Далее Пэйн получил финансовые документы, описывающие состояние счета Рика в банке. Управление запросило копии всех чеков, которые Рик когда-либо подписывал, начиная с 1984 года… Редмонд зашёл взглянуть, как у Пэйна идут дела. "Дэн сидел без пиджака, воротник его рубашки был расстегнут… Вокруг него лежали огромные кипы чеков, по полу стелилась лента счётной машины в 50 футов длиной, - позднее рассказывал Редмонд. - Он повторял: "Быть не может! Никто не тратит столько денег!"".
Погашенные чеки говорили о том, что Рик и Розарио тратили каждый месяц тысячи долларов на изысканные кушанья и одежду. Розарио оставляла огромные деньги в дорогом магазине готового платья "Нордстом", а также в бутике "Виктория Сикрет", специализирующемся в основном на торговле нижним бельём. (Позднее ФБР обнаружит в спальне Розарио более 500 пар туфель и 150 нераспечатанных упаковок колготок, а также десятки платьев с неоторванными ярлыками - она их ни разу не надевала!) Однако Пэйн по-прежнему продолжал напоминать своей группе, что все это не доказывает, что Рик - шпион. Согласно утверждениям сотрудников боготской резидентуры, родственники Розарио были богаты. "возможно, для них это карманные расходы", - сказал Пэйн.
Первое связующее звено в этой цепи обнаружила Граймс. Она вводила в свой компьютерный график даты, стоявшие на чеках Рика, и даты его банковских вкладов, когда заметила некоторую взаимосвязь:
17 мая 1985 г. Эймс докладывает об обеде с Сергеем Чувахиным.
18 мая 1985 г. Эймс кладёт на счёт 9 тысяч долларов.
5 июля 1985 г. Эймс обедает с Чувахиным.
5 июля 1985 г. Эймс кладёт на счёт 5 тысяч долларов.
31 июля 1985 г. Эймс обедает с Чувахиным.
31 июля 1985 г. Эймс кладёт на счёт восемь с половиной тысяч долларов.
Граймс поспешила в кабинет Редмонда. Она поделилась с ним своим открытием. "Не обязательно быть ядерным физиком, чтобы понять, что здесь происходит, - сказала Граймс. - Черт возьми, этот Эймс шпионит на русских!"
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПОСЛЕДНИЙ АКТ
Говорят, что люди, приговорённые к смерти,
склонны к неожиданным порывам ликования;
словно мотыльки, попавшие в огонь,
они гибнут, стоит им достичь своих целей.
Джон Ле Карре. "Шпион, который пришёл с холода"
Глава 24
В октябре 1992 года Дэн Пэйн обнаружил счета Рика в швейцарских банках. Пэйн составил перечень вкладов Рика. В начале 1985 года на его счету было меньше 2 тысяч долларов. Единственными регулярными поступлениями были выплаты зарплаты - 1068 долларов в неделю. Но с 18 мая 1985 г. ситуация изменилась. После встречи с Сергеем Чувахиным он положил на счёт 9 тысяч долларов наличными. В течение следующих 9 месяцев к этой сумме прибавилось ещё 62 700 долларов, опять же наличными.
Вклады из неизвестных источников:
1986 год. 11 вкладов на общую сумму 82 399 долларов.
1987 год. 15 вкладов на общую сумму 117 269 долларов.
1988 год. 4 перевода на общую сумму 109 617 долларов.
1989 год. 4 перевода на общую сумму 544 688 долларов.
1990 год. 7 переводов на общую сумму 228 514 долларов.
1991 год. 13 переводов на общую сумму 177 783 доллара.
