Калон был озадачен. Он не понимал, что означал этот полицейский десант. Если они решили арестовать Эрбаха, то почему здесь не было обычных специалистов? Почему в доме оставался только один человек?
Все говорило о секретной операции. Уже накануне Калону показалось странным, что за Эрбахом следили на улице. Полиция наверняка прослушивала его телефонные разговоры, и о месте условленной встречи ей было известно. Одно из двух: либо ему чего-то не хватало для объяснения, либо ошибочной была интерпретация событий.
Он вернулся в мастерскую и прошел в закуток, где, прислонившись к стене, на матрасе сидела Эльза.
- Я думала, вы уже не вернетесь, - прошептала она.
- Нужно быстро уходить. Это невероятно, но у нас есть шанс.
- Но я не могу идти в халате!
- Я принесу вам одежду.
Он открыл дверь, когда она спросила:
- А что с отцом?
- Забудьте его, - резко сказал Калон, выходя.
Он пересек мастерские и вошел в магазин, когда раздался телефонный звонок. Калон секунду колебался, затем снял трубку.
- Карл? - услышал он.
- Да, - ответил Калон.
Он слышал в трубке только дыхание.
- Алло! - крикнул Калон.
Последовал щелчок и гудок.
Калон быстро поднялся в комнату Эльзы, схватил какую-то одежду и стремительно спустился.
- Быстро! - крикнул он. - Одевайтесь и выходите через двери во двор.
Калон вернулся в мастерскую, подошел к окну и выглянул на улицу. Не заметив ничего подозрительного, он вышел на улицу, не спеша подошел к своей машине, сел в нее и включил мотор, чтобы прогреть его. Чемодан оставался в отеле - тем хуже. У него не было времени. Калон доехал до угла, повернул направо и свернул в переулок. Резко затормозив перед входом во двор, он открыл дверцу машины и позвал:
- Эльза!
Девушка села рядом с ним, держа под мышкой сверток с одеждой.
- Пригнитесь, - сказал он. - Я проеду мимо магазина. Въехав на улицу, он сразу заметил остановившуюся перед магазином "шкоду". В магазин входил человек.
- Нас спасли несколько минут, - процедил Калон сквозь зубы.
Доехав до Бюргерштрассе, он сказал:
- Вы можете сесть нормально, у нас есть несколько минут.
Эльза была смертельно бледной. С тех пор как этот странный человек появился в их доме, она пережила слишком много для одной ночи.
Калон закурил сигарету. Эльза спросила:
- Куда мы едем?
- Не знаю.
Он взглянул на нее и заметил, что поверх пижамы она накинула пальто.
- Почему вы не оделись?
- У меня не было сил… Вы принесли мне две юбки и ни одной кофты.
Калон чуть заметно улыбнулся, и Эльзе стало уютнее.
Они подъехали к окраине города и Калон внезапно спросил:
- Вы знаете дорогу на Нойштрелиц?
Она кивнула. Спустя полчаса они ехали по пустому шоссе. Хмурое небо было таким же, как на картине Вламинка, но пейзаж был другим.
- Оденьтесь, - сказал Калон. - Не исключено, что нам придется оставить машину.
Она взглянула на него и покраснела.
- Давайте быстрее, мне сейчас не до вашей анатомии, - сухо сказал Калон.
Эльза скинула пальто и натянула на себя юбку, затем сняла пижамные штаны.
Калон заставлял себя смотреть на дорогу, сердясь от того, что девушка начала его как-то занимать.
Эльза накинула пальто.
Проехав километров пятьдесят, Калон убедился, что пока официальные власти не интересуются им, иначе он бы не смог так легко выехать из города.
Можно было сделать следующий вывод: либо Эрбах до сих пор ничего не сказал, либо он, несмотря на присутствие в доме агента ССД, попал не в руки полиции.
Нойштрелиц находился в ста километрах от Берлина. Шлайден погиб после возвращения оттуда, с Домоном там произошел несчастный случай.
