Первые полосы пестрили фотографиями "БМВ" или, вернее, его обломков, и версии были самые разные - от жестокого теракта до криминальных разборок, которые последние несколько недель сотрясали Францию. По заявлению полиции, в результате взрыва пострадал только один человек - водитель автомобиля, а сам автомобиль был зарегистрирован на имя некоего Конрада Темпеля, немецкого бизнесмена из Фрайбурга. Поскольку господина Темпеля дома не оказалось, то следствие предположило, что именно его останки и были обнаружены среди обломков машины.
Читая прессу, Бонд осушил две большие чашки черного кофе без сахара. Он решил обогнуть Фрайбург и пересечь границу Швейцарии в Базеле, после чего направиться в кантон Тичино и переночевать в одном из небольших туристических курортов на берегу озера Лаго-Маджоре. Затем его ожидала долгая и утомительная поездка по автострадам Италии к Риму, где Бонд собирался провести несколько дней в гостях у местного резидента Секретной службы Стива Куинна и его супруги Табиты.
Сегодняшняя поездка обещала быть не такой изнуряющей. До полудня отправляться в дорогу не имело смысла, поэтому можно было расслабиться и осмотреть окрестности. Но прежде следовало позвонить в клинику Моцарта и справиться о самочувствии Мэй. Бонд набрал на телефоне код для международного звонка, затем код Австрии и нужный ему номер. Доктор Кирхтум ответил почти немедленно.
- Доброе утро, господин Бонд. Вы сейчас в Бельгия, да?
- Нет, я во Франции. Завтра буду в Швейцарии, а после завтра надеюсь добраться до Италии.
- Да под вами резина гореть! - Кирхтум был невысокого роста, но обладал пронзительным голосом, который пациенты слышали еще в коридоре, поэтому медсестры в шутку прозвали его "Горном".
- Как там Мэй?
- Она прекрасно себя чувствовать. Командует всеми, а это - верный признак того, что она идти на поправка! - Доктор расхохотался. - Боюсь, что наш повар скоро, как это говорится, "помыть руки".
- Умоет руки, - поправил его Бонд с улыбкой: доктор делал стандартные ошибки в разговорном английском. - Я могу с ней поговорить?
- К сожалению, нет. Она сейчас на процедурах.
- Тогда я перезвоню позже, как приеду в Швейцарию. Всего хорошего.
Бонд уже собирался вешать трубку, но доктор остановил его:
- Минутку, господин Бонд! Тут кое-кто хотеть с вами поговорить. Подождите.
К своему удивлению Бонд услышал в трубке голос Манипенни - личного секретаря М. В ее голосе, как всегда, звучали озорные нотки.
- Джеймс! Как приятно слышать твой голос…
- Манипенни, что ты делаешь в клинике Моцарта?
- Я же в отпуске, Джеймс, как и ты, - весело прощебетала Манипенни. - И на несколько дней заскочила в Зальцбург. Вот, решила проведать Мэй.
- Приятно, что ты вспомнила о ней. И все же, Пенни, будь осторожней в Зальцбурге! А то эти меломаны затащат тебя в дом-музей Моцарта или на какой-нибудь концерт…
- В наши дни их интересуют места, где снимали "Звуки музыки", - смеясь, ответила Манипенни.
- И все же будь начеку! Говорят, что у этих туристов только одно на уме!
- Ах, если бы этим туристом был ты, Джеймс…
Бонд знал, что в сердце Манипенни всегда был теплый уголок для него. Обменявшись любезностями, он вновь поблагодарил ее за визит к Мэй и повесил трубку.
Собрав багаж, Бонд открыл окна, и комнату залили яркие лучи солнца. Оставалось прогуляться вокруг отеля, проверить автомобиль, выпить еще немного кофе и отправиться в путь. Спустившись в холл, Бонд остро ощутил необходимость в отпуске. За год он порядком подустал, но сейчас впервые усомнился в своем выборе. Возможно, лучше было съездить в его любимый Руаяль-лез-О.
