спрашивать о таких вещах…
– И ты? Надеюсь, ты ее не ударил. Ее в последнее время часто бьют.
– Нет, не ударил. Но использовал всю силу русских слов.
– А она?
– Обрадовалась. Сказала, что плохо обо мне думала, а теперь понимает, какая я глубокая натура.
– Я рад за тебя.
– Вы знаете, Евгений Николаевич, я вам звоню не просто так. Дело в том, что… Лучше я вам расскажу всё по порядку.
– Согласен.
– Она спала до самого Нью-Йорка. А когда мы выехали на Нью Джерси Парквей, спросила, знаю ли я, кто такие "мачо". Я начал объяснять. Она слушала-слушала, а потом сказала: "Вы, Андрей, не похожи на мачо. А вот Евгений похож". Видите, как она вас оценивает.
– Это очень лестно. Но, я надеюсь, это не самое главное из того, что ты хочешь мне сообщить.
– Нет, не главное. Она рассказала, что вышла замуж за грека, потому что он был похож на латина. И потом, уж не знаю почему, я ей посоветовал купить картину, где нарисован какой-нибудь мачо и повесить у себя дома. Посоветовал просто так. Она молчала до самого Балтимора. А как проехали Балтимор, сказала: "Вы знаете, что я вам хочу сказать…"
– Она сказала "А вы знаете" или ты, как обычно?
– Теперь уже не помню. Но она сказала, что вспомнила, как Наташа рассказывала ей о каком-то латиноамериканском художнике и случайно обмолвилась, что именно у этого художника она купила свое зелье.
– А теперь поподробней.
– Понял. И я начал ее допрашивать.
– Результат?
– Никакой. Я прекратил вопросы, потому что понял, если буду нажимать, она начнет придумывать. И тогда уже не разберешь, где правда, где нет.
– Итак, Наташа ей рассказывала о каком-то латиноамериканском художнике.
– Да.
– Из какой страны? Латинская Америка большая.
– Наташа не говорила. Только латиноамериканец – и всё. Ну, и он продал ей это зелье.
– Ты не спросил, почему Наташа это ей рассказала?
– Спросил. Она объяснила это тем, что, когда Наташа говорила о художнике, Вульф ей не поверила и начала над ней смеяться: нет у тебя никакого знакомого художника. И тогда Наташа в качестве доказательства существования художника сказала, что купила у него свое зелье.
– Говорила с ней Алла об этом потом?
– Нет. Друзья Наташи ее не интересовали.
– И больше они на эту тему не разговаривали?
– Нет.
– Почему она до сих пор молчала?
– Говорит, что забыла.
* * *
Я тут же позвонил Биллу.
– Как ты думаешь, она не врет?
– Не знаю. Но поискать художника надо.
Он согласился, и мы начали искать латиноамериканских художников. Сразу же вспомнили перуанца из музея Кента. Люди Билла его допросили. Он клялся, что никакую Наташу не знает. Услышав, что ее мужа подозревают в связях с какой-то Наташей, жена художника устроила ему скандал. В Платтсбург приехал Андрей, и он вместе с женой художника в течение четырех дней рассматривал все наброски художника в надежде увидеть что-либо похожее на Наташу. Ничего не нашли, художника оставили в покое и принялись за других.
Нашли двух аргентинцев, которые держат салон в Берлингтоне. Люди Билла их допросили. Ответ был один – ничего не знаем.
– Может, поищем в Квебеке? – предложил я.
– Поищем, – согласился Билл. – Только они в Канаде всегда рьяно берутся нам помогать, но ничего не делают. Думаю, по злобе. Они нас не любят.
Поиски в Квебеке тоже оказались безрезультатными. Конечно, в штате Нью-Йорк есть еще и город Нью-Йорк. Но там искать латиноамериканского художника все равно, что искать в Мексике человека с фамилией Родригес.
Билл несколько раз встречался с Аллой, но ничего нового не узнал.
И мы искать перестали.
Тем временем Зайцев заявил, что готов сотрудничать со следствием. Его просили назвать клиентов и рассказать, как проходил набор девочек. Он отказывался. Его адвокат утверждал, что он не совершал ничего противозаконного:
– Он просто находил людям подругу. Это не запрещено. Никаких денег он не брал. И клиенты не платили.
Словом, чистая любовь.
Но сама схема четко вырисовалась. Находили клиента, который интересовался какой-либо определенной фигуристкой. Подыскивали девчонку, внешне на нее похожую, и приводили к нему.
Деньги? Помилуйте, какие деньги? Добрые чувства. Разница в возрасте? Это не запрещено.
