- А! Оно у него в апартаментах висит, на стене.
- Мне необходимо это оружие, Бедржишка.
- Вот чокнутый!
- Только на минуточку. На пару часов. На одну ночь.
- Да кто же вам его даст?
- Вы, Бедржишка.
- Я? Ни за что на свете. Прекрасно ведь знаете, что для меня значит служба в замке! Конец идиотской жизни в трактире. Никогда не услышу треп пьяных завсегдатаев, никогда больше - слышите? - никогда не увижу свою бывшую нору, провонявшую пивом и дешевыми сигаретами. Замок - это счастье, чистый воздух. Должна же я подумать о себе, пан майор, разве нет?
Она вспомнила его рассказ тогда, ноябрьской ночью, и вдруг испугалась.
- Вы меня уничтожите, что ли, пан майор?
- Нет-нет, Бедржишка, я не дам вас в обиду.
Ей вдруг показалось, что они связаны какими-то особенными узами, она не могла избавиться от этого чувства. И снова тихо проговорила:
- Ну чего вам от меня нужно?
- Ружье.
- Нет! Меня выгонят, если узнают…
- Никто ничего не узнает.
- Кто может за это поручиться?
- Я.
- Что я должна сделать?
Значит, Фрида сдалась, она в его власти и начинает думать о том, как ему помочь.
- Принесите мне ружье на одну ночь. На рассвете я вам его верну. Если господ не будет в замке, никто ничего не заметит.
- Хорошо, сделаю, если вы так хотите, - сказала женщина, непонятно почему испытывая к Земану нечто большее, чем обыкновенную симпатию. - Но, если обманете меня, до самой смерти не сможете спать спокойно.
- Не бойтесь, Бедржишка.
- Сегодня в одиннадцать ночи, - сказала она. - В парке у пролома. Ничего не обещаю. Но попытаюсь.
И снова принялась заталкивать в чемоданы свои тряпки.
22
Ночь опустилась на деревню неожиданно, огромным черным вороном накрыв ее, запустила когти в стены домишек. И из них, словно из ран, стал сочиться желтый свет электрических лампочек или голубой - телевизоров. Идти на свидание с Бедржишкой было еще рано, но в трактире Земану не сиделось. Скучно стало, как уехала Бедржишка. Впопыхах она передала ключ и запасы продуктов председателю национального комитета и хмурому крестьянину, который заменил ее у стойки в этот вечер. Он умел только качать пиво из бочки, а поменять бочки местами - нет, для него это было уже проблемой. Поэтому он сразу предупредил всех, чтобы пили не торопясь. Как пиво в старой бочке кончится, он закроет трактир. Без всякой охоты Земан потягивал местное бледное пиво, которое совсем не освежало и напоминало по вкусу мочегонный чай. Посетители не разговаривали и между собой. Курили дешевые сигареты "Марс", лениво бросая изредка ничего не значащие фразы.
- Дурацкий день сегодня, верно?
- Верно.
- Моя старуха что-то приболела.
- Да.
- А у меня кобыла охромела.
- Да.
Такое было впечатление, что с уходом Бедржишки трактир осиротел. Возможно, завтра сюда уже никто не придет. А послезавтра невеселое это заведение закроют, и зарастет оно паутиной, как дворец Спящей Красавицы. Потеряв хозяйку, трактир словно и душу свою утратил.
Расплатившись, Земан вышел и на свежем воздухе, в тишине засыпающей деревушки, с облегчением вздохнул:
- Ну, слава богу.
Но идти было некуда. Болтаться по деревне или сидеть в машине бессмысленно. Он здесь чужак, и нельзя привлекать к себе внимание. У замка - сотни глаз. За каждым темным и, казалось, мертвым окном мог стоять кто-то, получивший задание следить за ним. И еще: надо думать теперь, как бы не подвести Бедржишку.
