- Армия недостаточно материально подготовлена для такого удара, - доказывал Браухич. - И кроме того, дух войск…
Браухич, сам не зная того, затронул больную струну Гитлера - дух армии…
- Что знаете вы, фельдмаршал, о духе армии? - закричал он, прервав доклад Браухича. - Немецкая армия, как никогда, сцементирована идеями национал-социализма! Эта армия готова разбить любую армию мира!
- Но, мой фюрер, - смешался Браухич, - сейчас осень… Начались проливные дожди…
- На противника тоже идут дожди, - снова перебил Гитлер. - Не количество вооружения, не дожди мешают моей армии, а трусливый "дух Цоссена"! Но я искореню этот дух. Я выжгу его каленым железом!
Аудиенция была закончена. Браухич, бледный, вышел из кабинета Гитлера.
- Поехали в Цоссен, - буркнул он. Начальник генштаба понял, что разговор закончился скверно. А когда Браухич сказал ему о желании Гитлера каленым железом выжечь мятежный "дух Цоссена", и вовсе перетрусил.
Приехав в Цоссен, где помещался генеральный штаб сухопутных сил, Гальдер бросился в свой кабинет, чтобы опередить людей Гейдриха и уничтожить компрометирующие документы.
После визита Браухича Гитлер все-таки отдал приказ отменить наступление. Но в штабе сухопутных сил Гальдер и Штюльпнагель этого еще не знали.
Гальдер послал свое доверенное лицо, майора Гросскурта, на Тирпицуфер, в абвер, чтобы предупредить Канариса и Остера. Он передал, что готов действовать, если Канарис или его люди устранят Гитлера.
Канарис, услышав это, воскликнул:
- Вы с ума сошли! Я всегда был против убийства! Я отказываюсь даже говорить на эту тему.
Наступление отменили, люди Гейдриха так и не появились в Цоссене, и Гальдер приободрился.
- Если бы в Цоссене находился фельдмаршал Вицлебен, - сказал он Канарису.
Но Вицлебен был на Западном фронте в войсковой группе фон Лееба. Было решено послать Остера к нему.
Остер выехал на Западный фронт. Вицлебен был в подавленном состоянии, выяснилось, что он не верит в решительность Гальдера действовать и не надеется повлиять на Браухича.
В это время, 8 ноября, в годовщину "пивного путча" 1923 года, на ежегодном собрании, посвященном этой дате, в Мюнхене, в большом зале, где собрались старые "камерады", взорвалась бомба. Гитлер несколько раньше закончил свою традиционную речь и покинул зал за пять минут до взрыва. При взрыве бомбы семь человек было убито и тридцать три ранено.
На другой день газеты Берлина сообщали о поимке в Венло двух английских агентов, Беста и Стивенсена.
По приказанию Гитлера оба эти события связали. Гитлеру важно было настроить общественное мнение Германии против англичан.
Заговорщики снова встревожились: что знают захваченные английские агенты об их связях с Англией?
Доверенное лицо Остера обер-лейтенант Йозеф Мюллер несколько раз ездил в Швейцарию, чтобы встретиться с патером Лямбером, приближенным папы римского. Группа Остера через Ватикан пыталась договориться с Англией о том, что в случае военного переворота немедленно должно быть заключено перемирие.
Англичане передали, что с правительством Гитлера никаких переговоров быть не может. Условие, на котором могут начаться переговоры, - полное устранение Гитлера.
Дело английских агентов взяли в свои руки люди Гейдриха. Попытки Остера и Канариса что-нибудь узнать об этом деле ни к чему не привели.
Потянулись дни тревожных ожиданий.
В апреле Гитлер захватил Данию и Норвегию.
Остер и на этот раз предупредил союзников о нападении. Он надеялся, что теперь-то уж Гитлер потерпит поражение. Британскому военному флоту ничего не стоило выйти в Северное море и уничтожить десантные немецкие суда. Английский флот примерно в три раза превосходил немецкие военно-морские силы.
Тщетно ждали Остер и его люди сообщений, сидя у географической карты и гадая, где объявится английский флот.
Пришло другое сообщение: немцы успешно высадились в Норвегии и почти без сопротивления захватили страну. Маленькая Дания тоже не оказала никакого сопротивления.
Гитлер торжествовал, а вчерашние противники поспешили поздравить его с новой победой. Адмирал Канарис в то время сказал обер-лейтенанту Мюллеру:
- А не похоже все то, что мы делаем, на государственную измену?
Теперь Канарис ничего не хотел знать о планах заговорщиков.
Только Остер продолжал "игру" с группой верных ему людей. Он набросал проект переворота.
