- Хорошенький приказ! Послушайте, если вы и вправду заправляете этой дурацкой организацией, вам следует попытаться выяснить, кто сфабриковал улики против трех ваших подчиненных, а не умывать руки и приказывать отдать себя в лапы убийц из БВБ.
- Мэтт, я не потерплю подобных выражений от своего подчиненного! - резко проговорил он. - Уверен, тебя ввели в заблуждение. Мистер Юлер наверняка представит убедительное объяснение случившемуся. Будем откровенны, нам обоим известно, что Роджер, несмотря на все свои положительные качества, временами проявлял... порывистость и упрямство.
- Разумеется, - согласился я. - И нам обоим известно, что я тоже временами проявляю упрямство и порывистость. Например, сейчас. Я услышал ваши указания, сэр. Теперь, разнообразия ради, выслушайте и вы меня. Вы можете связаться с Юлером?
Я почти не сомневался, что начальник Бюро Внутренней Безопасности внимательно слушает наш разговор или, по меньшей мере, вскорости прослушает ленту с записью. Однако знать мне это не полагалось, и Мак включился в игру.
- Попытаюсь, хотя найти его не так-то просто. Однако...
- Советую вам сделать все возможное, сэр. Потому что в противном случае на мексиканской границе прольется немало крови, а вам с мистером Юлером придется держать ответ перед нашими друзьями в Вашингтоне. Полагаю, упустив меня в Санта-Фе, он поспешил перекрыть границу. В любом случае вам меня не остановить.
- Мэтт, будь благоразумен. Тебе не удастся...
- Роджер с самого начала был благоразумен, а теперь он мертв. Быть благоразумным слишком опасно, сэр. Я намерен пересечь границу. Я разгоню свою новую игрушку и направлю прямо на пост. Заметить ее не составит труда. Сверкающий, белый с голубым фургон, высотой почти шесть футов и весом чуть больше трех тонн. Они увидят меня издалека. Я прихватил с собой одного из парней Юлера. Его зовут Грегори Коутис. Он и сейчас стоит рядом со мной с револьвером у пупка, который рискует несколько увеличиться, если он... Вот так-то лучше.
- Мэтт, неужто ты и вправду надеешься шантажом заставить мистера Юлера позволить тебе...
- Коутис был в числа тех, кто убил Роджера. Я с превеликим удовольствием отправлю его на тот свет. Роджер был отличным парнем. К тому же, у меня имеется еще один заложник, сэр. Некая миссис О’Херн, которой случилось попасться мне под горячую руку. Я выбрал ее, потому что она сидела за рулем большой шикарной машины. Мистер Оскар О’Херн владеет в Аризоне всем, что не принадлежит кроликам и индейцам племени Пима. Думаю, вы с мистером Юлером получите массу удовольствия, пытаясь объяснить этому влиятельному господину, каким образом его жену убили лишь потому, что двум правительственным службам вздумалось перессориться между собой. Скорее всего, он будет в полном восторге.
- Мэтт, ты сошел с ума...
- Отлично, сэр, - отозвался я. - Просто превосходно. Теперь вы ясно представляете положение вещей. Итак, безумный маньяк намерен пересечь границу. В его распоряжении имеется мощный фургон, пара заложников, два заряженных револьвера, куча патронов к ним и зудящий палец на спуске. Ваш личный безумный маньяк, сэр. Можете звать меня Франкейштеном-младшим.
- Насколько я помню, - педантично произнес он, - Франкенштейном звали создателя, а не чудовище.
- Что ж, вы создатели, и вам лучше, чем кому бы то ни было известно, какое чудовище вы сотворили. Ведь вы достаточно часто пользовались им для собственных нужд. Настал черед мне воспользоваться собственными возможностями. Я уже пометил две пули, по одной на каждого заложника. Остальные предназначаются для любых враждебных мишеней, которые появятся у меня на пути: американцев, мексиканцев, апачей или охотников за головами из племени Тарахумарра. Мне плевать, кто это будет. Тот, кто попытается меня остановить, может запасаться грузовиками для трупов. Я не стану, как бедняга Роджер, изображать из себя сидячую мишень. Им придется ловить меня на ходу, и уж я постараюсь усложнить задачу. И не замедлю с ответом. Не забудьте передать, сэр.
