* * *
Джонатан очутился в густом лесу, на пустынном и узком шоссе, по обеим сторонам которого на многие мили тянулись березы. Впереди стояла Керри Макграт, рассеченная надвое желтой разделительной линией. Девушка глядела на него, улыбаясь беззаботно и счастливо. На лице поблескивали капельки пота. От быстрого долгого бега грудь Керри высоко вздымалась. Она жадно ловила ртом воздух. Керри помахала ему рукой.
– Синди! – закричал Джонатан.
Улыбка на лице Керри исчезла. Она повернулась, побежала и вскоре исчезла между деревьями. Он попытался догнать ее, торопливо спустился с холма, по которому проходила дорога, метнулся в лес. Ноги отяжелели, левая рука – тоже. Страйд посмотрел на нее и увидел в ней пистолет.
Внезапно он услышал истошный крик.
Он побрел по тропинке, спотыкаясь и смахивая с лица влагу. Что это было? Струйки пота или дождя? Лило как из ведра. Казалось, влага сочится сквозь листья и превращает землю в сплошную грязь. Страйд промок насквозь. Он увидел, как перед ним через тропинку прошмыгнула чья-то тень, громадная, зловещая. Он снова попытался позвать Керри.
– Синди!
Страйд заметил, что впереди, среди деревьев, кто-то остановился и ждет его.
Но это была не Керри.
Перед ним, на фоне двух берез, возникла обнаженная Рейчел. Воздев руки и расставив ноги, она висела в воздухе. Дождь колотил по ее телу и рассыпался мелкими капельками, стекал тонкими струйками по груди, животу и расщелине между ног на землю.
– Тебе никогда не найти меня! – выкрикнула она, повернулась и побежала.
Страйд глядел, как она удаляется, уменьшается ее красивое тело. Вскоре лес поглотил ее. Затем тропинку опять пересекла зловещая тень и исчезла.
Он поднял пистолет, закричал вслед Рейчел:
– Синди!
Он выбрался на небольшую поляну. Под ногами чавкала грязь вперемешку с травой. К озеру стремился, журчал по камням ручей, но вода в нем была светло-красной. Треск и шорох в лесу становились все громче, стучали в ушах и рвали барабанные перепонки. Дождь превратился в сплошной поток.
Вдруг на противоположном берегу ручья он снова увидел Рейчел.
– Тебе никогда не найти меня! – повторила она.
Страйд смотрел на перепачканную грязью фигуру и вдруг понял, что это уже не Рейчел.
На него глядела Синди, протягивала к нему руки.
Через тропинку метнулась та же тень. Чудовище.
– Никогда не найти, – произнесла Синди.
Страйд лежал на кровати, раскинув руки и закопав голову в подушку. Он медленно приходил в себя от тяжелого забытья. Услышал шорох газеты, почувствовал запах пережаренного кофе и открыл один глаз. В метре от него, в кожаном шезлонге, сидела Мэгги Бэй. Ее коротенькие ноги не доставали до пола. В одной руке она держала надкусанный пончик, в другой – большую керамическую чашку с кофе. Она наполовину раздвинула шторы, но и этого было вполне достаточно, чтобы в окно за ее спиной увидеть озеро.
– Сколько лет ты уже не мыл кофейник? Десять?
– Пятнадцать, – пробормотал Страйд, не шевелясь. Он поморгал, окончательно просыпаясь. – Который час? – спросил он.
– Шесть утра.
– Понедельник.
– Боюсь, что так, – кивнула Мэгги.
Страйд застонал. Значит, он спал всего полтора часа. Ну конечно. На Мэгги все те же джинсы и куртка, что и минувшей ночью. Похоже, она вообще не ложилась.
– Я голый? – спросил Страйд.
– Ага, – усмехнулась Мэгги. – Лежишь, сверкая задницей.
Страйд оторвал голову от подушки и оглядел себя. Увидел рубашку, джинсы. Он был одет так же, как и вчера.
– Кофе не нальешь?
