- Зацепки-то есть, - ответил капитан. - Путь самолета прослежен почти точно. Но ведь, если кто-то сброшен с самолета, он не будет сидеть на месте.
- Верно. Сидеть не будет. Но, если пойдет, следы оставит. Вот и надо искать эти следы.
Вечером уставшие майор и капитан долго наносили на карту условные значки, вычерчивая линию маршрута самолета-нарушителя.
- Интересно получается, - сказал Васильев. - Видишь? Самолет сделал замкнутый круг. И заметь, он все время летел на разных скоростях. Вот сведения, доставленные радиометристами. Вот показания тех, кто его слышал и видел.
- Надо ехать вот в этот район, - решил Кротов, коснувшись пальцем какой-то точки на карте. - Лес тут глубокий, для выброски удобный. И, если парашютисты сброшены, значит, их кто-нибудь уж обязательно видел.
- А почему ты думаешь, что это "парашютисты", а не "парашютист"? - спросил Васильев.
- Возможно, один. Но не думаю. Скорее всего - группа. Уж очень наглый, полет.
И они снова склонились над картой.
Поздно ночью полковник Телегин застал Васильева и Кротова за работой. На столе стояли два стакана с остывшим чаем - чекисты забыли про него. Увидев начальника, оба встали.
- Ну что, расставили капканы? - крепко пожимая им руки, спросил Телегин.
- Пока вот только на карте, - ответил Васильев.
Полковник склонился над картой.
- Из многочисленных показаний свидетелей шесть наиболее убедительны, - докладывал майор. - Вот пункты, где очевидцами был замечен самолет. Мы как бы проследили его полет на пяти отрезках.
- Так, так, - одобрительно произнес Телегин.
- Если разделить расстояние между этими пунктами на время, которое самолет находился в полете, - продолжал Васильев, - то мы получим скорость, условно, конечно, с которой самолет пролетал от одного пункта до другого. И вот что интересно. Первые три отрезка пути самолет шел со скоростью около трехсот километров в час. А четвертый отрезок, лесистый, малонаселенный, вот в этом квадрате, он прошел с очень малой скоростью - всего сто тридцать километров.
- Сто тридцать? - переспросил полковник. - Но эта скорость для такого типа самолета немыслима.
- Верно. Он бы попросту упал, если бы шел с такой скоростью, - подтвердил майор.
- Следовательно? - спросил Телегин, прищурив глаза: он уже понял, в чем дело, и ждал верного решения задачи от своих учеников.
- Следовательно, самолет на этом участке делал развороты, чтобы сбросить лазутчика или лазутчиков в определенном, заранее намеченном месте.
- Совершенно верно, - кивнул полковник.
- Колхозники, милиция, все сельские Советы в этом районе уже предупреждены, - продолжал майор. - Мы ждем. Надеюсь, очень скоро начнут поступать сигналы.
Телегин взглянул на часы.
- Давайте-ка, друзья, отдохнем немного, - по-отечески ласково проговорил он. - День завтра предстоит нелегкий. Для такой работы голова должна быть свежей и ясной.
Пожелав друг другу спокойной ночи, чекисты улеглись прямо на лавках, подложив под голову полевые сумки. Но их тотчас же поднял резкий телефонный звонок.
Звонил начальник милиции. Он сообщил, что милиционер Степашкин, полчаса назад проезжая лесной дорогой, увидел человека. Рядом с незнакомцем стоял прислоненный к дереву велосипед. Заметив работника милиции, человек этот шарахнулся в сторону и скрылся в чаще.
- Может быть, это и есть шпион-парашютист! - взволнованно прокричал в трубку начальник милиции.
- Место осмотрели?
- Осмотрели. Ничего не нашли. Велосипед у нас.
- Выясните по номеру, кому он принадлежит, - распорядился полковник.
- Слушаюсь! - прозвучало в трубке.
