- Знаешь, ночью у нас здесь была одна валютная потаскушка. Наши ее арестовали после того как она устроила в "Алькроне" скандал, побила посуду, все, что было на столе, и надавала пощечин иностранцу. Она была сильно пьяна, когда мы привели ее в участок, и все время ругалась: "Нас вы не боитесь трогать, сволочи! А добраться до шишек у вас руки коротки? Они себе могут все позволить - и убивать несчастных девчонок, и стрелять в косуль, и пьяными быть за рулем. Что, кишка тонка с ними справиться? На нас отыгрываетесь?" Я на нее прикрикнул: "Кто, каких девчонок?" "Ладно прикидываться, - отвечает, - будто ничего не знаете о Марушке Маровой, которую нашли мертвой в озере в Скрыше! Замяли дело, да? Сделали так, чтобы все об этом забыли. Я не забыла…"
Она расплакалась и не сказала больше ни слова, а потом уснула у нас на диване.
- Еду в участок, - сказал Земан.
- Не спеши. Ее там уже нет. Утром мы ее выпустили.
- Как так?
- Приказ сверху. Высшие интересы. Ну, ты сам знаешь.
- Чей приказ?
- Поступил из секретариата Житного. Черт его знает, в чем эта потаскушка еще замешана.
- Ситуация! - Земан даже разозлился.
- Не волнуйся, Гонза. Адрес и все данные? Конечно, есть. Пиши…
- Знаете, почему я вам завидую? - прервал его воспоминания выходивший из купе попутчик. - Потому что вы не курите. Я с этим борюсь уже много лет. Каждое утро меня душит кашель и я вижу в зеркале свой язык, покрытый желто-белым налетом, как у утопленника. Всякий раз даю себе слово, что ни одной сигареты больше не выкурю, - и никак с собой не могу сладить. Чуть только немного разволнуюсь - сразу тянусь за сигаретой.
- Я вас чем-то разволновал? - спросил Земан.
- Да нет, не вы. Тот подонок Мицик. Вспомнилось, сколько всего нам пришлось из-за него проглотить. Например, в пятидесятые годы, когда я служил в Борованах, он выдумал, чтобы старые офицеры, ушедшие в отставку, освободили свои квартиры для молодого пополнения. Он как раз вербовал это пополнение с заводов и фабрик. А отставных офицеров предложил переселить в необжитые пограничные районы. Никто и не подумал о том, что старое дерево нельзя пересаживать. И эти усталые, часто больные, семидесяти-восьмидесятилетние люди, которые хотели только одного - спокойно дожить свой век в обжитых местах, насильно были выселены. Куда? Например, в Борованы, где мы, солдаты, должны были на скорую руку привести в порядок квартиры, оставшиеся от немцев… Некоторые тогда застрелились, другие своей смертью умерли, не вынеся тоски и одиночества. А эти процессы - помните, пан, как мы должны были требовать на собраниях смерти невиновных, которых тогда судили, и "единодушно" голосовать за это? Весь народ сделали соучастником гнусных убийств. А что происходит сегодня? Вы ведь читаете газеты? Я недавно слушал по телевидению журналиста Грюна. Сейчас он агитирует за перестройку и гласность. Неужели думает, что никто не помнит, за что он агитировал вчера?
Многое в словах разговорчивого старика было Земану неприятно, даже противно. И все же кое с чем он вынужден был согласиться.
Он прав, подумал Земан, лисы снова меняют окраску. И вспомнил последние слова Житного: "Это спрут, Гонза. Мафия".
Он не поддержал беседу с попутчиком. Выйдя на пенсию, он стал мудрее и научился молчать. А разговоры о политике вообще не любил, особенно в пивнушке или поезде.
5
Ганка Словакова, вовсе не похожая на потаскушку, какой ее Земан представлял, была даже обладательницей диплома: "Инженер Словакова" - выведено было на табличке рядом со звонком, на который Земан нажал нерешительно. Недавно построенный дом выглядел весьма солидно и достойно. На визитных карточках жильцов, укрепленных у входа, значились фамилии образованных, интеллигентных людей - представителей социалистической культуры, науки и техники. А под окном пани Словаковой стоял дорогой французский автомобиль серебристого цвета. Сквозь стекла на заднем сиденье были видны стереомагнитофон и теннисные ракетки.
