- Ты готова ехать? - спросил Паркер. Его взгляд прошелся по платью без рукавов, поверх которого был надет белый жакет, и Хоуп ощутила, как ее пронзила дрожь без всякой на то причины.
- Вы не против, если мы сначала подбросим Фейт в "Дом рождений"? - спросила она. - У нее нет прав, чтобы самой водить машину.
- Нет проблем.
Паркер остался около машины, а Хоуп скрылась в недрах дома, схватила с кухонной тумбы сумочку и позвала сестру. Фейт вперевалочку вышла из спальни. На ней было платье, фасон которого устарел еще сто лет тому назад, и не менее страшная вязаная шаль коричневого цвета.
- Я готова.
Хоуп оглядела ее и нахмурилась:
- Но ты же не собираешься выходить в этом старье?
- Ты имеешь в виду шаль? А что с ней не так? - Фейт вздернула подбородок. - На улице по утрам прохладно.
Они спорили из-за шали с того момента, как Фейт повесила ее себе на руку в магазине секонд-хенда, куда они зашли в прошлые выходные. Хоуп хотела, чтобы Фейт оделась посовременней, но та все еще считала это греховным. Шаль была ее способом протеста.
Ну, она хотя бы согласилась подстричься.
- Ладно, не важно, - пробормотала Хоуп, не желая, чтобы их услышал Паркер.
Она выпустила Фейт на улицу и как следует заперла за ней дверь. После звонка мистера Дитса прошло уже больше недели, но Хоуп считала, что безымянный звонивший был Эрвином. Кто еще стал бы упоминать кота? К счастью для них, мистер Дитс их не выдал. Правда, главным образом потому, что не имел такой возможности. Эрвин позвонил до того, как агентство недвижимости связалось с ним, как с ее бывшим домовладельцем, ради получения рекомендаций, и мистер Дитс просто не знал, где они живут.
Если бы дядя подождал день или два, мистер Дитс мог бы оказать ему любезность.
Содрогнувшись от этой мысли, Хоуп кинула ключи в сумочку и сбежала по ступенькам к белому "доджу" Паркера.
Фейт стояла около открытой дверцы машины рядом с Паркером.
- Сначала ты, - сказала Фейт. - Мне скоро выходить, так что лучше я сяду с краю.
Хоуп посмотрела на широкое сиденье и поняла, что какое-то время ей придется ехать прижавшись боком к Паркеру.
Вздохнув, она впихнула себя на сиденье и подвинулась в центр. Паркер помог Фейт забраться в салон и, обойдя машину, сел на водительское место. Оказавшись зажатой между ним и сестрой, Хоуп почувствовала тепло его тела.
Ощутив слабый запах его лосьона после бритья, Хоуп тут же решила, что сидеть с ним рядом не так уж и плохо. Он пах свежестью и домом, как и леса, окружавшие Инчантмент.
С гулким стуком захлопнулись обе дверцы, и Паркер тронул машину с места.
- Думаю, мы вернемся не очень поздно, - сказал он, ни к кому не обращаясь.
- Я уверена, что мы быстро справимся, - согласилась Хоуп, не отводя глаз от дороги.
Фейт сложила руки на животе и стала подпевать старой песне "Флитвуд Мэка", звучавшей по радио.
- Работайте столько, сколько будет нужно. Я звонила в центр, чтобы узнать, не могу ли им сегодня помочь, и Джина сказала, что ее муж сейчас в рейсе и сегодня не вернется. Она пригласила меня к себе пообедать и познакомиться с ее детьми. А я действительно скучаю по детям, - добавила она с ноткой грусти.
Хоуп вспомнила Сару - малышку, которая, возможно, звонила им в Сент-Джордж, - и поняла, что сестра переживает из-за нее. Она просила своих родителей приглядеть за девочкой, но всегда оставалась вероятность того, что Эрвин обидит Сару так, что она никому об этом не расскажет. А Фейт привыкла заботиться о своих сестрах, братьях и кузинах и в пустом доме, наверное, чувствовала себя как в могиле. Хорошо, что сегодня она будет среди людей.
