Больше она ни о чем не спрашивала. Мы вдруг потеряли интерес к Скурлети и даже, как мне кажется, к двумстам тысячам франков. У наших тел появилась более насущная потребность.
Через час или около того, в большой двуспальной кровати, я почувствовал, что Люсия уходит от меня. Открыв глаза, я увидел, что она одевается.
Я хотел встать, но она меня остановила:
- Не надо, ты не одет, замерзнешь. Не волнуйся за меня. Я позвоню сразу, как только уйдет домработница.
Несмотря на ее протесты, я накинул на плечи одеяло и спустился вниз. Мне очень не хотелось отпускать ее в Канны одну, но тут я ничего не мог поделать.
Ее, похоже, это растрогало. Она прижала ладони к моим щекам и улыбнулась:
- Ты уже достаточно доказал за эту ночь, милый.
Глава VII
I
За завтраком я слушал новости по "Радио Монако". По словам диктора, вчера меня видели в Сен-Рафаэле за рулем "симки этуаль" в компании молодой женщины, соответствующей описанию Люсии Бернарди.
После завтрака я стал обдумывать детали встречи, которая должна была состояться сегодня.
Скурлети убеждал меня, что ему можно доверять. Я тоже так думал, но только в известных пределах. Меня не привлекала перспектива идти пешком к оставленному у "Реле" "ситроену" с двумястами тысячами франков в кармане. С другой стороны, если я останусь в машине и предложу пройтись ему, он наверняка запомнит номер. Даже если принять во внимание, что к тому моменту все наши дела будут закончены и Скурлети утратит интерес ко мне и Люсии, мне не хотелось, чтобы он знал о нас больше, чем нужно. Мало ли что.
И тут меня осенило. Он сказал, что наши прежние договоренности "были просты и сработали хорошо". Можно сделать их еще проще и в то же время обеспечить мне дополнительную страховку. Можно закрыть на время номера "ситроена", когда машина будет не на дороге.
Я взял ключи, которые оставила мне Люсия, спустился в гараж и отпер замок. Внутри валялся всякий хлам: сломанный зонтик, старая автомобильная камера, банки с высохшей краской. Я искал какую-нибудь смазку, желательно темную и липкую. Ее можно была размазать по номеру, а потом довольно легко стереть.
Смазки не было. Зато я нашел парочку старых туристических номеров. Срок их действия истек почти год назад, но для моих целей они вполне годились. Даже если Скурлети заметит, что они уже недействительны, ему это ничего не даст.
Еще там нашелся моток проволоки вроде той, что используют для подвязывания растений. Я взял номера и проволоку и вернулся в дом.
Люсия позвонила в пятнадцать минут первого.
- Как тебе спалось?
- Нормально.
- Без люминала?
- Да. А тебе?
Она хмыкнула.
- Я до сих пор в постели. Хочешь послушать, что пишут в газетах?
- Что-нибудь интересное?
- Там говорят, что ты "таинственный".
- Значит, у них нет ничего нового. Насчет сегодняшнего вечера. Какого примерно объема сверток ты собираешься привезти?
- Там еще пятьдесят страниц, таких же, как те, что у тебя. Надо только вложить образец на место, и все будет полностью. Я привезу и вторую копию.
- Хорошо. Думаю, сегодня вечером можно начинать обзванивать гостиницы. Наш второй покупатель уже должен был приехать.
- Я посмотрела в телефонном справочнике. Там очень много гостиниц со швейцарскими номерами. Я вчера составила список. Разделим его между собой для экономии времени.
Она дала мне список, в котором было восемнадцать названий и телефонов, в том числе несколько пансионов. Я решил оставить пансионы напоследок. Бригадный генерал Фариси скорее выберет гостиницу из тех, что перечислены в популярных путеводителях, таких, например, как "Мишлен" или "Юроп Туринг", и даже если выбор определяется названием, стандарты комфорта скорее всего останутся прежними. Маловероятно, что за отелем "Швейцерхоф" в Цюрихе последует пансион "Эдельвейс" в Ницце.