Клиенты грозились подать в суд за вмешательство в личную жизнь. Применить к ним особые методы допроса было невозможно. Они занимали высокие посты: член палаты представителей штата Северная Каролина, окружной судья.
Сема во всем признался. Он когда-то занимался борьбой, утверждал, что был каким-то чемпионом. В Москве работал в охранной фирме. Зайцева знал еще по Москве. Тот его и привез в Лейк-Плэсид. Сказал, что организует здесь нечто вроде охранной фирмы. Платил немного. Сема надеялся на большее, но поставил Зайцеву условие: всё буду делать, только без мокрого.
– У вас здесь есть газовая камера, – объяснил он следователям. – Чуть что – и ушел. На мокрое не пойду.
И в тот день он, якобы, не стал бы убивать никого. Так, попугать. Ему не верили. Допросы продолжались.
Все четыре девицы: Лида, Катя, Нина и Светлана – как в воду канули.
Карина спросила меня:
– Как ты думаешь, их найдут? Я не хочу, чтобы Колин нашел их. Я за них боюсь. Ты знаешь, папа, эти девчонки совсем не такие, как о них говорил Колин. Они интересные. У них у каждой своя жизнь. Интересная жизнь.
– Не надо за них бояться. – успокоил я дочь, – Эти девчонки не пропадут. Никакие жизненные невзгоды таких сломать не смогут. Сами выкрутятся, да еще и другим помогут. Традиция! Вот только мужчины…
Я подошел к большому зеркалу и показал на свое отражение:
– Вот только все порядочные мужчины стареют.
Карина подошла ко мне, обняла:
– Да ты что! Ты еще молодой. – И строго добавила: – А маме я не рассказала, что ты у меня не ночевал.
Кузякин уехал из Лейк-Плэсида за несколько дней до главных событий.
– Как предчувствовал! – сказал я.
– Точно, – согласился Билл. – Доехал на машине до Монреаля и в тот же день улетел в Москву.
Там его искать было бесполезно.
Таким образом, нам оставалось ждать результатов допроса Зайцева. И мы ждали.
Билл позвонил в семь утра.
– Что-нибудь случилось?
– Да. Зайцев умер.
Глава тринадцатая. На юг и на север
51. Утренний звонок
– Он умер в камере?
– Да. Врач определил обширный инфаркт. Но…
– Понятно. Теперь его клиенты могут спать спокойно.
– Конечно, будет проведено дознание.
У Билла был такой расстроенный голос, что я решил его утешить:
– В конце концов, вывести нас на "Мефистофель" он вряд ли мог. Нам нужна miss Natasha. А что касается Зайцева и его клиентов… Это не наша проблема. У нас с тобой наркотики.
* * *
Через неделю Билл снова позвонил утром и радостно сообщил:
– Мы нашли Sevistuv.
Для начала мне захотелось узнать, о ком идет речь:
– Кто это?
После пяти минут разъяснений я наконец сообразил, что Билл имеет в виду "розового" Владика, фамилия которого, оказывается, Свистунов.
– И где он?
Ответ меня удивил:
– В Вильнюсе. В больнице. Ему несколько дней назад сделали операцию.
– Что за операция?
– Не знаю.
– Владик сказал когда-то Андрею, что хочет сделать операцию по восстановлению мужского пола. Но я в эту чушь не поверил. С ним можно поговорить?
– Позвоню через несколько дней.
* * *
Билл позвонил через два дня:
– Операция прошла успешно. Свистунов выздоравливает. Андрею удалось поговорить с ним по телефону. Он согласился встретиться с Андреем. Только с ним.
– Когда?
– Через несколько дней.
– Прекрасно.
– Хорошо было бы, если бы ты полетел вместе с Андреем.
– Я полечу.
Андрей позвонил через час:
– Я очень рад, что вы летите со мной. Но у меня к вам просьба. Можно, я сначала прилечу к вам в Орландо, побуду денек? Хочу посмотреть парки. А потом мы вместе полетим в Литву. Разницу в стоимости билетов…
– За мой счет. Когда прилетишь?
– Хоть завтра.
Андрей прилетел через два дня. Я встретил его в аэропорту и там же поменял выданные Биллом билеты экономкласса по маршруту Вашингтон – Вена – Вильнюс – Вена – Вашингтон на билеты первого класса Орландо – Вашингтон – Вена – Вильнюс – Вена – Вашингтон.
Мы сели в машину и, как в былые годы, Андрей спросил:
– Каковы инструкции, шеф?
