И вот теперь Марко занимался расследованием еще одного пожара в Туринском соборе. И это при том, что каких-нибудь неполных два года назад он расследовал попытку совершения кражи здесь же, в соборе! Тогда по чистой случайности удалось схватить вора. Впрочем, он так и не успел ничего украсть, по-видимому, просто не успел. Священник, проходивший возле собора, заметил мужчину, который испуганно бросился прочь под шум сигнализации, зазвонившей посильнее любых колоколов. Священник кинулся вслед за этим человеком, крича: "Держи вора! Держи вора!", и с помощью двух случайных прохожих - двух парней - сумел после ожесточенной борьбы скрутить преступника. Но у того так и не удалось ничего выяснить, поскольку у него не было языка (он был вырезан), да и отпечатки пальцев у него снять не удалось: на подушечках всех его пальцев были ожоги. Это был, можно сказать, человек без роду-племени, да и без имени, и он до сих пор еще прозябал в тюрьме в Турине, причем из него так и не удалось выудить никакой информации.
Нет, Марко не верил в совпадения, да и не могло быть совпадением то, что у посягавших на Туринский собор грабителей языки были отрезаны, а кожа на подушечках пальцев - выжжена.
Огонь явно ополчился на Плащаницу. Он постоянно фигурировал в ее истории: с тех пор как это полотно стало принадлежать Савойской династии, обычно называемой Савойским домом, оно пережило несколько пожаров. Например, в ночь с третьего на четвертое декабря 1532 года ризница в часовне, в которой Савойский дом хранил Священное Полотно, вдруг вспыхнула ярким пламенем, и огонь чуть не добрался до самой святыни, лежавшей тогда внутри серебряного ковчега, подаренного Маргаритой Австрийской.
Столетие спустя еще один пожар чуть было не испепелил здание, где хранилось Священное Полотно. Два человека были застигнуты на месте преступления, но оба погибли, бросившись в огонь и сгорев, не издав при этом ни единого звука, несмотря на ужасные мучения. Может, у них тоже не было языков? Об этом никто никогда не узнает.
С тех пор как в 1578 году Савойский дом поместил Священное Полотно в Туринский собор, инциденты следовали один за другим. Ни одно столетие не обошлось без попытки совершения кражи или поджога, причем в последние годы информация о виновниках, всегда содержала одну жуткую деталь: у них не было языков.
А есть ли язык у того трупа, который уже перевезли в морг?
Чей-то голос вернул Марко к действительности.
- Шеф, кардинал уже здесь. Он только что приехал. О том, что произошло, уже знают в Риме… Он хочет поговорить с вами. Похоже, происшедшее произвело на него сильное впечатление.
- Неудивительно. Ему что-то не везет: за последние шесть лет много чего случилось - собор горел, два года назад его пытались обокрасть, а теперь еще и этот пожар.
- Да, кардинал сожалеет, что согласился тогда на проведение работ по модернизации собора. Он говорит, что это делалось в последний раз, что этот собор простоял сотни лет, а теперь - из-за всех этих нововведений и некачественно выполненных работ - одни только неприятности.
Марко вошел через боковую дверь в одно из служебных помещений. Три или четыре священника ходили из стороны в сторону, явно взволнованные; две пожилые женщины, сидевшие за столом в небольшом кабинете, казалось, были всецело поглощены своей работой, в то время как несколько агентов из команды Марко осматривали стены, брали образцы, сновали туда-сюда. Молодой священник - лет тридцати - подошел к Марко и протянул ему руку. Рукопожатие было крепким.
- Я - отец Ив.
- А я - Марко Валони.
- Да, я знаю. Пойдемте со мной. Его высокопреосвященство ждет вас.
Священник открыл массивную дверь, за которой оказалась большая комната. Это был кабинет, отделанный ценными породами деревьев, украшенный картинами эпохи Возрождения: "Мадонна", "Христос", "Последняя вечеря"… На столе Марко увидел распятие из узорчатого серебра. Марко прикинул, что этому предмету, пожалуй, как минимум триста лет. У кардинала было приветливое выражение лица, но было заметно, что он крайне озабочен случившимся.
- Присаживайтесь, сеньор Валони.
- Спасибо, ваше высокопреосвященство.
- Расскажите мне о том, что произошло. Уже известно, кто погибший?
- Еще неизвестно, ваше высокопреосвященство. Пока что все указывает на то, что произошло короткое замыкание при проведении работ и это вызвало пожар.
- Уже в который раз!