Люсия согласилась, что для начала надо сосредоточиться на гостиницах.
В три часа дня мы сверили результаты. Никто ничего не нашел. Люсия уже не была так уверена в своей идее насчет швейцарского названия.
- Пока еще рано что-то утверждать наверняка, - сказал я. - Он ведь не бронировал номер заранее. Он только что въехал. Надо набраться терпения и продолжать звонить.
- Все равно я могла ошибиться. Возможно, у него другая логика. Надо подумать.
Она была так уверена, что Фариси откликнется на публикацию интервью, что я автоматически принял ее точку зрения. Теперь у меня появились сомнения. Да, Скурлети тоже ожидал прибытия генерала Фариси. Но что, если они оба ошибались и иракское правительство решило разобраться с этой проблемой по-другому, на более высоком уровне, через дипломатические каналы во французском правительстве или, скажем, попросило Каир поговорить с русскими?
Я продолжал звонить, хотя в глубине души уже мало верил в успех затеи и раздумывал, когда лучше поделиться своими соображениями с Люсией: наверное, завтра, когда она получит деньги от Скурлети и сможет смотреть на вещи философски.
Через сорок минут Люсия позвонила снова.
- Он здесь, - сказала она, задыхаясь от волнения.
У меня хватило ума не спрашивать, кого она имеет в виду, и изменить вопрос на "Где?".
- Я тебе все расскажу. Я постаралась поставить себя на его место. "Швейцерхоф" означает замок или большой дом. Поэтому я стала искать отели, которые могут вызывать те же ассоциации. Я нашла отель "Виндзор". Ведь в Англии есть замок "Виндзор"? Тогда я позвонила в отель "Виндзор".
- Он там?
- Нет. Я очень расстроилась и снова стала думать.
- И? Я изнемогаю от нетерпения.
Она засмеялась:
- Мне пришло в голову, что он может мыслить буквально. Полное название отеля в Цюрихе - "Гранд-отель Швейцерхоф". Какие гранд-отели есть у нас здесь?
- "Рюль"? "Негреско"?
- Нет, про них говорят просто: отель "Рюль", отель "Негреско". В Ницце только один гранд-отель - "Гранд-отель де ла Пэ". Забавно. Похоже, ему очень важно слово "гранд". Он там.
- Ты с ним беседовала?
- Конечно, нет. Я повесила трубку сразу, как только меня соединили.
- Позвонишь мне, когда поговоришь с ним?
- Сразу же. Ты просто умница.
- Согласна.
В голосе, ответившем на мой звонок в номере Фариси, слышалась одновременно подозрительность и злость. По-французски он говорил с сильным акцентом и взвизгивающей интонацией.
- Месье Фариси сейчас занят. Кто ему звонит?
- Давайте обойдемся без имен. Я полагаю, месье Фариси прибыл в Ниццу, чтобы обсудить с подругой своего бывшего коллеги одно важное деловое предложение. Я говорю от ее имени.
- Я передам ему ваше сообщение.
- Я бы предпочел поговорить с ним самим.
- Это невозможно.
- А когда будет возможно? Я позвоню еще раз.
- Месье Фариси не говорит по-французски.
- Я говорю по-английски не хуже, чем он.
- Одну минуту.
Последовало глухое молчание: мой собеседник прикрыл телефонную трубку рукой. Затем снова раздался тот же голос:
- Вы хотите договориться о встрече между этой дамой и месье Фариси?
- Нет, не хочу. Я представляю интересы этой дамы.
- Одну минуту.
Снова последовало неслышное обсуждение, и голос сказал:
- Не могли бы вы прийти в отель сегодня вечером?
Я начал терять терпение.
- Нет, не могу.
- Почему? Если вы представляете лицо, имеющее отношение…
Я не дал ему договорить.
- Как давно вы приехали в Ниццу?
- А почему вы хотите это узнать?
