Туда, где ее место? Хоуп даже не была уверена, что такое место вообще существует. Она думала, что ее место здесь, в маленьком домике с красивым садом, но сейчас засомневалась.
- Хоуп? - надавил он, когда она не ответила.
- Я не могу.
- Нет, можешь.
- Прошло одиннадцать лет, Боннер. Все, что у нас было, умерло.
- Я так не думаю.
Хоуп стиснула руки на коленях.
- И тем не менее это так.
- Значит, есть еще кто-то? - спросил он.
Как нелепо он поставил вопрос.
- Ты уже женат, - напомнила она.
- У меня в сердце достаточно места и для тебя.
- Боюсь, мне не хочется присоединяться к параду, направляющемуся в твою спальню.
Он скорчил гримасу:
- Все совсем не так. Я хорошо обращаюсь со своими женами. А к тебе я относился бы с особой заботой. Я бы отдавал тебе каждую свободную минуту…
- И лишил бы мою сестру внимания, которое она сейчас получает? Или ее детей? Или, может, ты говоришь о какой-то другой из своих жен, например о вдове Филдс? Ты ведь вообще не собирался брать ее в жены, верно?
Он сказал после продолжительной паузы:
- Ты изменилась.
- И даже больше, чем ты считаешь.
- Ты стала нечестивицей, как они и говорили.
Хоуп побледнела, но не ответила.
- Я предлагаю тебе истинную любовь и спасение, а ты, глядя мне в глаза, просто глумишься.
- Мне не нужно твое спасение.
- Хоуп, ты совершаешь ошибку. Ты идешь против всего, чему тебя учили. От слов, что ты поступаешь неправильно, здесь, наверное, уже можно услышать эхо.
- Единственное эхо, которое я слышу, - как ты говоришь моему отцу, что согласен с его решением отдать меня Эрвину, - сказала она.
На его скулах заиграли желваки.
- Хочешь побольнее ткнуть меня носом? Я уже сказал, что был тогда очень молод…
- А я - еще моложе.
- Значит, ты не можешь меня простить? Это все, о чем я прошу.
- Нет, ты хочешь получить больше, чем можешь предложить.
Он отшатнулся, словно она дала ему пощечину.
- Но я уже сказал. Теперь у меня есть власть в общине. Я могу…
- Делать все, что только пожелаешь, - закончила за него Хоуп. - Именно это меня и пугает.
Боннер вспыхнул, и Хоуп подумала, что сейчас он покажет себя во всей красе. Но он только высокомерно задрал нос, словно она была самым большим разочарованием в его жизни, и вернулся обратно в дом.
Хоуп последовала за ним, размышляя, что он скажет Эрвину.
- Поехали, - сказал Боннер, входя в гостиную. По лицу Фейт было видно, что она плакала. Хоуп почувствовала угрызения совести за то, что оставила ее наедине с дядей.
- Что ты имеешь в виду? - У Эрвина отвисла челюсть. - Разве Хоуп с нами не поедет?
Хоуп видела гневный обвиняющий взгляд Боннера, словно она его чем-то сильно обидела.
- Нет. Она скорее пойдет в ад, как и говорил ее отец. Отец всегда так верил в нее!
- Ладно. Идем, Фейт, - повысил голос Эрвин. - Собирай свои вещи, и поехали.
Казалось, Фейт не доверяет собственному голосу. Вместо ответа, она покачала головой, и лицо Эрвина исказилось.
- Ты будешь делать, как я скажу. Я твой муж, слышишь? Когда я тебе говорю что-то сделать, ты обязана слушаться. Так что иди в машину. Немедленно.
Удар по щеке прозвучал как выстрел. Фейт дернулась и пошла к входной двери, но Хоуп поймала ее за локоть.
- Она уедет с тобой, только если сама захочет. Не потому, что ты считаешь, что можешь обращаться с ней как с рабыней. - Она повернулась к Фейт и продолжила уже мягче: - Ты не обязана уезжать с ним, Фейт. Я здесь. И я его не боюсь. Я не позволю ему делать то, что тебе неприятно. Не волнуйся об этом. Но если ты хочешь вернуться, это твой шанс.
