Коршун, чувствуя неладное, городом решил не ограничиваться. Он приехал в большой загородный посёлок и ещё около двух часов петлял по частному сектору. Ребятам Филёра пришлось изрядно попотеть, изображая из себя разновозрастных местных жителей, тщательно соблюдая главную заповедь разведчиков. А последняя гласит: "Не выделяться из окружающей среды. В любой обстановке выглядеть естественно и неприметно". Так что ребята только успевали бегать к машинам переодеваться и менять не только грим, но даже обувь - эту вроде бы незаметную, но важную для опытного разведчика деталь. Им удалось, наконец, усыпить бдительность Коршуна. В результате "конкурент" сам, изрядно устав, привёл ищеек к "родному гнезду".
Гораздо сложнее было с Вороном. Только на третий раз удалось зафиксировать его постоянное место жительства. Как он только не ухищрялся! Несколько раз менял попутки, добираясь до города "зигзагообразными манёврами", проезжая то в одну, то в другую сторону по трассе. В городе терялся среди толпы, быстро меняя там основные внешние приметы одежды. Несколько раз совершал обманные манёвры в городском транспорте - то втискиваясь в переполненный автобус, то резко выходя из него перед самым закрытием дверей. Подолгу ходил по городу, сливаясь с людским потоком и проверяясь на пустынных улочках. Он шёл как обычный прохожий, не суетясь и не озираясь по сторонам. Иногда поправлял развязавшийся шнурок, заглядывал в магазины, с любопытством рассматривал витрины или покупал какую-то мелочь в киоске. Иногда сворачивал в подъезды, вроде по неотложному делу. Поднимался на лифте и тут же тихо спускался по ступенькам. Все эти многомерные предосторожности говорили Филёру о том, что перед ним не какой-то там любитель поиграть в "казаки-разбойники", а настоящий профессионал. И если военный, то, судя по отточенности навыков и отработанным приёмам, звание у него было не ниже подполковника.
Окончательно измотав людей Филёра, он показал им в итоге, как впоследствии выяснилось, ложное место своего обитания. Причём люди, к которым он зашёл как к себе домой, видели его впервые в жизни. Он ловко проник в квартиру и уже там негромко представился местным опером, показав какое-то неразборчивое удостоверение. Разговаривая с хозяином, Ворон прошёл в кухню и уселся на табурет, всем видом показывая, что разговор предстоит длинный. Он действительно долго расспрашивал о жителях этого дома, имеющих уголовное прошлое. В его практике бывало, что он входил в квартиры и под другими предлогами, очевидно ориентируясь по обстановке и человеку, открывшему ему дверь. То, что Ворона беспрепятственно впускали и даже позволяли несколько часов отсиживаться в чужих квартирах, говорило о его многогранном опыте и умении общаться с разными людьми в любых ситуациях. Уходил он из здания через крышу, в совершенно другом облике ускользая незамеченным из дальнего подъезда. А утром оказывалось, что "объект" из дома не выходил. Ещё чуть позже выяснялось, что таковой по данному адресу никогда не проживал ни официально, ни в сожительстве. И как итог - след снова утерян. Хороша песня, начинай сначала…
Филёр взялся за Ворона уже лично, так сказать вплотную. Он тоже умел красиво играть. И самое главное - внимательно и терпеливо ждать. Это было одним из тяжелейших и изматывающих моментов их профессии. Но игра стоила свеч. Филёр чувствовал своим шестым чувством, когда и как надо действовать. Оттого имел успех на "Острове". Благодаря именно этому внутреннему чутью, ему удавалось вычислять даже своих ассов-учителей, не говоря уже о специалистах других ведомств.
Через несколько дней изматывающих походов и разнообразных хитрых ловушек на пути, Филёру всё-таки удалось установить истинное место проживания Ворона. А дальше, как говорится, уже было дело техники. Упорный многомесячный труд Филёра оказался ненапрасным. Установленные личности действительно превзошли все ожидания.