Теперь всем троим было не до сна. Ждали, сидя у телефона. Телегин хмурился и тяжелой ладонью равномерно похлопывал по столу, словно отсчитывал время. А оно тянулось медленно, нестерпимо медленно…
Глава пятая
СЛЕДЫ
Сообщение поступило под утро. Но в нем не было ничего утешительного. Нашли владельца велосипедного номерного знака. Номер был потерян еще в прошлом году. Значит, этим номером воспользовался кто-то другой.
Кто? Вражеский лазутчик? Возможно. Но человек, замеченный милиционером в лесу, бесследно исчез.
Весь следующий день майор Васильев и капитан Кротов неутомимо обследовали самые глухие деревеньки, отыскивали людей, которые могли бы дать им какие-то новые сведения.
Под вечер, совершенно измученный, Кротов приехал в станицу Соколовскую, надеясь хоть немного отдохнуть в доме колхозного бригадира. Не успел он присесть и блаженно откинуться на спинку стула, как дверь скрипнула и на пороге показался усатый гигант с обветренным лицом.
- Вы будете товарищ Кротов? - спросил он. - Я Зайцев, в колхозе работаю. Меня к вам председатель послал. Говорят - шпионов к нам с иностранного самолета сбросили?..
- Вы что-нибудь хотите мне сообщить? - в свою очередь, осведомился капитан. - Да, я Кротов.
- Хочу сообщить… - Зайцев смутился. - Оно, конечно, может, и ошибка… А все же…
- Вы присаживайтесь, присаживайтесь, - пригласил Кротов.
Колхозник сел, комкая в руках выгоревшую фуражку. Он явно смущался, конфузился по-детски, этот великан, и Кротов сразу почувствовал расположение к своему собеседнику:
- Рассказывайте, товарищ Зайцев. В нашей работе может быть полезным даже самый пустяковый, самый незначительный факт.
Приободренный колхозник начал рассказывать:
- Вечор иду я по лесу, гляжу - трое парней. Не здешние. Здешних-то я всех знаю. Я уж к ним подойти хотел, да взяло меня сомнение. Что-то уж разговор больно странный. Про бабу какую-то. Зря, мол, ее живой отпустили…
- Вот как? - Ощущение усталости у Кротова мгновенно исчезло.
- Точно так. Их, стало быть, трое. Один поздоровше, волосы белые. Видно, главный. Другой помене, голова - вроде дыни… - Зайцев приложил к вискам поднятые вверх ладони. - Огурцом голова… А третий темный, скуластый, веткой все по траве хлестал.
- Все трое про бабу говорили?
- Нет, один. Тот, у которого голова дыней. А с веткой молчал.
- А белокурый?
- Здоровый-то? Он говорит: "Не скули: где мы ее встретили и куда успели уйти". Я и смекнул - видать, главный. Стал за дерево и стою. Только дальше не расслышал. Ветер помешал.
- Где же это было? - спросил Кротов, чувствуя, как знакомое волнение охватывает его.
- У Горячего Ключа. Откуда там быть посторонним? - Зайцев понизил голос. - Может, это они и есть - шпионы?
- Скажите, товарищ Зайцев, а вещи какие-нибудь у них были?
- Не приметил, - с сожалением сказал колхозник. - Скорей, что нет. Но не видел, - добавил он и снова смутился.
Поблагодарив колхозника и проводив его к двери, Кротов быстро вытащил из полевой сумки карту и расстелил ее на столе. Горячий Ключ. Вот он. Это как раз тот участок, над которым самолет делал разворот. Надо немедленно ехать! И надо непременно взять с собой Зайцева… Зачем же он отпустил колхозника? Усталость, она сказывается…
Впрочем, великан колхозник явился тотчас же, как только Кротов позвонил председателю колхоза и попросил вернуть Зайцева. Машина была наготове и через несколько минут уже мчалась по проселку, подпрыгивая в выбоинках и с ходу делая немыслимые повороты.
На небо наползали тучи. Вот-вот должен был хлынуть ливень.
Да и осенние сумерки надвигались с удручающей быстротой.