- Да, ваше высокопреосвященство, уже в который раз… С вашего позволения, мы проведем детальное расследование. Мы здесь задержимся на несколько дней. Я хочу осмотреть весь собор - снизу доверху, заглянуть буквально в каждый уголок. А еще я и мои люди переговорим со всеми, кто находился в соборе в последние часы перед пожаром и в последние несколько дней. Я хотел бы попросить ваше высокопреосвященство оказать содействие…
- Безусловно, окажу, сеньор Валони, безусловно, я ведь помогал вам и в других случаях, а потому делайте свое дело столько времени, сколько потребуется. То, что произошло, - настоящая катастрофа, ведь при этом погиб человек. Кроме того, среди сгоревших предметов были невосполнимые произведения искусства, и огонь чуть не добрался до Священного Полотна. Я просто не знаю, что было бы, если бы пожар уничтожил его.
- Ваше высокопреосвященство, Священное Полотно…
- Я знаю, сеньор Валони, знаю, что вы собираетесь мне сказать: исследование с использованием углерода-14 установило, что оно не может быть тем полотном, которым укрывали тело Господа. Однако для многих миллионов верующих Священное Полотно - подлинное, что бы там ни говорили про углерод-14, и Церковь одобряет поклонение ему; кроме того, ученые еще не могут объяснить, как возник отпечаток туловища, которое мы считаем телом Господа, и…
- Простите, ваше высокопреосвященство, я не хотел подвергать сомнению религиозную ценность Плащаницы. Лично меня она сильно поразила еще тогда, когда я увидел ее в первый раз, и запечатленный на ней образ продолжает волновать меня и по сей день.
- Так что вы хотели сказать?
- Я хотел спросить вас, не происходило ли за последние месяцы, а особенно в последние дни что-нибудь экстраординарное, что-нибудь такое, пусть даже кажущееся мелочью, что привлекло ваше внимание?
- Да нет же, отнюдь. Со времени последнего переполоха, когда имела место попытка кражи из главного алтаря, прошло два года, и мы уже успокоились.
- Подумайте, ваше высокопреосвященство, подумайте. - О чем, по-вашему, я должен подумать? Когда я нахожусь в Турине, я провожу ежедневную мессу в соборе в восемь утра. По воскресеньям - в двенадцать. Я некоторое время был в Риме, и сегодня сообщение о пожаре застало меня в Ватикане. Паломники со всего мира приезжают посмотреть на Плащаницу, и две недели назад, до того как начались работы, здесь была группа французских, английских и американских ученых, проводивших новые исследования, и…
- Кто они такие?
- А-а! Группа профессоров, все - католики, считающие, что, несмотря на исследования и категорический вердикт, основанный на использовании пресловутого углерода-14, Священное Полотно - подлинный погребальный саван Христа.
- Кто-нибудь из них привлек чем-либо ваше внимание?
- Нет, отнюдь. Я их принял в своем кабинете в Епископском дворце, мы проговорили около часа, я предложил им немного подкрепиться. Они изложили мне некоторые из своих выкладок относительно того, почему они считают, что методика, основанная на использовании углерода-14, не внушает доверия. Вот, собственно говоря, и все.
- А кто-нибудь из этих профессоров не вел себя как-то необычно?
- Видите ли, сеньор Валони, я уже несколько лет принимаю здесь ученых, изучающих Плащаницу, и вы знаете, что Церковь всегда открывала перед ними двери и содействовала проведению их исследований. Эти профессора - весьма симпатичные люди, и только один из них, доктор Болард, вел себя очень сдержанно, разговаривал меньше своих коллег и нервничал по поводу того, что мы проводим реставрационные работы в соборе.
- А почему?
- Что за вопрос, сеньор Валони?! Потому что профессор Болард - ученый, посвятивший многие годы вопросу сохранения Плащаницы, а потому он боится, что она подвергается неоправданному риску. Я его знаю уже много лет. Это серьезный человек, скрупулезный ученый и хороший католик.
- А вы не припомните те случаи, когда он приезжал сюда?
- Таких случаев было много. Я ведь уже сказал вам, что он сотрудничает с Церковью в вопросах, касающихся сохранности Плащаницы, и так уж повелось, что, когда приезжают другие ученые для изучения Плащаницы, мы его все время приглашаем, чтобы он принял необходимые меры для того, чтобы Священное Полотно не подвергалось опасности повреждения. Кроме того, мы храним в архиве списки всех ученых, которые нас посещали и изучали Плащаницу, в том числе людей из НАСА, а также того русского - как же его звали? - не помню… да и ладно! А еще всех этих знаменитых докторов - Варне, Хайнека, Тамбурелли, Тите, Гонеллы. Да мало ли! Никак не могу забыть Вальтера МакКроуна - первого ученого, заявившего, что Священное Полотно не является погребальным саваном Господа нашего Иисуса Христа. Этот ученый, правда, умер несколько месяцев тому назад, царствие ему небесное!
Марко задумался о докторе Боларде. Точно не понимая почему, он чувствовал, что ему нужно узнать об этом профессоре как можно больше.