Пересекая холл, Бонд краем глаза заметил знакомое лицо. Он замедлил шаг и бросил взгляд на витрину киоска, чтобы получше разглядеть в ней отражение человека, сидевшего у стойки регистрации. Человек читал вчерашний номер "Геральд Трибун" и, казалось, не обращал внимания на Бонда. Он был невысокого роста, не более четырех футов и двух дюймов, но при этом излучал невероятную самоуверенность, которую подчеркивал дорогой безупречный костюм. Бонд не доверял низкорослым, считая, что те для самоутверждения стараются компенсировать малый рост чрезмерной жестокостью по отношению к окружающим.
Установив личность незнакомца, Бонд отвернулся. Да, несомненно это был он - Пол Кордова, имевший в преступном мире кличку Крыса. Человек с мелкими чертами лица, напоминавшими морду хорька, и бегающими блестящими глазками. Но что он делал в Страсбурге? Согласно информации, которой располагал Бонд, несколько лет назад Пол Кордова выполнил для агента КГБ, выдававшего себя за сотрудника американских спецслужб, одно весьма грязное дельце в Нью-Йорке. К его услугам также часто прибегала одна из нью-йоркских "семей", а досье с его фотографией имелось в архивах полицейских управлений и спецслужб всего мира. Пол Кордова принадлежал к бандитским, а не шпионским кругам, однако профессия обязывала Бонда знать подобных типов в лицо. Правда, в архивах британской разведки Пол Кордова проходил не под кличкой Крыса, а под псевдонимом Ядовитый гном. И вот он оказался в Страсбурге. Очередное совпадение?
Бонд спустился на парковку, где тщательно проверил свой "Бентли" и сообщил охраннику, что заберет автомобиль в течение получаса. Еще по прибытии он отказался доверять свою машину работникам отеля, чем явно огорчил их. По пути назад Бонд обратил внимание на стильный черный автомобиль с низкой посадкой - "Порш 911 Турбо" третьей серии. Задняя табличка с номером была заляпана грязью, но эмблема "Кантон Тичино" виднелась отчетливо. Тот, кто перед взрывом обогнал его на автостраде, остановился в этом же отеле. Интуиция подсказывала Бонду, что из Страсбурга пора убираться. И тревожное облачко постепенно выросло до размеров небольшой тучи.
Когда Бонд вернулся в холл, Кордовы там уже не было. Поднявшись в номер, он вновь связался с "Трансуолд Экспортс" по защищенной линии. Даже находясь в отпуске, он был обязан сообщать о передвижении таких лиц, как Ядовитый гном, особенно если они оказывались вдали от своей привычной территории.
Через двадцать минут Бонд уже сидел за рулем "Бентли" и ехал в сторону немецкой границы. На этот раз обошлось без приключений: он без проблем прошел немецкий погранконтроль, обогнул Фрайбург и к полудню был на таможне в Базеле. Спустя еще несколько часов Бонд сел на поезд, который перевез его и машину сквозь Альпы по пятнадцатикилометровому Готардскому тоннелю, и уже к вечеру он ехал по улицам Локарно в сторону приозерной дороги. Проехав по Асконе, которую так любят художники всего мира, Бонд направился к уютной деревушке Бриссаго.
Несмотря на ясное небо, живописный вид опрятных швейцарских деревень и высоких гор, Бонда не покидало предчувствие надвигавшейся беды. Сначала он отнес это к странным событиям предыдущего дня и подозрительной встрече в Страсбурге с головорезом из нью-йоркской мафии. Но приближаясь к озеру Лаго-Маджоре, он задумался: а что если причина его мрачного настроения лежала в уязвленной гордости? Он явно испытывал досаду от того, что Сьюки Темпеста была так самоуверенна и не поддалась его чарам. Могла бы, по крайней мере, поблагодарить его. А она едва улыбнулась!
Но когда вдали показались красно-коричневые крыши прибрежных деревень, Бонд рассмеялся. "Ну и дурак же я! - сказал он сам себе. - Это жизнь - выше голову!" Он поставил в стерео-проигрыватель компакт-диск, и секундой позже бессмертная композиция Артура Тэйтума "Крик" развеяла его тревогу.
Больше всего Бонд любил пригород Женевы, однако этот райский уголок на границе с Италией был особенно дорог ему. В юности он часто отдыхал на берегу Лаго-Маджоре, обедая в лучших ресторанах Локарно, а однажды, в обычной крошечной гостинице у пристани, освещенной луной и фонарями рыбацких лодок, он провел незабываемую ночь с итальянской графиней.