Открыла Земану красивая надменная дама. Нисколько не испугавшись его служебного удостоверения, пригласила войти.
- Чем могу быть полезна, пан майор? Могу предложить виски, коньяк, джин или кофе. Закуривайте, - она протянула пачку американских сигарет, а когда он отказался, закурила сама.
Он чувствовал себя неловко в этой роскошной квартире.
- Спасибо. Не буду вас задерживать. Хочу только кое-что у вас спросить.
- Пожалуйста, спрашивайте. - И Словакова пожала плечами.
- Недавно вы провели ночь в участке.
- Так вот о чем речь! - засмеялась она с явным облегчением. - Да, я немного выпила, признаюсь. А потом ничего не помню. Такое, верно, случалось и с вами, не так ли? А тот австриец был слишком наглым. Эти мерзавцы уверены, что за свои вшивые шиллинги могут позволять себе что угодно. Он не умел себя вести, вот я ему и вмазала. За все, что в "Алькроне" разбила, я уже заплатила. А за то, что проявила национальную гордость и показала тому надутому австрияку, как надо вести себя с чешскими женщинами, вы ведь меня упрекать не станете.
- Не об этом речь, пани, - перебил Земан.
- Так что же вас интересует?
- В участке вы говорили о Марушке Маровой. Вы знали ее?
Словакова испугалась, сразу же потеряв самоуверенность.
- Несчастная девушка, - сказала она нервно, отшвырнула погасший окурок и задымила новой сигаретой. - Мы когда-то учились вместе и жили в общежитии в одной комнате. Не нужно было ей ходить в этот замок. Не для нее все это.
- О каком замке вы говорите?
- В Скрыше… - И вдруг словно опомнилась: - Да что вы мне мозги пудрите? Вроде бы ничего не знаете о замке в Скрыше!
- Не знаю. Какая связь между замком и Марушкой Маровой?
- Не трепитесь! - завизжала она вдруг. - Знаете, кого я больше всего ненавижу? Шпиков и провокаторов. Убирайтесь вон и передайте, что бояться им нечего. Слышите? Убирайтесь!
Она широко распахнула дверь и смотрела на него с брезгливостью и дикой ненавистью.
Земан молча ушел.
6
Скрыше - деревушка в чаще брдских лесов. Когда в конце ноября Земан добрался до нее, она была завалена снегом, преждевременно выпавшим в этих краях, тоскливых, как завывание голодного пса. Снег был мокрый, тяжелый, ясно было, что он скоро растает. Словно чувствуя это, он лепился ко всему: к ветвям елей, к крышам домов, к ботинкам.
Земан с радостью переступил порог старого деревенского трактира, не слишком уютного, почерневшего от старости и пропахшего кислым запахом пива и дешевых сигарет. И все же здесь было лучше, чем на улице, топилась печь и пахло человеческим жильем.
Замок Земан уже видел. При въезде в деревню он неожиданно возник из тумана. Огромный, неприступный, таинственный и хмурый, похожий на утес. Замок окружал глубокий ров, наполненный водой. К тяжелым, наглухо запертым дубовым воротам переброшен был каменный мост. Земан давно научился смирять свое нетерпение и любопытство и поэтому перво-наперво зашел в трактир - проверенный источник местных легенд и новостей. За столами сидели всего несколько завсегдатаев - крестьяне или рабочие из лесничества, по засаленным комбинезонам и замызганным сапогам определить было трудно. Сидящие с неприязнью оглянулись на чужака. И больше не обращали на него внимания.
Трактирщица - молодая симпатичная женщина, одетая явно не по-деревенски: в джинсы и тонкий свитер, - без единого слова нацедив кружку пива, поставила перед Земаном.
- Еще чего-нибудь? - бросила она неприветливо, явно раздосадованная появлением нежданного гостя. - Есть ром, водка и охотничья настойка. Из еды могу предложить сардельки или высочанскую колбасу с горчицей.