По подсчётам Пэйна, за период с 1985 по 1991 год Рик получил неизвестно откуда 1,3 миллиона долларов, но спецгруппа ещё не могла доказать, что деньги поступили от КГБ. На суде хороший адвокат вполне мог заявить, что Рик просто выиграл их в кости в каком-нибудь европейском казино! Спецгруппа знала, что Рик нередко делал вклады наличными в тот же день, когда обедал с Сергеем Чувахиным. Ну и что с того? Никто не видел, как русский передаёт ему деньги, а сам Чувахин, естественно, не собирался давать об этом показания. Для суда требовались неопровержимые улики, которых у спецгруппы почти не было. Более того, у большинства членов спецгруппы, состоявшей из четырёх человек, ещё оставались сомнения по поводу виновности Рика. Одна Сэнди Граймс была абсолютно уверена в том, что Рик - "крот". Остальные допускали, что он мог получить эти деньги от богатых родственников в Колумбии.
Джиму Милбурну поручили составить документ о результатах расследования, проведённого спецгруппой, и молчаливый старательный агент ФБР трудился над ним даже в новогодние праздники, закончив отчёт на 80 страницах только 15 Марта 1993 г. В конце документа Милбурн написал, что спецгруппа "практически уверена" в том, что КГБ удалось внедрить в ЦРУ своего агента, но не назвал Рика "кротом". Вместо этого он приложил к отчёту "краткий список" главных подозреваемых. В нем было перечислено пять человек, включая и Рика. А затем Милбурн добавил к первому списку второй, где в качестве возможных "кротов" были названы ещё тридцать пять сотрудников!
В конце концов отчёт Милбурна попал в руки к Роберту Брайанту, начальнику отделения ФБР в Вашингтоне, и Джону Ф. Льюису, ветерану контрразведки ФБР. И тот и другой были лично знакомы с большинством перечисленных в отчёте офицеров ЦРУ, и им казалось очевидным, что предателем был Рик. 12 мая 1993 г. контрразведка ФБР приступила к формальному расследованию дела Рика. Операция получила кодовое название "Найтмувер". Его придумал Милбурн. Он сказал, что "крот" - это тот, кто "тайно творит свои дела под покровом ночи". Брайант вызвал к себе в кабинет Лесли Г. Уайзера-младшего, 38-летнего спец-агента. Семь из девяти лет работы в Бюро Уайзер прослужил в управлении разведки ФБР. До этого он работал в качестве прокурора и адвоката на флоте. Этот "двусторонний" опыт давал ему преимущество: он не только знал, что требуется для осуждения преступника, но и мог, войдя в другую роль, увидеть, какие "дыры" в законе будут использованы защитой. "медведь", как все называли грубоватого Брайанта, не любил лишних слов. Бюро начинает расследование "одного из важнейших шпионских дел за всю свою историю", с ходу сообщил он Уайзеру.
- Лес, я подумал, что тебе может быть интересно возглавить это расследование. Что скажешь?
- Ты это серьёзно? - переспросил Уайзер. О такой возможности он мог только мечтать.
ЦРУ включило Дэна Пэйна в команду спец-агентов, которых Уайзер собственноручно отобрал в качестве помощников. Уайзер знал, что наиболее убедительными уликами, которыми он мог оперировать, стали бы фотографии Рика, передающего документы русским или прячущего украденные бумаги в тайнике. 3 июня 1993 г. он приказал установить за Риком круглосуточное наблюдение. Им должна была заняться специальная группа наружного наблюдения ФБР под названием "G". Эти мужчины и женщины были обучены следовать за подозреваемым как тень, сливаясь с толпой на улице. Но следить за Риком оказалось непросто. Его дом находился в тихом жилом квартале, где практически не было дорожного движения. Соседи замечали всех посторонних. Хотя "G" были переодеты мусорщиками, дворниками и даже агентами по продаже, один из соседей Рика как-то вызвал полицию. Наблюдение за Эймсом на работе также было задачей не из лёгких. Как ФБР могло попасть в Лэнгли, не уведомив об этом сотни офицеров безопасности ЦРУ, охраняющих комплекс? Позже Пэйн из ЦРУ подал Уайзеру одну гениальную идею. Пэйн и начальник Службы безопасности ЦРУ составили докладную, где объявили, что ФБР и ЦРУ проводят в Лэнгли учения. Если охранникам ЦРУ попадётся на глаза машина, полная незнакомцев, они должны потребовать у них документы и, увидев удостоверения ФБР, немедленно покинуть данный участок. В противном случае охранники могут помешать проведению учений.