И хотя было еще рано, он решил двигаться к месту встречи. Лес оказался приветливее деревни и надежно скрывал его от любопытных глаз. К пролому в ограде замка (Земан о нем только слышал, но не знал, где он находится) могла вести единственная дорожка. Она уходила направо от ворот. С одной стороны ее ограничивала стена, а с другой - старые тополя. Держась поближе к высокой стене, которая надежно скрывала от любопытных глаз, он прошел два или три километра и вышел к асфальтированному шоссе, неизвестно куда уводящему. Только теперь Земан смог представить, каким огромным был парк вокруг замка.
Дорожка убегала куда-то в лес, и Земан сошел с нее. Одной рукой нащупывая стену, другой он раздвигал ветки кустарника, радуясь, что пораньше отправился на ночную свою прогулку. Надо было спешить, чтобы к одиннадцати успеть в условленное место.
Заросли кустарника кончились, теперь можно было спокойно шагать между сосен. То и дело спотыкаясь о корневища и пни, Земан попадал ногой в какие-то норы, наступал на муравейники. Повторяя очертания холма, стена стала взбираться наверх, гладкая, монолитная. Не верилось, что здесь вообще может быть хоть какая-нибудь щель.
Может быть, Бедржишка отправила его в путешествие, чтобы просто избавиться от него?
Или это ловушка?
И вдруг он споткнулся о что-то более твердое, чем корни и пни. Он нагнулся, чтобы рассмотреть в темноте новое препятствие. Это была груда кирпича и куски обвалившейся стены. Земан попытался нащупать рукой ограду, но не нашел ее.
Он влез на кучу кирпича, чтобы сквозь провал заглянуть в парк, и услышал нервный шепот:
- Ну, слава богу. А я уж подумала, не придете.
Он понял, что одиннадцать часов уже давно минуло, и удивился, как долго сюда добирался.
- Вот, держите, - прошептала Бедржишка. Дрожащий ее голос выдавал страх. Она протянула ружье с таким нетерпением, будто оно жгло ей руки. - Поклянитесь, что в пять утра вы его вернете.
- Даю честное слово, Бедржишка.
- В замке нет никого. Ни зампреда, ни Виктора. Так что до утра никто ничего не заметит. Но если утром не придете…
- Можете на меня положиться.
- Я вам верю.
- Почему?
- Потому что вы единственный, кто отнесся ко мне по-человечески, уважительно. Будто мы равные. И я вас за это люблю. Очень.
Земан опешил. Ведь он ей годился в отцы.
- Послушайте, Бедржишка…
Но, пока собирался с мыслями, чтобы произнести какую-нибудь глупость, о которой тут же, конечно, пожалел бы, она скрылась во тьме парка.
23
Пуля, которую майор Земан благоговейно, как святыню, вынул из пожелтевшего конверта, была слегка деформирована. Извлеченная из тела убитой Марушки Маровой, она была единственным вещественным доказательством в проклятом этом деле. Он ощупывал ее, задумчиво рассматривал в свете настольной лампы. Ружье зампреда, аккуратно завернутое в старое одеяло, которое он нашел в машине, стояло рядом.
- Ну вот, мы почти у цели, - сказал он своему помощнику Гайдошу. - Эта экспертиза покажет наконец, правы мы или идем по ложному следу.
Сказав это, Земан замолчал, словно вдруг испугался правды. Как он воспользуется этой правдой, к которой так стремился? То, что он делал, было безумием. Он понимал, что может получить приказ сверху закрыть дело. Но он уже решился.
- Звони в лабораторию.
- Сейчас, ночью?
- Там должен быть дежурный.
- Ругаться будет.
- Все равно. Пусть срочно вызывают специалиста по огнестрельному оружию. Я буду у них через полчаса. Мне нужна очень, очень точная экспертиза… К утру.
Эксперту из криминалистической лаборатории и в самом деле не понравилось неожиданное задание Земана.
- Неужто до утра нельзя было подождать? - возмущался он, отпивая из большой чашки кофе, который ему сварили, чтобы он пришел в себя.
- Нельзя.
- Вы, зануды из угрозыска, всегда так говорите, - продолжал эксперт (с Земаном они знали друг друга много лет, так что он мог себе это позволить). - Неужто из-за нескольких часов падет правительство? - Он не предполагал, насколько был близок к истине. - Одно я знаю, - продолжал он, - что, если речь идет не о жизни и смерти, торопиться ни к чему. А за то, что поднял меня с постели, пошлешь моей жене букет цветов.