Фейт смахнула со щеки выступившие слезы - на подол платья упали капли - и придвинулась к Хоуп.
- Я не хочу возвращаться, - сказала она. - Никогда.
По страстному голосу сестры Хоуп поняла, что та говорит то, что думает. Хоуп накрыла волна удивления и облегчения. Но еще надо было устранить проблему присутствия в ее гостиной Эрвина и Боннера. Она солгала, когда заявила, что не боится их. Может, с тех пор, как она жила во власти святых братьев, и прошло много лет, но родители нанесли ей двойной удар - они прислали за ней Боннера, присутствие которого совершенно выбивало ее из колеи, и Эрвина, от которого у нее ползли мурашки по коже.
Распрямив плечи, Хоуп собрала все свое самообладание.
- Значит, так тому и быть. Вам двоим пора уходить.
- Черта с два! - закричал Эрвин. - Фейт здесь не останется.
- Если вы сию же минуту не уберетесь, я вызову полицию, - пригрозила Хоуп.
Эрвин сделал шаг по направлению к ней. Судя по его виду, он с радостью свернул бы ей шею, но путь ему преградил Боннер:
- Пойдем отсюда. Она дитя дьявола. Думаю, все эти годы Господь оберегал меня от нее.
Эрвин стряхнул его руку.
- Ты заплатишь за это, стерва, - огрызнулся он. - Я заставлю тебя пожалеть, ты…
- Эрвин, хватит, - вмешался Боннер. - Пошли.
- Это еще не конец, - отозвался Эрвин. - Еще далеко не конец.
- Это я во всем виновата, Хоуп ничего плохого не сделала, - сказала Фейт, но ее никто не услышал за резкими словами Боннера.
- Ее расплата будет гораздо больше, чем ты думаешь с нее получить, - заявил он. - Господь отомстит ей.
- Я в этом не сомневаюсь, поскольку собираюсь ему подсобить, - сказал Эрвин и потащился прочь.
Боннер посмотрел на Хоуп, и его лицо испугало ее почти так же, как слова Эрвина. Не потому, что он выглядел сумасшедшим. Напротив, он с совершенно обычным видом проклинал ее так, словно мог отдавать приказы самому Господу Богу. Власть, которую он получил в общине, явно ударила ему в голову. И подумать только, что на мгновение она даже испытала желание бросить борьбу и вернуться к своим корням! Как она могла даже заколебаться?
И Хоуп поняла - это произошло потому, что она до сих пор помнила, какие чувства вызывал в ней Боннер. С момента отъезда ее душа словно умерла. Ей хотелось почувствовать хоть что-нибудь, хотелось забыть…
Но не с Боннером. Высоко подняв голову, она посмотрела на него в ответ. И смотрела до тех пор, пока он в конце концов не вышел за дверь.
После ухода Боннера и Эрвина тишина казалась почти осязаемой. Утренняя прохлада сменилась дневной жарой - к концу дня температура могла подобраться почти к девяноста градусам. Ранняя весна обещала еще одно жаркое лето - как в прошлом году, когда в Сент-Джордже целыми педелями температура зашкаливала за сто десять градусов. Но странное ощущение Хоуп было не от температуры воздуха, а от тишины. От неестественной тишины и понимания, что впервые за одиннадцать лет она лицом к лицу столкнулась с мужчиной, о котором до сих пор мечтала.
- Прости за его появление здесь, - сказала наконец Фейт.
Слова повисли в воздухе, и, кажется, навечно. Как и последствия случившегося с Хоуп в шестнадцатилетнем возрасте.
- Ты не виновата. Боннеру следовало думать, что он делает, - произнесла Хоуп, стараясь избавиться от щемящего чувства потери. Как бы ей ни хотелось, чтобы десять лет назад все кончилось иначе, она уже все равно ничего не может изменить. Она потеряла розовые очки, которые позволяли ей в прошлом испытывать такую всепоглощающую любовь.
- У тебя с ним действительно все кончено? - спросила Фейт.