Через неделю круглосуточного наблюдения за Риком Уайзер дал "G" отбой. За это время Рик не сделал ничего предосудительного, и Уайзер боялся, что он заметит слежку. "мы имели дело с опытным офицером ЦРУ. Он бы обязательно обнаружил "хвост"", - позже сказал Уайзер.
Теперь все передвижения Рика фиксировали две видеокамеры ФБР. Первая камера была установлена на телефонном столбе через дорогу от его дома. Изображение передавалось на монитор, установленный в комнате находившегося неподалёку дома. Там никто не жил, и его арендовало Бюро. Камера никогда не выключалась. Для видеозаписи всех, кто входил в дом и выходил из него, использовались видеомагнитофоны. Вторая камера была вделана в потолок кабинета Рика в подвале Центра по борьбе с наркотиками (ЦБН).
ФБР начало прослушивать и записывать телефонные разговоры Рика. Получить доступ к его домашней телефонной линии оказалось проще простого. ФБР связалось с телефонной компанией, и та сделала все необходимые подключения на центральной станции. Однако на рабочем телефоне Рика было необходимо установить "жучок", так как ЦРУ использовало различные меры безопасности для предотвращения прослушивания своих линий. Пэйн помог технику проникнуть в кабинет Рика, чтобы установить устройство. "Жучок" сработал, но уже через несколько дней возник сбой. ФБР обнаружило, что по прослушиваемому телефону говорит другой человек. Об этом уведомили Пэйна. Убедившись в том, что Рик ушёл домой, Пэйн пробрался в его кабинет. На столе Рика не было телефона с "жучком" ФБР. Собираясь сделать несколько звонков за границу, он поменял свой аппарат на надёжный телефон, который Управление использовало для зашифрованных телефонных разговоров. Пэйн обошёл весь ЦБН в поисках исчезнувшего аппарата. Он нашёл его на чьём-то столе и вернул в кабинет Рика.
Поздним вечером 25 июня Пэйн провёл в кабинет Рика команду криминалистов ФБР. Они сфотографировали всю комнату, чтобы потом знать, где находился каждый из предметов до обыска. Даже если какой-то блокнот или ручка окажутся не на своём месте, Рик может заподозрить, что в его офисе кто-то побывал. Рик не отличался аккуратностью. Его стол был завален бумагами, отчётами, книгами, грязными чашками со следами кофе, старыми блокнотами. Техники сфотографировали каждый документ, даже страницы его настольного календаря. Работа заняла не один час, но Уайзер чувствовал, что усилия не потрачены впустую. В кабинете Рика было обнаружено 144 документа с пометкой "секретно" и 10 с пометкой "совершенно секретно". Документы с грифом "совершенно секретно" не разрешалось оставлять без присмотра. Но ещё больше ФБР заинтересовало то, что большая часть секретных материалов на столе Рика не имела никакого отношения к его работе по борьбе с наркотиками. Например, одно из исследований ЦРУ имело отношение к приёмам, которые командиры советских атомных подлодок использовали для слежки за подводными лодками США. "Как ему удалось получить доступ к отчётам, не связанным с его работой? - удивлялся Уайзер. - может быть, у него есть сообщник?"
1 июля, после полудня, специальный агент Джулия Джонсон насторожилась, прослушав один телефонный разговор между Эймсами. Рик позвонил Розарио из своего "Ягуара". Никто в Бюро не знал, что в машине Рика есть телефон, так как на "Ягуаре" не было характерной антенны. Поэтому к его сотовой линии ФБР не подключилось. Рик сообщил жене, что находится на Массачусетс-авеню и что "все в порядке". "Только после ареста Рика подозрения, тут же возникшие у сотрудников ФБР, подтвердились: Рик воспользовался тайником. Упоминание им Массачусетс-авеню относилось к новому месту для постановки условных сигналов, которое выбрал для него КГБ. Это был почтовый ящик с кодовым названием "Роуз". Команда Уайзера упустила возможность поймать Рика у тайника. Уайзер приказал своим людям установить подслушивающее устройство на его телефоне в машине и удостовериться в том, что больше ни одной "неохваченной" линии не осталось. Уайзер хотел также найти способ следить за Риком, не прибегая к круглосуточному наблюдению группы "G". Он решил обратиться за помощью к техническим средствам.