Как убрать и кого? Ги, Ге, Риб, Ги, Гей. Это означало - Гитлера, Геринга, Риббентропа, Гиммлера, Гейдриха…
"На рассвете войска путчистов окружают правительственный квартал в Берлине и занимают важнейшие учреждения.
Всех ведущих деятелей нацистской партии арестуют и передадут для осуждения специальным военным судом. Сразу же провозглашается чрезвычайное положение и публикуется прокламация, сообщающая, что правление взяла на себя "имперская директория" во главе с генерал-полковником Людвигом фон Беком.
Следующий шаг - роспуск гестапо, тайного совета и министерства пропаганды. Затем назначение срока всеобщих выборов и начала мирных переговоров с союзными державами. И наконец, отмена затемнения. Об арестованных нацистских лидерах следует опубликовать разоблачающие материалы и для развенчания их в глазах народа широко использовать сатириков и комиков".
Все фашистские лидеры, которые не сдадутся, должны быть расстреляны на месте. Однако Гитлера решили оставить в живых, по настоянию Бека и Донаньи, и подвергнуть психиатрической экспертизе. Тесть Донаньи, известный психиатр Карл Бонхёфер должен был объявить его умалишенным…
Встал вопрос: на какие силы могут рассчитывать заговорщики? Оказалось, что таких сил нет. После победы над Францией ни один генерал не решался и слова сказать солдатам против Гитлера.
Только война с Россией возродила надежды на успех переворота. В заснеженных полях под Москвой и на юге России был похоронен блицкриг.
Красная Армия отбила Ростов. Успешное русское контрнаступление под Москвой поставило вермахт в тяжелое положение. Предстояла затяжная война, и шансы выиграть ее резко упали.
Разгневанный неудачами на Восточном фронте, Гитлер снял главнокомандующего сухопутными силами фон Браухича и командующих группами войск: фон Лееба - северной группой, фон Бока - центральной, фон Рундштедта - южной.
Оппозиционно настроенные офицеры вновь стали подумывать о необходимости отстранить Гитлера от командования армией, а если этого не удастся сделать, то - убить диктатора.
Остер через своих людей - работников аппарата абвера - узнал, что на центральном участке в штабе сложилась решительно настроенная группа офицеров во главе с полковником фон Тресковым, вскоре получившим генеральское звание. Они готовы взять на себя убийство Гитлера и осуществят его, если удастся заманить его в штаб центральной группы войск.
Остер решил послать туда майора Роберта Штейера, антигитлеровские настроения которого были давно ему известны. Однако майор на этот раз заявил своему начальнику:
- Я не верю больше в возможность переворота путем убийства Гитлера. И даже если бы покушение удалось, власть возьмут в свои руки Геринг или Гиммлер. Неизвестно, кто из этой троицы лучше. Увольте меня, господин генерал, от этого поручения.
- Роберт, я всегда считал вас порядочным человеком, противником нацизма, наконец, человеком, на которого можно положиться! Вы меня очень разочаровали!
Последние слова уязвили Роберта.
- Я остаюсь противником нацизма, но мы избрали другой путь борьбы.
- Кто это мы? И какой путь?
- Вот этого я не имею права вам сказать. Эта тайна принадлежит не мне. Уже то, что я сказал, является нарушением клятвенного обещания, данного мной.
- Хорошо, Роберт. По крайней мере, я рад, что вы остались честным и порядочным человеком. Мы будем идти к нашей цели разными путями! Главное - добиться успеха! - сказал Остер.
Глава десятая
Майор Роберт Штейер гневался на себя. Конечно, Остер задел его самолюбие, но как он мог сказать то, что сказал! Хотел оправдаться, доказать… Вот что значит ложно понимаемое самолюбие! А ведь тайна, которою он обладал, не принадлежала ему одному… Успех их работы до сих пор гарантировался абсолютной секретностью… "Однако полно, Роберт! Не надо преувеличивать! В конце концов, ничего страшного не произошло. Во-первых, Остер - порядочный человек. Во-вторых, ты о нем знаешь во много раз больше, чем он о тебе. В-третьих, если даже случится так, что тебя арестуют, ты выдержишь! Ты должен выдержать!"
Майор и его товарищи - группа старших офицеров - одно время были близки к генеральской оппозиции. Они верили тогда, что генералы, недовольные Гитлером, смогут заставить диктатора отказаться от власти.
Но победы немецкого оружия, раздуваемые шовинистической пропагандой доктора Геббельса, возвели Гитлера в ранг полководца всех времен и народов.