Ответить на этот вопрос было сложно. Боннер столько для нее значил, что она вообще не была уверена, что с ним может быть "все кончено". Случившееся слишком сильно врезалось ей в душу. Но она не собиралась признаваться в этом Фейт.
- Да. Все кончено. - Она подумала, что могла бы последовать своим словам. Нюансы вроде потерянной любви и сожалений ничего не меняли.
Фейт присела на корточки около дивана и вытянула руку.
- Киса, киса, иди сюда, - засюсюкала она. - Иди сюда. Все в порядке, они ушли. Больше бояться нечего.
И Хоуп впервые осознала, что Оскар где-то в доме. Он неподвижно сидел между диваном и стулом, явно доведенный до предела и готовый сорваться от малейшего повода.
- Как Оскар сюда попал? - спросила Хоуп. - Мне еще ни разу не удавалось заманить его за порог.
- Рано утром я подманила его кусочком мяса. Мне нужна была компания. Он даже посидел у меня на коленях и дал себя погладить. Но потом в дверь позвонили Боннер и Эрвин. Я в этот момент пыталась вытащить у него из шерсти колючку, и он ударился в панику. - Фейт показала запястье с глубокими царапинами.
- Ой, бедняжка, - вздохнула Хоуп.
Фейт саркастически выгнула бровь:
- Он царапается, только когда испуган.
- Тогда он бывает перепуган большую часть времени.
- Он еще научится мне доверять. Я ему нравлюсь.
- Если ты хочешь кота, мы найдем тебе более подходящего, - предложила Хоуп, - который не будет нарезать из тебя ленточки. У старины Оскара определенно не самый легкий характер.
- Нет. - Фейт задумчиво посмотрела на свои царапины. - Я хочу именно этого кота. Мне кажется, я нужна ему.
Фейт провела в доме меньше двух суток и уже "усыновила" бедного Оскара. Почему же она сама так избегает привязанностей, даже к обычному коту? Что с ней не так?
- Я тобой горжусь, - сказала Хоуп сестре.
- Потому что я хочу взять Оскара?
- Потому что ты до сих пор готова пойти на риск и полюбить. И потому что ты, оказывается, сделана из гораздо более прочного материала, чем мне казалось.
Сестра перекинула косу за спину.
- Ты думала, что я вернусь в Супериор, верно?
- Да, думала.
- Меня соблазняла такая возможность, но только потому, что нечестно возвращать в твою жизнь все эти неприятные вещи. Я видела, как ты смотрела на Боннера. И чувствую себя ужасно из-за того, что…
- Не надо, - остановила ее Хоуп. - Я не хочу об этом говорить.
Фейт повернулась к Оскару, который медленно и осторожно к ним приблизился.
- Ты и вправду не боишься Эрвина?
- Боюсь, - сказала Хоуп. - А ты и вправду позвонила матери, только чтобы сообщить, что с тобой все и порядке?
Лицо сестры осветила слабая улыбка.
- Думаю, в глубине души я понимала, что она пошлет кого-то за мной. Отъезд из Супериора внезапно показался мне слишком пугающим. - Ее улыбка исчезла. - Но когда я увидела Эрвина, меня словно придавило. Я поняла, что, как только мы вернемся домой, он востребует свои права на меня. И проведет ближайшие ночи со мной, доказывая, насколько я беспомощная. И мысль о том, что я окажусь перед ним беспомощной, испугала меня сильнее, чем страх будущей жизни вдали от семьи. И когда я это поняла, а потом подумала о ребенке, у которого не будет отца лучше Эрвина, я поняла, что была не права и должна пройти через все это.
- А что сказал тебе Эрвин, пока нас с Боннером не было?
- Сначала он был довольно мил. Сказал, что в Супериоре без меня уже не будет так, как раньше.
- А когда ты не ринулась к двери, чтобы уйти с ним?
Опустившись на пол, Фейт стала прищелкивать языком, пытаясь уговорить Оскара подойти поближе.
- Он сказал, что Айле Джейн очень нужна моя помощь по саду.
Опасения Оскара, по-видимому, стали меньше, и он повел носом в направлении протянутой к нему руки.
