- Как пожелаете, к бессонным ночам мне не привыкать. Но надеюсь, вы не забыли, что местные военные глушат наш лоран. Так что ориентироваться придется в основном визуально, и уж тут вся надежда на вас. Я и днем-то с трудом нахожу дорогу.
- Не беда. Собственно говоря, в некоторых отношениях ночью управлять яхтой даже легче. Залив Чесапик не так уж узок, особенно здесь, в южной части, и все опасные места отмечены бакенами. Вчера, после того, как вы ушли, я послушала прогноз погоды: нам обещают попутный ветер. Думаю, переход будет довольно простым.
- Могу я поинтересоваться, к чему такая спешка?
Миссис Белл едва заметно улыбнулась.
- А никакой спешки и нет, - ответствовала она. Я нахмурился, чувствуя себя полным дураком.
- Тогда почему...
- Но ведь они-то этого не знают, не так ли?
Мгновение спустя я тихо присвистнул.
- В самую точку, малышка!
- Я предпочитаю, чтобы меня не называли малышкой, - отозвалась она.
- Виноват, мэм. Больше не повторится.
Она открыла было рот для резкого замечания, по-видимому намереваясь сказать, что обращение "мэм" ей тоже не по душе, но передумала. Вместо чего произнесла:
- Улавливаете? - И после того, как я кивнул, добавила: - И что же вы улавливаете?
Я на мгновение задумался. Потом сказал:
- Побывавшая на борту Дороти Фанчер прекрасно ориентируется в графике, который вы для меня составили, - я и не думал его скрывать - и, несомненно, ознакомила с ним Роланда Казелиуса и его команду. Таким образом, им известно, где мы должны находиться в течение двух последующих дней. Правильно?
- Если вы ведете к тому, что я намерена ввести их в заблуждение, предприняв нечто неожиданное, я в вас сильно разочаруюсь.
- Какое уж тут заблуждение. Вы достаточно умны, чтобы понимать: нам их не обмануть. Это один из решающих факторов сложившейся ситуации: им известно, что мы направляемся к каналу. Так что, даже потеряв нас в заливе, они могут спокойно устроить засаду в одной из узких рек или каналов на юге. К тому же, вы отнюдь не стараетесь избавиться от них, скорее наоборот - всеми силами провоцируете их интерес. Дабы они прыгнули прямиком к вам в руки. К нам в руки. Так что же случилось? У вас неприятности в Вашингтоне? Начальство требует более решительных действий?
- Мои вашингтонские неприятности вас не касаются, - холодно заявила она.
- Разумеется. Однако вы явно стараетесь всполошить противника, представляя дело так, как будто мы внезапно что-то обнаружили. Плыл я себе спокойно и беззаботно, проходил какие-то сорок-пятьдесят миль в день и довольствовался помощью частично трудоспособной молодой дамы в качестве команды. И вдруг появляетесь вы, да еще и не одна, а с судном сопровождения. Выбрасываете несчастную, пострадавшую девушку с моей яхты, занимаете ее место и... и "Лорелея-3" полным ходом устремляется на юг, не останавливаясь ни Днем, ни ночью, как будто мы внезапно осознали, куда плыть и спешим туда добраться. Из чего наши друзья - вернее, враги - сделают весьма однозначные выводы, не так ли?
- Надеюсь.
- Надеетесь заставить их поверить, что нам в конце концов удалось отыскать пропавший судовой журнал, в который огненными письменами занесены волшебные координаты. Надеетесь, что подобная догадка заставит их засучить рукава и поскорее браться за дело: отправить эту проклятую яхту на дно.
Миссис Белл кивнула. Потом глубоко вздохнула.
- Собственно говоря, если вас интересует положение, в котором я оказалась, то его можно охарактеризовать одним словом: отчаянное. Поэтому я рассчитываю на вашу помощь. Вам нужен Казелиус, и это дело может привести его к вам. В то же время этот человек совершенно безразличен как мне, так и моему начальству.
- Нелегко иметь дело с вашингтонскими умниками?