- Непременно, - смеялся Земан.
Всей душой надеялся он сейчас на работу этого человека, которого знающие люди считали непревзойденным специалистом.
- Ну, давай сюда свое ружье.
Земан аккуратно развернул одеяло.
- Вот, гляди.
- Тебя интересуют оба ствола?
- Нет, только пулевой, - сказал Земан и достал из бумажника пулю, аккуратно завернутую в шелковистую бумагу.
Осмотрев ружье, эксперт на взгляд определил калибр и достал из сейфа соответствующий патрон.
- Замечательный экземпляр, - сказал он. - Качественная работа. Такую теперь редко встретишь.
Он надел наушники и подошел к оружейной камере. Это была четырехгранная труба со множеством отделов, набитая корпией.
- Ну, поехали, - сказал эксперт, вставил дуло в отверстие камеры и выстрелил.
За долгую свою практику Земан бесчисленное количество раз наблюдал подобные экспертизы. Для него это было привычным, будничным явлением. Но на сей раз сердце чуть не выскочило из груди - он почувствовал его удары где-то в горле, когда эксперт принялся вынимать пулю из камеры.
Он долго ковырялся в корпии, потом наконец достал пулю двумя пальцами.
- Ну, наступает час правды, - усмехнулся он и, положив обе пули под микроскоп, стал их рассматривать, переворачивая с боку на бок.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Земан.
Тот распрямился и отошел от микроскопа.
- Посмотри сам.
Земан с жадностью прильнул к окуляру.
Пули были как две капли воды.
- Обрати внимание, - сказал эксперт, - абсолютно одинаковый след от нарезки и одинаковая бороздка с правой стороны, которая свидетельствует о небольшом изъяне в стволе. И сплюснуты пули совершенно одинаково, с левой стороны.
- Думаешь, все это может означать…
- Не думаю. Знаю. Уверен. У тебя в руках - орудие убийства.
Земан выдохнул так, будто из котла выпустили пар.
- Ноя еще не знаю, кто стрелял из этого ружья.
- Ну, выяснишь, это для тебя большого труда не составит. - Он взял со стула пальто и начал одеваться.
- А ружье оставь, - сказал эксперт. - Завтра с утра я на всякий случай повторю эксперимент, подготовлю тебе протокол и все документы.
- Нет, - ответил Земан и принялся заворачивать ружье в одеяло. - Мне надо его вернуть. Немедленно.
- Ты с ума сошел? Я же тебе сказал, что орудие убийства. Это вещественное доказательство. Прямая улика. И ты его вернешь?
- Я дал слово.
- С каких это пор полицейские держат слово, когда имеют возможность выиграть и закрыть дело?
Земан молчал. Он знал, что коллега прав, но не мог поступить иначе. Не мог он подвести Бедржишку.
- Так зачем ты меня разбудил среди ночи? - возмутился эксперт. - Для чего я все это делал?
- Чтобы узнать правду, - ответил Земан и, прихватив ружье, вышел.
24
Попутчик Земана завоевал расположение всех своих слушателей. Возможно, громким смехом, которым купе взрывалось каждый раз после очередного анекдота, он хотел как-то заглушить свою боль.
- Учительница проверяет школьные сочинения на тему "Где работает мой папа?" и говорит Пепичеку: "Ты что это написал? Откуда ты взял, что твой папа работает в публичном доме?" - "А как же, пани учительница?". Он каждое утро, когда уходит на работу, говорит маме: "Ну, снова я пошел в этот бордель". А мама каждый раз отвечает: "Если бы еще эти курвы лучше тебе платили!"
Не смеялся только Земан. Вся его жизнь прошла в драматических, опасных схватках. От него, от его товарищей зависело, быть или не быть республике. Ежедневно рисковал он своей жизнью и жизнями своих подчиненных, и невыносимо больно, когда кто-то надо всем этим смеется. Пусть даже по-доброму… И чем ближе подъезжал поезд к местам, где прошла молодость, тем сильнее Земана одолевала грусть.