- Скоро ты сможешь заботиться о собственном ребенке, - сказала Хоуп, жалея, что спорила с сестрой из-за шали. Нужно дать Фейт больше времени. Учитывая обстоятельства, она неплохо держится.
Паркер остановился перед "Домом рождений", и Фейт выбралась из машины.
- Спасибо, что подвезли, - сказала она. И, наклонившись, чтобы видеть Паркера, улыбнулась ему: - Вы там повеселей работайте, ладно? По-моему, Хоуп катастрофически мало развлекается.
Хоуп от изумления раскрыла рот, но Фейт уже закрыла дверцу машины и не дала ей возможности ответить. Она перевела взгляд на Паркера, тот смотрел на нее, выгнув бровь.
- Она не права. Я развлекаюсь все время, - сказала Хоуп и быстро отодвинулась на другой конец сиденья.
Паркер вел машину молча, пока они не выехали на извилистую горную дорогу, которая вела через горы в соседнюю долину, куда им и нужно было попасть. К этому времени в Паркере победило любопытство, и он спросил у Хоуп:
- Что ты собираешься делать после того, как Фейт родит? Вы останетесь в Инчантменте или куда-нибудь уедете?
- Я обещала Лидии проработать в центре год. Что потом, я не знаю, - отозвалась Хоуп, не отрывая глаз от окна. Она смотрела туда с того момента, как они высадили Фейт.
Обещала проработать год? Похоже, Лидия пренебрегла такой мелочью и не сообщила ему.
- Лидия сказала, что ты еще не полностью порвала с прошлым. Есть ли шанс, что оно сможет догнать тебя здесь?
- Думаю, такой шанс есть всегда, - сказала она.
- Еще она сказала мне, что ты только несколько недель назад впервые побывала в Супериоре.
Паркер надеялся, что задает вопросы в стиле обычного разговора.
- Это правда.
- Как же ты столько времени выдержала?
- Выдержала? - переспросила Хоуп. - Вернуться было труднее, чем жить вдали.
Паркер бросил на нее взгляд:
- Почему? Ты боялась снова увидеться с Боннером?
Хоуп изумленно воззрилась на него, и он тут же пожалел, что произнес имя Боннера. Просто с самого ее возвращения он умирал от желания спросить, что стало с мальчиком, о котором десять лет назад она столько говорила. В конце концов, Боннер был отцом Далтона. Паркер постарался убедить себя, что интересуется Боннером только потому, что тот мог в какой-то момент повлиять на жизнь его сына.
Но Паркер понимал, что не только эта причина заставила его задать такой вопрос. Ему так же было любопытно, питает ли еще Хоуп чувства к отцу своего ребенка. Была же какая-то причина, по которой она не вышла замуж, не завела семью. Она вполне привлекательна, чтобы найти мужчину, несмотря на свое странное прошлое.
- Как вы умудрились запомнить имя Боннера? - требовательно спросила Хоуп.
Паркер нахмурился и сосредоточился на дороге.
- Ты сходила по нему с ума, - сказал он. - Все время о нем говорила.
- Это было десять лет назад! Вы даже мое имя не сразу вспомнили, когда впервые увидели.
- Теперь я часто тебя вижу, это подтолкнуло мою память.
Она все еще казалась озадаченной, но Паркер не стал больше ничего объяснять.
- Я вас не понимаю, - сказала Хоуп и покачала головой.
И он не мог ее в этом винить. Он был сам не свой с момента ее возвращения. Тревога за Далтона и чувство вины за случившееся были так неразрывно связаны с нежностью, которую Паркер до сих пор к ней испытывал, что он не мог нормально с ней общаться даже ради спасения собственной жизни. Особенно потому, что эта нежность претерпевала определенные изменения. Раньше в основе этого чувства была жалость, которую он все эти годы испытывал к Хоуп Теннер. Но сейчас она играла гораздо меньшую роль.
- Забудь о том, что я спросил, - пробормотал он.
