- Там в коридоре таких еще десятка два. Они принадлежат Франсуа Бриалю, хотя подписаны инициалами его брата: Ж.-П. Б. Некоторые мы пролистали. На сей раз нам повезло. Он подробнейшим образом описал свою жизнь и сновидения с тех самых пор, как научился писать. Есть дневники об их совместной жизни с братом. Что они с ним творили много лет подряд! Резня за резней, причем не только во Франции! Благодаря этим тетрадкам можно будет узнать про все их убийства.
- Я примерно так и думал. Посмотрю несколько тетрадочек. А что еще интересного?
- Подлинное полицейское удостоверение в обложке. На имя Мишеля Лавора. Должно быть, украл несколько лет назад.
Он показал документ Мистралю, тот внимательно изучил его.
- Постараюсь выпытать, где он его взял. На фотографии самый обычный человек без особых примет. Должно быть, совал карточку людям прямо в глаза, прикрывая часть фотографии пальцем. Что еще?
- Весь стол завален лекарствами. Я все привез сюда.
- К счастью, у нас здесь как раз находится врач. Он скажет, что это такое.
Тевено взял мешочек с лекарствами и глянул на этикетки.
- Все понятно. Средства от шизофрении и невралгии Арнольда. Потом расскажу подробно, что это такое. Еще есть сильные анальгетики - должно быть, крепко "вступает" у вашего деятеля.
- Ну вот, коротко и ясно. Каких-то проблем при обыске не было?
- Нет. Присутствовали два понятых. Пресса оставалась за дверью. Думаю, в часовых и восьмичасовых новостях можно будет увидеть, как мы тащим тетради в машину.
Бальму не терпелось, он забарабанил пальцами по столу.
- Давай заканчивай свою историю, а я все перескажу по телефону Геран. Она возвращается на службу в понедельник, а отчетов о происходящем требует ежесуточно.
- Одиль Бриаль так по-настоящему и не оправилась от депрессии. Чтобы не думать об оставленном ребенке, она, к большому недовольству сестры, называла Франсуа Жан-Пьером. А Франсуа никак не мог понять, почему в школе его вдруг стали звать иначе.
- И это способствовало тому, что у него развилось раздвоение личности, - заметил психиатр.
- Не очень-то мальчик был готов к жизненным баталиям с таким семейством, - добавил Бальм.
Мистраль продолжал:
- Франсуа пошел по обыкновенному пути. Больная на голову мать, уход из школы, дурная компания, кражи, убийства, бродяжничество - все там было. А потом он узнал, что у него есть брат. Занятно: он мог это узнать из бумаг, которые "свистнул" у матери, уходя из дому, но заглянул в эти бумаги только через несколько лет. Одиль Бриаль на нескольких страничках записала, что с ней случилось. А когда он узнал о брате, ему не составило труда разыскать того у приемной матери. Он тут же помчался к Жан-Пьеру, и они вместе отправились в путь. Вивиана за это смертельно разозлилась на сестру. Франсуа был вожаком, а Жан-Пьер следовал за ним.
- Когда заканчивается срок задержания?
- Около половины одиннадцатого. Потом сестер отвезут к следователю. Я позвоню в Понтуаз следователю Тарносу, он получит от меня основания для ареста Жан-Пьера Бриаля. Если прибавить еще тетрадки, основания будут железные.
- А другой - тот, что в "Куско"?
- Жду звонка от врача и еду туда. Сегодня все будет улажено.
Постепенно в кабинете Мистраля становилось тише. Там остались только Жак Тевено и Венсан Кальдрон. Тишина позволила всем им собраться с мыслями. Первым нарушил молчание Тевено:
- Людовик, когда будете допрашивать Франсуа Бриаля, не забывайте, что он истинный близнец. Оставайтесь в этой струе - и он вам, может быть, что-то скажет.
- Да, я и сам об этом думал. Они были вместе все месяцы внутриутробной жизни, вместе родились. По всем своим ощущениям они должны были жить вместе, а их разлучили, и они этого не перенесли.
- Именно так! Абсолютная травма, переживаемая как непреходящая беспричинная боль. Этим очень хорошо объясняется весь их образ жизни.