- Женщине в Вашингтоне всегда нелегко, особенно, если она принадлежит к расе, не пользующейся особой популярностью. - Голос ее был лишен каких-либо эмоций. - Когда же начались неудачи... Они заявили, что я не сделала ничего, чтобы обеспечить безопасность вверенного мне района и что глупо было поручать столь ответственное дело недалекой представительнице расового меньшинства только потому, что она говорит по-арабски и имеет лучший послужной список в отделе. - Миссис Белл поморщилась. - И теперь, мистер Хелм, поскольку иного выхода я не вижу, поскольку опыт подсказывает мне именно такое решение, и наконец поскольку меня скорее всего уже в ближайшее время отстранят от руководства этой операцией, я намерена обосноваться на этой неуклюжей посудине и промчаться на ней по заливу как на скоростном катере в надежде, что это заинтересует не только рыб. - Она судорожно перевела дыхание. - Так что отправляйтесь-ка на соседний катер и посвятите свою подружку Лорелею - надо же придумать такое имя! - в наши планы. Скажите, чтобы они с Барнстоу были осторожны; если нам и правда удастся испортить кому-либо настроение, не исключено, что они первым делом попытаются избавиться от судна сопровождения. Потом быстренько возвращайтесь назад и выводите яхту в море: я еще не успела освоиться с управлением. Ну, за дело!
Я не стал напоминать, что по ее словам капитаном был ваш покорный слуга, который, если уж на то пошло, вообще никоим образом ей не подчинялся, так что с распоряжениями она несколько поторопилась. Вместо чего послушно произнес:
- Слушаюсь, мэм. - И поспешно отбыл. Снаружи рубки, занавеси которой все еще были плотно задернуты, уже рассвело, хотя солнце еще не появилось, как могло не появиться и в дальнейшем: стояло еще одно промозглое серое утро. Когда я взобрался на "Гольфстример", Лори пригласила меня в рубку. Последняя раза в два превосходила по размерам соответствующее помещение на "Лорелее-3", а выглядела даже больше, поскольку, к моему удивлению, носовая стенка не была загромождена штурвалом, органами управления двигателем и навигационными приборами; там присутствовал только тщательно укомплектованный бар. По-видимому, катером можно было управлять только с верхнего мостика или башни.
- Кофе, Мэтт?
- Спасибо.
Я взял предложенную чашку. На ней был изображен выпрыгивающий из воды парусник. Сидящий тут же за столом Билли Барнстоу потягивал кофе из чашки с выпрыгнувшей марлинью. Во всяком случае, судя по размерам спинного плавника, эта рыба напоминала марлинь. Барнстоу был по-прежнему облачен во все ту же надорванную рубашку и шорты. Мне показалось, что отношения на катере значительно обострились: Барнстоу потерял свою ослепительную, источающую доброжелательность улыбку. Я изложил послание Терезы.
Рыжеволосый мужчина укоризненно произнес:
- Господи, неужто Ма Белл прислала вас специально, чтобы напомнить мне об осторожности? Она меня что, за сопляка держит?
- Если хотите, могу поделиться с вами своим арсеналом, - предложил я.
- Знаете, занимайтесь своим дурацким делом, а мое оставьте мне. Как-нибудь сам управлюсь.
В результате за последние несколько минут я дважды упустил возможность устроить скандал. Так, того и гляди, пацифистом станешь.
- Разумеется, - спокойно согласился я. - Ладно, мы отчаливаем. Увидимся в море.
- Увидите вы нас или нет, мы будем неподалеку, - заверил Барнстоу.
Лори выглядела расстроенно, но ничего не сказала. Что ж, парень, конечно, не подарок, но не портить же отношений с собственной командой. Меня не слишком беспокоила натянутость в их отношениях, оставалось только надеяться, что она и дальше будет выдерживать ту же дистанцию. Для своего собственного блага. Лори не стала провожать меня до причала, однако возвращаясь к яхте, я услышал собственное имя, и, оглянувшись, увидел, как Барнстоу эффектным прыжком преодолевает поручень катера и мягко приземляется на причале.