Глава 4 Идея "фикс"
Бульба усиленно корпел над новым планом наезда на Врача. С "гонщиками" номер не вышел. А так хотелось рисонуться перед "Олимпом" и придумать нечто оригинальное! Он уже переменил множество задумчивых поз от великого мыслителя до скучающего двоечника, но толком так ничего и не придумал. Перед ним лежал чистый лист бумаги. Он увидел эту моду на "Олимпе". И теперь, вроде правительственного чиновника, тоже всегда держал у себя на столе этот стильный атрибут, хотя в большинстве случаев данный листик использовался явно не по своему прямому назначению.
Бульба долго ломал голову. Но, в конце концов, всё, что родилось в его извилинах за столь длительный срок, - это старательно выведенный пункт первый. На бумаге корявым почерком появилась запись: "1. Забить стрелку. На базар послать Мартыныча с быками. И пусть надавит". Последнее предложение он тщательно обрисовал несколько раз, наслаждаясь в мыслях картинкой мордобития. Под пунктом вторым, после глубочайшего транса, появилась жирная стрелка, прямо указывающая на пункт первый. "Ладно, - махнул рукой Бульба и подытожил свои результаты. - Если Врач не понял, на кого хвост пружинит, объясним ему доходчивее". На этом решении он и остановился.
Быками в понимании Бульбы считались бывшие спортсмены. А возглавлял их группировку тренер по каратэ, которого все именовали не иначе, как Мартынычем. Официально он вёл секцию в принадлежащем Бульбе спортивном клубе. Мартыныч был неплохим мужиком. В своё время слыл классным специалистом. Но развал Союза очень болезненно отразился и на его судьбе. Спорт оказался практически никому не нужным. Мартыныч, барахтаясь в этой мутной воде, испытывал невыносимую горечь унижения. Он, в прошлом заслуженный и уважаемый мастер, вынужден был еле сводить концы с концами. С каждым днём в нём, как ядовитый плющ, разрасталась злость против общества, против правительства да и вообще против любого человека, который неадекватно реагировал на его теперешнее положение. И Мартыныч, чтобы как-то выжить и главное восстановить утраченный престиж, поддался негативному всплеску времени. Дабы остаться на гребне волны, он ничего лучшего не придумал, как собрать спортсменов из своих бывших учеников и сколотить из них свою группировку, которая впоследствии и вошла в состав городской банды. Так он попал под каблук Бульбы.
Бульба же бесцеремонно использовал спортсменов Мартыныча в своих разборках и как главный устрашающий "пугач" для местного населения. Но в данном случае ситуация назревала довольно пикантная. Ведь всем было известно, что Сэнсэй ― сам мастер по восточным единоборствам, да ещё с особым чёрным поясом, расшитым золотыми буквами, о котором ходили целые легенды. Так что его на испуг не возьмёшь. Бульба это знал и поэтому даже не пытался лично к нему применить обычные доходчивые методы. Себе только в убыток… Он решил устроить своеобразный поединок между тренерами на звание "Кто круче за базар свой отвечает". А заодно и помериться силами с его братвой. Ведь её придёт на стрелку явно меньше, чем будет подчинённых Бульбы, которых он постарается согнать в спортзал к Мартынычу, дабы показать все свои акульи зубки. Ну а то, что они были внутри наполовину с гнильцой, для него было не столь важно. В криминальном мире Бульбы ценилось именно количество, а не качество.
На следующее утро на работу к Врачу приехали курьеры от Бульбы и пригласили на встречу. В самом спортзале в назначенный день все тщательно готовились, ожидая, как обычно, приезда на стрелку бригадира с группой бойцов. Все хорошо знали, что у Врача много своих учеников, плюс хорошая бригада, набирающая силу, о которой говорил уже не только город, но и область. Поэтому Мартыныч готовился к приезду основательно. Он с умом продумал расстановку сил на улице, в вестибюле, на лестничной клетке, в спортзале и даже собственном кабинете. Во-первых, чтобы показать силу и мощь его группы. А во-вторых, чтобы иметь явное преимущество в возможной схватке. Распределил между своими соответствующие роли. Несколько раз отрепетировал со спортсменами и братвой Бульбы различные варианты возможных атак гостей. И убедившись, что им предусмотрены и учтены все элементы внезапности, стал ожидать визитёров.