Мэгги указала на тумбочку, где на чистой салфетке лежал свежий пирожок, обсыпанный шоколадом. Рядом стояла чашка с дымящимся кофе. Страйд схватил пирожок, откусил половину, сделал несколько глотков кофе. В два приема он доел пирожок, допил кофе, пригладил волосы и принялся расстегивать рубашку. Вытянув из джинсов ремень, он бросил его на кровать и начал расстегивать их.
– Слушай, может, все-таки отвернешься? Ничего хорошего там нет.
– Я знаю, – ответила Мэгги, продолжая спокойно завтракать.
– Ну уж наверное.
В его шутке содержался намек на случай, о котором они с Мэгги предпочитали не вспоминать, но и не забывали. Вместе они работали уже семь лет. Мэгги, студентка из Китая, учившаяся в университете в Миннесоте, настолько активно занялась гражданскими правами, что оказалась без родины – ей запретили возвращаться домой. Страйд взял ее к себе прямо с университетской скамьи. Мэгги оказалась очень смышленой ученицей. Через год она знала законодательство лучше Страйда. В самых сложных делах, кроме выучки, она полагалась и на свое чутье, которое отсутствовало у большинства офицеров, ее коллег. Она видела самые мелкие детали и слагала их в картины, сразу уличавшие подозреваемых. На месте преступления Мэгги находила улики, мимо которых проходили другие.
Все эти годы они работали бок о бок.
Страйд и не заметил, как Мэгги превратилась в красивую женщину, изящную и смелую, с чувством юмора. Она любила посмеяться, в том числе и над собой. Лицо стало выразительнее. По-английски она говорила без акцента. Подчиненным спуску не давала и при случае ругалась так, что даже опытные матерщинники благоговейно замирали.
Мало-помалу она влюбилась в Страйда.
Ему эту новость сообщила Синди. Она моментально заметила чувства Мэгги и предупредила Страйда, чтобы тот был осторожнее и не разбил ненароком фарфоровое китайское сердечко напарницы.
Только один раз Мэгги попыталась выказать ему свои чувства. Полгода назад, когда Страйд находился на пике своего одиночества после смерти Синди, морозным весенним утром Мэгги явилась к нему, разделась и юркнула в его постель. Он проснулся и посмотрел на нее. Никогда еще он не видел в женских глазах столько любви. Теплая и соблазнительная, Мэгги жаждала его.
Разглядывая ее, он вдруг вспомнил, что говорила ему Синди, о разбитом сердечке, поднялся и ушел в ванную комнату. Он не отверг Мэгги, он ее сохранил, за что она месяц назад тихо поблагодарила. "Ты правильно поступил, – сказала она. – Любви у нас все равно не получилось бы, а дружба исчезла бы". Иногда, правда, Страйд ловил себя на мысли, что в душе Мэгги так не думает, она просто изобрела это утешение для самоуспокоения.
– Понравилось тебе в гостях у Стоунеров? – спросила Мэгги.
Страйд прошел в ванную комнату и, не закрывая за собой двери, принялся раздеваться. Встал под душ, включил воду. Его обдало ледяным холодом, но по мере того как вода теплела, он начал согреваться.
– Мамаша говорит, что о самоубийстве не может быть и речи, – ответил он.
– А что еще она могла сказать? Все матери так думают. – Мэгги отбросила в сторону газету. – Но в данном случае я с ней согласна. Самоубийство ее дочурка совершила бы иначе, прямо перед носом мамаши, да еще постаралась бы, чтобы кровь залила весь ковер.
Страйд усмехнулся. Образ Рейчел у нее уже сложился. "А ведь точно, – подумал он. – Никуда бы она не уезжала, а именно так бы и поступила".
– Кстати, ты наше правило не забыл? У самой мамочки и отчима алиби есть?
– Они готовы отвечать на полиграфе! – крикнул Страйд, заглушая шум воды. – Но вопросы им мы должны передать через его иезуитское хитрейшество Арчибальда Гейла.
Мэгги хлопнула себя по коленкам и воскликнула:
– Вот черт! До чего же я ненавижу этих богатеньких родителей. Они сначала к адвокатам идут и только потом к полицейским.
Страйд снял с вешалки полотенце, тщательно вытер им волосы, затем провел по телу, смахивая влагу, обернул его вокруг талии и вошел в спальню.