Он прибавил громкости радио. У него нет права расспрашивать Хоуп о чем-либо, не говоря уже о таком личном, как отношения с Боннером. Надо максимально ее игнорировать, пока они с Фейт не уедут из города, и тогда он вернется к своей обычной жизни. Он уже пережил две недели ее присутствия в центре. Они все равно уедут, даже если на это потребуется год.
- Я виделась с ним, - внезапно сказала Хоуп. Паркер удивленно моргнул:
- Что?
- Я виделась с Боннером, но не во время приезда в Супериор. Он приезжал ко мне в дом уже после этого.
Паркер попытался представить, как Хоуп встречается с мальчиком, который сделал ей ребенка. Впервые приехав в Инчантмент, Хоуп выглядела изголодавшейся. И она действительно была голодна - и до пищи, и до любви. Как этот парень может жить с тем, что сотворил с этой девочкой, даже если ему тогда было только восемнадцать?
- Зачем приехал? - не удержался Паркер.
- Он хотел, чтобы я вышла за него замуж.
- Ты шутишь! После всех этих лет? После того, что он натворил? Надеюсь, ты послала его к черту.
- На самом деле это он сказал, что я попаду прямо в ад, раз не согласилась.
Она хихикнула, словно отшучиваясь от его замечания, но Паркер видел, что на самом деле ей ничуть не смешно.
- А это было трудно?
- Что именно?
- Отказать ему. Разве не этого ты так хотела десять лет тому назад?
- Хотела, но это не значит, что до сих пор хочу. Несколько минут они ехали молча. Паркер пытался вычислить, чего же она может хотеть сейчас. Чтобы вся ее семья была с ней или быть свободной от прошлого? Муж и семья - или независимость и карьера?
- Ты считаешь, что Боннер прав? - наконец спросил он.
- В чем?
- Что ты окажешься в аду, раз не согласилась выйти за него.
- Это не имеет значения.
- Почему?
Хоуп попыталась убрать за ухо выбившуюся прядь, но волосы были слишком короткими.
- Потому что я не смогла бы вернуться к нему, даже если бы хотела. Он женат на Черити, моей средней сестре. И еще двух женщинах, кроме нее.
Паркер стиснул зубы от подступившего отвращения.
- Значит, с тобой у него было бы четыре жены?
- Пока он не женится на пятой.
- У него нет ограничений по количеству?
- На самом деле нет.
- А уже имеющиеся жены могут высказаться о том, кого муж принимает в семью? - спросил Паркер. - Кого он приводит к себе в постель?
- Как предполагается, каждый брак заключают с одобрения общины, так что никто не может с этим спорить. Святые братья выбирают какого-нибудь мужчину и говорят, что молились о нем и получили ответ от Господа, что он должен взять в жены такую-то и такую-то.
- А если он не хочет жениться?
- Его всю жизнь учили, что это его святая обязанность. Большинство мужчин соглашаются на тех, которых им выбирают святые братья. Они также объявляют, какую женщину хотели бы иметь. И если они находятся в хороших отношениях с церковью, то эта женщина становится им второй или третьей женой.
- И никого не волнует, чего хочет сама женщина?
- Не особенно.
Паркер не мог даже вообразить такого неуважения. Мать всегда была ему опорой в жизни.
- Ты не собиралась становиться Боннеру второй или третьей женой, - сказал он. - И они пытались заставить тебя выйти за кого-то другого.
- Нет, у нас с Боннером дело было не в этом.
В машине становилось душно, и Паркер выключил обогрев.
- А в чем?
- Прежде чем жениться, мужчина должен получить благословение. В то время Боннер только окончил школу и должен был на два года уехать в колледж. Братья утверждали, что молились о нас, но Господь не дает Свое дозволение на наш брак. Они сказали, что Он испытывает мою веру, желая знать, достаточно ли ее для моего спасения. И велели мне выйти замуж за Эрвина.
- Твоего дядю.
Хоуп несколько секунд таращилась на Паркера.
- Вам это тоже только что вспомнилось, да?
Он усмехнулся:
- Да, сейчас мне много чего вспомнилось.
Она покачала головой:
- Вас трудно понять.