25
Теперь Земану уже не нужно было идти пешком вдоль стены, окружающей замок. На карте он нашел асфальтированную дорогу, которая, пересекая лес, в одном месте близко подходила к пролому.
Он миновал спящую деревушку, обогнул замок, еще дремлющий в этот предрассветный час, и выехал на шоссе. Время в запасе еще было, Земан успевал к назначенному часу. Фары его служебной "Лады" вырывали из предутренней тьмы и тумана причудливые очертания кустов, одинокие сосны, кажущиеся неестественными в этом желтом свете. А брдский лес и в самом деле волшебный, подумал Земан. Он хорошо чувствовал себя в лесном одиночестве. За всю дорогу не встретилось ему ни живой души - ни косули, ни лисицы. Поэтому он был спокоен и уверен в том, что никто ничего не знает, а стало быть, и Бедржишке ничто не грозит.
Наконец добравшись до лесной дороги, пролегающей вдоль стены замка, он остановился на краю глубокого оврага и вышел из машины. С заднего сиденья взял обернутое в старое одеяло ружье и углубился в лес. Теперь его путь не был таким трудным, как в первый раз: он уже протоптал дорожку и знал, куда она его выведет.
Только теперь, снова добравшись до пролома, он обнаружил, что за деревьями поблескивает водная гладь. Это его удивило, поскольку Бедржишка ни о каком пруде ему не рассказывала. Время еще было, и Земан решил пройти вперед вдоль ограды. Перед ним открылся вид на огромное озеро, тянувшееся вдоль гребней брдских гор куда-то очень далеко. В парк замка серебристые его воды врезались тихим заливом. Так что лишь с этой стороны и был открыт замок для окружающего мира. Но без лодки туда нельзя было добраться, к тому же неизвестно, какая охрана выставлена на берегу. С левой стороны путь к пролому в ограде был закрыт. Нужно было обойти по берегу все озеро, на что потребовалась бы уйма времени. Так что ему повезло, что накануне вечером он пошел вдоль замка с правой стороны. Только эта дорога и могла привести его к заветной цели.
Он вернулся к пролому. Было пять часов утра, над заливом поднимался холодный туман. В парке стояла тишина. Все было окутано сонной дремотой и не вызывало у Земана ни малейшего беспокойства. Он предполагал, что Бедржишка еще до пяти будет ждать его, и потому заспешил. Пусть еще раз убедится, что бояться нечего, что он настоящий мужчина и держит свое слово. Прошло пятнадцать, двадцать, двадцать пять минут. Земан начал волноваться. Удивительно, как долго тянется время, когда ждешь, думал он. А когда спешишь, минуты сыплются одна за другой, как горошины. Может, что-нибудь случилось? Или просто задержалась, не рассчитав время? Да нет, нет: как и все женщины, в последнюю минуту решила навести красоту, женщины всегда из-за этого опаздывают. Конечно, она засиделась перед зеркалом, утешал он себя.
Наконец он перевел дух: Фрида, вынырнув из чащи, появилась в проломе так стремительно, что он даже испугался. Она была бледная и какая-то совсем чужая, но Земан осознал это только потом. Сейчас он просто радовался ее приходу.
- Видите, Бедржишка, я пришел, как и обещал, - сказал он. - Жду вас уже полчаса.
- Очень жаль, что вам пришлось ждать, - сказала она упавших голосом. И вдруг выпалила: - Но лучше бы вы вообще не приходили!
Земан ничего не понимал.
- Я принес ружье, - сказал он, вынимая оружие из одеяла и протягивая ей. - Надеюсь, никто ничего не заметил.
Женщина молчала. В глазах ее застыли страх и безнадежность, ружья она не взяла.
- Что с вами, Бедржишка? - спросил Земан в замешательстве.
Потом понял.
Из кустов появился парень из личной охраны зампреда.
- Значит, все же это твоя работа, стерва! - Надев Фриде наручники, он взял у Земана ружье. - Ты думал, что умнее нас? - спросил с усмешкой.
- Немедленно ее отпустите! - закричал Земан. - Она не сделала ничего плохого. Она помогла закону.