– Действовать будем осторожно. Проверим их обоих, но учтиво и неназойливо. Грэм намекнул мне, что знаком с нашим Два-К.
– Знаю, он мне тоже говорил об этом. Они по субботам в гандбол играют. Вот умора. Не представляю нашего Два-К в роли гандболиста. По крайней мере на настоящем поле среди настоящих игроков. Он же у них между ног затеряется.
Страйд расхохотался. Заместитель начальника полиции Кайл Кинник, или, как они его звали, Два-К, ростом был не выше Мэгги. Даже мэр и тот иной раз называл его хоббитом.
– Одна из уличных видеокамер засекла машину Рейчел в начале одиннадцатого вечера, – сообщила Мэгги.
– Молодец Кевин. Одна она была в машине?
– Да.
Страйд натянул светло-коричневые слаксы, белую рубашку, застегнулся, схватил с вешалки светло-голубую спортивную куртку.
– Пошли сварим еще кофе, – сказал он.
Мэгги последовала за ним в кухню. Страйд открыл окно, пахнуло морозным воздухом, десятки мелких иголок впились во влажную шею.
– Ты всегда в такой холод открываешь окно? – недовольно произнесла Мэгги, поеживаясь.
Страйд поставил на плиту кофейник, сел рядом за кухонный стол с массивной толстой крышкой. В нержавеющей плите, висящей на стене над раковиной, забитой грязной посудой, он увидел отражение Мэгги. Она смотрела на него. Сдвинув в сторону кипу газет и письма за прошедшие три дня, она поставила на стол чашку. Кофе вскипел, Страйд разлил его по чашкам.
– Вот так и живешь? – спросила она.
– А что тут плохого? – пожал плечами Страйд.
– Нет, ничего.
– Давай лучше делом займемся. Что же получается? Камера засекает ее на дороге домой. Машина стоит возле дома.
– С автомобилем сейчас работают, снимают отпечатки пальцев, но мне кажется, что там будет все нормально.
– Ясно. Тогда следующий вопрос – входила ли она в дом? Ты ее спальню смотрела?
Мэгги покачала головой.
– Нам известно, что на ней было надето в тот вечер. Ничего из описанного в ее комнате мы не обнаружили. Мы спрашивали Эмили, не пропало ли чего из вещей Рейчел, но она не знает. Ящики в ее шкафу забиты, на вешалках свободного места нет, значит если она уехала, то налегке. Если бы она собралась бежать из дому, как Керри, то и оделась бы иначе.
– Ее ежедневник читали? – спросил Страйд и добавил: – Можешь не отвечать. Это я так, мечтаю.
– Ну мечтай, мечтай. Я покопалась в компьютере. Личных файлов очень мало. Потом проверила журнал в ее браузере, думала, вдруг она с каким-нибудь психом по Интернету болтала. Ничего подозрительного не нашла – ни сайтов, ни корреспонденции. Вся переписка касается исключительно учебы. Еще раз проверю нашу базу данных, может, наткнусь на что-нибудь стоящее.
– А соседи что говорят? – поинтересовался Страйд.
– Кто-то видел странных типов на улице в тот вечер, но лиц в темноте не рассмотрел. Прогуливались какие-то девушки, подростки, но Рейчел среди них не было. Чужие там редко появляются. Есть у нас одно сообщение о незнакомой машине, которая стояла в четырех кварталах оттуда. Проверяем. Хотя свидетель не разглядел даже ее цвета, не то что номера. Говорит, что это был четырехдверный седан темно-синий или черный. Мы расспросили соседей, никто из них такого автомобиля в тот вечер не видел. Друзья и родственники тоже ни к кому не приезжали.
– Интересно получается, – пробормотал Страйд. – А в город ежедневно прибывают три тысячи туристов.
– Вот именно.
– Как из города в тот вечер можно было уехать? Только по шоссе.
– Да. Авиарейсов из Дулута в ночь с пятницы на субботу нет. Лишь в субботу рано утром. С работниками аэропорта мы, разумеется, побеседуем сегодня. Съездим, конечно, на станцию Грейхаунд, и в Висконсин.