- Возьмите утреннюю местную газету, хотя бы за сегодняшний день. Прочтите ее внимательно и все поймете. Я позвоню генералу Фариси через полчаса.
- Кто говорит?
Я повесил трубку и позвонил Люсии. Мой рассказ, похоже, ее не удивил.
- Если уж присылают переводчика, могли бы выбрать кого-нибудь поумнее, - пожаловался я.
- Военные, - сказала она безнадежно, - только и знают что кричать и топать ногами.
Когда я перезвонил, крика и топота стало поменьше.
- Значит, вы говорите по-английски? - переспросил переводчик.
- Да.
- Одну минуту.
Полковник Фариси не источал доброжелательства, однако говорил спокойно и по делу. Мне пришлось снова объяснять, что ему придется общаться с Люсией не напрямую, а через мое посредничество, но когда он это осознал, дело пошло на лад. Похоже, он испытал облегчение.
- Хорошо. Давайте обсудим практическую часть. Я так понимаю, вы не хотите привлекать внимание полиции. Тогда проще всего, чтобы я пришел к вам. Скажите, где вы, и я выеду немедленно.
- Боюсь, что все не так просто, генерал. Если вы прибыли в Ниццу сегодня, а я думаю, что это так, то почти наверняка за вами уже установлено наблюдение.
- Полицией? Но зачем?
- Нет, не полицией. Комитетом, людьми, заинтересованными в успехе операции "Даг".
- Верится с трудом. Как они меня найдут?
- Я нашел вас легко. Думаю, им было даже легче. Вероятно, они ждали вас в аэропорту. В любом случае мы должны действовать, исходя из этого.
- Они не могли успеть так быстро, - в его тоне слышалось презрение.
- Неужели? У меня есть достоверная информация, что три члена Комитета вчера вечером вылетели из Женевы в Ниццу. У них было достаточно времени. Они все про вас знают. В Цюрихе они добрались до вашего друга раньше, чем вы. Здесь они попробуют сделать то же самое.
- Вы сказали, они вылетели вчера. Откуда у вас эта информация?
Он хоть не дурак.
- Я получил ее от представителя итальянского нефтяного консорциума, который, как и вы, заинтересован в материалах, касающихся операции "Даг". Он также прибыл вчера.
Фариси выругался. Ну по крайней мере мне так показалось. Хотя, возможно, он просто воззвал к Аллаху.
По-английски он сказал:
- Вы, конечно же, отвергли его предложение?
- Напротив, мы обсудили условия возможного соглашения. Речь шла о значительной сумме.
- Эти документы принадлежат правительству моей страны, - резко заявил Фариси. - Я приехал, чтобы их забрать. В случае необходимости я обращусь к французским властям.
- В таком случае, генерал, вы их не увидите. Завтра документы уже будут в Италии.
Фариси сердито фыркнул.
- Более того, - продолжил я, - они не принадлежат иракскому правительству. Они принадлежали вашему другу в Швейцарии. Ваше правительство собиралось купить их у него. Теперь они перешли в другие руки. Ваше правительство по-прежнему может их купить. Согласитесь, генерал, ведь в этом и заключается цель вашего приезда - купить. Не так ли?
Он глубоко вздохнул.
- Я уполномочен заплатить компенсацию лицу, которое вы представляете. За трудности и неудобства, которые ему пришлось испытать, чтобы не позволить врагам государства завладеть ценными документами.
- Совершенно верно. Но я должен вам напомнить, что трудности и неудобства были очень значительными. Кроме того, этому лицу угрожала, и до сих пор угрожает, большая опасность. Очевидно, что компенсация должна быть значительной.
Последовало молчание, а затем Фариси спросил:
- Насколько значительной?
- Итальянцы для начала предложили двести пятьдесят тысяч.
- Итальянских лир?
- Новых французских франков.
Он пошептался с переводчиком, чтобы выяснить, сколько это будет в иракских динарах. Оказалось, что почти восемнадцать тысяч.
Когда они закончили подсчеты, раздались насмешливые возгласы. Я быстро продолжил:
- Разумеется, это только начальное предложение; думаю, они с радостью заплатят вдвое больше.
- Глупости! Для итальянцев это не представляет такой ценности.
- У меня сложилось другое впечатление. Однако на сегодня у меня намечена встреча с их представителем.
- Сегодня?
- С каждым часом опасность увеличивается. В конце концов, мы будем вынуждены обратиться в полицию. Нам так и так придется идти в полицию, но леди хотела бы сначала избавиться от документов, получив за них столько, сколько сможет. В противном случае документы будут просто конфискованы властями. Полагаю, французские нефтяники тоже ими интересуются.
- Повторяю, я готов встретиться с вами сегодня вечером. - Он начинал волноваться.
- Генерал, я не хочу, чтобы меня убили, и вы, я думаю, тоже не хотите умереть. Поэтому нашу встречу надо тщательно спланировать. И все равно опасность останется. Если у вас нет серьезных намерений, я бы не хотел рисковать понапрасну. Зачем?
- Я же сказал, что готов заплатить.
- Итальянцы готовы заплатить больше.
- Я заплачу двадцать пять тысяч динаров. Погодите минуту. - Он пересчитал для меня. - Это около трехсот пятидесяти тысяч франков по четырнадцать франков за динар.
- Итальянцы все равно заплатят больше. Однако, генерал, я могу предложить вам компромиссный вариант.
- Компромиссный вариант? - Он произнес это так, словно я предложил ему хинина.
- Должен честно сказать: леди хотела бы передать документы вам.
- А!
- Из сентиментальных соображений, как вы понимаете. Поскольку ваш общий друг был патриотом, и поскольку ей бы хотелось отомстить за его смерть. Я ее понимаю.
- Есть другие компенсации, не только денежные.
Похоже, он готов был развивать эту тему. Пора было вернуть его на землю.
- Поэтому, - продолжил я, - мы отложим решение на несколько часов. После того как я сегодня встречусь с итальянским представителем, я вам позвоню, чтобы рассказать о результате наших переговоров. Если вы решите вмешаться, мы можем договориться встретиться завтра.
- Под "вмешаться" вы понимаете?..
- Увеличить ваше предложение, разумеется.
- Ясно. - Он лихорадочно соображал. Ему важно было не потерять со мной связи. - Хорошо, я готов увеличить предложение до тридцати тысяч динаров.
- Это очень соблазнительно, генерал, и все же я думаю, что не следует сразу отказывать итальянцам. Я должен послушать, что они скажут.
- Хорошо, если вы не будете принимать окончательных решений до нашей встречи. Это очень важно.
- Я позвоню вам сегодня вечером.
- Во сколько?
- В восемь часов или чуть позже.
- Как зовут этого итальянского агента?
- По-моему, я не должен вам этого говорить, генерал.
- Хорошо. - Он снова успокоился. - Буду ждать вашего звонка.
- Договорились.
II
Я передал наш разговор Люсии.
- А тридцать тысяч динаров это сколько?
- Один динар равен четырнадцати новым франкам. Получается…
- Четыреста двадцать тысяч.
- Верно. - Я и забыл, что она считает в уме.
- Согласна, - сказала она.
- Уверен, он может заплатить и больше. И даже если бы я согласился, мы не договорились бы о встрече сегодня. Уже слишком поздно для врача и клиники. Ты звонила туда?
- Да, они работают до половины девятого.
- Тогда нам легче будет договориться на завтра. Я обещал позвонить ему в восемь. Ты можешь приехать раньше?
- Конечно.
- Ты не рада?
- Я боюсь. Все слишком близко.
- Что близко? Встреча?
- Нет. Успех.
- Если бы это сказал я, ты обвинила бы меня в пораженческих настроениях.
Она засмеялась.
III
Я глотнул коньяку, а потом пропылесосил пол в гостиной. В шесть часов я позвонил в мотель "Кот д'Азур". Скурлети ответил почти сразу.
- Я решил последовать вашему совету. Условия те же, что и накануне.
- Прекрасно. И то же время?
- Да, время то же. Девять тридцать.
- У меня все готово. Тогда до вечера.
Кроме продуктов и чемодана, в котором лежали два экземпляра документов, Люсия привезла две бутылки шампанского.
Шампанское еще не остыло, но мы все равно откупорили бутылку.
Я позвонил Фариси.
На этот раз он снял трубку сам.
- Как я и предполагал, генерал, итальянцы не хотят отказываться от сделки. Они предлагают четыреста пятьдесят тысяч. Это тридцать две тысячи динаров.
- Хорошо. Мы заплатим тридцать пять.
- Одну минуту. - Я повернулся к Люсии. - Он предлагает тридцать пять тысяч динаров.
На долю секунды ее лицо оставалось неподвижным. Потом она сказала:
- Это четыреста девяносто тысяч франков.
- Мы соглашаемся?
- Да.
Я повернулся к телефону.
- Нас это устраивает, генерал.
- Но есть условия, - сказал он вежливо.
- Да?
- Вы не должны сообщать о нашем предложении итальянцам и использовать его для дальнейшего повышения цены. На этом торговля прекращается, иначе я буду вынужден считать, что вы не заслуживаете доверия, и сообщить французскому правительству через министерство иностранных дел в Париже о случившемся. Такие распоряжения я получил от своего командования.
- Я вас понял, генерал. Вы сделали предложение. Леди, которую я представляю, его приняла. Мы больше не будем иметь дело ни с итальянцами, ни с кем-либо другим.
- Прекрасно. Я также должен вам заявить, что прежде, чем осуществлять какие-либо выплаты и снимать деньги с банковского счета, я должен убедиться, что документы подлинные.
- С этим сложностей не будет. Вы знаете почерк полковника Арбиля?
- Да.
- Я могу показать вам несколько страниц, чтобы вы сами убедились.
- Когда?
- Завтра вечером.
- Где и как? Думаю, имеет смысл вам сообщить, что после нашего утреннего разговора я предпринял некие шаги, дабы убедиться в справедливости вашего предположения относительно наблюдения. Ваши опасения подтвердились.
Его напыщенность оказалась заразна.
- Предлагаемый мной план был составлен с учетом этого обстоятельства, генерал.
- Очень хорошо.
Я рассказал, что надо делать. Врач, кинотеатр и аптека не вызвали у него никаких возражений, но когда дело дошло до клиники, он начал задавать вопросы.
- Промывание желудка? Что это такое?
- Медицинская процедура, генерал. Довольно обычная. Что-то вроде клизмы.
Он не знал этого слова. Мне пришлось объяснить. Когда бригадный генерал понял, то возмутился.
- Почему я должен подвергаться подобным процедурам?
- Вы не должны подвергаться процедуре, генерал, - постарался успокоить его я. - Вы должны только записаться. Ваш переводчик объяснит, что надо сказать.
- Он может сам это сказать.
- Нет. Боюсь, наша встреча должна проходить с глазу на глаз.
- Майор Давали мой официальный помощник.
- И тем не менее. Ему придется подождать в аптеке. Сделает вид, будто разглядывает товары, пока вы ждете лекарство. С улицы это не вызовет подозрения.
- А вы будете во дворе?
- Да, в восемь часов.
- Хорошо.
Генерал задумался.
- Допустим, я буду удовлетворен результатами нашей завтрашней встречи, - сказал он, - как мы осуществим сделку? Я не могу идти в эту клинику второй раз.
- Конечно, нет. Надеюсь, мы придумаем что-нибудь еще.
- Мне осталось сказать вам только одно, - добавил он сурово. - Я отлично стреляю из пистолета. Имейте в виду.
- Меня это радует, генерал. Если мы попадем в переделку, я предоставлю отстреливаться вам. Спокойной ночи.