Мак еще раз сосчитал до пяти, прежде чем ответил.
- Так чего же ты хочешь, Мэтт?
- Чтобы мне не мешали. Я спокойно пересекаю границу и никто даже пальцем не показывает в мою сторону, или отправляюсь на тот свет с многочисленной свитой. Лучше уж распрощаться с жизнью здесь, чем в личных застенках Юлера, где бы они не находились. Передайте, что он волен выбирать: пропустить меня или устроить бойню, которую не забудет до конца жизни.
- Где?
Я помедлил с ответом, но решил, что даже если разговор не успели прослушать, что представлялось маловероятным, Юлер и сам без труда догадается, куда я направляюсь.
- Переход между Доугласом, штат Аризона, и Агуа Приэта в Соноре.
- Хорошо. Я попытаюсь заверить мистера Юлера, что ты не шутишь, но не уверен, что мне удастся убедить его принять твои условия.
Следует отдать должное этому человеку. Даже в самых тяжелых обстоятельствах он не применет поправить тебя насчет Франкенштейна и будет помнить тонкое, почти забытое в последнее время отличие между "заверить" и "убедить".
Я хмуро закончил:
- Если не удастся, советую предупредить местных гробовщиков, что их ожидает уйма работы. Передайте Юлеру, что я постучусь в дверь ровно через час с фейерверком или без оного. Выбор за ним.
Глава 8
Я повесил трубку, и мы еще некоторое время стояли рядом с будкой. Рабочий с заправочной станции закончил наполнять огромный бак фургона. Теперь бензина должно было хватить на три или четыре сотни миль, самой трудной из которых обещала быть первая миля перед мексиканской границей.
- Я и не подозревала, что стала заложницей, - заявила Кларисса, с укором глядя на меня.
- Раз уж вы поехали со мной, почему не воспользоваться вашим присутствием? Естественно, вы вольны уйти, когда пожелаете. Как вы слышали, дело может оказаться рискованным. Решайтесь. - Я повернулся к Коутису. - Я иду рассчитываться за бензин, держитесь ко мне поближе. Миссис О’Херн, если вы отправляетесь с нами, можете садиться за руль и заводить мотор.
Кларисса заколебалась. Потом ее плечи под желтым вельветом изящного пиджака беспомощно приподнялись и она медленно зашагала в сторону фургона - крупная, но привлекательная молодая женщина. Она была бы совершенно неотразимой, если бы ходила прямо, а не сутулилась, стремясь выглядеть меньше. Я так и не понял, что побудило ее остаться со мной; думаю, она и сама не слишком это понимала. Я отэскортировал Коутиса к кассовой машине, а через несколько минут мы отъехали.
Последовали томительные минуты ожидания. Я сидел на заднем сидении, удерживая под прицелом Коутиса, то и дело поглядывая на часы и мысленно пытаясь поставить себя на место Юлера. В последнем я не слишком преуспел, потому как почти не знал этого человека. Если характером он не уступал Маку, жить мне осталось недолго: Мак никому не позволяет разыгрывать спектакль с взятием заложников, и нам тоже даны на этот счет соответствующие указания. Нельзя сказать, чтобы я испытывал особую гордость от содеянного. Подобные истории всегда дурно пахнут. Меня оправдывало лишь то, что один из заложников согласился на свою роль добровольно, а второй не заслуживал снисхождения с моей стороны, после того, что сделал с моим коллегой. Тем не менее, это представлялось не лучшим способом оказывать давление на человека, пусть даже этим человеком был Эндрю Юлер, и я никогда бы на это не пошел, будь у меня хоть какой-то выбор.
Я в последний раз взглянул на часы - шестьдесят пять минут. Времени у него было достаточно. Так или иначе встречу нам подготовили...