- Расскажите мне, когда именно доктор Болард бывал здесь.
- Хорошо, хорошо, но зачем? Доктор Болард - видный ученый, и я не знаю, какое он может иметь отношение к вашему расследованию…
Марко понимал, что с кардиналом не имеет смысла говорить об интуиции. Кроме того, несомненно, глупо пытаться узнать что-либо о человеке, отличающемся исключительной молчаливостью. Поэтому Марко предпочел попросить у кардинала список всех ученых, изучавших Плащаницу в последние годы, а также информацию о том, когда именно они приезжали в Турин.
- Начиная с какого времени? - спросил кардинал.
- Если возможно, за последние двадцать лет.
- Вот как! Вы хотя бы скажите мне, что вы, собственно, ищете?
- Я еще не знаю, ваше высокопреосвященство, еще не знаю.
- Вы же понимаете, что должны объяснить мне, зачем вам нужна информация о пожарах, причинивших вред этому собору, в котором хранится Плащаница, и об ученых, изучавших святыню. Вы уже многие годы утверждаете, что происшествия, случившиеся в нашем соборе, связаны со Священным Полотном, и я, дорогой Марко, в чем-то с вами согласен. Но кто может хотеть уничтожения Плащаницы? И зачем? Что касается попыток совершения кражи, то вы знаете: любой предмет в соборе стоит целое состояние и есть много негодяев, которым наплевать на то, что это - храм Божий. Поэтому мерзавцы, пытавшиеся обворовать храм, вызывают у меня беспокойство. Впрочем, я непрестанно молюсь о них.
- Вы, несомненно, правы; однако согласитесь со мной - весьма странно то, что в некоторых из этих инцидентов с возгоранием фигурируют люди с вырезанными языками и выжженными кончиками пальцев.
- Это все действительно странно, и Церковь, между прочим, занимается этой проблемой. Я несколько раз навещал, правда, тайно, того несчастного, который пытался совершить в соборе кражу несколько лет назад. Сидя передо мной, он вел себя очень спокойно, как будто не понимал совсем ничего из того, что я ему говорил. Ну да ладно, я скажу моему секретарю - молодому священнику, который привел вас сюда, - чтобы он разыскал необходимые вам данные и передал их вам побыстрее. Отец Ив - весьма толковый человек, он работает со мной уже семь месяцев - с тех самых пор, как умер мой прежний помощник, - и я должен признать, что он для меня - настоящая опора. Он умный, сдержанный, благочестивый, говорит на нескольких языках…
- Он француз?
- Да, француз, но, как вы могли убедиться, отлично говорит на итальянском. Он также владеет английским, немецким, ивритом, арабским, арамейским…
- А кто вам его порекомендовал, ваше высокопреосвященство?
- Мой хороший друг, помощник заместителя госсекретаря Ватикана - монсеньор Обри, весьма своеобразный человек.
Марко подумал, что большинство церковников, которых он знал, являются весьма своеобразными людьми, особенно те, кто прошел через Ватикан. Однако он промолчал, пристально глядя на кардинала - этого, по крайней мере, с виду, неплохого человека, гораздо более проницательного и умного, чем он пытался казаться, к тому же обладающего даром дипломатичности.
Кардинал поднял трубку телефона и попросил, чтобы пришел отец Ив. Тот незамедлительно явился.
- Проходите, отец, проходите. Вы уже знакомы с сеньором Валони. Он хочет, чтобы мы предоставили ему список всех делегаций, которые приезжали взглянуть на Плащаницу, за последние двадцать лет. Необходимо это сделать побыстрее, потому что моему другу Марко этот список нужен уже сейчас.
Отец Ив внимательно посмотрел на Марко Валони, а затем задал ему вопрос:
- Извините, сеньор Валони, но не могли бы вы сказать мне, что именно вы ищете?
- Отец Ив, сеньор Валони еще не знает точно, что он ищет. Дело в том, что он хочет выяснить, кто имел отношение к Плащанице за последние двадцать лет, а мы ему в этом поможем.
- Разумеется, ваше высокопреосвященство, я постараюсь предоставить ему этот список как можно быстрее, хотя из-за этой неразберихи нелегко будет найти время на поиски в архивах. Вы же знаете, что кое-какая информация уже потеряна.
- Не беспокойтесь, отец, - ответил Валони, - я могу подождать несколько дней, однако чем быстрее вы передадите мне эти сведения, тем лучше.
- Ваше высокопреосвященство, могу я спросить, какое отношение имеет пожар к Плащанице?
- А-а! Отец Ив, уже много лет я каждый раз после очередного происшествия задаю сеньору Валони вопрос "почему?", и он все время утверждает, что объектом посягательства является Плащаница.
- Боже мой, Плащаница!