Генеральская оппозиция под влиянием сложившихся событий таяла, как туман c наступлением дня. Главнокомандующий сухопутными силами фельдмаршал Браухич резко отмежевался от недовольных генералов: "Вся эта интрига - чистейшая государственная измена. Для нас это неприемлемо ни при каких обстоятельствах. У нас сейчас война. Об установлении связей с иностранной державой в мирное время еще можно говорить. Но во время войны это для солдата невозможно", - заявил он Гальдеру.
Роберт и его друзья обсуждали вопрос о физическом устранении диктатора. Но по своему положению никто из них не имел доступа к Гитлеру. Но даже если бы кому-либо из них и выпал случай, покушение осуществить было бы крайне трудно: возле Гитлера всегда находились его недремлющие стражи.
Обсуждался и такой вариант: покушение все же удалось. Принесло бы оно желаемые результаты? После захвата Австрии, Чехословакии, Польши, Франции, Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии, Люксембурга авторитет Гитлера среди разных слоев немецкого населения, а также в армии был велик. Убийство диктатора не будет способствовать развенчанию этого авторитета. Наоборот, Гитлер будет причислен чуть ли не к лику святых. А его планы, замыслы, идеи будут еще с большей настойчивостью осуществляться его верными паладинами - Герингом, Гиммлером, Геббельсом. Нет, покушение в данное время ничего не давало. Надо было искать другой путь. Надо было сначала развенчать Гитлера в глазах немецкого народа как полководца и вождя. Все эти вопросы не раз обсуждались в "Кружке десяти". Роберт и его друзья в тридцать третьем году, как и вся армия, присягнули новому канцлеру. "Присягнуть - присягнем, но посмотрим, как он будет вести себя дальше…" Первые шаги Гитлера даже импонировали им. Только один из их кружка оставался по-прежнему непреклонным. Это был Рудольф Рёсслер. Но вскоре он эмигрировал в Швейцарию. Оттуда стали приходить его письма. Подлинный их смысл можно было разгадать только с помощью специального дешифрующего ключа.
Предостережения и прогнозы, которые делал Рёсслер в своих письмах, стали оправдываться: Гитлер все безрассуднее вступал на путь авантюр военных и политических, а это могло привести Германию к краху.
Нацистское государство было молодым государством, и друзья Рёсслера быстро продвигались по службе. К началу войны с Советской Россией они служили в генеральном штабе, в штабе ВВС у Геринга, в военно-морском штабе и в абвере.
Они имели доступ к секретной информации, а если умело ею распоряжаться, если делать так, чтобы она попадала в руки союзного командования, планы Гитлера будут срываться, его авторитет падет. Вот тогда и встанет вопрос о его смещении, а в крайнем случае - физическом устранении.
Кому передавать эти сведения? Друзья Роберта не раздумывали - Рёсслеру. Он находился в нейтральной Швейцарии, ему легче, чем кому бы то ни было, не вызывая подозрений, связаться с швейцарской секретной службой, а те, в свою очередь, несомненно, имеют контакты с "Интеллидженс сервис".
Оставалось только продумать форму связи с Рёсслером. Обычная почта, которой они пользовались до сих пор, редкие служебные поездки в Швейцарию - все это отпадало, было ненадежным, медленным и просто опасным. Дипломатическая почта? Соблазнительно! Но среди дипкурьеров, ездивших в Швейцарию, не было своего человека. Кроме того, этот способ тоже был несовершенен: сведения могли устареть, ведь на войне бывает дорог не только каждый день, но и каждый час. Оставалось радио. Тут все складывалось как нельзя лучше. Германский вице-консул в Швейцарии Бердт Гизевиус примыкал к генеральской оппозиции, был настроен антигитлеровски и состоял в приятельских отношениях с одним из друзей Роберта. В своем распоряжении он имел радиостанцию и дипломатический шифр.
Так Рудольф Рёсслер с 1939 года стал получать важную секретную информацию от своих друзей из Германии. Ему присвоили псевдоним - Люци.
В швейцарской контрразведке он имел дело непосредственно с капитаном Неуверитом из бюро "X".
По своим убеждениям Вилли Неуверит был консерватором. Однако это не мешало ему ненавидеть Гитлера. Один политический лидер вызывал в нем симпатию, можно даже сказать, преклонение - Черчилль. Как и Черчилль, Неуверит был ярый противник левых.
Настороженность, с которой он встретил Рёсслера, объяснялась не только сдержанностью, свойственной ему. Неуверит сначала хотел узнать, не "красный" ли Рёсслер. Конечно, он имел информацию об этом человеке, но хотел бы, прежде чем полностью определить отношение к нему, составить свое мнение.
Неуверит и Рёсслер были примерно одного возраста: и тому и другому под сорок. Но внешне они очень разнились: маленький, щуплый, близорукий Рёсслер - очки старили его - и подтянутый, моложавый Неуверит.