Я остановился, дожидаясь его. Барнстоу замер передо мной, явно недовольный тем, что приходится немного задирать голову: он был массивнее, но уступал мне в росте. Хотя мне это вряд ли бы особенно помогло. Парень был не только силен как бык, но и по всей вероятности владел всевозможными приемами. С такими как он я предпочитаю не затевать рукопашной. В случае конфликта мне придется попросту его убить. Однако - по крайней мере, пока - этого желательно было избежать.
- Терпеть не могу зазнавшихся типов, которые оговаривают меня за моей спиной.
Я хотел было сказать, что всего-то и назвал его коброй, однако это показалось мне не слишком дипломатичным. Поэтому ограничился фразой:
- Простите, я полагал, ей известно, что вы один из оперативников миссис Белл. И вовсе не хотел устраивать вам неприятности.
Столь смиренное извинение его явно обескуражило. Парень раздраженно произнес:
- Проклятие, до разговора с тобой малышка была сама приветливость. Мы с ней уже почти договорились, а теперь она видеть меня не хочет. Дерьмо!
Из чего следовало, что приключения, недавно пережитые на борту "Лорелеи-3", по-видимому настроили Лори не только против одного конкретного работника тайных служб, но и против всего нашего зловещего племени. Что ж, тем лучше для нее. Как правило, мы не приносим счастья своим подругам. Барнстоу окинул меня горящим взглядом, явно напрашиваясь на драку. Потом оглянулся, дабы удостовериться, наблюдает ли за нами Лори; если да, он мог бы затеять драку и сам. Но, увы, сообразительная девушка не показалась, поэтому он резко развернулся и зашагал обратно к катеру.
Миссис Белл раздвинула занавески рубки и включила прогреваться дизель, когда я присоединился к ней, отвязав все, за исключением кормового и носового, канаты. Она вышла довести дело до конца, после чего я вполне удачно вывел яхту, не налетев ни на что по дороге. Пока двигатель прогревался, я выдерживал малый темп, затем прибавил оборотов. Радиобашни в устье Сиверна мы миновали со скоростью, восемь с половиной узлов.
- Быстрее разогнать не получится? - спросила миссис Белл.
- Вряд ли. Можем спалить двигатель.
- Ладно, как только свернем к нижней части залива, поставим паруса и посмотрим, что из этого выйдет. - Она посмотрела на меня. - Если вы не имеете ничего против, мистер Хелм.
Что ж, умение извиняться доступно далеко не всем людям. Тем не менее, я понял, что она сожалеет о своей недавней властности. Учитывая ее высокомерие, сказанное вполне можно было счесть извинением.
Глава 20
Моим первым навигатором в этом путешествии была девушка, которая выглядела как бесстрашный молодой викинг и управляла яхтой соответствующим образом. Нынешняя советник по вопросам навигации производила впечатление солидной деловой женщины среднего возраста, однако, когда дело дошло до поднятия парусов, в ней тоже пробудился дух отчаянных предков-мореходов. Робкие арабские купцы, плывущие на борту дау, вверенного заботам миссис Терезы Отман Белл, наверняка намочили бы свои бурнусы.
Выйдя в залив Чесапик, мы установили маленькую бизань, закрепляемую на мачте традиционным способом и с помощью хитроумного устройства развернули значительно больший грот. Ветер, дующий с северо-востока, оказался в направлении четверти румба по левому борту, когда мы легли на курс, который утром следующего дня должен был привести нас в Норфолк. Разумеется, при условии, что нас не погубят погода, неприятель или миссис Белл.
- Какая площадь у кливера? - спросила упомянутая дама, глядя прямо по курсу.
- Около четырехсот квадратных футов, - ответил я. И беспокойно добавил: - Здоровенный парус.