– Она вполне могла дойти пешком до шоссе, а там поймать машину, – предположил Страйд.
– Я об этом думала. Мы передали фотографию Рейчел и данные о ней в дорожную полицию нашего штата и соседних. Гуппо сделал страницу на сайте. Мы также попросили, чтобы все дорожные патрули проверили автозаправки и кафе на границе штата. Теперь и пресса с телевидением подключатся, покажут ее фото. Спасибо Птичке Финчу, с паршивой овцы хоть шерсти клок, сейчас на три штата раззвонит.
Страйд представил, что сейчас будет твориться с телефоном горячей линии в его офисе. Пока шло расследование дела Керри Макграт, он получил тысячи три звонков. И где только ее не видели! По всей стране, от Нового Орлеана до Фресно. И какие версии они ни разрабатывали, и основные, и вспомогательные, какие участки ни прочесывали, где только ни искали, и все бесполезно.
– Преступления, связанные с насилием есть?
Мэгги вздохнула:
– Ни одного. Поступило двадцать пять звонков из баров и клубов, девушки жаловались, что к ним пристают незнакомые парни. Выезжали, проверяли, ограничились предупреждениями. Серьезного ничего нет.
– И то хорошо, – сказал Страйд.
У него опять заболела голова, сдавило виски. Нет, это не отсутствие сна, начиналось то же самое, что и во время расследования дела Керри. Исчезновение, поиски, версии, загадки-разгадки и постоянное ощущение провала. Очередного провала. И на сей раз ему предстоит пройти через весь этот ад уже одному, без Синди.
– Эй, шеф, ты меня слышишь? – раздался голос Мэгги.
Страйд посмотрел на нее и слабо улыбнулся:
– Я тут, не волнуйся. Послушай, если Рейчел убежала по своей воле, ей должен был кто-нибудь помогать. Либо она могла посвятить кого-то в свои планы. Давай сегодня веди расследование и держи меня в курсе. Если обнаружишь что-нибудь интересное, сразу звони мне на мобильный. А я отправлюсь в колледж, пообщаюсь с ее друзьями и с преподавателями. Вечером встретимся. Нам нужны мотивы. Прежде всего мы должны выяснить самое главное – что заставило Рейчел сняться с места.
Глава 6
После двух часов пребывания в колледже, Страйду захотелось курить. Эта привычка влетала ему в круглую сумму. Обычно он покупал утром пачку сигарет, выкуривал две штуки, злился на себя и выбрасывал пачку, а к вечеру брал новую.
Колледж считался территорией, свободной от табака. Он двинулся через холл к выходу, зажатому между шкафчиками с пожарными кранами и ведущему на задний двор. Миновав несколько дверей, Страйд очутился на улице и зашагал через дорогу к пустому футбольному полю. За стоянкой для преподавательских машин он повернул влево и пошел вдоль одиноко стоявшего здания с табличкой "Технический центр".
На углу Страйд остановился, взглянул на поле. Кучки сидящих на нем чаек смотрелись нелепо. Он достал из кармана сигареты и зажигалку, постучал по донышку пачки, выбил сигарету и вставил ее в рот. Щелкнул зажигалкой, прикрыв пламя ладонью и, прикурив, сделал длинную затяжку. Дым, заполняя его легкие, как старый добрый друг, успокаивал. Напряжение понемногу спадало. А затем его пробил кашель, долгий, хриплый.
– Это дело вас угробит, – услышал он рядом молодой голос.
Страйд смутился, как школьник, пойманный с сигаретой за учебным корпусом. Повернувшись, он увидел красивую блондинку. Она стояла на металлических ступеньках лестницы, ведущей к запасному выходу в технический центр. В руке у блондинки тоже была сигарета. Страйд улыбнулся, признавая в ней коллегу по несчастью.
– По крайней мере умрем мы счастливые, – промолвил он и приблизился к лестнице.
– Я часто думала – что лучше, курить или стать алкоголиком?
– А оба занятия не пробовали?
– Не получилось. Я склонна отдавать предпочтение чему-то одному.