- На следующем перекрестке сверните направо, - обратился я к Клариссе. - Если начнутся неприятности, сразу бросайтесь на пол. А вы, мистер Коутис, держите себя в руках и не пытайтесь доказать, что я свихнулся и у меня ничего не выйдет. Лучше надейтесь, что все-таки выйдет
- За меня не беспокойтесь, - заверил сотрудник БВБ. - Но вы-таки ненормальный. Вам это известно?
Сказано это было весьма смело, причем довольно спокойным голосом. Агент по нашим критериям он был никудышный, но все же не совсем пропащий человек.
Я одарил его улыбкой.
- Все мы слегка помешаны, Коутис. Возможно, когда-нибудь вы обнаружите это и в себе... Миссис О, поезжайте, пожалуйста, в этот тоннель. Теперь сверните направо. Итак, мы вышли на финишную прямую. До места встречи каких-то два квартала. Будем надеяться, мистер Коутис, что ваш шеф высоко ценит своих сотрудников и не станет подвергать опасности вашу жизнь.
Мужчина впереди меня прочистил горло.
- Спросите об этом у него. Вон он.
Мы приближались к пограничному шлагбауму. Рядом с ним стоял мужчина и не сводил с нас глаз. Я тяжело вздохнул и взвел боек револьвера.
- Нет! - поспешно бросил Коутис, заслышав щелчок. - Смотрите, он один. Он показывает, что все в порядке.
Шлагбаум приближался. Действительно, вокруг не было видно никого, кроме застывшей в ожидании фигуры. Я не тешил себя иллюзиями, что расчистить путь, если он и вправду был чист, помогла моя находчивость. За меня постарался Роджер. Когда камикадзе выкрикивает проклятья в изрыгающие пламя стволы пистолетов - это производит сильное впечатление. Недавний пример Роджера, видимо, вынудил Юлера отказаться от мысли помериться силами с еще одним дикарем из команды Мака. Именно на это я и рассчитывал.
Тем не менее, следовало отдать должное этому человеку. Не всякий решится лично выйти навстречу противнику. Ведь судя по телефонному диалогу, он имеет дело с совершенно непредсказуемым безумцем, вбившим себе в голову при первой же возможности отомстить за Роджера, невзирая на последствия. И все-таки Юлер спокойно стоял у шлагбаума, ожидая нашего приближения.
- Остановитесь рядам с ним, - попросил я Клариссу.
- Мэтт, я... меня, кажется, вот-вот вырвет.
- Не вырвет, - заверил я. - Ты большая смелая девочка. Просто слегка перевозбудилась и волнуешься.
- Причем здесь мой рост? - возмутилась она, но уже более спокойным голосом. Коутис молчаливо замер на переднем сиденье рядом с ней.
Фургон подкатился и стал рядом с ожидающим мужчиной. Я не замечал ни малейших признаков засады. На площадке к северу от границы остановился полный детворы пыльный фургон, видимо, возвращающийся после приятной семейной поездки в Мексику. Американский таможенник уже приступил к своим обязанностям. В нашу сторону он даже не глянул. Обычно их совершенно не волнует то, что вывозится из страны - это забота мексиканцев.
Конечно, не исключено, что для меня подготовили ловушку с часовым механизмом - какое-то время назад наделала много шума история с возвращением в Штаты армейскими чинами дезертира, который уже успел пересечь канадскую границу. Возможно, Юлер надеялся, что по пересечении критической линии границы, я, решив, что опасность миновала, ослаблю бдительность, и тогда он захлопнет мышеловку.
Я окинул взглядом раскинувшуюся за шлагбаумом Агуа Приэта. Слева протянулся ряд обшарпанных мелких лавок, cantinas и контор, предлагающих мексиканскую страховку американским туристам. Справа располагалось здание таможенной и эмиграционной службы с небольшой стоянкой. Прямо на виду остановился грузовик, полный мексиканских солдат. Какой-то сержант - на таком расстоянии мне не удалось разглядеть его регалии - стоял неподалеку от шлагбаума, переговариваясь с мужчиной в темном штатском костюме и больших солнцезащитных очках.