Собственно говоря, кливер, о котором шла речь, разворачивающийся так же, как и грот, был достаточно велик, чтобы упаковать "Лорелею-3" для отправки по почте. Он в два раза превосходил размерами грот и ввиду отсутствия спинакера был вне конкуренции. Что касается спинакера, то по-видимому, Трумэн Фанчер предпочел обойтись на своей пенсионной яхте без сражений с этим гигантским полотнищем, за что я ему был чрезвычайно признателен. С меня достаточно было и кливера, необъятной простыни из жесткого скользкого дакрона, в настоящий момент безопасно обмотанного вокруг головной опоры, которая поддерживала переднюю мачту с помощью внутренней опоры, позволяющей установить маленький фокаштаг, что, будь на то моя воля, я бы и сделал. Точнее, сделал бы, если бы пожелал возиться с парусами при этом, довольно жестком ветре, что представлялось маловероятным.
- Ладно, попытаемся развернуть и посмотрим, что из этого получится, - объявила миссис Белл. - Вы поддерживайте с правого борта, а я развяжу крепежный трос.
Мы стояли рядом на верхнем посту управления. День оставался все таким же серым, да еще в воздухе повис мелкий дождик - явление в эту пору года, видимо, обыденное для здешних мест - так что я набросил на себя свой дешевый желтый плащ. Дешевый потому, что счел излишним тратить кучу денег, пусть даже и не моих, покупая нечто более солидное всего лишь ради этого одного - будем надеяться! - задания. Доротие водонепроницаемые оранжевые штаны, куртка и поднятый капюшон моей спутницы делали ее похожей на забавного плюшевого медведя. Направляемая автопилотом "Лорелея-3" не спеша продвигалась вдоль побережья. Два уже установленных стандартных паруса и двигатель, работающий на малых оборотах, должны были поддерживать относительную стабильность, пока мы орудовали на палубе.
- Слушаюсь, мэм, - сказал я.
После чего трижды обернул полотнище по часовой стрелке вокруг большой лебедки правого борта, дабы под натяжением он не вырвался у меня из рук.
- Готово, - послышался голос моего навигатора. Я подналег, лебедка щелкнула и застучала, и на противоположном конце яхты неохотно появился треугольник дакрона. Ветер подхватил его, и парус развернулся с напором, который лишь слегка смягчили попытки миссис Белл придержать его с помощью тонкого ведущего каната, протянувшегося к наматывающему барабану. Полотнище тут же тяжело заполоскалось на ветру, сотрясая всю яхту.
Миссис Белл закрепила свой канат и сказала:
- Давайте, я придержу это полотнище.
Я с готовностью уступил, освобождая обе руки для борьбы с тяжелой лебедкой. Вытянувшись, парус тотчас перестал хлопать и наполнился ветром. Яхта изрядно накренилась.
- Пожалуй, сойдет... - произнесла миссис Белл. - Проверьте-ка, все ли иллюминаторы закрыты внизу.
- Слушаюсь, мэм.
Цепляясь за любую подворачивающуюся опору, я пробрался в рубку и осмотрел яхту с носа до кормы. Никаких открытых иллюминаторов не обнаружилось. Усилившийся шум и возросшая скорость свидетельствовали, что миссис Белл прибавила обороты двигателя. Вернувшись в рубку, я увидел, что стрелка узломера показывает девять с половиной узлов. Мне припомнилось, что без парусов мы шли со скоростью восемь с половиной, и я невольно подумал, что вряд ли какая-то паршивая морская миля в час стоила всех наших трудов, однако у фанатичных поклонников парусов свои понятия о скорости. Например, ребята, сражающиеся за кубок Америки, не пожалеют и миллиона долларов за одну десятую узла.
Когда я высунул голову из двери с наветренной стороны, миссис Белл сосредоточенно работала штурвалом на корме. Автопилот был отключен. Я получил приказание отдохнуть в сухой каюте и сменить ее через час, после чего не без труда заварил себе чашку растворимого кофе - приходилось удерживать кастрюлю на плите - и отнес ее в рубку полюбоваться туманной серой панорамой, проплывающей за мокрыми окнами. Далеко по левому борту нас миновал массивный сухогруз, направляющийся в верхнюю часть залива. "Гольфстример" не показывался.
Яхта яростно содрогнулась, заставив меня выплеснуть немного кофе. "Это не имеет никакого смысла, - хмуро подумал я: - расположившаяся на корме дама с ястребиным ликом попросту издевается над моей яхтой - правда, последняя была куплена на деньги ее организации, однако оформлена на мое имя, да и с ремонтом я повозился немало. А теперь эта особа срывает на ней злость на весь мир". Лично я не сомневался, что если Казелиус с Дороти Фанчер вознамерятся нас потопить, они появятся вне зависимости от скорости нашего передвижения.
