РАЗРЕШЕНИЕ НА ПРОЕЗД В СПАЛЬНОМ ВАГОНЕ
И этот день в Рубежанске был жарким.
Вдоволь поплавав в теплой воде озера, Андрей Иванович и Вася Мелешин выбрались на песок и улеглись рядом, подставив спины ласковому в это лето солнцу.
- Как хорошо, - проговорил Андрей Иванович. - Тихо и мирно. Расскажи кому из тех вон, что пекутся на песочке, какие разыгрывались здесь трагедии, - ни в жизнь не поверят.
- И правильно, - сказал Василий, - пусть не верят, пусть отдыхают спокойно.
- Как вот сейчас мы с тобой, - улыбнулся Гуков.
- Я вот что хотел спросить, Андрей Иванович. В отношении Тимофея Старцева. За что его убил этот Крафт?
- Понимаешь, Вася, тут заковыристая вышла история. Ведь как бы то ни было, а Тимофей Старцев питал какие-то чувства к Ирине Вагай. Ведь Крафт молчит, и мы пока лишь можем предполагать, что Вагай заколебалась, и это насторожило резидента. Тот сразу же приказал ее убрать и поручил это Старцеву. Тимофей приказ-то выполнил, утопил Ирину, а психика у него не выдержала, нервы сдали. Вот Старцев и запил… Возможно, принялся в пьяном состоянии болтать. Короче говоря, стал опасен для Крафта. Тот его и "приголубил". Крафт - знаток своего дела. Не окажись ты рядом тогда - быть бы на этом чудесном озере третьему трупу.
- Знаете, чему я удивляюсь больше всего? - сказал Мелешин, когда они снова вышли из воды и уселись на песке. - Тому, что вы на этого деда вышли. Без малейшей зацепки, безо всяких улик почувствовали в нем врага. Уму непостижимо! Наш Вадим Николаевич любит с научной точки зрения объяснять любое явление, а тут какая уж наука, тут просто мистика…
- Ну, во-первых, дедом Крафта можно назвать с большой натяжкой - ему едва за пятьдесят, здоров он, как бык. Видел, какие мышцы, когда его обыскивали? Он играл деда и алкоголика, и играл, надо сказать, отлично. А во-вторых, никакой таинственности тут нет. Опыт, Вася, да. Он, и только он, рождает интуицию. Опыт приучает подмечать при расследовании преступления любую мелочь, любой просчет, допущенный преступником. А просчеты допускают все, в том числе и самые матерые враги.
- И у Крафта был просчет? У него были ошибки?
- Почему же не было!… Были и у него. Ладно, открою тебе небольшой секретец. Почему я стал подозревать старого, спившегося человека? Алкоголик он нетипичный. Ведь в большинстве своем алкоголики - неинтересные люди. Каков бы ни был интеллект, какой бы ни обладал человек в свое время психической силой, алкоголь до противности одинаково разрушает мозг. И жертвы его убоги в своем пошлом однообразии. А дед Пахом был не таков. Он был по-своему интересен, но где-то переигрывал, бравируя своим пьянством.
- Но это ведь еще не улика, - возразил Василий,
- Верно, - согласился Андрей Иванович. - Потом была уже более серьезная оплошность Крафта. Я спрашивал его, почему он так поступил. Но Крафт упорно молчит. Видимо, ему и самому не по себе оттого, что допустил такую оплошность. Тем более что его действия нелогичны, что ли. Ты помнишь пустую банку, которую нашли в том сарае, где обнаружили труп Тимофея Старцева? Крафт сказал мне, что передал банку Старцеву чтоб тот сходил с нею на турбазу за пивом. Значит, на банке должны были быть следы пальцев обоих. Так?
- Верно, Андрей Иванович, но Крафт мог просто разрешить Тимофею Старцеву взять банку, и тогда следов его пальцев на банке не будет.
- Молодец, Василий! Совершенно верно подметил. Но уж следы Старцева будут на банке, во всяком случае. Я распорядился исследовать поверхность банк! И что же ты думаешь? На банке не было никаких следов вообще! Что же это значило? Одно из двух. Либо дед Пахом лгал, говоря про историю с банкой и пивом, - Старцев к банке не прикасался, - либо он держал ее в руках, но Крафт зачем-то уничтожил все следы. Зачем? Не знаю до сих пор. Но подозрение этим он во мне возбудил. И еще раз он себя выдал, когда я обратил его внимание на Коврова - Святого, который вошел вместе с инженером Кравченко в буфет Дворца культуры. Правда, в какой-то степени я и сам раскрылся. Именно с этой минуты Крафт, видимо, стал догадываться о моем особом интересе к нему. Только я намеренно пошел на такой риск. Подзадоривал деда Пахома…
- Вызывали огонь на себя, - заметил Василий.
- Ну, не совеем так… - начал Андрей Иванович и недоговорил, заметив идущего к ним Королева.
- Ах вы, лежебоки! - сказал Королев. - Не знаю только, за что вас начальство поощряет…
- Хорошие новости? - спросил Гунов.
- Куда уж лучше! Звонил Щербаков. Тебе можно катать домой, Андрей Иванович, а твоему верному оруженосцу предоставлен внеочередной отпуск на десять дней, без дороги. Это помимо благодарности Василия Кузьмича и его разрешения на ваш проезд до Москвы в спальном вагоне.
- Вот это здорово! - воскликнул Мелешин. - Спасибо вам, Вадим Николаевич!
- Меня-то за что благодарить? Я б тебе здесь работы, по горло нашел! - притворно хмурясь, сказал Королев.