- Кроме того, он шизофреник. Надеюсь, с ним не случится припадка. Но если ему понадобится помощь, он уже и так в больнице.
В 10.20 Мистраль пошел посмотреть, как сестры Бриаль вместе отъезжали к следователю в сопровождении полицейских, которые несли за ними пожитки и фотоальбомы - серьезное вещественное доказательство.
Оставшись один, Мистраль испытал потребность забыть на миг об убийствах. Он открыл ящик стола и достал книжечку Сандрара "Со всего света к центру планеты". Как обычно, раскрыл ее наугад и стал читать первое попавшееся стихотворение. Это было "Вольтурно". Он всегда улыбался двум строчкам перед самым концом:
Матросы на корабле похожи на сам корабль.
Тот хромой, тот глухой, а этот еще одноглазый.
Он закрыл книгу, положил ноги на стол и стал грезить наяву о кораблях.
Глава 39
Тот же день.
Около часа дня врач палаты "Куско" сообщил Мистралю, что состояние здоровья Франсуа Бриаля позволяет его допросить. Мистраль долго размышлял и пришел к выводу, что поступать надо так же, как и с его матерью: задать нужный вопрос или держать наготове удачную реплику. Иначе ничего не получится.
По поведению в машине "скорой помощи" Мистраль в общих чертах понимал, что это за человек: уйдет в "свой" мир и не вернется оттуда, ничего не скажет. Мистраль хотел знать все про серию из шести убийств, хотя и сам представлял себе все это уже гораздо яснее прежнего. Он немного подумал, сделал несколько звонков.
- Я могу быть у вас примерно через час, - завершил он последний телефонный разговор, длившийся довольно долго, затем вызвал Жозе Фариа с Ингрид Сент-Роз и дал им подробные инструкции: - Сейчас пойдете и допросите Франсуа Бриаля. Задавайте вопросы только по установлению личности, о средствах к существованию, о месте жительства. Главное, ни в коем случае не касайтесь его брата, матери, тетки, его болезни, а особенно убийств. Часам к четырем подъеду я и поговорю с ним подробнее.
Тевено и Кальдрон пошли обедать, а Мистраль вышел из кабинета с сандвичем в руке. В коридоре он встретил Роксану Феликс.
- Роксана, сейчас я доем роскошное произведение вашего гастрономического искусства, а потом хотел бы, чтобы вы меня свозили на одну встречу.
Франсуа Бриаль сидел на койке, скрестив ноги по-турецки, прислонившись спиной к изголовью. В правой руке у него была капельница - "для снятия боли, питания и успокоения", как сообщил врач. Каждую минуту Франсуа ждал, что ворвутся полицейские и начнут расспрашивать его об убийствах. Нельзя им ничего рассказывать - сначала надо выяснить, что они сами знают и об убийствах, и о брате. Он хотел положить руки поудобнее, но они из предосторожности были прикованы наручниками с двух сторон к железной спинке койки.
Время от времени к окошку в двери, через которое можно было наблюдать за заключенными, подходил надзиратель. Франсуа Бриаль впился взглядом в глаза тому, кто следил за ним из-за стекла. От этого взгляда полицейский похолодел, хотя за дверью, открыть которую мог только он, ему ничто не угрожало. Он отвел глаза и продолжил обход - следил за другими заключенными, не такими страшными.
В начале четвертого надзиратель открыл дверь палаты-камеры Франсуа Бриаля. Франсуа все так же сидел, прислонившись к изголовью. Вошли двое полицейских: молодой человек и девушка, которых он уже видел на месте трех совершенных им убийств.
"А шефа почему нет?" - подумал Франсуа Бриаль.
Жозе Фариа поставил на стол ноутбук и подключил принтер. Бриаль заметил, что молодым полицейским не по себе: они не смеют встретиться с ним взглядом.
"Я победил! - подумал он. - Они боятся меня, боятся моей сути".
Ингрид Сент-Роз бегло, на долю секунды, взглянула на руки Бриаля и явно обрадовалась, что он прикован. Бриаль перехватил взгляд девушки.