Эймс не знал, что за ним следят. Он был слишком увлечён своей новой работой. Сначала Рик был недоволен, что застрял в ЦБН, но где-то в середине мая, примерно в то же время, когда ФБР приступило к операции "Найтмувер", его послали в Москву с несколькими другими сотрудниками ЦБН. Они должны были обсудить с русскими способы обмена информацией о торговле наркотиками. До этого Рик никогда не был в Москве. Делегация остановилась в гостинице, где, как был уверен Рик, все номера прослушивались. После его ареста средства массовой информации пустят слух, что в Москве Рик встречался с одним из приставленных к нему оперативников КГБ, но Рик лишь посмеётся над этим предположением. "Это было бы слишком очевидно и породило слишком много проблем. За нами следили люди из бывшего Седьмого управления КГБ, и я уверен, что никому из этого управления никогда обо мне не сообщали". Кроме того, какой в этом был смысл? Рику и Андрэ было гораздо безопаснее встречаться в Боготе. Конечно, увидевшись в Москве, они могли бы сэкономить деньги на дорогу, но об этом ни один из них не беспокоился.
В Москве 26 мая Эймсу исполнилось 52 года, и коллеги подарили ему русский сувенир. Оставшись вечером один, Рик выглянул в окно гостиницы - полюбоваться на огни города. В нескольких кварталах от него лучи прожекторов освещали витиеватые башни жилого дома, построенного в сталинскую эпоху. Он весь вечер пил, но не опьянел, а погрузился в непривычное для него состояние самосозерцания. Раздвоение личности, которое Рик так тщательно поддерживал в своём сознании, вдруг исчезло. Как все это странно, подумалось ему. Он и вправду ощущал себя одновременно офицером КГБ и шпионом ЦРУ. Он был готов с одинаковым пылом служить каждой организации. Да, времена Ривер Фоллз остались далеко позади… В конце концов, многим ли удалось оказать такое влияние на две супердержавы?
Накануне отъезда русские устроили прощальный ужин для гостей из ЦРУ. Когда настало время для тостов, Рик произнёс речь, которую позже его коллеги в шутку нарекли "тирадой о трёх великих нациях".
"Я тогда слишком много выпил. Помню, я сказал, что, как всем известно, у США есть два великих соседа - Канада и Мексика. Однако за Аляской мы граничим с третьей страной - Россией. Я разглагольствовал о том, что у наших стран долгая история дружественных отношений, и о том, как важно их поддерживать… В конце концов все это вылилось в какую-то сентиментальщину. Я с жаром выступал за то, что мы должны быть друзьями".
По возвращении домой Рику пришла в голову, как он считал, сенсационная идея под названием "Инициатива Чёрного моря". Он предложил ЦБН устроить конференцию для офицеров разведки из стран, расположенных на побережье Чёрного моря, для обсуждения способов обмена информацией о торговле наркотиками. Большая часть героина, продаваемого в Западной Европе и Соединённых Штатах, поступала туда из Афганистана и Турции после того, как наркотик контрабандой ввозили по Чёрному морю в бывшие республики Советского Союза. По мнению Рика, если страны Чёрного моря пойдут на сотрудничество, совместными усилиями они смогут сократить контрабанду.
Заместителя директора ЦБН Дэйвида Эджера предупредили о том, что Эймс, возможно, является агентом КГБ, но он решил, что эта идея стоит внимания, и дал Рику добро.