Он посмотрел на трактирщицу с интересом, отметив про себя ее красивую фигуру, длинные ноги и вызывающую грудь под свитером. Какими судьбами она сюда попала, каким ветром заброшена? Несчастное замужество, растрата в городском ресторане или желание побыть одной после горьких разочарований?
- Спасибо, пока ничего, кроме ночлега, - ответил Земан.
- Здесь? - Она удивилась. - Вы хотите здесь остаться на ночь?
- Эта деревушка мне нравится. Хотел бы утром осмотреть ее еще раз. И замок.
Земан заметил, что трое любителей пива подняли головы и с любопытством уставились на него.
- Я даже не предполагал наткнуться в брдеких лесах на столь замечательный памятник старины. Там проводят экскурсии?
- Поумерьте аппетит, - холодно отрезала трактирщица, возвращаясь за стойку.
- Почему?
- Это частный замок. Посторонним там делать нечего.
- Неужели у нас еще остались частные замки?
- Вы о многом, что у нас есть, еще не знаете, - усмехнулась трактирщица.
Посетители дружно рассмеялись.
- А кроме того, ничего особенного вы бы там не увидели, - продолжала женщина. - Старинную мебель хозяева вывезли в Прагу. В замке осталось лишь несколько старых картин и гобеленов.
- Вы там были?
Она помедлила с ответом.
- Я там горничной работала.
Так вот в чем дело! Вот почему она так не похожа на обычную трактирщицу. Она из замка. А здесь, в трактире, только потому, что мечтает вернуться в замок. Сама ушла или выгнали?..
- Кому же этот замок принадлежит?
- Не знаю.
- Как это? Ведь кто-то же платил вам деньги?
- Я только управляющего знаю, больше никого. А вам, собственно, какое дело? - В голосе ее слышалось раздражение.
- Простите, - извинился он и попросил: - Не могли бы вы включить телевизор?
- После того как в замке поставили антенны, чтобы принимать передачи из Западной Германии, ящик совсем забарахлил, - ответила она. - То звук плывет, то изображение пропадает. Желаете чего-нибудь? - переключилась она на другую тему.
- Нет. - Земан положил на стол монету в пять крон. - Мне нужно еще пройтись по деревне, узнать насчет ночлега. Замок обойду хотя бы снаружи.
- Слишком близко не подходите - не то подшибут! - Чем-то он, видимо, расположил ее. Может быть, тем, что просто поговорил с ней. Беседы с трактирщицей в этом заброшенном заведении вряд ли входили в планы посетителей. - Если не удастся устроиться с ночлегом, приходите. В крайнем случае переспите здесь, у меня есть одна свободная кушетка в кладовке. Но только на одну ночь, - добавила она строго, чтобы он не подумал ничего лишнего.
Замок точно магнитом притягивал Земана. В полумраке он нависал над деревней темной, таинственной, угрожающей громадиной, похожей на старинный корабль. Он казался безжизненным. Прошлепав по расползающейся снежной каше вдоль фасада, Земан направился по каменному мосту к воротам, и тут в спину его толкнули.
- Что тебе нужно?
- Разве сюда нельзя? - спросил он у стоящего за спиной человека.
- Разворачивайся и мотай отсюда! - приказал незнакомец.
- Почему?
- Заткнись и проваливай!
- Сначала спрячь эту штуку в кобуру, - спокойно ответил Земан. - У меня такая же.
- Так я и знал, - ответил незнакомец и разоружил Земана, не убирая пистолета.
- Могу обернуться?
- Пожалуйста. Можешь.
Караульным оказался молодой парень, самоуверенный и наглый.
- Будь добр, достань-ка у меня из левого нагрудного кармана документ, - попросил Земан.
Парень вынул из его кармана удостоверение, стал его разглядывать, потом спросил:
- Ну и что?
- Я из того же Корпуса, что и ты.
- И все равно делать тебе здесь нечего, даже если ты из госбезопасности.
- Я расследую убийство.
- Еще раз повторяю: исчезни!
Земан ощутил острое желание ударить караульного, но взял себя в руки; не годится драться между собой людям, выполняющим одну и ту же миссию.