Но когда приехал Сэнсэй, все просто опешили. Вопреки бандитской логике, он приехал совершенно один. Это нарушило планы Мартыныча и даже в некоторой степени дезориентировало бойцов.
Возле порога Сэнсэя встретил озадаченный посыльный. Он быстро протараторил заученную фразу: "Вас ожидают в кабинете", и вместо того чтобы проводить гостя, побежал на улицу к своим, в растерянности глядя по сторонам. Сэнсэй спокойно наблюдал за мышиной вознёй парнишки и, не дождавшись возвращения посыльного, пошёл по знакомым коридорам спортклуба, где он некогда вёл секцию.
Про себя Сэнсэй отметил отличную работу Мартыныча, правильные стратегические расстановки, психологическую атаку, рассчитанную на тех, кто сопровождал бы прибывшего. В вестибюле в два ряда стояли спортсмены, прямо как на конкурсе культуристов, демонстрируя свои накаченные бицепсы. Играя отведённую им роль, они пыжились, глядя исподлобья и имитируя ухмылки победителей. Конечно, ребята неплохо выглядели как спортсмены. Но вот как актёры были никудышные. Они ещё пытались удерживать на лицах маски презрения, когда увидели Сэнсэя. Но уже через несколько секунд эти маски сменились искренним удивлением и вполне понятным разочарованием. Наблюдая за такими комичными изменениями лиц недавних "грозных вояк", Сэнсэй еле сдерживал улыбку. А у одного парня, которого природа и так наградила необычайно глупым лицом, да ещё сильно оттопыренными ушами, в полном смысле отвисла челюсть. Сэнсэй, как тут ни старался, не смог сдержать смех. И чтобы не обидеть и так обиженного природой, он тут же поздоровался с этим бедолагой, широко улыбаясь ему как давнему знакомому и тем самым внёс полное смятение в скудные мыслишки "вояки", ответившего неожиданно для самого себя таким же доброжелательным приветствием.
В этот момент Сэнсэю вспомнился отрывок из наставлений "великих комбинаторов", обучавших на "Острове" тонкостям психологии: "Никогда не проявляйте незапланированных эмоций в разыгрываемых ситуациях, даже если вам очень этого хочется. Контроль и ещё раз контроль! Внештатных ситуаций быть не должно… Но коль они случаются, не впадайте в панику. Быстро импровизируйте соответственно вашим эмоциям характерную сцену для данной обстановки. Озадачьте человека чем-то необычным на ближайшие минуты, дабы он первый не проявил инициативу. И скорее уносите ноги, если поставленная перед человеком дилемма быстро разрешима". Сэнсэй почему-то вспомнил эти слова и усмехнулся про себя. "Да, психология - наука тонкая, но вечная. Времена меняются, но методы всё те же".
Впереди Сэнсэя, спотыкаясь, быстро пробежал посыльный со смущённым лицом. Сэнсэй спустился по лестнице, на которой, как часовые, в шахматном порядке стояли спортсмены. Прошёл через спортзал. Там "занималась" целая толпа, большая часть из которой была ему неизвестна и отличалась довольно-таки уголовными физиономиями. Когда Сэнсэй вошёл в кабинет и увидел тренера, с которым познакомился ещё во времена Союза, то понял, что посыльный уже успел сообщить неожиданную новость и внести тем самым соответствующую сумятицу. В кабинете, кроме Мартыныча, находилось ещё восемь приближённых. Они были одеты в кимоно и располагались на достаточно удачных стратегических точках для нападения относительно стула, предназначенного для Сэнсэя, и дивана для его предполагаемых охранников. Некоторые держали в руках нунчаки, которыми они демонстративно баловались, оттачивая мелкие "фокусы". Сэнсэй многих из присутствующих знал в лицо, так как эти ребята - из бывших заслуженных спортсменов. А вот мужичка, сидящего по правую руку от тренера, он видел впервые. Судя по той степени уважения, которое оказывал ему Мартыныч, это был "смотрящий" от Бульбы.