- Почему, господин Рёсслер, вы решили помогать нам? - спросил он Рёсслера.
- Гитлер стремится к захвату чужих земель. Аннексирована Австрия, захвачена Чехословакия. Вы же знаете, капитан, что Гитлер зарится на ту часть Швейцарии, где говорят на "бёрнердойч". Остановится ли он на этой части? А что будет с остальной? Протекторат, как в Чехословакии, а попросту - оккупация? Швейцария приютила меня. Она стала моей второй родиной, поэтому я хочу помогать вам.
- Я понимаю вас. Сведения, которые вы принесли нам, очень ценны. И все-таки не могли бы вы сообщить что-либо об источниках информации, откуда поступили эти сведения?
- Нет! - твердо заявил Рёсслер. - Только на этих условиях я готов работать с вами.
- Хорошо, господин Рёсслер. О следующей встрече мы договоримся. Я позвоню вам. Хотя мы и в родной стране, но не скрою от вас, что нацистские агенты и профашистски настроенные элементы в Швейцарии в последнее время очень активизировались. Надо быть начеку. То, что вы сотрудничаете с нами, должно оставаться в глубокой тайне.
Бюро "X" располагалось в нескольких километрах от Люцерна. Рёсслер вернулся домой рейсовым автобусом. Вернее, он отправился не домой, а на работу. В Люцерне, на Хольцштрассе, 66, находился книжный магазин "Нова Вита" - "Новая жизнь". При нем небольшое издательство. Директорствовал там Рёсслер.
В автобусе было мало людей, и ничто не мешало Рёсслеру предаться размышлениям.
Сделан важный шаг в жизни. Если раньше он чувствовал себя как бы вольноопределяющимся, то теперь - м о б и л и з о в а н н ы м.
Никто из сотрудников "Нова Вита" не должен догадываться о его связях с бюро "X". Не знала об этом и жена. Стоит ли ее посвящать? Что это даст? Она ему не помощница. У нее на руках дом, дети. К тому же она никогда не интересовалась политикой. Если он скажет ей, добавятся только лишние волнения! Нет, пока он ничего говорить ей не станет.
Узенькая брусчатая Хольцштрассе напоминала ему улицы родного города. Был разгар рабочего дня, и улица была почти пустынной.
Хорошо, что он избрал местом своего изгнания Швейцарию, а вернее, ту ее часть, где говорили и жили по-немецки. Здесь он почти не чувствовал себя оторванным от родины. По крайней мере, убеждал себя в этом.
Рёсслер открыл дверь магазина - раздался мелодичный звонок. Хельга, молодая помощница, встретила его, как и любого другого посетителя, дежурной ослепительной улыбкой: зубы у нее действительно были хороши. Увидев, что это не просто покупатель, а шеф, Хельга изобразила на своем лице неподдельную радость. Рёсслер видел, что она хочет понравиться ему, но притворялся, что не замечает этого.
Хельга вышла из-за прилавка, чтобы продемонстрировать свои красивые, стройные ноги. Рёсслер отметил: у нее опять обновка - французские туфли. Недавно он видел такие на витрине магазина и собирался было купить Ольге, но так и не купил: они стоили довольно дорого. "Откуда у нее деньги? - подумал Рёсслер. - Ты становишься подозрительным, дружище. И все-таки мало знаешь о своих сотрудниках. А надо бы знать…"
- Господин Рёсслер, я уже беспокоилась и позвонила вашей жене. Она мне сказала, что вы давно ушли на работу…
- Сколько раз я просил вас, Хельга, не звонить мне домой!
- Но я беспокоилась… Вы такой пунктуальный…
- Еще раз прошу вас!
- Хорошо, шеф, хорошо, я больше не буду. - Хельга изобразила на своем лице обиду и стала за прилавок. Рёсслер проследовал в свой кабинет, заставленный книжными шкафами.
* * *
Основной поток информации шел с главной военной арены - с Восточного фронта. Рёсслер знал, что его сведения швейцарская секретная служба передает англичанам. "Англичане - союзники русских, и конечно же они обмениваются информацией", - так думал Рёсслер. Но случайно в разговоре с одним из сотрудников капитана Неуверита Рудольф узнал, что сведения о Восточном фронте в основном оседают в сейфах Неуверита. А если Неуверит и передает кое-что англичанам, то уж наверняка те не делятся ими с русскими.
"Как же так?! - возмутился Рёсслер. - Ведь они союзники! Да и есть ли в Европе другая сила, способная сокрушить фашизм, кроме Красной Армии? И в то время как русские истекают кровью, мы не помогаем им? Это просто подло, в конце концов!"