Допрос не продлился и часа. Немного придя в себя, Жозе Фариа и Ингрид Сент-Роз стали задавать самые обычные вопросы. Бриаль, сбитый с толку, без труда отвечал на них, даже сообщил подробности о том, как добыл документы Оливье Эмери. Фариа отстегнул ему левую руку, и Бриаль подписал протокол. Ни о матери, ни о брате, ни об убийствах не было ни одного вопроса. Вообще ни одного. Ожидали шефа.
Когда ушли полицейские, вернулась медсестра вынуть капельницу. Бриаль тут же заметил, что у нее в кармане блузки лежит радиоприемник и кивком указал на него:
- Вы бы не могли мне его дать?
- Нет. Из соображений безопасности вам не положено иметь рядом с собой такие предметы.
- А не могли бы вы положить его там, далеко, на столик у батареи? Я до него никак не доберусь - я же прикован.
Сестра, пожав плечами, положила приемник на столик и включила. По радио какие-то люди о чем-то говорили. Бриаль остановил медсестру у самой двери:
- Будьте добры, а вы бы не могли переключить программу?
- Мне без разницы. Какую хотите?
- ФИП. Волна 105,1.
Сестра покрутила приемник и вышла. После многих дней напряжения Бриаль с улыбкой на губах слушал такой знакомый звук радио. Пришлось подождать целый час, пока наконец послышался голос дикторши. Она с юмором заметила, что в Париж вернулся плотный уличный трафик, и представила очередной джазовый диск. Бриаль расслабился и мысленно поблагодарил дикторшу.
"Жаль, что не мог ей позвонить", - усмехнулся он.
Завершив встречу, Мистраль попросил подвезти себя к универмагу. Минут через пятнадцать он вышел с пакетом в руках и поехал к набережной Орфевр. Мистраль порадовался, как ловко девушка ведет машину, и минут десять еще радовался записи концерта Майлса Дэвиса на джазовом фестивале в Монтре в 1991 году.
Когда Мистраль вошел к себе в кабинет, там вели оживленную беседу Венсан Кальдрон и Жак Тевено.
- Ну как, доктор, держитесь? Не слишком устали?
- Конечно, устал, что за вопрос! Я вот не понимаю, как вы умудряетесь уже столько недель держаться.
- Сам не знаю. Видно, дело все время поддерживает в напряжении. Теперь уже развязка близка. Через несколько часов все будет кончено.
- Мне, честно говоря, не терпится прочесть протокол допроса Франсуа Бриаля. Для психиатра просто восторг - наблюдать за делом такого калибра в режиме реального времени. Но вы же можете опираться просто на ДНК! И на то, что изложено в тетрадках! Братья Бриаль связаны между собой неразрывной нитью! Почему вы так не поступаете?
- Осталось бы чувство незавершенности. Кроме того, надо точно знать, что не ошибся, услышать, что скажет главный виновник случившегося. Ну и попытаться узнать еще кое-что - например, что-нибудь о контексте преступления.
- Когда вы едете в "Куско"? - спросил Кальдрон.
Мистраль взглянул на часы.
- Через час с небольшим.
- Как будете на него "заходить"?
- Еще сам не знаю. А пока я выпью для разнообразия чаю и кое-кому позвоню.
Мистраль находился в полной прострации, и у него не осталось больше ни капельки физической энергии. Он словно поневоле двигался в мире приглушенных звуков. Суета вокруг казалась далекой-далекой. Мистраль понимал: завязывать долгий бой с Франсуа Бриалем нет сил. Но нельзя показывать Бриалю слабость: тот ею тотчас воспользуется.
Мистраль приготовил все необходимое для допроса. Роксана Феликс ждала его в коридоре: они должны были отправиться вместе. Выходя из кабинета, он столкнулся с Жозе Фариа. Тот положил на стол заседаний два листа бумаги. Мистраль поглядел на них: там были два совершенно одинаковых человека. Он только заметил, что родинки у них на разных местах.
- "Зеркальные" близнецы так, как они должны выглядеть, - объявил Фариа.
- Откуда этот монтаж?