Штатский не спеша снял очки и принялся полировать их большим, безупречно белым платком, которым предварительно небрежно встряхнул. Потом повернулся и бросил взгляд в мою сторону.
Я облегченно выдохнул удерживаемый воздух и слегка расслабил руку, сжимающую револьвер. Я знал этого человека. Напрашивалось предположение, что белый цвет платка - традиционный символ доверия, должен был продемонстрировать мне, что к югу от границы я буду в безопасности, и ситуация надежно контролируется умелыми руками сеньора Рамона Солана-Руиса, который однажды спас мне жизнь и теперь при необходимости не замедлит прийти на помощь. Разумеется, я тоже оказывал ему некоторые услуги.
Юлер спокойно ждал. Я опустил разделяющее нас стекло.
- Вы опоздали на десять минут, - сказал он. - Обещали быть через час.
- Я хотел, чтобы вы успели полностью закончить или отменить свои приготовления, - отозвался я.
- Могу вас поздравить, мистер Хелм. Ваша террористическая акция удалась. Вам не станут мешать. - Голос его звучал горько и укоризненно.
Это был человек плотного телосложения, среднего роста, в строгом коричневом костюме и розовой рубашке с темно-красным галстуком. Галстук был достаточно темным, чтобы сойти за консервативный в наших кругах, но рубашка не соответствовала всему остальному. Конечно, есть люди, которым нравится розовый цвет, но судя по тому немногому, что мне было известно об этом человеке, я не ожидал, что он из их числа. Что ж, если цвет рубашки мистера Юлера моя единственная ошибка, это я переживу.
Сквозь его жесткие волнистые черные волосы начала пробиваться седина. Бакенбарды побелели почти полностью, придавая ему вид пожилого заслуженного государственного деятеля. Ничего не выражающее лицо покрывала сеть глубоких морщин - особых морщин, свойственных людям, проводящим большую часть времени в закрытом помещении. Глаза производили странное впечатление. Карие глаза с проблесками нерешительности, не соответствующей образу этого человека, тому его образу, который сложился у меня в сознании, как и розовая рубашка. Ярого крестоносца обычно отличает безоговорочная уверенность в себе. Ему и в голову не придет, что он способен ошибиться. Этот человек явно не так давно пережил сильнейшее потрясение, и я догадывался, когда. Однако, когда он заговорил, в голосе его не было неуверенности.
- Вы прогнивший человек, Хелм, - заявил он. - Мир не намерен больше выносить таких, как вы и ваши дружки. Эта страна не станет отныне потворствовать вашей деятельности, к каким бы методам ни прибегали наши враги. Мы не сможем победить, опускаясь до их уровня.
- Совершенно верно, мистер Юлер, - согласился я. - Когда увижу в следующий раз своего друга Джека Селтера по кличке Роджер, обязательно расскажу, как вы относитесь к убийству, используемому в качестве инструмента государственной политики. Думаю, на него это произведет сильное впечатление.
Странное выражение в глазах Юлера усилилось, и ответил он уже голосом, дрожащим от гнева:
- Этот человек вел себя, как взбесившийся волк! Мы не ожидали... Он вынудил нас применить силу. Мы защищались.
Я насмешливо улыбнулся.
- Примите поздравления от еще одного взбесившегося волка, сэр. Вы растете на глазах. Подобные вещи всегда делаются ради защиты. Вы этого не знали?
Юлер глубоко вздохнул и заговорил уже более спокойным голосом.
- Вы изменник, Хелм. У нас есть доказательства. Попробуйте только показаться на территории Соединенных Штатов. Мы будем ждать.
- Разумеется. Ладно, если мы все обсудили, позвольте откланяться. Я отпущу вашего мальчика сразу, как только мы окажемся в безопасности. Вижу, вы серьезно переживаете за него. Так и засыпали меня вопросами.
Юлер бросил на мужчину на переднем сиденье странный, испуганный взгляд. Казалось, он успел позабыть о существовании Грегори Коутиса. Затем оглядел женщину за рулем.
