Осталось чуть больше двух суток до вечера воскресенья, когда его сменит другой суперинтендент или старший инспектор, и тогда его ждут целых полтора месяца свободной жизни до нового дежурства. У него масса работы: надо подготовить несколько дел к передаче в суд, проверить, как идут дела в новом подотделе нераскрытых преступлений. Только бы за время, оставшееся до конца дежурства, не стряслось ничего серьезного!
Ему, как всегда, не повезло.
Зазвонил телефон; Грейс сразу узнал монотонный, невыразительный голос инспектора Дэвида Алкорна из брайтонской уголовной полиции.
- Рой, извини. Похоже, у нас снова изнасилование, совершенное "посторонним".
До последнего времени изнасилованием в "Метрополе" занимался брайтонский уголовный розыск, хотя Роя держали в курсе. Ну а сейчас, судя по всему, дело передадут в полицейское управление графства. То есть ему.
Хорошенькая выдалась пятница, нечего сказать! И почему всякие мерзости всегда случаются в пятницу? Что за день такой особенный?
- Что там у тебя, Дэвид?
Алкорн отчитался кратко и сжато:
- Жертва сильно травмирована. Судя по тому, что удалось вытянуть из нее дежурному, она вчера приехала домой поздно - муж улетел по делам за границу. Насильник набросился на нее в спальне. Потом она позвонила подруге, та сразу примчалась и вызвала наряд полиции. Приезжала бригада скорой, но медицинская помощь не потребовалась. Женщину увезли в Центр помощи жертвам изнасилования в Кроли. С ней поехали сотрудница отдела по борьбе с сексуальными преступлениями и констебль дежурной бригады.
- Что еще?
- Пока почти ничего. Как я и сказал, жертва сильно травмирована. Кажется, у нас снова туфли.
Грейс нахмурился:
- Поподробнее можешь?
- Ее изнасиловали с помощью ее же собственной туфли.
Грейс поспешно раздвинул груды документов, ища ручку и блокнот.
- Как ее зовут?
- Роксанна… Рокси Пирс. - Алкорн повторил фамилию по буквам. - Адрес: Хоув, Дроуввэй, семьдесят шесть. Она владелица рекламного агентства в Брайтоне, а ее муж занимается компьютерами. Вот и все, что нам пока известно. Я уже вызвал бригаду криминалистов; сейчас еду к ней домой. Если хочешь, по пути прихвачу и тебя.
Ну что ж, подумал Рой, заодно можно будет поподробнее расспросить Алкорна. Особенно если дело передадут в их управление.
- Да, спасибо!
Нажав отбой, он посидел немного не шевелясь, собираясь с мыслями.
Мысли крутились вокруг одного: Туфельщика. Всю неделю подотдел нераскрытых преступлений занимался им как одним из главных подозреваемых. Во всяком случае, проследили общие черты прежних нападений, имевших место в 1997 году, и нападения на Николу Тейлор, произошедшего 31 декабря в отеле "Метрополь".
У нее забрали туфли. Вот первое общее звено. Правда, в 1997 году Туфельщик забирал только одну туфлю и трусики жертвы. У Николы Тейлор забрали обе туфли и всю одежду.
Где-то в груде документов у него на столе лежит толстая папка с профилем преступника, или, как сейчас это называют, "Отчет о поведении преступника". Отчет составил доктор Джулиус Праудфут, совершенный чудак, психолог-криминалист.
Грейс усомнился в возможностях Праудфута еще при первом знакомстве - в 1997 году, когда он искал пропавшую Рейчел Райан. Но с тех пор он советовался с доктором по ряду дел.
Он настолько погрузился в отчет, что даже не заметил, как, щелкнув, открылась дверь его кабинета и по ковру проскрипели шаги.
- Здорово, старичок!
Грейс, вздрогнув, вскинул голову и увидел Гленна Брэнсона.
- В чем дело? - спросил он.
- Дело в моей жизни. Вот, хочу с ней покончить раз и навсегда.
- Отличная мысль! Только не здесь. Мне и без тебя дерьма хватает.