- Чем? - ухмыльнулся охранник. - Тем, что ружье украла?
- Ничего не украла, она одолжила мне эту штуку для следствия. Я ее возвращаю в полном порядке. Так что отпустите ее.
Он попытался вырвать Фриду из рук охранника.
- Заткнись и исчезни, - грубо отрезал парень, отталкивая Земана.
- Я старше вас по званию и знаю, что делаю. Снимите наручники и отпустите ее. Это приказ.
- Здесь ты можешь приказывать только дерьму, - презрительно уронил охранник и повернулся к Земану спиной.
У Земана потемнело в глазах.
Это противоречило его принципам, но он бросился к парню, дернул за плечо, развернул к себе и ударил. Удар был хорошо рассчитан, и тот, отпустив Фриду, упал на колени.
- Пойдемте, Бедржишка, только не бойтесь, идемте, - говорил Земан ласково. Увидев, что она все еще в наручниках, он приказал охраннику: - Давай ключ! Быстро!
- Хорошо, ты сам напросился, - прошипел тот, медленно поднимаясь с земли. - Зампред приказал нам быть с тобой повежливее, если не станешь сопротивляться. Ребята, сделайте из него отбивную, чтобы он навсегда запомнил, как совать нос в замок.
Словно из-под земли появились еще двое охранников, и Земан понял, насколько хорошо подготовлена была эта ловушка. Однако он не собирался сдаваться - жизнь натренировала его для встреч с такими ребятками. Правда, эти трое тоже были тренированы, к тому же молоды. И, тем не менее, Земан пошел на них, полный решимости одного за другим свалить приемами каратэ и дзюдо. Но они оказались сильнее. Со смехом перебрасывали они его один к другому. Первый охранник, придя в себя после удара Земана, с дубинкой в руке включился в эту игру. У них был перевес, и Земан почувствовал, как из разбитых его бровей, из носа и разорванных губ хлещет кровь. Он отбивался как мог, пытаясь удержаться на ногах. Боялся, что, если упадет, они просто забьют его пинками. Удары сыпались со всех сторон, но ведь он боролся не только за себя. Делом чести было спасти Бедржишку, она это заслужила.
Бедржишка плакала и кричала:
- Отстаньте от него, трусы! Ведь это пожилой человек!..
Они, не обращая внимания на ее крики, продолжали методично избивать Земана.
Потом земля у него под ногами закачалась, он упал и покатился с обрыва вниз, к серебряной глади озера. На окровавленное лицо налипали хвойные иголки и сухие листья.
26
Когда Земан очнулся, было уже утро. Совсем рядом ласково плескалось лесное озеро. Он окунул голову в его студеную воду и застонал: разбитые брови и губы адски болели. Ого, ведь я мог и утонуть, подумал он. Еще метр - и был бы я в озере. Потом бы мой труп выловили, зарыли, и никто никогда бы его не нашел. Потому что никто не знает, что я был здесь.
Прикосновение к ранам вызвало нестерпимую боль, когда мыл лицо холодной водой.
С большим трудом, держась за ветки кустарника, Земан поднялся на ноги.
- Что ж, - сказал он вслух, - я снова стою на ногах, стало быть, я не животное, я человек.
Эта мысль заставила его принять решение, бессмысленное в его нынешнем положении. Зверь попытался бы спасти свою жизнь, убежать, скрыться. Человек должен был бороться - не за себя, за жизнь другого человека. Не обязательно всегда быть героем, говорил ему Калина, достаточно в любой ситуации вести себя как человек.
Поэтому Земан направился не к пролому в стене (это был путь к отступлению), а в парк, где в любое время на него могли снова напасть и добить, поскольку сопротивляться у него уже просто не было сил.
Ему необходимо было узнать, что стало с Бедржишкой.
Он обязан был хотя бы попытаться спасти ее.
С трудом брел он по дорожкам и тропинкам под могучими дубами и каштанами английской части парка. Эти два или три километра показались ему бесконечно длинными. Никого не встретил он на своем пути - наверное, они не представляли, что после избиения он вообще поднимется на ноги.