- От Морена. Ингрид послала ему фотографии наших деятелей, а он их обработал на компьютере. Прежде всего сделал так, чтобы не было такой разницы в весе, потом убрал с лица Франсуа все шрамы и вернул им одинаковую прическу. В жизни сейчас Жан-Пьер минимум на пятьдесят кило тяжелей Франсуа, всегда небрит и носит пышную шевелюру. Франсуа худой, со впалыми щеками, изуродован шрамами и стрижется коротко.
- Сильное зрелище - один человек в двух экземплярах! Они нарочно решили сильно различаться внешне, чтобы мы не могли соотнести их друг с другом. Жан-Пьер в тюрьме объедался сладким, а Франсуа в это время занимался гимнастикой. Они духовно так едины, что внешние различия не играют роли. Вечером позвоню Морену и скажу спасибо.
Мистраль положил оба снимка в дипломат, вышел в коридор к Роксане Феликс и дал ей ключи от машины.
- Тут же пешком пять минут, мы всегда так и ходим! - удивилась девушка.
- Верно, но сегодня будет не как всегда.
Через пять минут Роксана, не найдя другого места, поставила машину на стоянке такси. Чтобы ее не увез эвакуатор, она опустила табличку "Полиция", уже хотела выйти, но Мистраль ее остановил:
- Нам надо подождать еще пять минут. - Он включил радио, выбрал автонастройку на ФИП.
Роксана Феликс не могла понять, чего он хочет. Мистраль посмотрел на часы и прибавил звук. Ален Башунг заканчивал петь свою версию "Голубых слов". Потом в салоне машины зазвучал голос дикторши: бархатный, проникновенный:
- "Сотни - поверьте, сотни из вас хотели бы поговорить с нами, но, дорогие радиослушатели, это совершенно невозможно. Простите нас, пожалуйста. А сегодня мы сделаем единственное исключение из правила. Я обращаюсь к одному из самых верных наших слушателей, которого очень хорошо знают телефонистки ФИП, - к нашему другу, можно сказать. Франсуа, где бы вы сейчас ни были, знайте, мы думаем о вас".
Мистраль выключил радио и вышел из машины, захватив дипломат и сумочку с ноутбуком и портативным принтером. Ошарашенная Роксана Феликс шла рядом с ним.
- Вы за этим ездили в Дом радио?
- Да. Сначала идея такого сообщения показалась им странной, но довольно скоро директор станции поняла, что за этим стоит.
- Франсуа Бриаль не мог его услышать.
- Мог и слышал.
- Откуда вы знаете?
- В его палате включили радио. Он попросил об этом.
- Но это невозможно!
- Вообще-то вы правы. Но дело в том, что его на это спровоцировали.
Они вошли в "Куско". Надзиратель, "одолживший" свой приемник, ожидал Мистраля.
- Ну что?
- Слышал, он все слышал! С тех пор на седьмом небе.
Мистраль заглянул в палату-камеру. Франсуа Бриаль сидел на кровати, пристегнутый к спинке наручниками, запрокинув голову к стене. Глаза его были закрыты. Мистраль и Роксана вошли в палату. Радио было включено на волне ФИП. Бриаль открыл глаза, повернул к полицейским утешенное лицо. Узнав Мистраля, не смог удержаться от улыбки.
- А вот и шеф! А я-то все думал, когда вы появитесь… А семинарист не с вами? Ах да, я забыл, ему надо физиономию подштопать. Небось больно было.
Роксана Феликс поставила на стол компьютер, подключила принтер, положила руки на клавиатуру, как Фариа на допросе сестер Бриаль, и стала ждать, когда Мистраль начнет задавать вопросы. Мистраль выключил радио.
- Как некрасиво с вашей стороны. - Франсуа Бриаль пожал плечами. - Впрочем, делайте как хотите, я все равно своего добился.
- Чего - своего?
- Да так, вы не поймете. Ничего-то вы не понимаете! Смотрю я на вас, стоите вы весь серый - через неделю сами в больницу попадете.
- Сегодня утром арестован ваш брат.
- Тоже мне новость! Я об этом знал раньше тебя. У нас такая связь - мы все друг про друга знаем, что с кем случилось. Так что баки мне не забивай. Пришел попонтоваться, а мы сильней тебя.
Мистраль отметил: впервые Бриаль сказал "мы".