- Скорее, Саша, скорее! - торопил Кротов шофера. - Дождь пойдет - все следы смоет.
Первые капли, рассыпаясь брызгами, ударили в смотровое стекло. Шофер не отрывал глаз от дороги. Вдруг Кротов тихо сказал:
- Стоп!
Саша в недоумении выжал педаль тормоза. Он огляделся, удивляясь, почему вдруг начальник приказал остановить машину.
По большой поляне со стороны леса к дороге шла сгорбленная старушка. На своих высохших плечах она несла небольшую вязанку хвороста, поддерживая ее костлявой рукой. Другой свободной рукой старушка тянула за собой мальчонку лет пяти. Он, видно, очень устал и капризничал.
Кротов выскочил из машины:
- Ну-ка, бабуся, садись. Подвезем хоть немного.
- Да мне в Поленовку. Не по дороге.
- В Поленовку? Три километра по дождю шагать?
- Три километра? - удивленно переспросила старушка. - А мне все думается - близко…
Кротов раздумывал недолго.
- Садись, бабушка. И карапуза своего сажай. Давай сюда и вязанку. Саша, - обернулся он к шоферу, - тут недалеко, мы дойдем. А ты отвези - и назад.
Капитан накинул на плечи плащ-палатку и в сопровождении Зайцева торопливо зашагал прочь от дороги, в лес. Позади заурчал мотор. Это разворачивалась на дороге машина.
Дождь внезапно прекратился. Но тучи всё ползли и ползли, обгоняя одна другую.
В лесу Зайцев пошел впереди, показывая дорогу. Они свернули на полянку, и Зайцев остановился.
- Вот здесь, - сказал он. - Там они лежали, а я вот тут за деревом стоял.
Капитан не спеша обошел поляну, тщательно осматривая траву. Хотя прошли уже целые сутки, вялая осенняя трава оставалась примятой. Зоркие глаза чекиста определили, что здесь действительно побывали три человека. А вот и еще в одном месте трава примята. Здесь, за кустами, лежал груз. Очевидно, рюкзаки.
Зайцев смотрел на капитана виновато.
- Эх, остаться бы мне, обождать маленько, - произнес он. - Посмотреть, в какую сторону пойдут… Заторопился я вам сообщить.
- И правильно сделали, - сказал Кротов.
Капитан знал, что след - это всегда точная, как протокол, запись о действиях тех, кто здесь побывал. Факты, которые не имеют значения для неискушенного человека, всегда очень много значат для чекиста. Нет, его поездка в лес не была бесполезной. Во-первых, эти безлюдные места не так уж часто посещают местные жители; во-вторых, они никогда не носят с собой тяжелые рюкзаки. Значит, здесь побывали чужие. Очевидно, те, кто был ночью сброшен с самолета. Куда они пошли? Для Зайцева это было загадкой. Но для Кротова… Нарушители могли пойти к границе или в сторону города. Но пограничники были! начеку. Нарушений границы в эти дни не замечено. Значит, лазутчики двинулись к Южнокаменску.
Снова пошел дождь. Бесполезно было оставаться здесь дольше. Да и вызывать собаку не имело смысла. Время и дождь сделали свое дело.
Оставляя широкие полосы на еще не просохшей после дождя траве, оперативная машина ехала по жнивью. Рядом с майором Васильевым сидел колхозник Степан Яценко. Не так-то уж часто приходилось Степану разъезжать в автомобилях. Растерянно мигая, он всматривался в знакомые очертания деревьев и кустов, полян и перелесков, с детства исхоженных им вдоль и поперек. Все сейчас казалось совершенно изменившимся, словно он попал сюда впервые в жизни.
- Не пойму чего-то, - бормотал он. - Где мы едем?.. - Вдруг он на ходу открыл дверцу машины. - Стой! Стой!
- Осторожнее! - едва успел крикнуть Васильев, но колхозник уже стоял на влажной земле.
- Вот оно, место! - обрадованно сказал он. - Туточки я и нашел!..