- Не так уж трудно, в отличие от мужчин, о которых мы сейчас говорили, - проворчал Паркер.
Хоуп ничего не ответила.
- Значит, Боннер женился на твоей сестре? - спросил он.
- Да. И у них трое общих детей.
Паркер подумал, как больно было Хоуп узнать это. Она сказала, что не могла выйти замуж за Боннера, потому что у него уже есть другие жены. Но не сказала, что у нее нет к нему никаких чувств.
- А кого святые братья выбрали для Фейт?
- Одного старика, - неопределенно ответила Хоуп. Паркер уже знал от Лидии, что Фейт вышла замуж за своего дядю. Он почти не сомневался, что этим дядей был мерзкий старикан Эрвин. Но он не собирался вытаскивать клещами это признание из Хоуп и вообще обсуждать эту тему. Он, естественно, понимал, почему она держит эту информацию при себе.
- Тебе нравится Сент-Джордж? - спросил он, меняя тему.
Хоуп, казалось, долго и мучительно думала, прежде чем ответить.
- По большей части.
- А что именно тебе нравилось?
- Мне нравилось быть независимой. У меня была хорошая работа, и я жила в приятном местечке.
- Ты с кем-нибудь встречалась, пока жила там? Вообще думала выйти замуж?
Хоуп нахмурилась:
- Я не гожусь для брака.
После такого заявления Паркер выпрямился и приглушил радио.
- А почему нет? Ты не хочешь детей?
В ее глазах что-то мелькнуло, какое-то отражение боли. Паркер видел это, но не желал знать, откуда оно появилось и как там оказалось.
- Нечестно выходить замуж только ради того, чтобы иметь детей, - сказала она.
- Верно. Но рано или поздно ты все равно найдешь того, с кем захочешь разделить свою жизнь. Разве не так?
- Боюсь, что нет. - Она покачала головой, словно ни капли не сомневаясь в том, что говорит. - Я не способна любить.
- Конечно, способна. Ты ведь любила Боннера, верно?
- Я любила его, - признала Хоуп. - Но потом во мне что-то сломалось. - Она криво улыбнулась. - И сейчас я всю свою заботу отдаю Фейт.
Глава 14
Хоуп ушла на бензоколонку в туалетную комнату, а Паркер остался в машине. Сказав, что никогда не выйдет замуж, Хоуп задремала. Она проснулась, когда они уже подъезжали к Таосу, и попросила Паркера сделать остановку.
Он смотрел, как она разговаривает с дежурным и берет у него ключ. Показав жестом, что скоро вернется, Хоуп быстрым шагом направилась в туалет, который находился позади заправочных насосов.
"Сейчас я всю заботу отдаю Фейт". Паркер протер выбритый подбородок, раздумывая над ее словами. Может, она и заботилась о Фейт, но вера ее совсем не заботила, подумал он. Она не верила ни в любовь, ни в будущее - только в то, что видит и может потрогать. И Паркер не мог ее в этом винить.
Хотя ее решительное отношение к таким безрадостным перспективам произвело на него довольно странный эффект. Ему захотелось защитить ее и убедить в том, что жизнь заслуживает доверия больше, чем ей кажется. По крайней мере, пока он с ней рядом.
Может, так произошло, потому что она сильно напоминала ему Далтона. Но уж точно не потому, что она напоминала ему другую женщину, и меньше всего Ванессу. У нее с Хоуп не было ничего общего. Хоуп была достаточно сильной и стойкой, чтобы завоевать мир, - как потрепанный уличный борец с дубинкой на плече. Ванесса была высокообразованна и утонченна. Очень привязчивая, склонная к быстрой смене настроений и увлечений. Если не считать ее навязчивую идею иметь ребенка…
Паркер задумался, как бы Ванесса справилась, если бы попала в ситуацию Хоуп. Он не представлял, как бы она смогла выжить, не говоря уже о том, чтобы в одиночку добиться успеха, как это сделала Хоуп. А той трудности, казалось, только придавали сил - он даже сомневался, что она когда-нибудь признается хотя бы самой себе, что хочет большего, чем имеет сейчас. И все равно он ощущал в ней голод…
- Спасибо, что согласился сделать остановку, - сказала Хоуп, залезая в машину и ловко управляясь с двумя яркими сине-красными стаканчиками. - Я взяла нам по порции слурпи.