– Моих американских друзей интересует все, что связано с бизнесом по поставке девиц. Кто находил клиентов, кто находил девиц, были ли посредники. Кстати, это очень прибыльный бизнес! Что касается нас с Биллом, то нам важно узнать, не давали ли клиентам наркотики. Если давали, то кто давал, что за наркотики, где их брали. Я не уверен, что этот Владик многое знает. Но он может вывести нас на Наташу и Кузякина. Это для нас, пожалуй, самое главное. Допросить его надо основательно.
– Припугнуть?
– Лучше купить. При допросе таких, как он, главное, чтобы они не начали сочинять. Мой опыт подсказывает, что, когда таким платят, они соображают лучше, чем когда их бьют, и поэтому фантазируют меньше. Я дам тебе две тысячи. Будет хорошо, если уложишься в тысячу. Как ты договорился с ним о встрече? Где? Когда?
– В четверг в тринадцать часов в Торговом центре "Европа". Там есть два подвесных кафе на втором этаже. Я могу ждать его в любом, он меня найдет. Как мы технически организуем встречу?
– Очень просто. Я вставлю тебе жучок в галстук, а сам буду в шляпе с наушниками.
– Но тогда вы сможете меня слышать, а я вас нет.
– Это не обязательно. Важно, что я буду слышать всё, о чем вы будете говорить.
Два дня я возил его по паркам: сначала в "Эпкот", потом в Тампу, в "Буш Гарден". А потом Марина отвезла нас в аэропорт. И через день мы уже получали наш нехитрый багаж в Вильнюсе.
* * *
В аэропорту мы сели в разные такси, он отправился в "Best Western", я – в "Radisson Blu".
Гостиницей я остался доволен, полный европейский комфорт: интернет, сейф, халат и банные тапочки, набор парфюмерии. Торговый центр "Европа", где должна состояться встреча, виден из окна номера. Приняв душ, я направился прямо туда.
Вполне респектабельный торговый центр. Вокруг говорили по-литовски и по-русски. Я давно не был в среде, где говорят по-русски, и это настроило меня на ностальгический лад. Я зашел в продуктовый магазин. Набор продуктов в магазине оказался тоже вполне ностальгическим: квас, шпроты, сушки, конфеты "Зефир" На втором этаже два кафе в виде лоджии. Я оценил искусство дизайнера, но подниматься туда не стал. Нашел на первом этаже еще одно кафе. Там я буду завтра сидеть в шляпе и слушать разговор. Хотел было заказать эспрессо, но потом решил, что долго находиться в центре не стоит, и вернулся в гостиницу.
52. И снова Владик
На следующий день я занял место в облюбованном накануне кафе и, не снимая шляпы, заказал эспрессо. Через несколько минут в наушниках раздался голос Андрея:
– Я в кафе, которое находится напротив продуктового магазина.
Девушка в очень открытой кофточке и очень короткой юбке принесла мне покрытое аппетитной пенкой эспрессо. Через несколько минут в наушниках снова раздался голос Андрея:
– Он идет.
Прошла минута, и сначала голос Андрея:
– Кофе будешь?
Потом Владика:
– Нет, спасибо, – он говорил медленно, тихо. – Я после операции. Мне нельзя кофе.
– Как операция?
– Хорошо.
– Почему ты не стал делать операцию в Америке?
– Я сначала хотел делать в Америке, но мне объяснили, что в Вильнюсе специалисты лучше.
– Так уж и лучше?
– Лучше. И дешевле. Намного дешевле. К хирургам их клиники Сантаришку приезжают больные со всего мира.
– Что за операция? Та, о которой ты говорил? Восстановление пола?
– Нет, нет. Но тоже связанное с урологией.
– Но сначала ты пытался сделать операцию в Америке?
– Да.
– И почему не сделал?
– Не хватило денег. Я пытался заработать.
– И как ты зарабатывал деньги?
"Хороший вопрос! – отметил я. – Подвел к нему профессионально. Хотя немного поторопился".
Владик молчал. Андрей повторил вопрос:
– Как ты зарабатывал деньги?
Владик молчал.
Девушка в открытой блузке и короткой юбке принесла мне еще эспрессо. Очевидно, ее учили уважать возраст, и она несколько раз как бы невзначай прикоснулась ко мне коленом.
Владик продолжал молчать. Сейчас самое время предложить ему деньги.
– Давай так, – решительно начал Андрей, – Ты мне расскажешь всё-всё, и мы разойдемся. Но ты уйдешь с тысячей долларов в кармане.
– Мне сейчас очень нужны деньги.