Утром по дороге к дому, чтобы сократить путь, Яценко, житель станицы Соколовской, решил пойти напрямик, через овраг. Он спустился по отлогой тропинке и зашагал через кустарник к полю, опираясь на палку. Вдруг палка обо что-то ударилась. Степан посмотрел - консервная банка. Ударил по ней концом палки - она со звоном отлетела в кусты. И, только подходя к станице, Степан встревожился. Он уже слышал, что где-то в этом районе были сброшены с вражеского самолета парашютисты-шпионы. Не они ли оставили банку в лесу?
В сельсовет он вбежал запыхавшись. Всем и каждому рассказывал о находке и едва дождался майора Васильева, который немедленно посадил его в машину и повез в лес, к оврагу.
- Вот туточки, - суетливо твердил Яценко. - Туточки лежала…
Он побежал к кустам и вскоре нашел банку.
- Она!
Майор осмотрел находку и улыбнулся. Банка была ржавая, старая. Должно быть, она давно лежала здесь.
Степан, приметив на губах майора улыбку, понял, что его находка не представляет никакого интереса. "Эх, зря только человека побеспокоил! - мысленно отругал он себя. - А в станице-то на смех поднимут!.."
Но вдруг лицо Васильева стало сосредоточенным и серьезным. В стороне трава была помята, валялись сломанные, не успевшие завянуть ветки. Кто-то отдыхал тут совсем недавно. Яценко немного успокоился, увидев, что майор внимательно осматривает траву - может, еще и не будут смеяться в станице!..
Между тем Васильев нашел в траве окурок сигареты. Крохотный окурок, растоптанный каблуком. Осторожно рассмотрев находку, он бережно положил ее в спичечный коробок. Теперь дело лаборатории научно-технического отдела установить, какие здесь побывали люди - свои или чужие.
- Товарищ майор! - раздался внезапно взволнованный голос шофера. - Здесь что-то закопано!
- Не трогайте ничего! - крикнул Васильев, торопясь на зов.
Он обошел вокруг куста, на который указал ему шофер, слегка отгибая мокрые ветки, заглянул в его середину. Потом присел на корточки и очень осторожно разгреб руками сырые листья. Из-под них показались кусочки целлофана, обрывки бечевки, остатки пищи… Васильев тщательно собрал всё и аккуратно завернул в чистый лист бумаги.
- Ну что, товарищ начальник? - спросил Яценко.
- Хорошо, что привели нас сюда, - ответил майор. - Спасибо.
И старый колхозник вздохнул с облегчением.
Сведения продолжали поступать. По приметам был задержан человек, которого видел проезжавший лесом милиционер. Но его пришлось отпустить. Он оказался советским гражданином, а убежал от работника милиции потому, что испугался ответственности за то, что пользовался чужим велосипедным номером: он его нашел однажды в лесу, давно, когда - и не помнит.
Пришел ответ и из научно-технического отдела. Экспертиза подтвердила, что найденные Васильевым целлофан, табак и обрывок бечевки - все это вещи иностранного происхождения. Теперь уже не оставалось сомнения, что здесь побывали вражеские лазутчики.
Глава шестая
В ГОРОД
Глухими тропами, а чаще - сплошной стеной колючего ельника, через овраги и заросли шли нарушители границы к Южнокаменску. В город, в город!.. Там можно затеряться в многоликой шумной толпе, там безопаснее…
Еще там, на уединенной даче в предгорьях немецких Альп, жизнерадостный сухощавый человек - инструктор Джон - на занятиях не раз поучал их: "Опасайтесь маленьких деревушек и немноголюдных городков. Там все друг друга знают в лицо. Безопаснее всего вы будете чувствовать себя в большом городе". Он доставал большой лист плотной бумаги, свернутый в трубку, и расстилал его на столе, воткнув в каждый угол по кнопке. На листе был нарисован тушью план городского квартала, напоминавший ладонь с растопыренными пальцами - площадь и улицы.