Именно туда Бонд и направился. Гостиница "Мирто дю Лак" располагалась между церковью с кипарисовой аллеей и пристанью, к которой ежечасно причаливали пароходы. Хозяин гостиницы встретил его как старого друга, и вскоре Бонд устроился в уже известной ему комнате с маленьким балкончиком, выходившим на передний дворик и пристань.
Первым делом Бонд позвонил в клинику Моцарта. Директора на месте не было, а дежурный врач сообщил ему, что Мэй отдыхает после встречи с посетителем. Правда, в голосе доктора звучали нотки нерешительности, и Бонд слегка встревожился.
- С ней все в порядке? - спросил он.
- Не волнуйтесь, все хорошо. Просто она действительно немного устала…
- А этот посетитель, часом, не мисс Манипенни? - предположил Бонд.
- Да, именно она, - ответил доктор уверенным тоном.
- А вы, случайно, не знаете ее адреса в Зальцбурге?
- Нет, но завтра она вернется.
Бонд поблагодарил доктора и обещал перезвонить. К тому времени, как он принял душ и переоделся, начало смеркаться. Солнце скрылось за горой Тамаро, и вдоль берега зажглись фонари, вокруг которых засуетилась мошкара.
Когда Бонд спустился в бар, во двор гостиницы крадучись въехал черный "Порш 911" третей серии, припарковавшись носом к озеру. Водитель запер машину и аккуратными шажками направился назад, в сторону церкви, а спустя десять минут раздался пронзительный визг. Когда люди в баре и на улице поняли, что это не розыгрыш, все разговоры стихли. Это были крики ужаса. Кто-то из посетителей бросился к дверям бара. Люди на берегу вскочили из-за столиков и оглядывались по сторонам. Бонд тоже поспешил на улицу. Сначала он увидел "Порш", затем женщину с побледневшим лицом и растрепанными волосами, бежавшую вниз по ступенькам со стороны кладбища. Ее рот перекосился от крика. Она то вздымала руки вверх, то хваталась за голову. "Убили! Убили!" - вопила она и указывала рукой на кладбище.
Несколько человек уже столпились вокруг бесформенной кипы, лежавшей на мощеной дорожке, и застыли в молчании. Бонд медленно обошел толпу и взглянул на труп. Пол Кордова по кличке Крыса, лежал на спине. Его колени были поджаты, одна рука откинута, а голова вывернута под неестественным углом, из-за глубокого пореза на горле. Кровь уже растеклась по булыжной мостовой.
Бонд выбрался из нараставшей толпы и вернулся на берег озера. Он не верил в совпадения. Утопленники, ограбление бензоколонки, взрыв на автомагистрали и появление Кордовы во Франции были взаимосвязаны, а общим знаменателем был он - Бонд. Плакал его отпуск. Нужно немедленно связаться с Лондоном, отчитаться и ждать указаний. Еще один сюрприз ждал Бонда при входе в отель. У стойки регистрации, в коротком кожаном наряде голубого оттенка, вероятно от "Меренлендер", стояла Сьюки Темпеста.
3. Сьюки
- Джеймс Бонд! - Ее восторг казался искренним, хотя с красивой девушкой ни в чем нельзя быть уверенным.
- Он самый, - ответил Бонд, подходя ближе.
Только сейчас он увидел, насколько красивыми были ее глаза - большие, с фиолетовым оттенком, обрамленные длинными изогнутыми ресницами. Глаза, которые либо губят мужчину, либо окрыляют. Бонд бросил взгляд на роскошные формы ее груди под обтягивающей одеждой. Заметив это, девушка выпятила нижнюю губку и сдула нависшую над глазами прядь волос - совсем как в прошлый раз.
- Честно говоря, не ожидала вас снова увидеть. - Ее чувственный ротик расплылся в теплой улыбке. - Но я рада. Ведь я так и не поблагодарила вас за вчерашнее… - Девушка отвесила легкий поклон. - Я обязана вам жизнью. Большое вам спасибо. Я, правда, очень вам благодарна.