- Ваши мать и тетка сейчас у следователя. Эту ночь они проведут в камере.
- Так им и надо. Это из-за них мы такими получились.
- Я немножко пошерстил ваши тетрадочки. Интересное чтение. Сколько у вас на счетчике убийств?
- У нас с братом страсть к писательству. Это все вымысел.
- Вероятно, очень тяжело было расставаться с братом, когда вы были еще новорожденными…
- Да что ты понимаешь! Ты вообще не знаешь, что это такое - жить как полчеловека! И днем, и ночью вокруг тебя пустота. Знаешь, начальник, что я тебе скажу? Мы сами не знали, а делали одновременно одно и то же! И воровали, и все такое, говорю тебе! У нас были в одно время одинаковые собаки, и мы их одинаково назвали: Том.
- Собаки у вас были одинаковые, потому что ваша мать и ее сестра договорились подарить вам одинаковые подарки. А с фотоальбомом еще проще. Глядите!
Франсуа, вытаращив глаза, смотрел альбом, которого явно раньше не видел, а Мистраль переворачивал страницы.
Наконец Франсуа поднял глаза на Мистраля:
- Ну ты и сука!
- Не в этом дело. Я просто показал вам, что одинаковые собаки - не совпадение. Насчет собачьих кличек и всего остального согласен: это действительно связано с загадкой близнецов.
- Пошел ты со своим согласием!
- У вас с братом одинаковая ДНК - это понятно. Она была обнаружена на двери убитых вами Норман, Коломар и Димитровой. Это отпечаток вашего уха. Кроме того, есть принадлежащая вам смытая кровь на кухне Лежандра - соседа Димитровой. Отчего у вас идет кровь носом? От невралгии Арнольда? От смесей лекарств от шизофрении? От лекарственно-алкогольных коктейлей?
Франсуа Бриаль слушал Мистраля, закрыв глаза. Потом открыл, и жуткая улыбка исказила его лицо. Он заговорил громко и отчетливо:
- Насрать нам на все эти дела, слышишь? Ты никто! Хоть сколько хочешь убийств на нас повесь! Вот только одного не пойму. Вон сколько у тебя долбаных научных доказательств - так зачем же ты хочешь нас видеть?
- Чтобы вы мне объяснили, зачем убили этих шестерых женщин. Только и всего.
Франсуа Бриаль принужденно засмеялся:
- Нет, мы тебе не верим. Больно ты гордый!
- Вы заметили, что Димитрова следит за вами, и решили поменяться с ней ролями: добычей стала она. Видимо, это было не слишком трудно. Она же не собиралась вас убивать.
- Я не стану отвечать на этот вопрос.
- Это не вопрос.
- Ты хочешь нас расколоть. Это невозможно, особенно сегодня. Мы были правы, тысячу раз правы!
Бриаль невольно кивнул на радиоприемник.
Мистраль вынул диктофон и включил. Голос Бриаля во время убийства Димитровой.
Франсуа Бриаль слушал себя, широко раскрыв глаза. Мистраль поставил портфель на нижнюю перекладину кровати - туда, где вывешивают графики температуры больного - и открыл. С внутренней стороны клапана там было приделано небольшое зеркало. Бриаль видел себя, слышал свой голос. Он скорчился и сдавленным голосом спросил:
- Кто это такой, напротив меня на койке? А кто это так говорит?
- Это вы. И говорите тоже вы, - ответил Мистраль и выключил диктофон.
Франсуа Бриаль закрыл глаза, дернулся и вытянулся на койке. С адским скрежетом проехали по железным стоякам наручники. Роксана Феликс испугалась и вздрогнула. Мистраль убрал портфель, сел и стал ждать, пока Бриаль как-нибудь отреагирует.
- Вы настоящее говно, только мы вас сильнее!
Мистраль не ответил. В полном изнеможении он тер себе глаза и затылок.
- А теперь послушайте еще кое-что…
На следующий день Ингрид, Жозе и Роксана пришли в гости к Себастьену Морену, ели пиццу, пили кока-колу и рассказывали истории, случившиеся с ними за время расследования. Настал черед Роксаны. Остальные завидовали, что она там была…