- До моего возвращения вы ни с кем не будете связываться. Извольте точно придерживаться моих указаний. Все, что вы сделаете в их нарушение, станет только лишней уликой против вас. Итак, я предлагаю вам сидеть и ждать дальнейших распоряжений.
Вымолвив все это, "инспектор" повернулся и вместе с Каррини вышел из комнаты.
Молодожены услышали, как поворачивается ключ в замке.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- У директора никого, но лучше, товарищ Лиска, вы сейчас к нему не заходите, - посоветовала Тереза Кипчеш заведующему экспериментальной лабораторией, переминавшемуся с ноги на ногу перед дверью директорского кабинета, - Нервничает и не в духе. Сплошные звонки!
- Но у меня важное дело, - возразил тот, не спуская взгляда с заветной двери. - Нервы, прошу прощения, в конце концов дело личное, а у меня...
- Подождите, - уступила Тереза и, глубоко вздохнув, добавила: - Я сейчас загляну под каким-нибудь предлогом, а потом скажу, на что вы можете рассчитывать.
Имре работал. Напрягая всю свою волю, он изучал какой-то пространный отчет, делал на полях замечания. Внезапно он поймал себя на том, что придирается к таким мелочам, на которые в другой раз не обратил бы даже внимания.
В раздражении он бросил карандаш на стол. В этот момент осторожно приоткрылась дверь и на пороге возникла Тереза.
- Случилось что-нибудь? - спросил он сердито.
- До сих пор не получен ответ от фирмы "Штальблех" из Мюнхена, - потупившись, доложила секретарша. - Ответ должен был прийти еще в конце прошлой недели...
- И вы решили сообщить мне об этом именно сейчас! - сердито прервал ее директор.
- Я думала, дело важное. Вы сами меня поторапливали, - смущенно продолжала Тереза, подняла глаза, и ресницы ее испуганно дрогнули. Лицо Имре казалось измученным и помятым, а белки глаз покраснели от бессонницы.
- В данный момент это несущественно. - Имре дал понять, что тема для разговора исчерпана. - Если у вас больше ничего нет, Тереза, дайте мне работать. - И снова склонился над бумагами.
- Не вздумайте заходить, сегодня это исключено, - сказала Тереза изнывавшему инженеру, вернувшись в приемную. - В данный момент это несущественно! - повторила она фразу начальника, невольно копируя тон, каким она была сказана.
Оставшись один, Имре отодвинул в сторону отчет и достал из своего портфеля-"дипломата" план-график путешествия молодоженов, составленный в "Ибусе".
"Девятнадцатого они должны были находиться еще в Риме, - мучил он себя датами. - Только сегодня им предстоял отъезд в Мюнхен. - Его вдруг охватил ужас. - Этот Саас убийца! Именно он убил несчастного Додека! А сейчас Нора в его руках... Он способен на все! Нору тоже..." Он уронил голову на сжатые в кулаки руки.
Зазвонил прямой телефон, соединявший его с городом, Часы показывали девять. Он поднял трубку.
- Имре, - хриплым голосом назвал он себя.
- Я жду вашего ответа. - Он тотчас узнал голос Сааса. - Как условились, в девять.
"Выиграть время! - пронеслась в мозгу мысль. - Только бы выиграть время!" Заставив себя успокоиться хотя бы внешне, Имре немного выждал, потом сказал:
- Я не дам вам никакого ответа до тех пор, пока вы не скажете мне, что происходит с моей дочерью и моим зятем! - Голос его звучал уверенно и твердо, нисколько не выдавая страха, его переполнявшего. - Зачем вы выманили их из Рима раньше срока?
Саас лихорадочно соображал, насколько он может приоткрыть карты в этой игре.
- Что же, если вам удалось узнать об этом, - начал он, решив не показывать, что слышал разговор Имре с "Ибусом" в Риме, - я буду с вами откровенен. Ведь теперь уже нет никакого смысла утаивать что-либо в наших отношениях. Вы стали тянуть с ответом, и мы решили облегчить ваше положение, ускорив дело, и повлиять на ваше решение. С этой целью мы и взяли заботу о молодоженах на себя.