В рапорте Эрбах сообщал, что свидетелем несчастного случая был один крестьянин. Сейчас было ясно, что Домон не был жертвой несчастного случая, а крестьянин был свидетелем того, чего вообще никогда не было.
Впереди показалась деревня, и Калон сказал Эльзе:
- Я дам вам денег, а вы купите в магазине недостающую одежду.
Несмотря на холодный тон Калона, Эльза с благодарностью взглянула на него. Калон остановился возле магазина, вызвав любопытство нескольких человек. Эльзе на все покупки хватило десяти минут.
Начал моросить дождь, и Калон включил обогреватель.
Эльза медленно развернула сверток, вынула белый шерстяной свитер и чулки.
Калон закурил сигарету.
Нойштрелиц был странным городком, похожим на многие другие в Мекленбурге. Они приехали в город в полдень. Калон отправил Эльзу купить что-нибудь поесть, а сам решил навести справки о крестьянине, свидетеле несчастного случая.
Он вошел в маленькое тихое кафе со старинным интерьером. Толстый усатый хозяин недоверчиво взглянул на Калона.
Здесь, как в большинстве районов Восточной Германии, не любили иностранцев. Кроме того, недавно был арестован американский турист, фотографировавший военные объекты Красной Армии. Все говорили о нем как о "шпионе". Калон заказал кружку пива. Выпив заказанное, он подозвал хозяина.
- Хотите еще чего-нибудь?
Калон заказал еще пива и угостил хозяина. Они выпили, и Калон перешел в атаку:
- Я веду расследование, - прямо сказал он. - Речь идет о произошедшем здесь не так давно несчастном случае. Машина врезалась в платан.
- В дуб, - автоматически поправил хозяин. - Разве полиция не закончила следствие?
Калон ответил конфиденциальным тоном:
- Что устраивает местную полицию, не устраивает, быть может, других.
Мужчина отвернулся:
- Мне ничего не известно.
- Даже имя свидетеля?
Хозяин поморщился.
- Эта мразь…
Неожиданно он умолк. Калон продолжал:
- Вот именно. Нам не все нравится в этом свидетельстве, но мы не хотим связываться с местной полицией. Как зовут этого человека?
Хозяин колебался между осторожностью и желанием доставить неприятность человеку, которого явно недолюбливал. Ненависть взяла верх.
- Ганс Лаймен. Его ферма находится при въезде в город с юга, с правой стороны, в двадцати метрах от шоссе и от того поворота, где разбилась машина.
- За что вы не любите его? - спросил Калон.
- Это старая история… - уклончиво ответил патрон.
- Меня она интересует, - настаивал Калон.
Немец задумчиво посмотрел на него.
- Это произошло во время войны… Лаймен был освобожден от воинской повинности. Никто так и не узнал почему, но все уверены, что это он донес на людей, критикующих режим. Он был лучшим агитатором у Гитлера и даже…
- Даже?
- Даже когда это уже было никому не нужно.
- Он состоял в какой-нибудь партии?
- Автоматически, как все мы.
- Он часто уезжает?
- Никогда.
Калону было достаточно информации. Он расплатился со словами:
- Забудьте о моем визите.
- С превеликим удовольствием.
Калон вышел на улицу. Шел холодный дождь, и погода была не совсем подходящей для пикника.
Эльза ждала его в машине.
Калон включил дворники, и они вернулись на то же шоссе, по которому въехали в город.
Он закурил сигарету и неожиданно спросил:
- Вы курите?
- Я могу попробовать, - с некоторым вызовом ответила девушка.
Калон протянул ей пачку сигарет и дал огня.
Вскоре они выехали за черту города, и он без труда заметил ферму Лаймена. Низкие строения с темными крышами.
Калон свернул на небольшую дорогу, ведущую в поле. Эльза удивилась:
- Куда мы едем?
- На пикник. Вам нравятся загородные прогулки?
Она промолчала, нахмурилась. Калон произнес:
- Не думайте об отце, Эльза. Вы должны жить дальше, и оглядываться назад бессмысленно.