Однако они не появились. И никто не появился. Разве что усилившийся ветер и еще несколько больших судов, возникших из тумана и снова растворившихся в нем. Время от времени вдали мелькал "Гольфстример", и наш радар свидетельствовал, что катер по-прежнему следует за нами.
Настал мой черед встать за штурвал. Работа была нелегкая, и к вечеру при еще более усилившемся ветре я дважды едва не перевернул яхту: по-видимому мое мастерство рулевого не поспевало за ужесточающимися требованиями ситуации. А может, сама ситуация вышла из-под контроля - в конце концов "Лорелея-3" не гоночная яхта и не рассчитана на столь экстремальные условия. Во второй раз нашу участь решила чистая случайность: яхту успело развернуть почти боком к волнам, прежде чем наконец сработал руль...
Очередная неприятность случилась без малейшего предупреждения. Впереди раздался резкий треск, громкий, как пушечный выстрел, и кливер рванулся к небу. Я даже не успел сообразить, что произошло, все мое внимание занимало управление яхтой. А в следующее мгновение появившаяся на палубе миссис Белл выкрикивала команды.
- Сбрасывайте кливер... Ослабьте грот... Держите прямо по ветру, я попытаюсь закрепить парус...
Стало понятно, что не выдержали износившиеся крепления на конце бушприта, в результате чего сорвались головная опора, приспособление для сворачивания кливера и сам парус. После того, как я отпустил крепление полотнища, кливер остался подвязанным к яхте двумя из трех концов. Прочный трос накрепко присоединял верхнюю часть паруса к верхушке мачты, а четвертьдюймовый ведущий канат - к бушприту. Миссис Белл пробралась вперед и пыталась с помощью последнего опустить нижний угол паруса в пределы досягаемости.
Сосредоточенно работая штурвалом, я старался поймать наиболее благоприятное для нее направление ветра, однако пытаться лишить воздушного потока кливер с поверхностью четыре сотни квадратных футов - занятие неблагодарное. Тем не менее, на мгновение мне это удалось, о чем тотчас же пришлось пожалеть. Хлопающий кливер потерял ветер и обвис, и резко покачнувшаяся яхта швырнула тяжелый сворачивающий барабан, несколько футов стали и алюминия в воздух, наподобие гигантской булавы.
Миссис Белл заметила его приближение и попыталась уклониться, но потеряла равновесие и была настигнута летящим снарядом. Барабан вскользь ударил ее по голове, и она, как бесформенная оранжевая кукла, рухнула на ограждение, угрожая соскользнуть за борт. Я поспешно оглянулся через плечо: "Гольфстример" виднелся на горизонте, но от нас его отделяло не меньше трех миль. Далее если бы я связался с ними по рации, они все равно не подоспели бы вовремя, чтобы спасти женщину, оказавшуюся в море, поднять же ее на борт самостоятельно, одной рукой, с беснующимся над головой кливером, можно было и не пытаться. Я уже перевел управление двигателем в нейтральное положение, чтобы хоть немного сбавить ход, однако времени перейти на автопилот или должным образом лечь в дрейф у меня не оставалось. Нужно было бросать штурвал и бежать на нос...
Поэтому я сделал то, чего ни в коем случае нельзя делать ни на одном парусном судне, идущем по ветру, каким бы ни был этот ветер: одним махом застопорил проклятую посудину.
Я принялся вращать штурвал вправо, и мир вокруг обезумел. Ветер ударил по парусам. Гик бизани рассек воздух там, где находилась бы моя голова, не успей я пригнуться. Грот обрушился между мачтами как огромный шлагбаум. Что случилось с кливером, я разглядеть не успел, поскольку изо всех сил вцепился в штурвал, пытаясь удержаться на ногах, тогда как яхта буквально опрокинулась и провалилась в следующую волну, перевалившую через нее.