Имре не позволил выбить себя из седла.
- Где находится моя дочь?
- Вы узнаете об этом в тот же момент, когда мы получим ваше согласие. Вы даже сможете поговорить с ней по телефону. Итак?
- Хорошо, - сказал Имре. - Я согласен.
- Не слышу! - заорал в трубку Саас. - Что вы сказали? Повторите! Испортился аппарат.
Имре понимал, что мерзавец хочет лишний раз его унизить и что телефон в полном порядке. Но он сдержался и не повысил голоса.
- Я согласен сотрудничать с вами. - Пальцы его судорожно сжались в кулак.
По телу Сааса разлилась пьянящая радость победы.
- Вы умница, - похвалил он директора, даже не понимая, насколько глупа и неуместна в его устах эта похвала. - Вот теперь я могу сообщить вам, что вы очень скоро увидитесь с вашими молодоженами лично.
- Они вернутся домой? - Имре ухватился за эту мысль.
- Нет, пока еще рано. Вам придется еще кое-что доказать на практике. Буду откровенен и далее: скажите, как долго задерживается ответ на ваш запрос от фирмы "Штальблех"?
- Откуда вам известно о наших отношениях с этой фирмой?
- Второстепенный вопрос. Отвечайте по существу!
- Дня на три-четыре, может, и больше, - сквозь зубы ответил Имре.
- Хорошо. В течение часа вы получите по телексу приглашение от фирмы приехать на переговоры в Мюнхен, причем только лично. Выезжайте без промедления. Как мне известно, вы имеете многократную визу, выездные документы у вас в полном порядке.
- Ну а уж это-то вы откуда знаете?
- Опять второстепенный вопрос! Кстати, в Мюнхене вы и сможете увидеться с вашей дочерью.
- А еще с кем?
- Разумеется, и с моими покровителями, которые отныне, как вы понимаете, станут и вашими. Они хотят успокоить вас и дать гарантии, что при условии выполнения вами их поручений не будет возбуждено судебное дело против офицера СС, ставшего генеральным директором, а молодая пара Жакаи беспрепятственно возвратится на родину, под крылышко любящего лапы.
- Если говорить, как вы выражаетесь, по существу, то вы и ваши покровители просто-напросто подлая банда! - с ледяным спокойствием отрезал Имре.
Саас не обиделся.
- Скорее великодушная, в чем вы скоро убедитесь. Разумеется, каждый человек, - он опять впал в философско-риторический тон, - судит о происходящем со своей точки зрения. Но это уже проблема философии. А пока вы, как только получите по телексу приглашение от фирмы, немедленно выезжайте. Счастливого пути, и будьте благоразумны!
Саас повесил трубку.
Миллс дожидался Сааса, сидя в автомобиле. Тот разговаривал с Имре из будки, располагавшейся неподалеку от здания института.
Он выключил приемник и выдернул шнур магнитофона, записывавшего разговор, в тот момент, когда Саас плюхнулся рядом с ним на сиденье.
- Все прошло гладко, - коротко оценил Миллс завершенную операцию. - Запись нужно отправить как можно скорее.
- Ты не знаешь, кого за ней пришлют? - поинтересовался его напарник, пряча микрофон, с помощью которого Миллс мог слушать беседу с Имре, не выходя из машины.
- Я не любопытен, - флегматично ответил он. - Это продлевает жизнь.
За углом в переулке в своем "остине" сидел Форстер. Последние слова Миллса заставили его усмехнуться. Он завел мотор и поехал в город.
Саас аккуратно упаковал магнитофонную катушку в нейлоновый мешочек, завернул в бумагу и перевязал.
- Готово. На восьмую точку нам выходить рано, - сказал он. - Подождем тут, вдруг увидим еще что-нибудь интересное вокруг этой богадельни. - Он ткнул пальцем в сторону здания института.
- Подождем, - согласился Миллс.
Форстер ехал к центру города.