Они подъехали к небольшой рощице, и Калон остановился. Он вздохнул и закрыл глаза. Дождь стучал по крыше автомобиля.
- Таков наш удел, - сказал он, взглянув на Эльзу. - Бежать, скрываться и часами ждать неизвестно чего, никому не доверять, даже себе. - Лицо его помрачнело. - Увлекательно, не правда ли? Располагают вами, вашей жизнью днем и ночью. Вы становитесь автоматом, анонимной машиной для убийства, а вскоре от вас остается лишь имя на могиле.
Наступило молчание. Эльза нарушила его своим вопросом:
- Зачем вы мне это рассказали?
- Понятия не имею.
Он взглянул на девушку:
- А что мы будем есть?
Эльза взяла сумку и стала вынимать из нее продукты: хлеб, колбасу, ветчину, яблоки, бутылку пива. Она купила даже нож.
Спокойно сделав сэндвич, Эльза протянула его Калону. У нее у самой не было аппетита, и она ела через силу. Еще вчера вечером отец, показав ей игрушку, пожелал спокойной ночи. Кажется, с тех пор прошла целая вечность.
Она сидела в машине с незнакомцем и не знала даже его имени. Удивившись, она спросила:
- Как вас зовут?
Он автоматически ответил:
- Николя Калон.
Они молча ели. Калон посмотрел на часы: два часа. Он решил, что имеет право на спокойные полчаса. Предложив сигарету Эльзе, он закурил и сам.
- Что вы собираетесь делать? - спросил Калон.
- Я не знаю… Все это так неожиданно.
- Вы можете поехать к друзьям?
- Нет, у нас не было друзей. Теперь я понимаю почему. Здесь все друг другу не доверяют. Любой может выдать, донести.
Она откинулась на сиденье и закрыла глаза.
- Вы хотели бы жить на Западе? - спросил Калон.
Он задал ей этот вопрос неожиданно для самого себя. Эльза тихо поблагодарила и положила голову на плечо этого странного человека. Неожиданно Калон наклонился и поцеловал ее в губы. Это было приятно до боли.
Он мягко отстранил ее, подумав, что ведет себя по-идиотски. Не говоря ни слова, завел мотор и дал задний ход. До шоссе доехали молча. Калон остановил машину и сказал:
- Пересядьте назад и не двигайтесь, что бы ни случилось.
Эльза казалась чужой, отстраненной. Никогда не сможет она понять этого человека, голос которого неожиданно снова стал таким жестким.
Калон вышел из машины, поднял воротник и исчез на дороге, словно растворился в мелком дожде. Эльза почувствовала себя очень несчастной и одинокой. Она заплакала.
Калон сошел с дороги на мокрую траву. Его брюки намокли внизу, и создавалось ощущение, что он босой идет по пропитанной водой губке.
Он подошел к невысокому забору, окружающему просторный двор. Ферма находилась метрах в ста отсюда. Калон достал из кармана плоский бинокль.
Слева от основного здания фермы был расположен ангар, в котором стояли тележки и небольшая польская машина "сирена".
Калон стоически оставался под дождем.
Его шляпа и пальто намокли и стали тяжелыми. Он прождал целый час, но ничего не произошло. Через час станет совсем темно…
Неожиданно дверь, ведущая на ферму, открылась, и Калон увидел двух мужчин. Первый, в вельветовой куртке, был среднего роста, плотный. Второй…
Городской житель, похожий на тысячи других горожан, но Калон сразу узнал его.
Он уже видел его выходящим из колбасной лавки в Западном Берлине.
Глава 13
Калон сложил бинокль и убрал его в карман, затем стряхнул воду со шляпы и вытер мокрое лицо.
Мужчины направлялись к ангару, где стояла "сирена". Калон быстро зашагал к своей машине.
Эльза спала на заднем сиденье. Калон завел мотор, и машина тронулась с места. Он подъезжал сейчас к тому месту, где якобы произошел несчастный случай. Вираж действительно был опасным, но не для такого человека, каким был Домон.