- Он назвал Айлу Джейн, потому что знает, что ты любишь и уважаешь ее, - заметила Хоуп. - И знает, что ты беспокоишься о саде.
Фейт не ответила, она манила к себе Оскара. Тот заколебался, застыв в паре дюймов от ее руки, потом взмахнул хвостом и стал об нее тереться.
Хоуп покачала головой, глядя на них. Может, Фейт сумеет приспособиться к обычной жизни даже лучше ее самой. Фейт, по крайней мере, сохранила свои идеалы.
Глава 6
Вечером Хоуп позвонила на работу и сказалась больной. Она проспала почти весь день, но у нее все равно болела голова, да и оставить Фейт одну она уже не могла. Не сейчас. Не после визита Эрвина. У нее в ушах до сих пор звучали его мерзкие угрозы. Она боялась, что он может их исполнить, ведь теперь он знал, где они живут. Он бы уже осуществил их, не будь Боннера рядом.
Боннер. У нее перед глазами мгновенно возникло его лицо. "Хоуп, мне очень жаль…"
- Эй, я же с тобой разговариваю. - Фейт тронула Хоуп за плечо.
- Что? - Хоуп моргнула и увидела знакомую обстановку собственной кухни. Она осознала, что полностью отключилась от реальности.
- Я решила выпить чашечку травяного чая и спросила, не хочешь ли ты составить мне компанию.
- Нет, спасибо.
Хоуп посмотрела на лежащий на столе список необходимых вещей для ребенка Фейт, которые предстояло купить, - она занималась его составлением. Они с Фейт уже обсудили, что нужно найти ей хорошего врача. Община была очень закрытой и в основном пользовалась бесплатной медицинской помощью. Если кто-то заболевал или получал тяжелую травму, они обычно приезжали на лечение в Сент-Джордж и оплату счетов оставляли государству. Но ведение беременности - совсем другое дело. Святые братья считали, что неприлично и аморально разрешать чужаку, а особенно мужчине, так близко соприкасаться с их женами. Поэтому часть женщин старшего поколения становились домашними акушерками, которые набирались постепенно опыта. По словам Фейт, ее осматривали сестра Белинда и сестра Рози. Они обе утверждали, что с ее ребенком все прекрасно. Но у врача с лицензией она не была ни разу.
Хоуп хотела как можно скорее показать сестру настоящему врачу. Волноваться о железодефицитной анемии или обследовании на гестационный диабет явно было уже поздно. Но все равно оставался еще миллион вещей, которые могли пойти не так, если Фейт не получит надлежащего наблюдения. Кроме того, Хоуп хотела узнать точные сроки родов; им совсем не нужны сюрпризы.
- Думаю, нам нужно купить видеоняню, - сказала она, пытаясь снова настроиться на покупки для будущего ребенка своей сестры. - Тогда мы сможем побыть в гараже или в саду, пока малыш спит.
- Видеоняни - это дорого, - отозвалась Фейт. Она стояла у кухонного стола и заваривала чай.
Хоуп пожала плечами:
- Всего тридцать или сорок баксов.
- Это дорого.
- Это нам по средствам, Фейт. - Хоуп отложила ручку и потерла глаза. Было уже почти одиннадцать вечера, и у нее уже слипались глаза. - Мы же не собираемся содержать целую армию. Только нас троих, - продолжила она и снова взялась за ручку. - И мы вполне потянем такие расходы. Так что перестань говорить, что все дорого. Ты будешь чувствовать себя обязанной, а я этого не хочу. Ты ведь поможешь мне, если понадобится, верно?
С лица сестры исчезло омрачавшее его выражение неуверенности.
- Конечно.
Засвистел чайник, и Фейт сняла его с плиты. Хоуп пыталась показать ей, как пользоваться микроволновкой, но сестра не была готова переходить на электронику. Они выросли в доме, построенном в 1910 году, без единой посудомоечной машины и микроволновки.
Фейт стала наливать себе чай, и в этот момент зазвонил телефон. Хоуп удивилась, кто может звонить так поздно, но кивком попросила Фейт, которая была ближе к телефону, снять трубку.