Брэнсон обошел вокруг его стола и посмотрел через плечо на документы. Некоторое время почитал, а потом сказал:
- Ты в курсе? Твой Джулиус Праудфут совсем съехал с катушек. Знаешь, что про него говорят?
- Ну и что? Ты тоже наверняка съехал с катушек, раз пошел служить в полицию.
- И женился.
- И это тоже. - Грейс широко улыбнулся. - Какие у тебя еще для меня перлы мудрости?
Брэнсон пожал плечами:
- Да я так, помочь хотел, и все.
Грейс подумал, но вслух не сказал: ему бы сейчас в самом деле не помешало, если бы Брэнсон вдруг исчез. И перестал замусоривать его квартиру. И портить его проигрыватель, и рыться в его драгоценной коллекции виниловых пластинок.
Вместо этого он поднял голову, посмотрел на друга и спросил:
- Хочешь отвязаться или в самом деле желаешь помочь?
- Как мило сказано! Тут не устоишь!
- Вот и отлично! - Грейс передал Брэнсону отчет доктора Джулиуса Праудфута о Туфельщике. - Выпиши для меня все самое главное к вечерней оперативке. Уложись где-нибудь в двести пятьдесят слов, не больше, чтобы наш новый шеф сумел все усвоить.
Брэнсон поднял папку, пролистал страницы.
- Твою мать! Двести восемьдесят две страницы! Полная жопа!
- Лучше не скажешь, друг.
32
9 января, пятница
Отец Роя Грейса был самым махровым полицейским из всех полицейских. Джек Грейс поучал сына: быть полицейским - значит смотреть на мир совершенно не так, как все остальные. Он называл это "здоровой бдительностью".
Рой отцовских наставлений не забыл. И сам по-особому оценивал окружающий мир. Вот и сейчас, ясным, морозным январским утром, он окидывал цепким взглядом шикарные дома на Ширли-Драйв. Расположенная почти на окраине мегаполиса улица застроена большими, красивыми особняками. Такие не по карману честному сотруднику полиции. На Ширли-Драйв живут люди состоятельные: зубные врачи, банкиры, автодилеры, юристы, местные и лондонские бизнесмены и, конечно, как и всегда в таких местах, несколько криминальных авторитетов. Поселиться на Ширли-Драйв - мечта любого обывателя. Если живешь на Ширли-Драйв или неподалеку, можно считать, что жизнь удалась.
По крайней мере, так полагали все проезжающие мимо - если, конечно, не обладали специфическим взглядом полицейского.
Рой Грейс на зрение не жаловался. А еще гордился прекрасной, почти фотографической памятью. Сидя рядом с Дэвидом Алкорном, который вел служебный фордик мимо игровой площадки, Грейс один за другим вспоминал здешние особняки. Жизнь удалась? Ха! Вот дом одного крупного рэкетира, которого охраняет большое начальство. И дом владельца сети борделей. А совсем недалеко обитает местный наркобарон.
От хорошо сшитого серого костюма Дэвида Алкорна, невысокого шатена, разменявшего шестой десяток, исходил неистребимый запах табака. В районе Ширли-Драйв он выглядел не совсем уместно. Несмотря на внешнюю жесткость, в глубине души он был человеком мягким.
Повернув на Дроуввэй, Алкорн заметил:
- Вот где охотно поселилась бы моя старушка!
- Ну так в чем проблема? - ответил Грейс. - Переезжай!
- Мне платят сотни на две меньше, чтобы я мог позволить себе здесь самое дешевое съемное жилье, - отвечал Алкорн. - И это еще не все… - Он помолчал. - Знаешь, о чем я думаю?
- О чем?
Грейс наблюдал, как мимо, один за другим, проплывают особняки. Справа они проехали супермаркет фирмы "Теско". Слева - молочную с каменным фасадом под старину.
- Твоей Клио тоже бы здесь понравилось. Да, здесь бы очень понравилось такой классной дамочке, как она.
Алкорн ударил по тормозам. Они остановились.
- Вон там, справа!
Пока они ехали к дому по короткой, обсаженной лавровыми кустами аллее, Грейс искал взглядом камеры видеонаблюдения, но не заметил ни одной. Зато над козырьком крыльца мигал огонек охранной сигнализации.