Настроение у него было радужное. События развивались в полном соответствии с планом и замыслом шефа, операция как будто завершалась успешно. Ничего не скажешь, эти двое - ловкие ребята! Ясное и солнечное утро тоже влияло на расположение духа, и когда Форстер вдобавок ко всему сразу нашел место на тесной стоянке возле улицы Шандора Петефи, он невольно подумал: "Сегодня счастливый день".
Взбежав по гранитным ступеням главного почтамта, он на мгновение задержался у вращающейся двери и бросил мимолетный взгляд через плечо. Это было скорее профессиональной привычкой. В данной ситуации он был уверен, что слежки за ним быть не должно.
В огромном зале почтамта его встретила обычная толчея, приходилось лавировать между людьми. Форстер направился к окошку с табличкой "Международные переговоры" и спросил у миловидной девушки, принимавшей заказы, говорит ли она по-немецки.
- Да, пожалуйста, - ответила девушка,
- Меня зовут Петер Вольф, я сотрудник журнала "Штерн". Вчера я заказал разговор с Мюнхеном.
- Заказ есть, даю немедленно. Прошу пройти в третью кабину.
- У аппарата Петер Вольф... Прошу дать шефа... Алло? Здесь все в порядке. Наша просьба об интервью встречена положительно, согласие получено... Подготовки проведена основательно, по этому все прошло сравнительно легко. Жду вашей установки... Решение после полудня?.. Понял вас. Ровно в три я позвоню снова.
Форстер вернулся к окошку с симпатичной барышней и поблагодарил.
- Отличная работа, фрейлейн! Прошу вас так же быстро дать мне линию ровно в пятнадцать часов, это весьма важно. Могу я надеяться?
- Безусловно, господин Вольф. До свидания.
Таксометр на стоянке не отсчитал и десяти минут, а Форстер снова уселся за руль. Не спеша, наслаждаясь отличной погодой и мощной машиной, он пересек центральные кварталы и выехал на шоссе, ведущее в Уйпешт.
Тереза Кипчеш оживленно болтала по телефону.
- Как, зам удалось достать специальное реле? Великолепно! И что еще? Новые клапана? Мальчики, вы гениальны! - Глаза девушки заблестели от радости. - Это отлично. Но что получится, если вдруг... - начала она, встревоженная какой-то новой мыслью. В этот момент на телефонном пульте зажглась маленькая красная лампочка. - Погоди немного, меня требует к себе начальство. - Секретарша нажала кнопку. - Слушаю вас, товарищ Имре! Хорошо, сейчас я его найду... Да, у меня другой телефон, но не беда, я уже заканчиваю, - Опять щелкнула кнопка. - Говори скорее, меня ждет шеф. Нет, руль не поднимайте, хорошо и так. Проверьте лучше зажигание... Какие свечи? Ты сам знаешь лучше меня какие! Кто из нас механик, ты или я? Мое дело жать на педаль... Да, вот еще что: проверь уровень масла.
Тереза не заметила, что Имре вышел из кабинета и стоит в дверях на пороге приемной.
- Опять это проклятое ралли! - сказал он раздраженным тоном. - Я уже предупреждал вас - только после работы. Заканчивайте ваш телефонный автосервис и зайдите ко мне!
Директор повернулся, чтобы уйти назад в кабинет, но в это время в дальнем углу призывно застучал телекс.
Имре остановился.
Тереза подбежала к аппарату.
- Что это? - хрипло спросил директор.
- Фирма "Штальблех" из Мюнхена! - Тереза мгновенно отстучала на клавишах, что готова к приему и ждет текста. Минуту спустя клавиши аппарата вновь пришли в движение. Девушка прямо с ленты переводила с немецкого: - "Завтра ожидаем вашего прибытия. Просим выехать при любых условиях, без вашего личного участия в переговорах выполнение заказа серьезно затрудняется. Место на самолет Будапешт - Мюнхен и обратно для вас забронировано. Бронь передана в Будапешт и подтверждена. Просим срочно ответить. Конец".
Имре, словно окаменев, молча стоял в дверях.
- Что мне им ответить? - Тереза терпеливо смотрела на директора. Директор продолжал молчать, пристально глядя на умолкший телекс.