Калон затормозил и остановился на повороте. Отсюда его не могли заметить с ведущей от фермы дороги. Спустя несколько минут послышался шум мотора, и Калон увидел впереди направляющуюся в сторону Нойштрелица "сирену".
Он ехал на расстоянии пятидесяти метров от нее, размышляя о том, какая может быть связь между торговцем из Западного Берлина и фермером из Нойштрелица.
Держа дистанцию, Калон ехал за "сиреной" по улицам города. "Сирена" выехала на площадь и остановилась перед церковью.
Калон в свою очередь остановил машину на углу улицы.
Мужчина вышел из машины, держа в руке небольшой портфель, который Калон уже видел, и направился к одному из выходящих фасадом на площадь красивых зданий.
Мужчина вошел в дом, а Калон закурил. За своей спиной он слышал ровное дыхание Эльзы.
Калон размышлял. Мысли набегали волнами и улетучивались, как дым сигареты. Им не хватало связующего звена.
Несчастный случай не так привлекал внимание, как убийство. Стало темнеть, и на площади зажглись фонари. Было холодно.
Он ждал уже целый час. Эльза позвала его, но он даже не обернулся. Он не спускал глаз с двери.
- Николя, где мы?
- В Нойштрелице. Спите.
- Мне страшно.
Калон не ответил. Как раз в этот момент мужчина вышел из дома и пошел к своей машине. Калон поехал за ним, не зажигая фар.
Незнакомец остановился перед скромным отелем. Когда он вышел из машины, портфеля у него уже не было.
Теперь Калон имел три следа: фермер, незнакомец из Западного Берлина и тот, кто живет в красивом особняке на площади.
Внезапно он решился. Он взял направление на юг, заблудился, но выехал, наконец, на правильную дорогу. Он совсем забыл об Эльзе.
Четверть часа спустя они подъехали к ферме Лаймена. Он остановил "хорше" на краю дороги, погасил фары и повернулся к Эльзе:
- Послушайте, Эльза. Может случиться, что я окажусь в затруднительном положении. В таком случае бегите, не ждите меня.
Эльза сказала дрожащим голосом:
- Мне некуда бежать… У меня никого нет…
Он зажег свет, достал из кармана бумагу и несколько марок, написал на конверте адрес и протянул его Эльзе.
- Держите. Адрес прочтете, только когда окажетесь в западном секторе Берлина. В случае несчастья уничтожьте бумагу. Вам там помогут, и вы им расскажете все, что знаете.
Губы Эльзы дрожали. Она вложила обрывок бумаги в денежные купюры и протянула Калону руку.
Он открыл дверцу и быстро вышел.
Два окна фермы были освещены, и Калон ориентировался на них. Он подошел к одному из окон основного здания. Заглянув в него, Калон с удивлением обнаружил дорогую салонную мебель. Перед радиоприемником сидела женщина и вязала. Фермер писал, склонившись над столом.
Через некоторое время мужчина встал из-за стола, сунул тетрадь в ящик, закрыл его на ключ, что-то сказал женщине и направился к двери.
Выйдя на крыльцо, Лаймен громко крикнул в приоткрытую дверь:
- Дождь кончился.
Калон затаился в тени. Лаймен закрыл дверь, взял палку и направился к ангару. Калон пошел следом за ним, держа в руках пистолет.
Он догнал Лаймена у входа в ангар.
- Ни слова, Лаймен. Иди вперед.
Мужчина напрягся, неохотно направился в ангар. Внезапно он обернулся и попытался палкой, просвистевшей в нескольких сантиметрах от уха Калона, ударить того по голове. Калон ударил Лаймена рукояткой по затылку. Он достал свой фонарик и направил свет на фермера.
- Брось палку, Лаймен.
Фермер неохотно разжал руку.
- Что вам надо? - спросил он.
У него был низкий лоб и густые волосы с проседью. Вдоль туловища свисали большие сильные руки.
