Измерив, наконец, ширину шагов нарушителей - 78-80 сантиметров, - Смолярчук получил ответ и на последний вопрос: все три лазутчика были мужчинами, притом рослыми.
Стоя на корточках, Смолярчук не спеша записывал все данные в свою маленькую аккуратную книжечку в красном кожаном переплёте и спокойно, обстоятельно излагал свои выводы окружающим его пограничникам, В заключение он достал из кармана непромокаемый мешочек с алебастровой мукой, отстегнув флягу с водой и, сделав сметанообразную массу, залил ею один из отпечатков. Степанов неотрывно, с уважением и некоторой долей страха следил за действиями Смолярчука и слушал его объяснения. Крайне напряжённый момент, дорога каждая секунда, а он так спокоен, так деловито нетороплив, будто находится не на границе, не в боевой обстановке, а на учебном пункте…
Тревога на заставе!… Кто бы ты ни был, - генерал с тридцатилетним боевым опытом пограничной службы или молодой пограничник, - всё равно твоё сердце овеет холодок при словах: "В ружьё!"
Сержант, дежурный по заставе, шагнул к Громаде, приложил руку к козырьку:
- Товарищ генерал, старший наряда… - Громада кивнул в сторону капитана:
- Докладывайте начальнику заставы.
- Товарищ капитан, старшина Смолярчук дополнительно докладывает с границы: след групповой, в нашу сторону. Трое. Мужчины.
- Трое? Вот как! Крутой поворот дела. В какую сторону след?
- Нарушители направились на север.
- На север? - Громада переглянулся с начальником заставы.
На севере, в горах и лесах, мало населённых пунктов, там борьба с лазутчиками будет быстрой и короткой, В десять раз осложнились бы и преследование и поиск, если бы следы увели в такой большой город, как Явор, К счастью, этого не случилось. Да, всё это так, но… почему нарушители пошли на север? Что им там надо? Какая у них цель? Если среди них тот, о котором рассказывал парашютист Карел Грончак, то чего ради он полез в тупик? Специалисту по железнодорожным диверсиям нечего делать в горах и лесах. Нет, нет, здесь что-то не так.
- Какой давности след? - спросил Громада.
Шапошников перевёл взгляд на сержанта, и в глазах его отразилась тревога: что тот скажет?
- Смолярчук докладывает, что след свежий. Часовой давности.
- Кто пошёл на преследование?
- Смолярчук с Витязем, ефрейтор Каблуков и рядовой Степанов. Напарник Смолярчука остался маячить на служебной полосе.
- Хорошо. - Громада кивком головы отпустил сержанта и повернулся к начальнику заставы. - Ваше решение, товарищ капитан?
Шапошников энергичным движением, будто отрубая, бросил ребро ладони на схему участка границы пятой заставы.
- Сюда посылаю дополнительные наряды для усиленной охраны границы. Здесь, - он звонко ударил другой ладонью по нижнему краю карты, - перекрываю все дороги и организую параллельное преследование.
- Согласен, - сказал Громада. - Правильное решение. Вышлите ещё один наряд наперерез вероятного пути нарушителей. Где он, этот путь? - спросил Громада,
Шапошников, подумав мгновение, ответил:
- Соблазнительна вот эта глухая лощина на правом фланге: густой кустарник, неглубокий ручей с твёрдым дном ведёт к автомобильной дороге.
- Да, и на мой взгляд это наиболее вероятное направление лазутчиков. Нацельте наряд в верхний конец лощины. И сейчас же, немедленно, пошлите дозор на левый фланг, тщательно осмотрите КСП. Лучше всего, если вы займётесь этим лично. Не исключена ещё какая-нибудь неожиданность.
Отдавая последнее приказание, Громада исходил из того, что одна группа нарушителей прошла на правом фланге заставы, а другая могла одновременно продвигаться на левом. Бывало и так. Иногда граница демонстративно, нарушалась сразу на двух направлениях с тем, чтобы добиться успеха на третьем, якобы менее важном направлении, куда и устремлялся главный нарушитель.