Уайзер из ФБР хотел установить в "Ягуаре" Рика радиомаяк, но не знал, как и когда это сделать. Каждое утро Рик ездил на работу, и Уайзер подумывал, не поручить ли техникам вскрыть машину Рика, отвезти ее в безопасное место на территории ЦРУ, установить радиопередатчик, а затем вернуть "Ягуар" туда, где его припарковал Рик. Но это было рискованно. Темно-красный "Ягуар" Рика слишком бросался в глаза. А вдруг один из его сослуживцев увидит, как незнакомец выезжает на "Ягуаре" с автостоянки? Уайзер, Пэйн и Редмонд собрались для обсуждения имевшихся у них вариантов.
- Вы должны прекратить эти бюрократические штучки, если хотите поймать Рика, - заявил Редмонд Уайзеру и Пэйну. - Пошевелите мозгами. Представьте, что проводите тайную операцию против КГБ.
У Пэйна и Уайзера появилась идея.
Через несколько дней Дэйвид Эджер сказал Рику, что ФБР не прочь узнать побольше о его "Инициативе Чёрного моря". Он хотел устроить Рику встречу с сотрудниками Бюро. Рик был в восторге. 20 июля, в начале одиннадцатого утра, они с Эджером вышли из своих кабинетов и направились к автостоянке ЦРУ.
- О черт, - простонал Эджер. - Жена взяла мою машину. Я совсем забыл, что сегодня не за рулём.
- Какие проблемы, - отозвался Рик. - Поедем на моей.
Добравшись до Вашингтона, Рик въехал на узкую дорогу, проходившую под массивным зданием Дж. Эдгара Гувера, штаб-квартирой ФБР на Пенсильвания-авеню. Их встретил агент ФБР.
- Припаркуйтесь вон там, - сказал он, указывая на площадку рядом с вымощенным булыжником внутренним двориком в центре прямоугольного здания. Рик запер свой "Ягуар" и вместе с Эджером вошёл в подъезд. Как только за ними закрылись двери лифта, техник ФБР открыл "Ягуар" ключом, который сделал несколькими днями раньше. Он отвёз машину в подземный гараж ФБР, где группа технических сотрудников оперативно установила в ней передающее устройство. При движении машины оно должно было подавать едва различимый сигнал. Вскоре "Ягуар" вернулся туда, где его оставил Рик. Когда они возвращались в Лэнгли, Рик отметил, что, по его ощущениям, встреча прошла исключительно удачно. Эджер был с ним согласен.
Через несколько недель Рик отправился в черноморский регион, где должен был встретиться с различными службами разведки и политиками. Он решил, что Эдуард Шеварднадзе, лидер бывшей советской республики Грузия, отличавшийся прозападными настроениями, - ключевая фигура в его плане привлечения всех стран к совместной борьбе с наркотиками. Рик был уверен, что, если Шеварднадзе согласится провести первую конференцию в столице Грузии Тбилиси, другие страны направят туда своих делегатов. Рик прибыл в Грузию примерно через месяц после того, как Фредди Вудрафф, другой офицер ЦРУ, был отправлен туда для оказания помощи в обучении службы охраны Шеварднадзе. Вудрафф и Рик, которые были знакомы уже несколько лет, провели целый день вместе, осматривая достопримечательности. Как Эймс и надеялся, Шеварднадзе согласился устроить в Тбилиси конференцию по борьбе с наркотиками, и Рик вернулся домой удовлетворённым. Через несколько дней, по пути на работу, он услышал по радио, что на Вудраффа и директора службы грузинской разведки Эдара Гугуладзе было совершено нападение, когда они возвращались с прогулки по городу. Неизвестный выстрелил по их машине, убив Вудраффа прямым попаданием в голову. Рик заплакал. "мы с Фредди ехали по той же дороге, где его застрелили!" - позже сказал он. Правительство отказалось признать Вудраффа офицером ЦРУ, но Р. Джеймс Вулси, назначенный новым руководителем ЦРУ при президенте Клинтоне, вылетел в Грузию для сопровождения тела на базу военно-воздушных сил "Эндрюс".