- В порядке домик, а? - спросил Дэвид Алкорн.
И не просто в порядке, черт бы его побрал, а просто такой, что дух захватывает! Будь у Грейса деньги, чтобы спланировать и построить дом своей мечты, он охотно взял бы особняк Пирсов за образец.
Ослепительно-белый и изящный, как античная скульптура. Сочетание строгих, холодных прямых линий и плавных изгибов; архитектор явно знал толк в своем деле. Дом разноуровневый; огромные панорамные окна, на крыше - солнечные батареи. Даже цветы и кустарники, растущие вдоль стен, как будто модифицировали на генном уровне по желанию владельцев. Дом не выглядел огромным; вполне нормальное жилище для одной семьи… Грейс вдруг подумал: а приятно возвращаться в такой дом каждый вечер после работы!
Он приказал себе выкинуть из головы посторонние мысли. Особняк Пирсов - место преступления. Надо постараться выжать из него все, что можно. Они остановились за небольшой патрульной машиной, рядом с которой стоял констебль, крепкий мужчина лет сорока. Он охранял кусок аллеи и крыльцо, обтянутые сине-белой лентой. Такой же лентой обнесли и ворота большого пристроенного гаража.
Они вылезли из машины, и констебль, воспитанный еще в добрых традициях старой школы, педантично ввел их в курс дела и рассказал, что он увидел утром, когда приехал на место преступления. Он сообщил, что бригада экспертов-криминалистов уже в пути. Алкорн успел рассказать Грейсу все, что ему стало известно; констебль не особо много добавил к его рассказу. Грейс узнал лишь одну важную деталь: жертва, приехав домой, видимо, выключила охранную сигнализацию.
Пока они разговаривали, к дому подъехал маленький белый микроавтобус, из которого вышел старший криминалист Джо Тиндалл. Грейсу часто доводилось работать с ним вместе; он считал Тиндалла довольно раздражительным субъектом.
- Пятница, - буркнул старший криминалист, вместо приветствия. - У тебя, Рой, тоже выходные в задницу пошли?
Грейс подумал: от такой физиономии, как у Тиндалла, наверное, скисает молоко.
- Я все прошу преступников, чтобы выходили на работу в понедельник, но они меня не слушаются.
- У меня сегодня билеты на Стиви Уандера. Если не пойду, подружка меня бросит.
- Джо, каждый раз, как мы с тобой встречаемся, у тебя пропадают билеты на какой-то концерт.
- Вот именно. В отличие от половины моих коллег мне приятно сознавать, что помимо работы у меня есть еще и личная жизнь!
Тиндалл многозначительно посмотрел на Грейса, затем извлек из багажника стопку бумажных пакетов и синие бахилы и раздал их всем присутствующим.
Присев на задний порожек микроавтобуса, Рой Грейс натягивал на себя бумажный комбинезон и, как всегда, мысленно проклинал дизайнера: невозможно было натянуть штанины, не порвав их. Потом он старательно сунул руки в рукава. Он радовался, что одевается не при посторонних, потому что почти невозможно влезть в дурацкий комбинезон, не превратив себя в посмешище. Кое-как справившись с комбинезоном, он с трудом нагнулся и надел на туфли целлофановые бахилы. Потом натянул на руки перчатки.
Констебль повел их в дом; Грейс мысленно похвалил его за сообразительность. Констебль положил на пол ленту, указывающую, как можно входить и выходить.
Вестибюль со свободной планировкой, с полированным паркетным полом, элегантными металлическими скульптурами, абстрактной живописью и высокими разросшимися растениями определенно понравился бы Клио. Здесь пахло сосной и чем-то еще сладким, более пряным - возможно, цветочными саше. Приятное разнообразие по сравнению с домом, насквозь пропахшим индийскими специями!
Констебль сказал, что вместе с ними поднимется наверх и ответит на их вопросы, если они у них появятся, но в спальню не пойдет, чтобы не наследить.
Грейс понадеялся, что констебль, такой смышленый и опытный, не затоптал следы, когда еще раньше примчался сюда по вызову. Следом за Алкорном и Тиндаллом он поднялся по стеклянной винтовой лестнице, прошел в узкий тамбур и очутился в просторной спальне, где сильно пахло духами.