Калон заметил на полу лампу и зажег ее. Освещенный снизу, Лаймен походил на чудовище. Он пристально смотрел на Калона своими бесцветными глазами.
- Чего вы хотите? - спросил он.
- Одно имя, - ответил Калон.
- Вы из полиции?
Калон ответил не сразу. Его указательный палец машинально гладил ребро пистолета, а большой легко нажимал на спуск курка.
- Как зовут сегодняшнего посетителя? Он приезжал к вам на "сирене".
Лаймен прокашлялся, но молчал.
Калон вздохнул.
- Что ты собираешься выиграть молчанием?
Лаймен, опустив голову, обронил:
- Даун. Гельмут Даун.
- Чем он занимается?
- Он торговый представитель.
- Расскажи мне о ваших делах и заодно о том несчастном случае, свидетелем которого ты недавно был.
Лаймен поднял голову:
- Каком несчастном случае?
Неожиданно, толкнув лампу ногами, он упал. Лампа закачалась и перевернулась на бок, но не погасла.
Лаймен покатился к стене и, встав на ноги, схватил в руки вилы.
У Калона на лбу выступил пот. Ему не хотелось стрелять, и казалось, что фермер это понял.
Калон начал пятиться назад. Лаймен издал глухой дикий хрип. Он вытянул руку, и Калон подпрыгнул.
Одно из зубьев вил зацепилось за рукав его пальто, и Калон, потеряв равновесие, упал и вскрикнул от боли в плече.
Увидев, что он промахнулся, Лаймен побежал за лопатой. Калон успел встать на ноги. В руках у него были вилы.
Лаймен шел на него с лопатой. Калон вставил вперед вилы, и они скрестились, как на шпагах.
Лопата попала между металлическими зубьями, и Калон пытался обезоружить фермера, вырвав из его рук этот шанцевый инструмент. Но фермер был очень сильным и не выпускал лопату из рук. Видя, что ему не удастся обезоружить Лаймена, Калон отступил. Лицо Лаймена было перекошено от ярости. Он высоко поднял лопату и со всей силой опустил ее на голову Калона. Тот едва успел увернуться, и лопата ударилась о пол сарая.
Лопата и вилы снова скрестились. На этот раз Лаймен со всей силы ударил по вилам. Он обладал чудовищной силой и, кроме того, имел привычку обращаться с этими орудиями. Калон выглядел неуклюже и понял, что если поединок затянется, ему не сдобровать.
Он запустил вилы в фермера и попал в цель. Двое зубьев погрузились в шею фермера. Лаймен выпустил лопату из рук и поднес их к шее, покачнулся и рухнул на землю, увлекая за собой вилы. Он смотрел на Калона своими вытаращенными, мертвыми глазами.
Калон тяжело дышал, опершись на тележку. На месте Лаймена мог быть и он сам. Нагнувшись, подобрал свой пистолет. Затем подошел к фермеру и дернул за вилы. Ему пришлось опереться ногой о грудь Лаймена. При виде потока черной крови, брызнувшей из раны, Калона передернуло.
Он забросил орудие в угол, засыпал тело соломой, полил сверху керосином и бросил на него лампу.
Затем он быстро вышел из ангара.
Он был на полпути к дороге, когда ангар озарился пламенем. Еще один несчастный случай.
Калон сел в машину, опустив голову на руль. Сидя на заднем сиденье, Эльза не осмеливалась вымолвить ни единого слова.
Только когда они уже поъезжали к Нойштрелицу, он закурил первую сигарету.
Припарковав машину неподалеку от отеля, в котором остановился незнакомец из Западного Берлина, которого фермер назвал Гельмутом Дауном, Калон посмотрел на себя в зеркало. У него был усталый вид, черты небритого лица осунулись. К этому можно было добавить промокшую одежду с разорванным рукавом.
Его вид мог справедливо вызвать подозрения у самого доверчивого швейцара в мире. Ему было холодно, он хотел есть и ненавидел весь белый свет.
Эльза положила руку на его плечо:
- Николя…
- Оставьте меня в покое! - процедил он.