Поздоровавшись, Мартыныч культурно предложил Сэнсэю присесть на стул. Внезапно на необычном брелке, который Врач держал в руках, замигала красная лампочка. Владелец неизвестного прибора спокойно нажал на зелёную кнопочку, и лампочка погасла. При этом палец его остался лежать на соседней, красной кнопке. Такое поведение насторожило всех присутствующих и в первую очередь тренера. Мартыныч расценил эти действия по-своему. Раз Врач пришёл спокойно один с этой "игрушкой", значит стоит ему только нажать эту проклятую красную кнопку, как могут разыграться события, которых Мартыныч не предусмотрел. "А может у него поблизости замаскированная засада, а может быть, что всё здание окружено его бойцами, которые гораздо превосходят по численности, а может быть… Не предусмотрел!!!" Вот что нагнетало страх на тренера. Ситуация выходила из-под контроля и была довольно-таки странной и необычной. Тренер почувствовал внутренний дискомфорт, несмотря на показную невозмутимость. Он решил на всякий случай повести разговор мягче, чем планировал раньше, не допуская грубости, но с определённой ноткой пафоса. И начал издалека, нахмурив брови и навалившись с важным видом на стол.
- Мы тебя пригласили вот для чего… Тут такое дело… У меня здесь занимаются мастера спорта. Вон, как ты видишь, стоит чемпион страны по каратэ… Да и другие ребята, - кивнул в сторону спортсменов, - заняли недавно призовые места в межобластных соревнованиях… А здание, сам знаешь, в каком состоянии. Капитальный ремонт требуется. Вон, потолок уже совсем прохудился. Несолидно как-то таким бойцам в гадюшнике заниматься. Нам тут все городские бизнесмены помогают. Как говорится, кто чем может… Ремонт, знаешь ли, хуже пожара… Ну, чего я тебе рассказываю, ты сам здесь был, занимался, знаешь, какое тут бедственное положение…
Сэнсэй, внимательно слушая этот тихий наезд, размышлял о своём. Вокруг стояли обыкновенные ребята. Сэнсэй "видел" их изнутри. Им было чуждо всё это блатное насилие. В них просматривалось больше души, нежели звериной сущности. Не было той дури и дебилизма, свойственной беспредельщикам. В глубине себя они оставались теми же спортсменами, с присущей им честностью соблюдения правил игры, уважения к противнику, достойной победы или поражения. Уделяя много времени спорту, эти парни практически не имели возможности приобрести навыки в другом виде деятельности. И когда наступили тяжёлые времена, были вынуждены сколачиваться в группы, идти против своей совести, чтобы как-то выживать.
Сэнсэй читал по глазам, как эта "работа" тяготила их изнутри. Чисто по-человечески ему было жаль их. Хотя жалость - качество, несвойственное спецу. У людей этой профессии её искоренили ещё на "Острове". Но Сэнсэй был особенным кадром. Он профессионально выполнял задание и всегда оставался при своём мнении. Сэнсэй имел свой взгляд на сущность человека, обладал необычным видением мира. Причём его гранитной вере в этом вопросе можно было лишь позавидовать. Поэтому начальство, изрядно помучившись над недоступными уровнями его подсознания, оставило Сэнсэя в покое. Главное для них был его профессионализм.
Пока Мартыныч пытался выполнить свои обременительные обязанности, без особого энтузиазма исполняя навязанную роль, Сэнсэй думал о другом: "Нормальные ребята! Ну зачем оно вам всё это надо?! Вы сами даже не представляете, в какое дерьмо влезаете, играя в бандитов. Вас же заставят делать то, о чём будете жалеть всю оставшуюся жизнь. Грех, который на себя навлечёте, обидев другого человека, будет всегда тяготеть над вами. Это деяние не даст вам нигде покоя! И будет из подсознания грызть ваши мозги, как червь. В конечном счёте, одним это поломает судьбу, других угробят болезни, а третьих сведёт в могилу суицид. Разве этой грязи хочет ваша душа?! Жаль мне вас. Внутри вы гораздо лучше, чем пытаетесь показать своей внешней оболочкой… Ладно, ребятки… Дам вам шанс опомниться от этого безумия. Ловите его, если, конечно, хотите этого разумом".