- Что им ответить, товарищ Имре? - повторила девушка свой вопрос.
Имре словно пришел в себя.
- Мой паспорт в порядке? - К нему вернулась способность думать и действовать. Он решился.
- В полном. Можете отправляться хоть сейчас.
- Тогда дайте ответ: завтра я буду в Мюнхене...
Неожиданно повернулся ключ в замке, дверь отворилась, и в комнату молодоженов без стука вошел Каррини. Нора в испуге смотрела на итальянца. Габор стал рядом с женой, готовый ко всему.
- Подойдите к телефону, сейчас вас соединят с Будапештом, - сказал агент, обращаясь к Норе. - Вы сможете поговорить с вашим папашей. Но ни слова о том, что здесь с вами произошло! Иначе связь будет прервана.
- Я скажу ему, чтобы он приехал сюда за нами! - вскричала Нора.
Каррини с трудом удержался, чтобы не рассмеяться.
- Это прекрасно, сударыня, - одобрил он порыв Норы. - В самом деле, пусть ваш отец прилетит за вами! Это оптимальное решение вопроса. Разумеется, вы скажете ему только, что возникли трудности с вашим путешествием. Ваш папочка уже будет знать, что это означает.
Каррини потянулся к телефонной трубке.
- Погодите! - остановил его Габор. - Я тоже хочу знать, что это означает!
Итальянец равнодушно смерил его взглядом.
- В некоторых случаях знание не приносит счастья! - Повернувшись к Норе, он добавил: - Если вы будете меня слушаться, ваш отец будет здесь уже завтра.
- Вы хотите и его втянуть в какую-нибудь пакость? В какую, говорите? - Габор кипел от гнева.
Каррини, не обратив на него никакого внимания, поднял трубку, негромко сказал:
- Можете включать Будапешт! - Он протянул было трубку Норе, но Габор перехватил и оттолкнул его руку.
- Сперва ответьте на мой вопрос!
В руке итальянца появился револьвер. Он сделал знак Норе:
- Возьмите трубку! Но помните, что вы обязаны сказать. Ни слова больше. Говорите же!
- Алло, папочка! Это ты? - Голос ее задрожал, как у девочки, собиравшейся заплакать. - У нас неприятности с путешествием, не можем ехать дальше... Нет, нет, я не плачу, это, наверное, что-то на линии... Нет, по телефону сказать не могу... Тебе надо приехать. Да, сюда, в Мюнхен... Чем скорее, тем лучше. Да, Габор здесь, стоит рядом. Передает тебе привет. Мы ждем тебя, папочка. Я же сказала, что не плачу... Я только очень люблю тебя, понимаешь? Тебя мне так не хватает... Приезжай, слышишь?.. Алло, алло!
Связь прервалась.
- Теперь что? - Нора покосилась на итальянца.
- Теперь собирайте ваши вещи, и поскорее. - Каррини убрал револьвер. - Вы переедете в другую гостиницу, там вы встретитесь с вашим отцом.
- Никуда я не поеду! - Нора осмелела и заупрямилась. - Отсюда ни шагу, мой отец приедет только сюда.
- Спорить бесполезно, сударыня. Я обещал вам, что вы с ним встретитесь. Даю вам гарантию!
- Неужели вы думаете, что мы можем поверить хоть одному вашему слову?
- Вам следует не верить, а повиноваться! - Итальянец повысил тон. - Мне не хотелось бы прибегать к насилию.
- К насилию? Как вы смеете! Зарубите себе на носу, мы не стронемся с места. Ясно? Отсюда ни шагу!
Криво усмехнувшись, Каррини шагнул к двери и распахнул ее. В комнату вошли двое дюжих молодчиков в гражданской одежде.
- Упакуйте это барахло, - коротко приказал итальянец.
Молодчики рывком открыли дверцы платяного шкафа и стали быстро запихивать в чемоданы вещи молодоженов.
- Негодяи! - вскричала Нора и бросилась вырывать у них свои платья и белье. - Не смейте прикасаться к моим вещам! Никуда я с вами не поеду, слышите?