- Алло?
Хоуп продолжала изучать свой список. Если они будут экономны, то, наверное, смогут купить кроватку в магазине секонд-хенда или на гаражной распродаже. Может быть, им даже удастся найти…
- Кто это? - Дрожащий голос Фейт заставил Хоуп поднять голову. Она увидела, что лицо сестры на глазах бледнеет.
- Сара, это ты? - спросила Фейт в трубку. - Сара, что случилось?
Хоуп оттолкнулась от стола и, обогнув его, подошла к сестре.
- Что там?
Но Фейт на нее даже не посмотрела.
- Милая, тебе больно? Сара, это ты? - Она вдруг уронила трубку на стол.
- Что случилось? - спросила Хоуп.
Фейт потерла руки, словно ей стало холодно.
- Кто-то плакал.
- Это была Сара? Что она говорила?
- Ничего. Плакала маленькая девочка, но… я думаю, что Эрвин тоже был там. - Она уставилась на телефон, словно он превратился в змею. - По-моему, он причинял Саре боль, - испуганно выпалила она на одном дыхании.
- Сара - это дочка Чарлин? Та самая, про которую ты упоминала?
Фейт кивнула:
- Да. Она… у нее заячья губа. Эрвин всегда плохо к ней относился. Но у нее такой милый и мягкий характер… - Фейт прижала кулак к губам.
- Кем бы ни была та девочка, возможно, у нее была причина плакать, - сказала Хоуп. - Может, она хотела пить и плакала совсем не оттого, что кто-то делал ей больно.
- Но Эрвин вполне способен на это. Я знаю, что он причинил бы боль Саре, если бы считал, что это вернет меня домой.
Хоуп обняла Фейт за талию. Она тоже понимала, что Эрвин способен причинить ребенку боль. Но они с Фейт ничего не могли с этим поделать. Они не могут сдаться и вернуться в общину, потому что тогда действительно окажутся в полной его власти.
- Скорее всего, это вообще мистификация. Еще одна попытка Эрвина заставить тебя вернуться, - сказала она, стараясь успокоить сестру.
Фейт осталась жесткой и непреклонной.
- О чем я только думала? - сказала она. - Он все равно не позволит мне уйти. Он будет причинять боль тем, кого я люблю.
- Нет, - упорствовала Хоуп. - С Сарой наверняка все в порядке. Скорее всего, она сейчас спит и это была другая девочка. Может, даже просто телефонное хулиганство.
- Я… т-так не думаю.
- Если это была Сара, то Джед… то есть наш отец позаботится о ней. Он не позволит Эрвину кому-то навредить. И в Супериоре есть границы, которые никто не имеет права переходить. Даже мужчины.
- Их не так много, - прошептала Фейт. - Да и как папа узнает? - Она не отрывала от Хоуп испуганного взгляда. - Это один из тех секретов, что надо держать при себе, как нас учили.
Трубка напомнила, что ее надо положить на рычажки, но Хоуп не стала этого делать. Она больше не даст Эрвину шанса их потревожить. Он и так уже сделал достаточно.
- И что мне делать теперь? - спросила Фейт.
- Ничего, - сказала Хоуп. - Тут ты ничего не сможешь сделать. По крайней мере, у нас еще осталась возможность связаться с мамой. Пока ты не позвонила домой, я не была в этом уверена.
Далеко не во всех домах Супериора были телефоны. У многих членов Предвечной апостольской церкви не было обеспечения для кредита, и они не могли убедить телефонную компанию, что оплатят счет. Но некоторым более могущественным святым братьям удавалось получить номер, и обычно они регистрировали его на одного из своих детей. Во времена, когда Хоуп жила в Супериоре, телефон был определенным показателем положения в общине.
- Папа уговорил телефонную компанию поставить телефон у сестры Хелен и пытался забрать мамин. Но мама и слышать об этом не хотела. Это был единственный раз, когда я видела, что она с ним спорит.
- И он сдался? А почему телефон был для нее так важен? Ее же не волновало, как произвести на всех впечатление.
- Ты что, шутишь?
- Шучу? В каком смысле?