- А дама? - поинтересовался он. Поскольку вооруженных людей и баррикад поблизости не наблюдалось, а Солана-Руис со своей крошечной армией поджидал сразу по ту сторону границы, заложники, настоящие или мнимые, были мне больше не нужны. Поэтому я решил сразу внести ясность, чтобы в дальнейшем избежать отчаянных попыток спасения жены миллионера с чьей бы то ни было стороны.
- Спросите у нее, - посоветовал я. - Давайте, миссис О’Херн, скажите ему.
Кларисса заколебалась, но потом отчетливо произнесла:
- Человек, которого вы арестовали на основании вымышленных улик, а потом убили, был моим братом, мистер Юлер. Я не заложница и нахожусь здесь по доброй воле. Я намерена и дальше отправиться с мистером Хелмом. Он, по крайней мере, не фарисействует в вопросах насилия.
На мгновение в подвижных глазах Юлера промелькнула искра сильного чувства и то был не просто гнев, вызванный тем, что его провели. Тут за мной остановился потрепанный пикап с мексиканскими номерами. Мгновение спустя водитель нетерпеливо просигналил.
- Hasta lavista, мистер Юлер, - сказал я. - Миссис О’Херн, вы задерживаете движение. Поезжайте вперед, скажите мексиканскому чиновнику у шлагбаума, что мы остановимся на таможне и направляйтесь туда. Это здание по правую сторону. Остановитесь рядом с военным грузовиком.
Последовал короткий промежуток напряженного ожидания, а затем мы оказались в Мексике. Кларисса остановила вездеход на стоянке и устало откинулась на сидении.
- Господи, я чувствую себя как выжатая половая тряпка, - промолвила она, - если вы постоянно зарабатываете себе на жизнь подобным образом, я вам не завидую.
- Знаете, икра тоже поначалу не нравится, - сказал я. - Послушайте, Коутис, не вздумайте выкинуть какую-нибудь глупость. Вы же не хотите умереть после того, как война закончилась...
- Теперь это не понадобится, амиго...
Рамон Солана-Руис приблизился ко мне сзади, когда я осторожно вылезал спиной вперед из машины, сжимая в руке револьвер.
- Теперь он тебе больше не нужен, - сказал он. - Можешь отправить его домой.
Нам предстояло многое сказать друг другу, в том числе и слова благодарности, но все это не предназначалось для ушей сотрудника Юлера.
- Ладно, Коутис, выходите, - окликнул я его. Затем обвел его вокруг вездехода и остановил. - Сейчас вы получите отпускную. Но сначала я хочу перед вами извиниться и предупредить вас.
Коутис с удивлением посмотрел на меня.
- Извиниться?
Я пояснил, тщательно подбирая слова.
- Несмотря на то, что у меня нет никаких причин принимать во внимание ваши чувства, я сожалею, что вынужден был сделать это. Таковы мои извинения. Принимаете?
Он нахмурился и мгновение изучающе разглядывал меня, но не ответил. Наконец, он сказал:
- А предупреждение?
- По пути мы говорили о многих вещах. В том числе, как о важных, так и о не имеющих никакого значения. Возможно, вы спишите все услышанное на общую нереальность происходящего. Это ваше право. Но, возможно, однажды ночью вы проснетесь и задумаетесь над тем, что я вам сказал. Если такое случится и особенно если у вас возникнет желание что-либо по этому поводу предпринять, будьте осторожны. Хотя идея сама по себе не вызывает возражений. Это мой профессиональный совет, который вас ни к чему не обязывает. Ладно, прощайте.
Коутис помедлил, собираясь задать вопрос, потом быстро развернулся и пошел наискосок через улицу туда, где по другую сторону границы его ждал Юлер. Я увидел, как они обменялись рукопожатием. Юлер дружески похлопал Коутиса по плечу, и они вместе направились прочь.
Я вернулся к машине, где Рамон оживленно беседовал с Клариссой О’Херн. Что ж, он всегда умел вести себя с привлекательными женщинами. Как и подавляющее большинство латиноамериканцев.