Бонд занял позицию у стойки для регистрации так, чтобы видеть одновременно и девушку, и парадный вход. Интуиция подсказывала ему, что опасность где-то рядом. Возможно, опасной была сама девушка.
Суматоха снаружи продолжалась. На место преступления прибыли полицейские, а со стороны главной улицы донесся вой сирен. Теперь нужно было постоянно быть начеку.
- Что-то случилось? - спросила Сьюки.
- Во дворе церкви кого-то убили.
Девушка слегка пожала плечами.
- Сейчас убийством никого не удивишь. В Риме, например, это обычное дело, хотя для Швейцарии, да, это немного странно.
- Теперь это обычное дело везде, - Бонд попытался изобразить на лице обворожительную улыбку. - Однако… что вы здесь делаете, мисс Темпеста? Или правильнее сказать "синьора"?
Девушка сморщила носик и закатила глаза:
- Принцесса, если уж официально.
Бонд изогнул бровь.
- Принцесса Темпеста?.. - Он почтительно кивнул головой.
- Но вы, мистер Бонд, можете называть меня просто Сьюки. - Девушка доброжелательно улыбнулась, хотя в ее глазах все же блеснула легкая насмешка.
- Тогда я просто Джеймс.
- Джеймс, - повторила она.
В этот момент к девушке подбежал хозяин гостиницы, чтобы закончить оформление документов. Увидев на регистрационном бланке титул, он мгновенно преобразился и тут же рассыпался в комплиментах, то и дело кланяясь и расшаркиваясь, чем вызвал у Бонда кривую усмешку.
- Вы так и не сказали мне, что здесь делаете, - прервал он излияния хозяина гостиницы.
- Я могу это сделать за ужином? Все-таки я в долгу перед вами.
Девушка коснулась рукой его предплечья, и он почувствовал, как между ними пробежала искра. Однако в голове зазвучал сигнал тревоги. "Нельзя рисковать, - подумал Бонд, - особенно с привлекательной незнакомкой". А вслух он произнес:
- Ужин - это прекрасно. Но как вы оказались на Лаго-Маджоре?
- У моей ласточки барахлит мотор. В автосервисе говорят, что дело серьезное и что ремонт займет несколько дней, хотя я думаю, что все дело в свечах.
- А куда вы направляетесь?
- В Рим, куда же еще! - Сьюки вновь сдула со лба непокорную прядь волос.
- Какое счастливое совпадение! - Бонд отвесил еще один поклон. - Если я могу быть вам полезен…
Какое-то мгновение она колебалась.
- О, несомненно. Может, встретимся здесь за ужином через полчаса?
- Я буду ждать, принцесса.
Девушка последовала за хозяином гостиницы, но Бонду показалось, что, уходя, она вновь сморщила носик и, словно озорная школьница, показала ему язык.
Вернувшись в номер, он подключил к телефонному аппарату скремблер и позвонил в Лондон. Бонд сообщил о Поле Кордове, попросил пробить по базе Интерпола Сьюки Темпесту и поинтересовался, что удалось выяснить о владельце "БМВ" - господине Темпеле из Фрайбурга.
- Пока ничего, - ответил дежурный, - но сегодня днем М получил кое-какие документы по этому делу. Если что-то прояснится, мы вам сообщим.
"Удобная штука", - невольно подумал Бонд, убирая скремблер СС-500 в кейс. Это устройство, которое можно было подключить к любому телефону, шифровало сигнал таким образом, что разговор слышали только сами собеседники, а перехватчик слышал только треск и шум. Таким скремблером были снабжены все сотрудники МИ-6 - будь то при исполнении или в отпуске, а в целях безопасности коды доступа менялись ежедневно.
До встречи с девушкой оставалось десять минут, хотя Бонд сомневался, что она придет вовремя. Он быстро принял душ, обработал лицо и волосы одеколоном, надел поверх рубашки синий хлопчатобумажный пиджак и торопливо спустился к машине. Во дворе церкви по-прежнему трудилась полиция, и место преступления было ярко освещено дополнительными прожекторами.
Сев в машину, Бонд дождался, когда лампа освещения салона погаснет, и нажал на главной панели кнопку, открывавшую потайное отделение. Проверив пистолет, он прикрепил компактную кобуру под мышкой и прицепил к поясу чехол с дубинкой. Вокруг творилось что-то неладное: уже погибли как минимум двое, если не больше, и у Бонда не было желания становиться следующей жертвой. Вернувшись в отель, он с удивлением обнаружил, что Сьюки уже сидела в баре.