Валони посмотрел на отца Ива. Он совсем не был похож на священника или, по крайней мере, не был похож на большинство священников, которых знал Валони, а проживание в Риме предполагало знакомство со многими священнослужителями.
Отец Ив был высоким, красивым, атлетически сложенным мужчиной. Без сомнения, он занимался каким-нибудь видом спорта. Кроме того, в нем не было даже признака мягкотелости - той мягкотелости, которая является результатом смеси целомудрия и хорошего питания, что оказывает такое отрицательное воздействие на священников. Если бы отец Ив не был одет в церковное одеяние, он был бы похож на тех, кто всецело занят улучшением своих внешних данных путем активных занятий спортом.
- Да, отец, - сказал кардинал, - Плащаница. Однако, к счастью, Господь Бог ее защищает, поскольку ей никогда не было нанесено никакого ущерба.
- Я просто пытаюсь не упустить абсолютно ничего при расследовании многочисленных инцидентов, постоянно происходящих в соборе, - пояснил Марко. - Отец Ив, вот моя визитная карточка, на ней есть номер моего мобильного телефона. Пожалуйста, позвоните мне, когда у вас будет готов список, о котором я прошу. Более того, если вы вспомните о каком-нибудь обстоятельстве, которое, с вашей точки зрения, сможет помочь нам в расследовании, прошу сообщить мне и о нем.
- Разумеется, сеньор Валони, я именно так и поступлю.
* * *
Зазвонил мобильный телефон, и Марко немедленно ответил на звонок. Незнакомый голос лаконично сообщил: сгоревший в соборе человек был мужского пола, его возраст - около тридцати лет, рост средний - 175 сантиметров, худой. Да-да, именно так, языка у него не было.
- Вы уверены, доктор?
- Уверен настолько, насколько можно быть уверенным, имея дело с обгоревшим трупом. У него не было языка, и это не явилось результатом пожара, потому как язык был отрезан раньше, но не спрашивайте меня когда, потому что при таком состоянии трупа это трудно определить.
- Что-нибудь еще, доктор?
- Я направлю вам полный отчет. Я позвонил вам, как только мы закончили вскрытие трупа, - как вы меня и просили.
- Я приеду посмотреть на труп. Не возражаете?
- Вовсе нет. Он будет здесь целый день. Приезжайте, когда хотите.
* * *
- Марко, что с тобой?
- Ничего.
- Шеф, я же тебя знаю, ты явно в плохом настроении.
- Видишь ли, Джузеппе, меня что-то беспокоит, но я толком не понимаю, что именно.
- А я знаю, в чем дело. На тебя произвело впечатление то же, что и на нас: появился еще один человек с отрезанным языком. Я попросил Минерву поискать в компьютере информацию о том, не существует ли какой-нибудь секты, которая занималась бы отрезанием языков и организацией краж. Я понимаю, что это нелепо, однако нам нужно искать по всем направлениям, а Минерва - просто гений в том, что касается поисков по интернету.
- Хорошо. Тогда расскажи мне, что вам удалось выяснить.
- На первый взгляд ничего не пропало. Ничего не было украдено. Антонино и София уверяют, что все осталось на месте: картины, канделябры, скульптуры… в общем, все ценности собора в наличии, хотя некоторые из них и пострадали от пожара. Огонь уничтожил церковную кафедру - ту, что слева, а также скамейки для верующих, да и от скульптуры Пречистой Девы Марии - XVIII века! - остался один пепел.
- Все это будет отражено в отчете.
- Да, шеф, но отчет все еще не закончен. Пьетро пока не вернулся из собора. Он там опрашивал рабочих, которые занимались установкой нового электрооборудования. Похоже, что причиной пожара послужило короткое замыкание.
- Еще одно короткое замыкание!
- Да, шеф, еще одно, как в девяносто седьмом. Пьетро, кроме того, поговорил с представителями компании, занимающейся проведением этих работ, и уже попросил Минерву поискать в компьютере информацию о хозяевах этой компании, а заодно поинтересоваться и ее сотрудниками. Некоторые из них - иммигранты, и нам тяжело будет получить какую-либо информацию о них. Кроме того, мы с Пьетро опросили весь персонал резиденции кардинала. Когда вспыхнул пожар, в соборе никого не было. В три часа дня он всегда закрыт. Да и рабочие тогда ушли: это было время обеденного перерыва.
- Пока что фигурирует труп только одного человека. А может, были какие-нибудь соучастники?
- Этого мы, не знаем, хотя, возможно, были. В одиночку очень трудно подготовить и совершить кражу в Туринском соборе, если только это не вор, работавший на заказ, нацеленный на одно конкретное произведение искусства, потому как в этом случае ему сообщники не нужны. Впрочем, об этом мы ничего не знаем.
- Однако, если он был не один, как удалось скрыться его сообщникам?