На дворе заставы, за туманным окном, послышался топот разгорячённых коней, возбуждённый лай сторожевых собак, сдержанные голоса пограничников.
Застава точно действовала по приказу и воле капитана Шапошникова, как обычно в подобных случаях: группа пограничников с розыскной собакой пошла по следу нарушителей, другая - параллельно, третья спешила отрезать врагу пути возможного выхода в населённые пункты, к шоссейной и железной дорогам. Фланги прикрывали соседние заставы. Граница на всём этом участке была закрыта - отрезался обратный путь врагу на тот случай, если он попытается вернуться туда, откуда пришёл. Подвижные, хорошо вооружённые пограничники заставы должны в самое короткое время сомкнуть вокруг, нарушителей петлю. Выхода из неё как будто нет.
Опыт Громады, однако, говорил о том, что первое кольцо окружения, сделанное только силами заставы, не всегда обеспечивает победу над нарушителями. Необходимо создать кольцо окружения на значительно большей площади и большей плотности, чтобы исключить всякие случайности.
Генерал приказал по телефону своему штабу ввести в действие резервные подразделения и части,
Время - важнейший фактор в пограничной службе. Создавая свою схему мероприятий, Громада тщательно подсчитывал, куда может, перейдя границу, добраться за один час или, скажем, за пять часов самый ловкий, изощрённый лазутчик. Причём предполагалось, что нарушитель может пройти вдвое большее расстояние, чем обычный пешеход при самых благоприятных для него условиях.
С каждой минутой всё туже и туже сжималась петля вокруг врага.
Стрелка часов подходила к цифре, когда по расчётам генерала и по результатным данным операций такого характера нарушители должны были быть схвачены.
Громада ждал. Хотя бы одного взяли живьём…
Тщательно изучив следы, Смолярчук вернулся к собаке.
Витязь успел отдохнуть и успокоиться. Взяв его на поводок, старшина спокойным, но властным голосом отдал команду:
- Нюхай! След!
Витязь возбуждённо нагнул голову, энергично обнюхал следы и рванулся вперёд.
- Хорошо! Хорошо! - одобрял старшина собаку и, чуть сдерживая её на поводке, побежал за ней.
Степанов следовал на расстоянии видимости. Рядом с ним почти плечом к плечу - Каблуков.
Бежать можно по-всякому: быстро, растрачивая силы, или сберегая их и тем самым выигрывая время.
Смолярчук бежал расчётливо, без слепого азарта, губительного для дальнего преследования. Его поведение передавалось Витязю. Собака уверенно шла по следу - сначала по заросшей бурьяном лощине, потом по горному склону, по дну лесного оврага. Густой туман не служил ей препятствием.
Всё, чем обладал Витязь, - смелость, выносливость, отвращение к пище из чужих рук, злоба к посторонним людям, обострённое обоняние, тонкий натренированный слух, уменье лазать по лестницам, прыгать через изгороди, преданность своему хозяину - всё, решительно всё было привито ему человеком. Сотни, тысячи километров проделал Смолярчук с Витязем в часы тренировок. Лесом и оврагами, степью и болотами. Днём и ночью. До ста километров на север, на восток и на северо-восток исходили Смолярчук и Витязь яворскую округу. Вот и здесь, где они сейчас находятся, тоже побывали не раз. Поэтому собака так свободно и уверенно себя чувствует.
Из-за туч вышла луна. Чем круче к северу поднимались горные склоны, тем прозрачнее становился туман. Вот уже сквозь бледную кисею стали видны деревья, каждое в отдельности, а через некоторое время лес стал проглядываться в глубину. Теперь, несмотря на резкое возвышение местности, и бежать было легче - при свете смелее и сильнее себя чувствует даже тот человек, который не боится темноты.
Смолярчук оглянулся. Каблуков не отставал ни на шаг. Он попрежнему бежал слева от старшины, чуть позади. Поверх плеча ефрейтора Смолярчук увидел скуластое, раскрасневшееся, исполненное решимости лицо Степанова.