Она передала ему его порцию, и Паркер решил, что Хоуп понравилась бы Далтону. Да, сейчас она была излишне серьезной, но правильный мужчина - если она такого встретит - и время помогут ей измениться. Если она снова научится доверять. К несчастью для Хоуп, это "если" было самым большим вопросом.
Задним ходом выезжая с парковки, он подумал о любовной жизни Хоуп. Она была близка с кем-нибудь, кроме Боннера? К двадцати семи годам у большинства женщин есть уже солидный сексуальный опыт. Но Хоуп отличалась от большинства. До какого-то предела она была вполне открыта, но за ним твердо держала дистанцию. Он не представлял, как она может заниматься любовью - разве что не теряя над собой контроля. "В лучшем случае она останется настороже", - подумал он и пожалел того, кто в нее влюбится.
- Должна предупредить, что от меня мало толку в общении с незнакомыми людьми, - сказала Хоуп. Она зажала коленями свой стакан и стала поправлять волосы, глядя в подсвеченное зеркало на солнцезащитном козырьке.
- Ты выглядишь замечательно, - сказал Паркер. - Только не пролей слурпи.
- Ничего я не пролью. - Она подняла козырек. - Ты превратился в настоящего брюзгу за последние десять лет, знаешь это? Неудивительно, что ты так больше и не женился.
Паркер притворился, что полностью поглощен дорогой. Они как раз подъехали к шоссе, и он ждал возможности вклиниться в плотный поток машин.
- Я, по крайней мере, собираюсь еще жениться когда-нибудь, - добавил он, поскольку не предпринимал для этого никаких усилий. Подгоняемый Мелоди Райдер и другими членами родительского комитета, считающими, что Далтону нужна мать, Паркер несколько раз встречался с женщинами. Но ни с кем даже не рассматривал серьезные отношения. Брак с Ванессой и ее авторитарные родители за тяжелые годы болезни жены преподали ему несколько уроков. Самым важным из которых было видеть в женщине не только ее саму. Ее прошлое, воспитание, родственники и коллеги также были важной составляющей.
И это было еще одной причиной, по которой он жалел того, кто влюбится в симпатичное личико Хоуп и ее манящее тело…
- Ну, если ты планируешь еще раз жениться, удачи тебе, - пробормотала Хоуп.
- И что это значит? - поинтересовался Паркер, забыв про шоссе.
Он повернулся к ней, но она не смутилась, не дрогнула.
- Ты изменился, - сказала, переходя на "ты", - был приятным парнем, но сейчас мне кажется, что жить с тобой было бы не слишком легко.
- Я и сейчас приятный парень, - возразил Паркер.
Хоуп не ответила.
- Спроси кого хочешь.
Хоуп потягивала свой слурпи и смотрела в окно, явно ожидая, что он снова возьмется за руль.
- Мне не нужно никого спрашивать, - сказала она. - Я по себе вижу.
Шел уже шестой час, когда Хоуп посмотрела на часы. В полдень они с Паркером сделали небольшой перерыв и перехватили по сандвичу в маленьком гастрономе в паре кварталов отсюда. Но Хоуп уже успела проголодаться и подрастерять оптимизм. Она знала, что плохо умеет убеждать людей, но надеялась, что хоть одного спонсора ей удастся найти.
Может, Паркеру повезет больше.
Прикрыв веки, она посмотрела на запад, где в последний раз видела Паркера - он заходил в высокое офисное здание. И насколько она понимала, он еще не закончил свою последнюю встречу.
Хоуп перешла улицу и направилась в итальянскую забегаловку "У Дино" - и чуть не врезалась в Паркера, который выходил из маленького магазина бытовой техники.
- Ищешь меня?
- Скажи, что ты нашел искомого спонсора.