На вид блондинке было лет тридцать. Одета броско, в ярко-красную, из тонкой шерсти, кофточку с наглухо, до шеи, застегнутой молнией и новенькие черные слаксы. Она напоминала вышедшего в отставку тамаду – подтянутая, спортивная, с короткими светлыми волосами. Бледно-голубые глаза, задиристый взгляд, вздернутый нос и щеки, покрасневшие на морозном воздухе. Страйду она показалась знакомой.
– По-моему, я вас где-то видел, – сказал он.
– Совершенно верно. Мы встречались в прошлом году, – произнесла она. – Меня зовут Андреа Янзик. Я преподаю в колледже. Керри Макграт была моей ученицей. Мы с вами беседовали по поводу ее исчезновения.
– А Рейчел тоже училась у вас?
Андреа покачала головой.
– Она занималась не химией, а, по-моему, биологией, если не ошибаюсь. По крайней мере Пегги, преподавательница биологии, что-то говорила о ней сегодня утром. Рейчел я только видела и не знаю, какой она была.
Страйд порылся в кармане, нашел врученный ему секретарем список преподавателей и студентов, учившихся в одной группе с Рейчел.
– А разве год назад она у вас не занималась?
– Вы, наверное, имеете в виду Робина Янзика. Он преподает, точнее, преподавал, английский язык. Только вы опоздали, он уехал отсюда со своей новой женой в Сан-Франциско.
– Ваш муж?
– Был когда-то им.
– Простите. Не знаю, сильно ли вас утешит, если я скажу, что все мужики – сволочи?
Андреа рассмеялась:
– Нет, не сильно. Вы не сообщили мне ничего нового.
Улыбка у нее была циничной, как у отражения в зеркале. Страйд почувствовал, что она сделала то же, что и он, – выстроила вокруг себя мысленную стену. Об этом свидетельствовало ее лицо. Внимательно вглядевшись в него, он увидел морщинки и потухший взгляд, густой слой косметики – тщетная попытка придать свежесть коже. Как и он, она очень тяжело переживала потерю.
– Вот поэтому вы и начали курить? – предположил Страйд.
– Это так заметно? – удивилась она.
– Я сам прошел через то же самое. Год назад. Снова начал курить.
– А я как раз намеревалась бросить, – сказала Андреа. – Не получилось.
– Ваш муж разговаривал с Рейчел?
– Нет. На лекциях по английскому языку бывает очень много студентов.
– Кто знает ее лучше остальных? Кто-нибудь из преподавателей или студентов.
– Вам имеет смысл обратиться к Нэнси Карвер. Она подрабатывает у нас консультантом. Ей наверняка есть что рассказать.
– Например?
– Точно не знаю. Но сегодня утром она сообщила в кафетерии, что полиция Рейчел не отыщет.
– Она не объяснила почему?
Андреа молча покачала головой.
– Она консультировала Рейчел? – продолжил Страйд.
– Неизвестно. – Андреа пожала плечами. – Нэнси бывает у нас редко. Она преподает в университете и по своей инициативе занимается с проблемной молодежью. В основном с девушками.
– Кабинет у нее здесь есть?
– Я бы назвала его каморкой. Поднимитесь на второй этаж, там найдете. Только сразу хочу вас предупредить – у вас есть одна вещь, которую Нэнси очень не любит.
– Какая?! – воскликнул Страйд. – Пистолет?
– Нет, пенис.
Страйд рассмеялся, Андреа захихикала, а вскоре они оба оглушительно хохотали. Они смотрели друг на друга, радуясь шуткам, чувствуя легкое взаимное притяжение. Страйду казалось странным, что он вообще смеется, он уже и не помнил, когда такое с ним случалось в последний раз, а тем более в обществе женщины. Сейчас он отдыхал, ощущал себя необыкновенно легко, встретив человека, способного относиться ко всему с юмором.
– Теперь вы знаете, что вас ожидает, – заключила Андреа.
– Спасибо, мисс Янзик, вы мне очень помогли.
– Можете называть меня Андреа. Или полицейским нельзя обращаться к посторонним по именам?
– Можно. А меня зовут Джонатан, – представился он.
– По-моему, Джон вам подходит больше.
– Называйте меня Джоном, если хотите.