Где-то слева и справа от Смолярчука шло параллельное преследование. Далеко впереди, там, в горах, к узлам дорог и перевалам, скакали верховые пограничники, спешившие наперерез врагу. Смолярчук пока не видел ни одного пограничника из этих групп, но он твёрдо знал, что начальник заставы послал ему щедрую помощь. И мысль о том, что его товарищи по оружию, его друзья, вся родная пятая застава подняты по тревоге, что все поддерживают его, вместе с ним разделяют ответственность за поимку нарушителей, - мысль эта придавала Смолярчуку силы, укрепляла уверенность в себе.
Витязь равномерно тянул поводок. Волчья его окраска резко выделялась на зелено-мшистом лесном покрове. Массивная, клинообразная морда почти не отрывалась от земли. Между чёрными сухими губами белели крупные клыки. Пушистый хвост то и дело задирался кверху. Остроконечные уши ни на одно мгновение не утрачивали насторожённости. Щетинилась седая шерсть на могучей шее. Сильные лапы оставляли на влажной почве крупные вмятины.
В заболоченной низине, которая возникла внезапно, следы вдруг исчезли. Нет, они не исчезли, это твёрдо знал Смолярчук, они есть, но Витязь их не находил под водой. Он делал круг за кругом, вытягивал шею и принюхивался к верхним слоям воздуха.
Смолярчук подозвал к себе собаку. Лаская её, успокаивая, он размышлял, вверх или вниз по течению заболоченного ручья направились нарушители. Конечно, им выгоднее выйти вон туда, в березняк, растущий на противоположном сухом конце низины. Богатый опыт борьбы с нарушителями, знание их тактики помогли Смолярчуку угадать уловку врага, сэкономить время, сократить путь преследования. Витязь, как и ожидал Смолярчук, быстро нашёл продолжение следа на той стороне ручья, в березняке. Петляя, следы потянулись в гору, потом вывели на светлую поляну, а оттуда снова в густой и сырой лес, куда почти не проникал лунный свет.
Витязь рвался вперёд и визжал. Обычно такое поведение собаки означает, что поблизости затаились нарушители. Смолярчук не остановился, зная, что в лесу на влажной мшистой почве и вследствие малоподвижности воздуха свежий след сохраняется очень долго. Витязь возбуждён именно по этой причине - свежее, "горячее" стал след.
Опыт подсказывал Смолярчуку также, что нарушители приложили все силы, использовали каждую минуту, чтобы как можно дальше уйти от границы, как можно скорее выбраться из запретной зоны на простор. Значит, можно преследовать смелее, не растрачивая драгоценное время на предосторожности. Пока они излишни. Пока!
Собака живёт в мире запахов. В лесу этот мир исключительно многообразен и сложен. Человек не улавливает и сотой доли того, что доступно собаке. На пути Витязя витало множество запахов - эфирных масел, корней многолетних растений, мхов, повреждённого почвенного покрова, прелых листьев, разных лесных обитателей. Витязь различал среди них тот единственный запах следов нарушителей, который учуял на исходном рубеже. Даже боковой ветер не мог до конца уничтожить этот индивидуальный, неповторимый запах разыскиваемых.
- Хорошо! Хорошо! - подбадривал друга Смолярчук.
Вдруг Витязь возбуждённо взвизгнул, резко остановился. Старшина отпустил поводок. Собака стремительно бросилась в сторону. Пробежав несколько метров, она остановилась под деревом, у брошенного нарушителями ранца немецкого образца. Смолярчук поднял его, передал Каблукову и побежал дальше, вслед за собакой.
Дорога! Труднейшая это задача для собаки - не потерять "свой" след на большой дороге, среди других, посторонних следов.
Витязь нерешительно остановился. Простым глазом было видно, как много здесь, по дороге, прошло людей, коров, лошадей. На влажной земле хорошо отпечатались обувь, копыта, колёсные шины.
Нерешительность собаки возросла бы, позволь Смолярчук хоть на минуту усомниться в её способностях. Стоило старшине нервно дёрнуть поводок - и она могла бы мгновенно "забыть" след.