– Ну, так рассказывай. Как ты зарабатывал деньги?
– Разными путями.
– Какими путями?
– Я специалист по накладыванию грима.
– А говорил, что учился в Университете.
– Учился и подрабатывал стилистом.
– И кому ты накладывал грим? Кому ты накладывал грим и зачем?
– Ладно. Деньги большие. Я расскажу всё. Ты заметил, что в Лейк-Плэсиде были девицы, очень похожие на известных фигуристок. И я должен был доводить их внешность до наибольшего совпадения с оригиналом.
– Зачем?
– А затем, что были люди, которые платили за ночь с известной фигуристкой.
– Что это за люди?
– Не знаю. Меня до них не допускали. У меня была черная работа. Мне говорили: подготовь сегодня такую-то – и всё. И я готовил.
– Кто тебе говорил?
– Зайцев Александр Николаевич. Он и привез меня в Америку специально для этого.
– Ты его знал раньше?
– Да. Я ему помогал в Москве. Он был фотографом. Фотографировал известных людей. А я до фотографирования приводил их, как он говорил, "к виду, удобному для логарифмирования".
– Смешно, – оценил шутку Андрей. – Кто доставал этих девиц? Тоже Зайцев?
– Нет. Доставал их такой Кузякин. Как он их доставал, не знаю. И еще была такая Наташа. Мне кажется, именно она находила клиентов.
– То есть клиентов доставляла Наташа, девиц Кузякин, ты их приводил к виду, удобному для логарифмирования. А что делал Зайцев?
– Организовывал встречу.
– Неужели клиенты верили, что твои раскрашенные девицы и есть настоящие чемпионки? Я видел четверых. Если они на что-нибудь и годились, то только для non-stop логарифмирования.
– Перед каждой встречей Наташа клиентам что-то давала.
– Что именно?
– Я не знаю.
– Так и говорила: "Это вам для того, чтобы вы приняли мою девицу за настоящую чемпионку?"
– Нет. Она говорила, что дает снадобье сильнее Виагры. Понимаешь, клиент, он же не молод, и ему нужна гарантированная сила.
– Ты сам догадался или тебе рассказывали?
– Ты, правда, дашь мне тысячу?
– Правда. Деньги со мной. Могу показать.
– Не надо. Верю.
– Так кто тебе рассказывал?
– Была такая Галина. Она изображала Ирину Лещинскую. Она подсмотрела, как Наташа что-то капнула клиенту в стакан со "Спрайтом" из пузырька, похожего на одеколон, и сказала, что спортсменкам нужен сильный мужчина.
– Что она накапала?
– Не знаю. Другие девчонки тоже видели, как она что-то капала в стакан со "Спрайтом".
– Только со "Спрайтом"?
– Честное слово, не знаю. Я обязательно рассказал бы. Зачем мне молчать?!
– Где теперь Наташа?
– Не знаю. Правда, не знаю!
– Где Кузякин?
– Тоже не знаю. Он вообще появлялся неожиданно и надолго исчезал.
Девушка из кафе подошла ко мне и спросила, понравился ли мне эспрессо. Если бы я был моложе лет на двадцать, я поинтересовался бы, что она делает вечером.
– Почему ты уехал из Америки?
– Одна девчонка из Литвы рассказала мне про клинику. И потом… Наташа мне рассказала про тебя.
– Что рассказала?
– Сказала, что ты телохранитель. Ну, а если телохранитель, то, значит, полиция рядом.
– Зачем ты вертелся около Дарьи, если знал, что я телохранитель?
– Зайцев приказал. Понимаешь, что получилось… Он подготовил ее копию. Нашел клиентов. И вдруг появилась настоящая. Он решил всё сделать, чтобы она уехала.
– Что ты должен был делать?
– Пугать рассказами про аннигиляцию.
– И она испугалась?
– Да. Вызвала телохранителя.
– Это ты ночью проникал в ее дом?
– Нет.
– А кто?
– Не знаю. Кого-то нанял Зайцев.
– А теперь расскажи про мед.
– Какой мед? – В голосе Владика прозвучал испуг.
Вопрос про мед был у нас условным знаком. После него я должен был решить, появляться мне или нет. Если не появлюсь, Владика можно будет отпускать.
Андрей тем временем продолжал атаку:
– Зачем я привозил мед Кузякину?
– Я не знаю, что ты привозил мед Кузякину.
– Но Кузякин любит мед?
– Я, правда, не знаю.
– А сам ты любишь мед?
– Не очень. Иногда…
– Ты вроде говорил, что любишь цветочный мед.