- Не сходи с ума, - сказал он примирительно. - Спрячь-ка игрушку. Нам с тобой нечего бояться друг друга.
- У меня приказ, товарищ майор, - холодно ответил парень. - Будьте добры, уходите отсюда побыстрее.
В этот момент на них упал яркий свет автомобильных фар. От шоссе к мосту повернула черная "Татра-613" с задернутыми шторками на окнах, незаметная, точно привидение, высветила сцену, похожую, вероятно, на кадр из американского детективного фильма, и остановилась.
- Что происходит? - спросил кто-то с заднего сиденья. И вдруг тот же голос воскликнул изумленно: - Что ты тут делаешь, Гонза? Ничего себе сюрприз! Садись в машину. Будь моим гостем.
Парень из охраны ошеломленно смотрел, как Земан подошел к автомобилю и уселся рядом с человеком на заднем сиденье. Хлопнули дверцы, и машина скрылась во тьме.
Это был друг юности Земана, Лойза Бартик, ныне заместитель председателя правительства.
7
Болтливый попутчик продолжал развивать свои взгляды на жизнь, время и общество. Земан молчал. То и дело хотелось возразить против некоторых выводов и заключений старика, но контраргументов не было.
- Господи боже, что с нами происходит, что с нами случилось? Прежде я бы этого старика классовым врагом посчитал со всеми вытекающими последствиями. А сегодня вынужден признать, что кое в чем он прав. Ведь о том же говорят и рабочие на заводах и фабриках и в газетах пишут. Где же правда?
Земан все чаще вспоминал свою первую стычку с Петром. Накануне позвонил Житный.
- Послушай, Гонза, твоего зятя мои люди видели с Павлом Данешем в кафе "Славия". Возможно, это случайность? Мы верим тебе, твоей семье. Но все-таки ты поговори с ним, объясни, что он должен быть разборчивее в своих связях. Я понимаю, зять Яна Земана вряд ли может быть диссидентом, однако…
После этого предупреждения Земан решился поговорить с Петром.
- Ты что, с ума сошел? - кричал он на зятя. - Забыл, кто такой Павел Данеш?!
Иванек, тогда еще совсем кроха, испугался и заплакал - он не привык к ссорам в доме. Лидушка, выхватив сына из кроватки, прижала его к себе.
- Да перестаньте вы, ради бога! Подумайте о ребенке.
Но они, словно два разъяренных петуха, не слышали.
Поэт Павел Данеш был давним противником Земана. Впервые они столкнулись в шестьдесят седьмом при расследовании обстоятельств вооруженного покушения на певицу в ресторане "Поэтический". А потом снова и снова - в шестьдесят восьмом, в семидесятые годы. Земану приходилось держать себя в руках, чтобы не выказать такую же ненависть, какую проявлял к нему Данеш.
- Ну и что? Что случилось? - раздраженно допытывался Петр. - Мы знакомы с юности. И что же, теперь я не могу подать ему руки при встрече? Это что, преступление - иметь собственное мнение, не гнуть спину, как вы все?
- Разве ты не понимаешь, что это враг? Не знаешь, какой у него характер? Забыл, как он украл когда-то твои стихи и пытался выдать их за свои?
Петр отмахнулся.
- Издержки молодости, все давно быльем поросло. Сегодня он совсем другой человек. И сегодня он прав.
Земан не предполагал, что, напомнив о стихах, совершит психологическую ошибку. Петр стеснялся увлечения поэзией и не хотел, чтобы об этом кто-нибудь вспоминал. Из сентиментального мальчишки он сделался типичным технарем и прагматиком. Поэтому и сейчас не отступил ни на шаг, упомянув о правоте Павла Данеша. Знал, что этим выведет тестя из равновесия.
- Что?! Что ты сказал? - заорал Земан.
Казалось, он ударит Петра.