- Ищи, ищи след! - повелительно подал он команду. И Витязь вновь пошёл вперёд.
Пробежав метров двести по дороге, Витязь остановился, усиленно принюхиваясь. Потом он резко, под прямым углом, свернул вправо, потащил старшину в лес и вывел его на поляну, в центре которой были сложены штабеля берёзовых дров. С подветренной стороны поленницы поднимался дым костра и доносились голоса.
"Они!" - подумал Смолярчук и, оглянувшись на Степанова и Каблукова, положил палец на спуск пистолета. Но, странное дело, Витязь не проявлял особенного беспокойства. Поведение собаки смущало старшину. Не на ложном ли следу Витязь?
"Верю я тебе, дружок, но всё-таки проконтролирую", - решил Смолярчук. Он жестом приказал Витязю следовать у ноги. Собака подчинилась приказанию, но неохотно.
Бесшумно возникнув из-за поленницы, Смолярчук вытянул вперёд руку с пистолетом.
- Руки вверх!
Два пожилых человека, сидевшие у костра, вскочили, держа над головой куски хлеба, сало и печёные картофелины. На их лицах не было страха.
Смолярчук уже знал, что перед ним люди посторонние, то есть не имеющие отношения к тому, что произошло ночью на границе, тем не менее он придирчиво проверил их документы. Это были лесорубы-сезонники.
Где и когда собака сбилась со следа? Смолярчук с помощью лесорубов выяснил, каким путём они пришли сюда, на поляну, и где именно их следы пересекали следы нарушителей.
Вернувшись назад, Витязь взял оставленный след я снова помчался вперёд. "Молодчина", - подумал Смолярчук. Выдержано и это испытание, пожалуй, самое трудное. Даже хорошо обученная, но специально не натренированная собака, часто теряет след в подобных случаях и отказывается его искать.
Велики были возможности Витязя, но не беспредельны. Смолярчук понял, что собака начала уставать. Не оттого, что пробежала семь или восемь километров - для выносливой собаки это сущие пустяки. Витязь израсходовал силы на то, чтобы среди массы других запахов разыскивать следы нарушителей. Это не лёгкая работа. Если во-время не дать собаке отдохнуть, то у неё на какой-то срок притупляется чутье.
Смолярчук осторожно остановил Витязя и уложил его на траву, под кустом орешника.
В кармане старшины были припасены ломтики холодного мяса и куски сахара. Он лёг рядом с собакой и стал подкармливать её, поощряя командой "хорошо, хорошо!" и крепко, как верному другу, пожимая мокрую, в утренней росе, собачью лапу.
Витязь аккуратно, не спеша, не роняя на землю ни одной крошки, разгрызал сахар и вкусно хрумкал, перемалывая его.
Пока Смолярчук подкармливал Витязя, Каблуков и Степанов лежали на прелых листьях и молча насторожённо осматривались по сторонам.
Отдохнув, продолжали преследование. Начинался рассвет. Нехотя отступали сырые угрюмые сумерки. Теперь легко было отличить осину от ольхи, дуб от клёна, бук от берёзы. Заблестела ночная роса на мхах: на них темнели отпечатки следов нарушителей.
Выскочив на горное плато, без единого дерева, обдуваемое боковым ветром, Витязь, пошёл медленно, неуверенно. Временами он вытягивался в струнку, буквально стлался по камням. Наконец, стало ясно, что собака потеряла след: Витязь приуныл, потерянно тыкался то в одну, то в другую сторону. Впервые за всё время преследования старшина встревожился по-настоящему. Враг может уйти далеко!
Смолярчук взял собаку на короткий поводок - пусть успокоится - и стал всматриваться в местность. Куда могли направиться нарушители?
- Если б ты был на их месте, - спросил у Степанова Смолярчук, - куда бы ты направился?