На окнах висели занавески из тонкой белой ткани, похожей на марлю; все стены были уставлены шкафами с застекленными дверцами. Стекла были завешены такими же, как на окнах, занавесками. Двойные дверцы одного платяного шкафа были распахнуты настежь; рядом, на полу, валялись платья на вешалках.
Посреди комнаты стояла огромная трехспальная кровать с четырьмя деревянными столбиками для балдахина. Вокруг одного столбика был обмотан пояс от халата, а вокруг другого - полосатый мужской галстук, завязанный простым одинарным узлом. Еще четыре галстука, связанные вместе двойными узлами, лежали на полу, как и безжалостно измятое кремовое стеганое атласное покрывало.
- Миссис Пирс засунули в рот кляп; ее руки и ноги привязали к столбикам кровати, - пояснил с порога констебль. - Ей удалось освободиться примерно в половине седьмого утра, и она сразу позвонила подруге… - Констебль глянул в блокнот. - Миссис Аманде Болдуин. У меня записан номер ее телефона.
Грейс кивнул. Он смотрел на фотографию, стоящую на стеклянном туалетном столике. На снимке симпатичная женщина с гладкими длинными черными волосами в длинном вечернем платье рядом с красавцем в смокинге.
Указав на снимок, он спросил:
- Это она?
- Да, шеф!
Дэвид Алкорн тоже разглядывал фотографию.
- В каком она была состоянии? - спросил Грейс у констебля.
- В шоке, - отвечал тот. - Но вполне вменяемая, если учесть, что́ ей пришлось вынести, - надеюсь, вы меня понимаете.
- Что вам известно о ее муже?
- Вчера он улетел в Хельсинки по делам.
Грейс задумался и посмотрел на Дэвида Алкорна.
- Интересное совпадение, - протянул он. - А может, и не совпадение… Постарайтесь выяснить, часто ли муж улетает по делам за границу. Возможно, ее изнасиловал знакомый или назойливый поклонник. - Повернувшись к констеблю, Грейс продолжал: - Насильник был в маске, да?
- Да, сэр… в такой черной маске на всю голову с прорезями для глаз, носа и рта.
Грейс кивнул.
- Мужа уже известили?
- Он постарается вернуться уже сегодня.
Алкорн вышел осмотреть другие комнаты.
Джо Тиндалл достал видеокамеру и снял всю комнату, а затем отдельно кровать.
- Вы прибыли на место происшествия в одиночку? - спросил Грейс у констебля.
Говоря, он обводил комнату взглядом. На полу лежали кремовые трусики, белая блузка, темно-синие пиджак и юбка, колготки и бюстгальтер. Не похоже, чтобы насильник сорвал их с жертвы; скорее их небрежно сбросили и оставили валяться там, где они упали.
- Нет, сэр, вместе с сержантом Порриттом. Он сейчас вместе с жертвой и сотрудницей отдела по борьбе с сексуальными преступлениями едет в центр "Сатурн".
Грейс наскоро прикинул план комнаты, отмечая расположение дверей - одна выходит на площадку, вторая в примыкающую ванную - и окон. Преступник мог проникнуть в спальню либо через дверь, либо через окно. Надо будет как следует обыскать комнату на предмет отпечатков пальцев, следов ног, волос, волокон, частиц кожи, слюны, спермы, смазки - если насильник надевал презерватив. Кроме того, придется тщательно осмотреть окрестности дома. Вдруг, убегая, преступник зацепился рукавом или штаниной за подоконник или стену. И конечно, поискать сигаретные окурки.
Надо будет написать Тиндаллу подробный перечень всего, что ему придется здесь собрать и переслать в лабораторию. Постельное белье - обязательно. И полотенца в ванной - на тот случай, если преступник вытирал о них руки или другие части тела. И мыло.
Грейс записывал свои замечания, бродя по комнате и выискивая взглядом что-нибудь необычное. Напротив кровати - огромное, во всю стену, зеркало; наверное, хозяевам нравится смотреть на себя. Грейс не стал осуждать их за извращенность. На одной прикроватной тумбочке лежал дневник и дамский роман, а на другой - стопка журналов по компьютерным технологиям. Грейс открыл все платяные шкафы по очереди. В них висело больше платьев, чем он видел за всю свою жизнь.