На брелке вновь замигала красная лампочка, заставив вздрогнуть голос Мартыныча. Сэнсэй привычным движением снова её отключил под упорными взглядами присутствующих. Тренер прокашлялся и продолжил:
- У тебя ж неплохо сейчас идут дела. Бизнес начал, фирмочки дочерние пооткрывал… И на приёме у тебя очередь, как при Союзе в Мавзолей. Да и секцию твою посещают пятьдесят восемь человек… Раз у тебя дела идут хорошо, надо же как-то и своим помогать. Всё-таки все мы спортсмены, одна семья… Мы чего тебя пригласили? Может посильную помощь какую-нибудь окажешь? Нам тут любая подойдёт. И ремонт надо закончить, все дырки залатать, и тренажёры закупить, маты. Да и вообще, даже хлопчиков на соревнования отправить - и на то денежка нужна в наше время…
Сэнсэй молча слушал, пока тренер полностью выскажется, а потом спокойно ответил:
- Без проблем…
Мартыныч аж вздохнул с облегчением. Даже сидевшие рядом спортсмены после долгого напряжения заметно расслабились от таких слов. Но Сэнсэй не спешил уходить. Поигрывая своим хитромудрым брелком, за которым все присутствующие исподтишка следили, как заворожённые, он стал методично говорить дальше.
– …Без проблем. Я вижу, тут у вас собрались неплохие ребята. И многие из них действительно хорошие спортсмены. Я помню их выступления ещё по Союзу. И мне очень жаль, что жизнь вас загнала в такую вот дыру, в такие антисанитарные условия…
В этот момент по сверкающему от свежего ремонта полу в кабинете тренера пробежал неизвестно откуда взявшийся таракан. И надо сказать довольно кстати.
- …Но что-то вы толкуете о своей проблеме не с той стороны. Давайте начнём с того, что не побираться надо, а зарабатывать.
- Да мы и не побираемся, - возразил тренер. - Нам просто помогают… добрые люди. Мало ли что в будущем у них может случиться! Всё бывает. Хулиганы нынче вон какие злостные, могут и магазинчик подпортить или офис разгромить! Ну, знаешь же, что у нас за времена… А мы просто, так сказать в благодарность, оказываем им кое-какие услуги. Их имущество и жизнь естественно под нашей охраной. И у хулиганов уже нет охоты промышлять на чужой территории.
- Ну, ребята, - усмехнулся Сэнсэй, - если на то пошло, охранять меня есть кому. Ногами мы машем не хуже, да и стрелять тоже умеем. Поэтому с этим нет проблем… А чисто по-человечески, так сказать из уважения к вашему спортивному прошлому, можно, конечно, оказать вам содействие…
Сэнсэй вошёл в роль набирающего силу авторитета, решив переходить на приблатнённый язык:
- Но вы же смотрите более правильнее… Одно дело побираться… Я подчёркиваю это слово. Что просить, что побираться - одно и то же. И совсем другое дело зарабатывать честно.
- Не, ну ты хочешь, типа, сказать, что мы не честно бабки косим, - вступил в разговор помощник тренера.
- Я ж не беру понятия, мужики! Я ж разговариваю чисто конкретно, в данном ключе. Можно прогибаться перед кем-то и нагибать барыжек. А можно, в натуре, нормально зарабатывать "бабки" и при этом спокойно спать по ночам.
- Ты что, предлагаешь нам тоже начать торговать хлебушком в ларьках? - с усмешкой проговорил тренер, вызвав лёгкую волну смешков его свиты.