Степанов сказал, что соблазнительна вон та глубокая лощина, заросшая густым ельником, но она уводит в сторону от перевалов и потому невыгодна. Каблуков высказал предположение, что скорее всего беглецы ринулись напрямик, через то ущелье, на дне которого ещё белеет снег, через вон те чёрные скалы. Смолярчук спросил: "А что, если нарушители выбрали самое невыгодное для себя направление - вон тот пологий южный склон горы, робко зеленеющий первой весенней травой?" Да, очень может быть. Оно, это направление, только на первый взгляд кажется невыгодным. Идти по пологому склону вдвое легче, чем по каменистому и крутому бездорожью. Потеряв на расстоянии, выгадаешь во времени и сохранишь силы…
Степанов и Каблуков понимали, что их старший опытный товарищ решает сейчас чрезвычайно важный для успеха дела вопрос.
Снизу из-под горы, на которой стояли пограничники, с наветренной стороны, донёсся тихий, едва-едва внятный звон колокольчика. Звук был так слаб, что на него обратил внимание только один Каблуков.
- Слышишь? - спросил он Смолярчука.
Тот напрягал слух, но слышал только шум горного леса и грозный гул весеннего потока на дне заснежённого ущелья.
- Отара!…
И как только Каблуков сказал это, Смолярчук сейчас же услышал и звон колокольчика и уловил тот неповторимый запах, который распространяет далеко вокруг себя большая отара.
- Видели мы их, песиголовцев, видели! - не дожидаясь, пока пограничники приблизятся и начнут задавать вопросы, закричал сивоусый верховинец в чёрной шляпе, с пастушьей торбой за плечами, с обугленной трубкой в съеденных зубах. - Мы тайком нашего Васыля послали на заставу. Не встретили?
- Разминулись, - сказал Смолярчук. - Куда они пошли, эти песиголовцы?
- Идите вон туда, и вы их скоро догоните.
Пастух направил на верный путь: под высокой, с искривлённым стволом горной сосной Витязь нашёл потерянный след, и преследование песиголовцев (так народ в Закарпатье называл в своих сказках злодеев) продолжалось.
Витязь, ярость которого нарастала, привёл пограничников в высокогорный лес: старые и угрюмые, почти чёрные ёлки, карликовая поросль их, седой мох, сырость и тишина подземелья…
Подозрительна была эта тишина. За каждым деревом, под любым кустом, в ветвях ели мог затаиться нарушитель с автоматом в руках.
Смолярчук умел видеть сразу весь лес и каждое дерево и каждый кустик в отдельности. Где-то здесь, решил он, затаились лазутчики.
Пробежав небольшое расстояние, он подал знак товарищам продвигаться осторожно, маскируясь, от дерева к дереву.
Витязь становился всё агрессивнее: он чувствовал приближение цели.
Внимание Смолярчука привлекла гуща молодых ёлочек - их острые вершины дрожали. Старшина спрятался за деревом и уложил собаку. Прильнули к стволам ёлок и сопровождающие инструктора пограничники.
- Слушай! - шёпотом скомандовал Смолярчук.
Злобно двигая острыми ушами, рыча, порываясь вскочить, Витязь всматривался в ельник. Загривок его щетинился.
- Тихо, дружок, тихо!
Смолярчук насадил на палку фуражку и осторожно выдвинул её из-за дерева. Застрекотал вражеский автомат. Каблуков и Степанов сейчас же дали двойную очередь - огонь по огню. Завязалась перестрелка.
Убедившись в том, что нарушители не сдадутся, Смолярчук решил их уничтожить. Он приказал Каблукову огнём отвлечь на себя внимание диверсантов, Степанову поставил задачу обойти ельник слева, а сам незаметно переместился вправо - перебежками, от куста к кусту. Окружение сопровождалось беспрестанным огнём Каблукова.
Витязь ни на один шаг не отставал от Смолярчука, тоже ложился, переползал.
Петля всё туже сжималась вокруг диверсантов. Огонь с их стороны резко ослабел, потом и совсем затих. Смолярчук насторожился. Что это значит? Неужели оставили заслон и под его прикрытием отошли?
Ельник, изрезанный вдоль и поперёк пулями автоматов, поредел, и хорошо стали видны на весенней земле две чёрные неподвижные фигуры. Только двое. Где же третий? Неужели успел удрать? Да, похоже на то.