Потом он открыл еще один шкаф. В ноздри ударил приятный запах хорошей кожи. Он увидел настоящую пещеру Аладдина, доверху забитую дорогой обувью. Туфли стояли на полках от пола до потолка, за огромными раздвижными дверями. Грейс не очень-то разбирался в дамской обуви, но даже он сразу понял, что хозяйка носит туфли стильные, роскошные. На глаз он определил, что в шкафу больше пятидесяти пар. За следующей дверцей, которую он открыл, помещалось еще столько же. И еще столько же - за третьей дверцей.
- Похоже, дамочка ни в чем себе не отказывает! - заметил он.
- Насколько я понял, у нее собственное дело, Рой, - сказал Дэвид Алкорн.
Грейс молча отругал себя за сексизм и глупость. Такие замечания впору ожидать от кого-то вроде Нормана Поттинга.
- Ясно.
Он подошел к окну и посмотрел на сад за домом, красивый, ухоженный участок земли с овальным плавательным бассейном в центре, накрытым на зиму крышкой.
За садом, за густой живой изгородью и молодыми деревцами виднелся школьный стадион. Рой разглядел столбы для регби и футбольные ворота. Оттуда преступник тоже без труда мог попасть в дом, подумал он.
Кто же ты?
Туфельщик?
Или другой мерзавец?
33
9 января, пятница
- Мог бы и постучать, мать твою! - заскулил Терри Биглоу.
Даррен Спайсер терпеть не мог стучаться. Он стоял в комнатушке, полутемной из-за опущенных жалюзи, сжимал в руках свою сумку для инструментов и старался вдыхать пореже. Застарелая табачная вонь мешалась здесь с запахом старого дерева, пыльного ковра и прокисшего молока.
- А я думал, ты еще сидишь. - Голос Терри под старость сделался тонким и гнусавым. Он лежал на койке и щурился, потому что Спайсер светил фонариком ему в лицо. - И вообще, какого хрена ты приперся в такую поздноту?
- Я трахался, - ответил Спайсер. - Вот решил заскочить и рассказать тебе о ней, а заодно уж забрать свое барахлишко.
- Как будто мне интересно! Мой трах уже в прошлом. Я и писаю-то с трудом. Чего ты хочешь? Да перестань светить мне в рожу!
Спайсер обвел фонариком стены, увидел выключатель, щелкнул. Неяркая лампочка под темным абажуром почти не давала света. При виде окружающего убожества Спайсер сморщился от отвращения.
- Опять, значит, на воле? - спросил Биглоу, по-прежнему моргая.
Спайсер подумал: выглядит он ужасно. Ему семьдесят, а на вид все девяносто.
- Освободили досрочно за примерное поведение, понял? Теперь хожу, отмечаюсь каждую неделю. - Он ткнул Биглоу в грудь наручными часами. - Вот, подарочек тебе принес.
Биглоу схватил часы скрюченными пальцами и жадно уставился на них:
- Ну-ка, поглядим… Корейские?
- Обижаешь! Швейцарские. Вчера только взял.
Биглоу чуть подтянулся, сел, ухватившись за стоящий перед кроватью стол, надел старомодные крупные очки для чтения и вслух прочитал название марки:
- "Таг Хойер Акуарейсер". Клевые котлы! Значит, воруешь и трахаешься помаленьку?
- Все наоборот.
Биглоу натянуто улыбнулся, обнажив мелкие острые зубки цвета ржавчины. Его грязная футболка, возможно, когда-то была белой. А под футболкой - кожа да кости. Воняло от Биглоу старыми носками.
- Клевые, - просипел он. - Очень клевые. Сколько хочешь за них?
- Штуку.
- Шутишь? Я мог бы дать тебе за них пятьсот, если бы нашел покупателя - и то если котлы родные, а не подделка. А так - сотню. Сейчас могу дать только сотнягу.
- В магазине такие две штуки стоят, - возразил Спайсер.