- Хватит ломать комедию! - проговорил Каррини. - Либо вы отправитесь с нами добровольно, либо я вызову сейчас санитарную машину, и вас отвезут к месту назначения в смирительных рубахах, как буйнопомешанных! Выбирайте!
Молодые люди с минуту еще раздумывали, как поступить, затем Нора безмолвно склонилась над своим чемоданчиком и начала укладывать вещи.
Саас и Миллс выслушали до конца разговор Имре с дочерью, затем толстяк выбрался из машины и опять закрылся в телефонной будке. Имре сразу взял трубку.
- Как видите, я выполняю свои обещания, - загудел Саас. - Во-первых, вы получили приглашение фирмы, во-вторых, только что говорили с дочерью. Теперь очередь за вами!
- Знаю, - отрезал Имре и выключил аппарат.
Он встал и вышел в приемную.
- Я пройдусь по цехам, - сказал он Терезе. - Пожалуй, загляну и в лабораторию.
- Товарищ Лиска давно вас добивается, товарищ директор. Говорит, что-то очень важное.
- Благодарю. Вы сняли копию с телеграммы от фирмы "Штальблех"?
- Разумеется. Она подшита к делу.
- Тогда дайте мне оригинал, он может мне понадобиться. В мое отсутствие пошлите, пожалуйста, за билетом на самолет. Он заказан на мое имя.
Сунув в карман телеграмму из Мюнхена, Имре поспешно вышел.
Саас тем временем бродил по дорожкам между памятниками Медьерского кладбища, что к северу от города. С постным видом он разглядывал скульптуры и надгробья, вытесанные из гранита или мрамора, то и дело останавливаясь и читая надписи.
Примерно в середине пятого участка он свернул направо и пошел по узкой тропинке, ведущей вглубь. У четвертой могилы слева он остановился. На гладкой плите виднелась краткая надпись: "Ты был для меня всем". Подножие плиты покрывал тяжелый лавровый венок, искусно вытесанный.
Саас наклонился над могилой, очищая надгробную плиту от сучков и увядших листьев. Повозившись минут пять, он огляделся по сторонам и неприметным движением сунул под один из каменных листьев небольшую коробочку.
Распрямившись, Саас еще раз обвел взглядом пустынное кладбище. Вблизи никого не было видно. Для большей гарантии он сложил ладони и несколько минут шевелил губами, словно повторяя молитву. Затем осенил себя крестом и направился к выходу.
- Сделано. Теперь все. - Толстяк устало откинулся на спинку сиденья.
Миллс промолчал и тронул машину с места.
Проехав километров шесть, Саас вдруг оживился.
- Не понимаю, - проговорил он. - Мы выжали из Имре согласие, но ведь магнитную запись беседы я только сейчас заложил в тайник. О ее содержании мы никому не сказали ни слова! И вот пожалуйста: из Мюнхена уже пришло по телексу приглашение на его имя! Как это может быть?
Партнер Сааса долго не отвечал, молча крутя баранку руля.
- Прочитай, что там написано! - проговорил наконец Миллс и указал рукой на высоченную стену брандмауэра, показавшуюся слева.
- "Страховка - залог безопасности", - прочитал вслух Саас. - Ну и что ты хочешь этим сказать?
- Этот лозунг словно специально сочинили для нашего шефа. Кто-то нас явно подстраховывает. Так шеф чувствует себя надежнее,
- Ты полагаешь, - возмутился толстяк, - что нам на шею повесили соглядатая?
- Ты гений, - коротко заключил Миллс.
Примерно в это же время Форстер проделывал тот же путь между могилами, что и толстяк Саас. Он осторожно извлек из-под каменного венка заветную коробочку, спокойным шагом пересек кладбища в обратном направлении и забрался в свой "остин". Только уже сидя за рулем, он открыл коробочку и прочитал на бумажке, в которую была завернута катушка с лентой, следующие слова: "Все в порядке, согласие получено". Сунув катушку во внутренний карман пиджака, он достал зажигалку и, аккуратно сложив бумажку вчетверо, поджег ее, а пепел стряхнул за окно.