- Как послушная женщина, я ничего не заказывала и ждала вас.
- Мне нравятся послушные женщины.
Бонд присел на барный стул рядом с девушкой, слегка повернувшись так, чтобы видеть огромные стеклянные двери парадного входа.
- Что будете пить? - спросил он.
- Нет-нет. Сегодня вечером угощаю я. В честь того, что вы спасли мою честь, Джеймс.
И вновь ее рука скользнула по его предплечью, вызвав уже знакомое ощущение электрического разряда. Бонд уступил:
- Насколько я знаю, Тичино славится граппой, но я все же предпочитаю легкие напитки. Например, "Кампари" с содовой, если можно.
Сьюки заказала то же самое, после чего к ним подскочил с меню хозяин гостиницы. Кухня была простой, объяснил он, домашней.
- Что ж, - сказал Бонд. - Почему бы и нет? Для разнообразия можно и домашнюю отведать.
Сьюки попросила его сделать заказ для них обоих. Бонд ответил, что он довольно привередлив и обязательно что-нибудь изменит. Для начала он заказал дыню в вишневой водке, но без водки. Бонд не любил, когда в еду добавляют алкоголь.
- В этих краях, если не считать пасты, есть только одно лучшее блюдо.
- Бедро барашка? - спросила девушка с улыбкой, и Бонд кивнул.
На севере это довольно острое блюдо называлось "лямм-гиго". Здесь, в кантоне Тичино, баранина была не такой нежной, но изрядная доля чеснока придавала блюду пикантность. И Бонд, и Сьюки дружно отказались от овощей, согласившись лишь на листья зеленого салата, вместе с лучшим белым вином. Едва взглянув на выбор шампанского, Бонд тут же признал его "пригодным разве что для заправки соусов". Девушка рассмеялась, однако смех ее был резковатым и, как показалось Бонду, слегка наигранным.
Едва они сели за стол, Бонд сразу же предложил ей помощь в предстоящем путешествии.
- Утром я еду в Рим и с удовольствием подброшу вас. Если, конечно, вашего принца не заденет то, что ее супругу повезет простолюдин.
Сьюки слегка надула губы:
- Он не в том положении, чтобы обижаться. Принц Паскуале Темпеста умер в прошлом году.
- Простите, я…
Девушка отмахнулась.
- Не стоит извиняться. Ему было восемьдесят три. Мы были женаты два года. Это было удобно, вот и все. - Эти слова были сказаны спокойно и без тени улыбки.
- Брак по расчету?
- Нет, просто нам обоим это было удобно. Мне нравятся хорошие вещи, а у него были деньги. Он был стар и нуждался в ком-то, кто согревал бы его по ночам. Помните, как в библии? Царь Давид в старости взял в прислужницы юную девушку - Ависагу Сунамитянку, чтобы та "ходила за ним и лежала с ним".
- Меня воспитали в традициях кальвинизма, но я припоминаю, как мы в четвертом классе смеялись над этой историей.
- Вот я и была для Паскуаля той самой Ависагой, и он наслаждался этим. А теперь я наслаждаюсь тем, что он мне оставил.
- Для итальянки вы превосходно владеете английским, - перевел тему Бонд.
- А я и есть англичанка. Сьюки - это сокращенное от Сьюзен. - И вновь девушка улыбнулась, после чего засмеялась, на этот раз не так резко.
- Тогда вы превосходно владеете итальянским.
- А также французским и немецким. Хотя я уже говорила об этом вчера, когда вы задавали наводящие вопросы, чтобы получше меня узнать. - Девушка наклонилась вперед, и ее нежная ладонь легла на руку Бонда. - Не бойтесь, Джеймс, я не колдунья. Но я легко определяю, когда из меня стараются что-то выудить. Меня научили этому монахини, а потом люди из окружения Паскуаля.
- Монахини?
- Я воспитывалась в женском монастыре, Джеймс. Вы когда-нибудь встречали девушек, воспитанных монашками?
- Доводилось.
Девушка слегка надула губки и продолжила: