Я, как и раньше, облачился в свой наряд, после чего уселся на циновку у очага, в котором воскурил душистые зерна пандануса . Когда же неподалеку послышались голоса, взял в руки бубен и, отбивая ритм, заголосил мантры. В первые разы я пел, что бог на душу положит, теперь же у меня была своя фирменная мелодия. Из "Наутилус - Помпилиуса"
С причала рыбачил апостол Андрей,
А Спаситель ходил по воде,
И Андрей доставал из воды пескарей,
А Спаситель погибших людей…
мистически тянул я, отбивая ладонями ритм и покачиваясь из стороны в сторону.
На террасе заскрипели доски, а потом в светлом проеме двери возник силуэт Каймана.
- Разреши войти, о великий Уваата! - прервал он мой вокал, просительно вытянув вперед руки.
- Угу, - кивнул я, озвучивая очередной куплет питерской рок-группы
…И Андрей закричал: "Я покину причал,
Если ты мне откроешь секрет!"
И Спаситель ответил: "Спокойно, Андрей,
Никакого секрета здесь нет…
после чего сделав вид, что вышел из нирваны, прозрачно уставился на Каймана.
- К нам прибыли американцы. Желают с тобой поговорить, - подмигнул мне вождь. - Что им ответить?
- Уваата общается с духами, пусть ждут, - сказал я, после чего проем снова просветлел, а шаман продолжил
Видишь, там, на горе-е возвышается крест,
Под ним десяток солдат, повиси-ка на нем,
А когда надоест, возвращайся назад,
Гулять по воде, гулять по воде,
Гулять по воде со мно-ой…
Далее последовали завершающие мантры, я замолчал, и через минуту Кайман вновь заслонил солнце. - А теперь можно?
- Пусть войдут, - кивнул я оскаленной головой, бросив в очаг еще несколько зерен. Вверх зазмеились дурманящие струйки дыма.
Когда все трое вошли, щурясь после света в полумраке, я сделал плавный жест рукой, приглашая гостей сесть по другую сторону очага на циновку.
Мужчины с кряхтеньем устроились по-азиатски, сняв шляпы, а негритянка опустилась на округлое бедро, оголив стройные коленки.
По виду она была вылитая госсекретарь будущего президента США Буша, только несколько моложе.
Затем Кайман, расположившись рядом, представил всех троих. Первый - рыжий и самый старший, оказался послом Америки в Венесуэле, второй - военным атташе, а девица их сотрудницей.
- Ты очень похожа на Кондолизу Райс , - сказал я после длинной паузы на английском, - чем вызвал изрядное удивление прибывших.
- Д-да, - озадачено протянула девица, а ее начальники переглянулись.
- Откуда вы это знаете? - вкрадчиво вопросил посол. - А также наш язык? Весьма интересно.
- Имя мне сообщили духи, - закатил я вверх глаза. - И ее ждет большое будущее. А языки знаю, поскольку путешествую во сне. Навещая разные страны.
- Это называется паранармальные явления, - ослабил галстук атташе. - С элементами предвидения.
- Все так, - бесстрастно ответил я. - Уваата предвидит многое.
- И с таким даром вы прозябаете здесь, в джунглях, - скривив губы, обвел рукой хижину посол. Вслед за чем наклонился вперед: - от имени руководства США у меня есть предложение.
- Говори, я слушаю.
- Вы покидаете эту страну, получаете американское гражданство и должность советника президента.
- Мне это не нужно.
- А еще личные апартаменты в Вашингтоне, виллу на Багамах и кругленький счет в банке, - оскалил зубы атташе. - Соглашайтесь.
Будущая госсекретарь тоже завлекательно улыбнулась, приняв грациозную позу.
Нет, - глядя в пространство, ответствовал шаман. - Ваша страна мировой жандарм. - А еще я не люблю американцев.
- ?!
- Вы захватили половину нашего континента, уничтожив там всех индейцев. А сейчас готовите вторжение в Гренаду (выдал информацию из ближайшего).
При этих словах посла едва не хватил удар, атташе побледнел и скрипнул зубами, а Кондолиза непроизвольно раздвинула коленки.
- И не говорите, что "нет" - отвел я в сторону глаза. - А то сообщу в ООН и будет международный скандал. Вопросы?
- М-м-м, - нечленораздельно замычал посол, и Кайман, встав, принес ему воды в плошке.
Затем Уваата пожелал гостям доброго пути, те дипломатично распрощались и поочередно вышли из хижины.
- А корма у нее ничего, - проследив за шествующей последней Райс, - ухмыльнулся вождь. - В порядке.
Чуть позже на берегу взревел мощный двигатель, и стальная стрекоза, вращая винтом, понеслась над Ориноко.
Я же снова взял в руки ударный инструмент, и мы грянули вслед америкосам песню
"Но Учитель, на касках блистают рога,
Черный ворон кружит над крестом.
Объясни мне сейчас, пожалей дурака,
А распятье оставь на потом".Онемел тут Спаситель и топнул в сердцах,
По водной глади ногой.
"Ты и верно дурак!" - и Андрей весь в слезах,
Побрел с пескарями домой.
Видишь, там, на горе-е возвышается крест,
Под ним десяток солдат, повиси-ка на нем,
А когда надоест, возвращайся назад,
Гулять по воде, гулять по воде,
Гулять по воде со мно-ой!..
уносилась она в высокое небо, с парящим в голубой сини кондором .
Глава 7. Бегство из рая
- Живее, колдун, - ткнул мне в спину надульником "М-16" тип с размалеванной черными полосами рожей и в болотного цвета армейском камуфляже.
Впереди, сопя и орудуя мачете, прорубали проход в джунглях еще двое.
Уже несколько часов, связав руки, они тащили Уваату с собой в качестве трофея.
Накануне, прихватив с собой одну из собак, обученную искать дичь, я отправился в сельву поохотиться на пернатых.
С самого начала охота не задалась - ночью прошел тропический ливень, в лесу было тихо, сумрачно и пустынно.
Под каблуками сапог пружинил напитанный сыростью мох, с увитых лианами деревьев капало, в высоких промежутках меж стволов изредка проглядывало солнце.
К обеду немного распогодилось и мне удалось подстрелить тинаму , которого пес облаял на молочном дереве. Затем, присмотрев впереди небольшую поляну, я решил немного подкрепиться и отдохнуть, после чего отправиться назад. Удовлетворившись наличной добычей.
Тем более, что птица весила килограммов десять, а до деревни была пара часов пути. Забрался охотник далековато.
На поляне я прислонил ружье к вросшей в почву каменной глыбе, снял с плеч рюкзак и расстелил на траве притороченную к нему скатку.
Потом уселся на нее, извлек из рюкзака кусок холодного мяса с маисовой лепешкой, от пояса отстегнул флягу с водой и стал есть, выделив долю брату младшему.
Тот ее быстро проглотил, повилял хвостом и исчез в зарослях. Отправившись искать добавку.
Я же, прилег на скатку, угнездив голову на рюкзак, закурил и стал глядеть в далекий просвет неба. Оно все больше светлело - распогоживалось.
Вскоре мои веки отяжелели, я ткнул окурок в мох и задремал. Под веянье легкого ветерка, запахи орхидей и писк какой-то пичуги.
Затем она заверещала громче, я открыл глаза и хотел встать, но не тут-то было. На меня сверху, кто-то прыгнул (завоняло потом), и холодные пальцы сжали горло.
- Врешь, не возьмешь! - прохрипел я, после чего извернувшись, саданул кулаком левой, нападавшего под дых. Тот, всхлипнув, ослабил хватку, но сбоку прилетел сокрушительный удар - перед глазами поплыли все цвета радуги.
Когда они сфокусировались в явь - две зеленых, утыканных ветками химеры, затягивали мне петлю на запястьях, а третья, с размалеванной мордой, стояла чуть в стороне, настороженно озираясь.
В следующий миг из зарослей с рычаньем вымахнула собака, ей навстречу трижды сверкнуло, и зверь с визгом унесся в кусты. По - видимому в него попали.
Далее меня подняли на ноги, и тот, которого я зашиб, все еще держась рукой за живот, приблизив лицо к моему, прохрипел на английском "я тебе порву на части, засранец".
- Оставь его, капрал! - гавкнул стоявший в стороне. - У нас мало времени.
После этого все выстроились в цепь, захваченного втолкнули третьим и зарысыли в лес. А чтобы я активней двигался, капрал изредка давал мне пинка под зад. Мстительный оказался, сука.
Километра через три звериная тропа, по которой мы двигались, закончилась, джунгли стали непроходимыми, и авангард стал прорубаться вперед, отбрасывая в сторону ветви с лианами.
И вот теперь, получив некоторую передышку (руки были стянуты петлей сзади, что создавало трудности при ходьбе), я осмысливал то, что случилось. Отплевываясь от налетевшей мошкары, надоедливо зудевшей в воздухе.
Судя по экипировке, оружию и языку, Уваату подловил американский спецназ, лишать пленника жизни, явно не имевший намерения. Мой захват был их заданием, и, в связи с чем, понятно.
Не получив того, чего ему было предписано, посол США в Венесуэле, сообщил Белому дому о результатах, а там приняли демократичное решение. По принципу "не мытьем, так катаньем".
Великая держава так делала всегда и по всему миру. Если это требовали ее интересы. За исключением СССР с Китаем. Где можно было получить по морде.
Латинскую же Америку Северный "брат" окучивал всегда, и здесь особо не церемонился.
Скорее всего, меня, с учетом паронормальности, вывезут на какую-нибудь американскую военную базу, типа Гуантанамо, где заставят прорицать в интересах США. Что совсем не трудно. Будут колоть сыворотку правды, о которой здесь уже упоминалось и выкачивать из "источника" ценнейшую информацию.
От ненависти к гнусным империалистам я заскрипел зубами, и тут же получил затрещину от мстительного капрала.
- Ты чего дерешься, гад?! - вызверился оглянувшись.
- Фак ю! - оскалился тот. - Пошевеливайся, обезьяна!
Вскоре в чаще леса засветлел просвет, он стал реже, и мы вышли к скальному плато, уступами поднимавшемуся к горизонту. Нижний окаймлялся густым подростом, из которого по камням прыгал ручей, усилив давно мучавшую меня жажду.
- Привал! - остановился у него старший, с нашивками сержанта, после чего снял с плеч рюкзак, его примеру последовали остальные.
Вслед за этим они поочередно наполнили фляги водой, бросив туда по черной таблетке, напились, и по знаку сержанта капрал освободил мне запястья.
- Давай, - кивнул на ручей. Я сделал несколько шагов вперед, опустился на колени и припал к потоку.
Затем, усевшись в тени агавы на траву, рейнджеры , а это были именно они, о чем свидетельствовали нарукавные шевроны, подкрепились сухпаем и закурили.
Мне же швырнули мятую пачку галет, от которой я хмуро отвернулся.
- Ну и черт с тобой, - выдул из носа дым сержант. - Билл, свяжи его снова.
Молчаливый амбал, захлестнул мне петлю на руках и хлопнул по плечу, приказывая садиться, а потом все трое извлекли из рюкзаков спальники .
- Джек, дежуришь до полуночи, - приказал сержант, устраиваясь в своем. - А потом ты Билл. Я заступлю в четыре.
Вскоре двое храпели, Джек бдил, а я, лежа на боку, цокал зубами от холода. Чувствовалась близость предгорья.
Когда наступил рассвет, и над сельвой в легкой дымке заискрились первые лучи солнца, капрал с амбалом, воспрянув ото сна, вылезли из мешков, сняли куртки и направились к ручью. Где стали умываться.
Сержант, привалившись к рюкзаку, сонно наблюдал за ними, лениво ворочая челюстями жвачку.
В следующий миг он хлопнул себя рукой по щеке и чертыхнулся; один из наклонившихся к воде, дернул шеей, как от укуса комара, а второй, что-то стряхнув с плеча, стал почесываться.
Затем их лица побагровели, сержант попытался встать, но у него не получилось, капрал рухнул в ручей, а амбал, заплетаясь ногами, сделал пару шагов назад и повалился на спину.
Примерно с минуту их тела бились на земле, из ртов шла пена, а потом все трое, посинев, затихли.
- Однако! - выпучил я глаза, ничего не понимая.
Между тем ветви ближайших кустов раздвинулись, из них появились Ораха с Кокои в боевой раскраске и еще два индейца, с духовыми трубками.
Потом через ручей прыгнул Кайман, с карабином в руках, и мне все стало ясно.
Они устроили на рейнджеров засаду.
Чуть позже выяснилось следующее. Раненая собака (одна из пуль разорвала ей шкуру на загривке), прибежала к вечеру в деревню, где озаботились моим исчезновением.
По следам тут же отправился отряд во главе с вождем, вскоре обнаруживший место похищения Увааты. Ну а дальше было делом техники. Выследив, пираха отстреляли рейнджеров словно куропаток. Не все коту масленица.
Обыскав тела, мы нашли у сержанта карту местности, на которой значился маршрут движения, проложенный до высокогорного озера, находящегося в нескольких километрах к северу.
По всей видимости, туда должен был прилететь гидросамолет, для доставки "товара" по месту назначения.
- Так, - сказал я Кайману, сложив карту, после чего сунул ее в рюкзак мертвого владельца. - Здесь надо оставить все как есть. Никаких трофеев. Группа ушла в джунгли, а потом исчезла. Ведь так бывает?
- Бывает, - согласился вождь, приказав охотникам ничего не трогать. Те восприняли команду с пониманием.
- И еще, - обвел я индейцев глазами. - Что здесь случилось, никому ни слова. Вы нашли меня заблудившимся в лесу, а собаку ранил хищник. Понятно?
- Да! - хлопнули те ладонями по груди. - Все так и было!
К вечеру мы вернулись в деревню, где охотники сделали, как я велел. И все довольно быстро забылось.
Но только не мной. Я понял, что отсюда следует убираться. И чем быстрее, тем лучше. Не добившись желаемого, американцы пошлют новую группу, а она может добиться успеха. Любыми средствами. В том числе уничтожив деревню.
Тот случай, кстати, не прошел для меня даром. В джунглях я подхватил малярию и провалялся в горячке с бредом почти неделю.
Когда же оклемался, чему способствовало наличие у нас хинина, о своих опасениях сообщил Кайману. Вождь сначала было заартачился, обещая встретить "гостей" как должно, но я категорически настоял на своем. Так было лучше для пираху. Нет человека - нет проблемы.
- И куда же ты думаешь податься? - сдавшись на мои уговоры, вздохнул вождь. - В Европу?
- Туда, куда направлялся до нашей встречи, в Бутан, - ответил я. - А оттуда в Китай. Там американцы вряд ли меня достанут.
- В принципе да, - согласился Кайман. - По воздуху или океаном?
- Если наши друзья занялись мною всерьез, в чем я не сомневаюсь, они возможно уже раскопали, кто такой Уваата и откуда взялся. А поэтому в международных аэропортах мне лучше не появляться. Остается второе.
В этом я постараюсь тебе помочь, - чуть подумав, сказал вождь. - Вместе с синьором Мигелем.
Как я уже упоминал, с кабальеро у нас были дружеские отношения, и к нему, с учетом обширных связей на побережье, можно было обратиться.
На следующее утро, погрузившись в катер и прихватив в подарок молодого попугая ару, о котором давно просил Мигель, мы отправились в факторию.
Хозяин оказался на месте, радушно нас принял и весьма обрадовался новому попугаю (прежний усоп, достигнув преклонных лет), который тут же был помещен в клетку. Для обучения испанскому.
Мы же прошли через анфиладу комнат на террасу, куда слуга доставил ямайский ром, сигары, а к ним прохладительные напитки.
Когда, приняв по бокалу и оценив достоинство рома, мы закурили по "короне", вождь, не откладывая дела в долгий ящик, рассказал о цели визита. При этом, не утаив того, что случилось. С португальцем они были давно знакомы и вполне доверяли друг другу.
- Карамба, - нахмурил брови старый контрабандист, внимательно все выслушав. - Эти свиньи от вас не отстанут, - взглянул на меня. - Я их хорошо знаю.
- Почему Уваата и решил покинуть Венесуэлу, - пожевал я сигару. А Кайман добавил, - Мигель, нам нужна ваша помощь.
- И вы ее получите, - без колебаний ответил кабальеро. - Американцы мои заклятые враги. Что необходимо сделать?
- Я хочу покинуть страну и отправиться в Бутан, - сказал я. - Там они меня вряд ли разыщут.
- Далековато, - прищурился сеньор Мигель. - И на чем думаете добираться?
- Аэропорты для меня закрыты. Так что остается морской путь. На каком - либо судне.
- Таким образом, нужен океанский пароход, который бы вас туда доставил, - окутался дымом сеньор. - Я правильно понял?
- Вполне, - кивнул я. - Деньги на оплату проезда у меня есть. В крайнем случае, могу быть палубным матросом.
- Даже так? - чуть улыбнулся старик. - Имеете навыки?
- Этьен когда-то, как и я служил на флоте, - скрипнул креслом Кайман. - Так что не проблема.
Затем мы оговорили весь план, который сводился к следующему:
сеньор Мигель навестит на своей яхте Пуэрто-ла-Крус, откуда во все концы света отправлялись грузовые и пассажирские суда, а среди капитанов у него имелись приятели. Мы же пока убываем к себе, где ждем от него посыльного.
Затем было отдано должное гавайскому напитку, который весьма бодрил, после него подали обед, а на закате мы вернулись в селение.
Ночью, лежа с Лисаной в гамаке, я рассказал ей, что скоро Уваата придется покинуть племя, но это тайна, а когда придет время, он вернется, чтобы опять быть вместе с нею.
- Хорошо, - прошептала жена. - Я буду ждать, Но только возвращайся.
Чем мне нравились индианки - они не задавали лишних вопросов в отличие от своих бледнолицых сестер, воспринимали все адекватно и не закатывали истерик.
Потом наши тела слились в объятиях, и мы занимались любовью до утра. Пока в небе не стали гаснуть звезды.
Спустя неделю, перед рассветом, когда все еще спали, в дверь моей хижины постучали.
Выскользнув из гамака, я взял в руки стоявший у стены карабин, - войдите.