- Разве вы не знаете, папаша, какой компании вы дали власть в руки? - бросил ему тот в лицо. - Это же горстка ничтожеств. Большинство ваших вышестоящих ничего общего не имеют с идеалами, за которые вы готовы были жизни отдать. Мещане, глупцы, предатели, воры, спесивцы, спутавшие социализм с феодализмом. Ну, например, наш заместитель. Секретарша у него в услужении, бегает за покупками, прислуживает и после работы, выполняя указания его мадам. Шофер - господский кучер, который обязан возить детишек нашего зама в школу, а его самого на дачу, на охоту, на пьянки. А сам - недоучка, невежда, бездельник, неспособный хоть в чем-нибудь разобраться, только болтает глупости и всем мешает. Зато с себе подобными начальничками связан накрепко - беда тому, кто отважился бы критиковать или, не дай бог, потеснить его…
- Ты, конечно, прав, - перебил Земан. - С мещанством нужно постоянно бороться, мы всегда именно так и поступали. Но все, что ты здесь говорил, не означает, что ты должен быть заодно с Данешем. Связаться с ними - значит быть…
- Быть против вас, - закончил Петр. - Да, против вас, жандармов, потому что именно вы эту верхушку защищаете, вопреки воле целого народа.
У Земана потемнело в глазах. Что этот сосунок себе позволяет? Что он пережил и что может знать, как может судить? Сколько прекрасных, честных людей жизни свои отдали, чтобы он жил так, как живет. Коммунисты, соратники Земана, которых пытали и убивали в гестаповских тюрьмах и концлагерях; сельские активисты, погибшие во время коллективизации, как Карел Мутл из Планице; Лида - первая жена Земана, которую застрелил американский агент; Калина, умерший в шестьдесят восьмом, затравленный, брошенный всеми. Да и сам он, Земан, что он видел, кроме тяжелого, изнуряющего труда? Всю жизнь стоял на страже закона и порядка, защищая покой таких, как Петр. И он позволил себе над этим издеваться, оплевывать все, что для Земана свято. В горле пересохло, от волнения он не мог вымолвить ни слова. Только через несколько минут процедил сквозь зубы:
- Мерзавец! Мне стыдно, что ты - член моей семьи. Ноги моей больше не будет в этом доме.
И ушел, хлопнув дверью.
Возможно, и эта стычка приблизила конец неудачной Лидушкиной семейной жизни. После ухода Земана она крепко поругалась с мужем, впервые в жизни возражала, даже кричала на Петра.
И вот теперь сосед по купе излагал практически то же самое, о чем говорил когда-то Петр. Земану совершенно не хотелось вступать в спор. И все же он возразил:
- Люди всюду разные, хорошие и плохие. Но, смею вас заверить, в органах плохих всегда было меньше, чем где бы то ни было. Нигде я не видел столько честных и самоотверженных людей, как в Корпусе национальной безопасности.
Попутчик пришел в замешательство:
- Вы что, полицейский?
- Криминалист. Бывший. Не пугайтесь, я уже на пенсии.
8
Полукруглое подворье замка, погруженное во тьму, казалось пустынным и безлюдным. Посередине желтел прошлогодний газон с тремя древними, могучими дубами. Их ветви, словно скрюченные ревматические пальцы, служили насестом для ночного отдыха воронам и галкам, которые днем предпочитали башни костела.
Оказалось, замок обитаем. На втором этаже светились несколько окон, бросая полоски света на островки пожелтевшей травы. На фасаде пронзительно алым и золотым сиянием выделялся вход, открывавшийся под каменной балюстрадой как кровожадная звериная пасть.
"Татра" объехала газон, словно совершив круг почета, и плавно затормозила. Навстречу выбежал мужчина в безупречно сидящем на нем коричневом костюме, белоснежной сорочке и со вкусом подобранном галстуке. Распахнув дверцу автомобиля, он почтительно поклонился.
- Приветствую вас, товарищ зампред.
Выйдя из автомобиля, Бартик кивнул Земану, приглашая следовать за ним.
- Сын приехал? - спросил он у мужчины, который, вероятнее всего, был управляющим замка.
- Все уже собрались, товарищ зампред. Ожидали только вас.
- А это мой гость. Друг молодости. Майор Земан, - представил Бартик своего спутника.
- Большая честь познакомиться с вами.