Как легко было, слушая инструктора Джона, глядя на схему, высказывать свои предположения, придумывать свои версии, как уйти от преследования, где скрыться. И вот сейчас предстояло действовать самому. Владимиру, шедшему следом за Сергеем, почему-то казалось, что и перелет через границу самолета и их приземление, вопреки успокоительным заверениям летчиков, не остались незамеченными. Он плелся понуро. Темные волосы свисали на лоб, мешали смотреть вперед. Но он не поправлял их и шел согнувшись, глядя себе под ноги.
Шествие замыкал Николай.
- Отдохнуть бы, - сказал он.
Сергей огляделся и указал на лесную полянку, окаймленную высокими кустами:
- Вон там остановимся.
Свернули в сторону, перешли вброд шумящий поток и с облегчением сбросили с плеч сумки.
Приятная истома разлилась по телу. Владимир закинул руки за голову и уставился неподвижным, взглядом в глубокое синее небо.
И ему вспомнилось детство. Вот так любил он лежать, запрокинув голову, положив ладони под затылок, и смотреть, смотреть в далекое небо. И казалось ему тогда, что летит он в эту беспредельную голубизну, все дальше, дальше от земли, и облака росли, надвигаясь на него, мягкие, спокойные… Ему хотелось стать летчиком. Он с жадностью читал книги о прославленных пилотах - Чкалове, Громове, о героях, спасших челюскинцев. Ему так хотелось походить на этих героев…
- Эй, что задумался?
Сергей протягивал ему неумело отрезанный ломоть хлеба с колбасой.
- Ешь.
Ели молча. Николай поднялся первым.
- Вы пока отдыхайте. А я закопаю кое-что из вещей. Что потяжелее.
- Да, в город надо войти налегке, - подтвердил Сергей.
Николай скрылся в кустах. Сергей, привстав, глядел ему вслед. Взгляд его был тяжел и недобр. "Наверное, хочет подглядеть, не закопает ли Николай свои деньги", - подумалось Владимиру.
- Я тоже пойду закопаю, - сказал Сергей, проворно вставая и направляясь в ту сторону, куда ушел Николай. - А после и ты закопаешь.
Их долго не было. На поляну неслышно вышел лось, стал неподвижно, нюхая воздух. Зашуршали кусты. Лось исчез в чаще. А на поляну из зарослей вышел Николай.
- А Сергей где?
- Ушел закапывать.
Николай опасливо огляделся. Владимиру вспомнилось выражение, которое он часто слышал от инструктора Джона: "Недоверие - основа безопасности". Конечно, Николай боялся, что Сергей подглядывал за ним.
- Иди теперь ты, - сказал Николай.
Владимир неохотно поднялся и зашагал через кусты.
А тем временем Сергей, досадуя, что не уследил за Николаем и не узнал, где тот закопал свои вещи, выбрал укромный уголок далеко от стоянки, острой походной лопаткой аккуратно снял пласт дерна и начал копать. Землю он ссыпал на разостланный мешок. Сплетенная крепкой сетью корней, почва поддавалась туго. Лоток лопатки часто натыкался на корни, соскальзывал. Но Сергей работал упрямо и вскоре вырыл довольно большое углубление. Здесь-то и будет его тайник.
Лазутчик встал и огляделся. Никого. Прислушался - тишина. Только деревья шумят листвой. Тогда, осторожно вытащив из кармана гранату, он отрезал ножом кусок бечевки, привязал концом к кольцу чеки и бережно положил "лимонку" на дно ямы.
- Пусть сторожит, - прошептал он.
Затем, уложив в яму свои вещи, он прикрепил к ним другой конец бечевки и ладонями стал засыпать тайник. Слой дерна положил сверху. Придирчиво оглядел свою работу. Получилось неплохо. Сергей взял нож и сделал им глубокую зарубку на дереве, чтобы заметить место.
Они снова собрались все вместе, когда солнце далеко перевалило за полдень. Надо было двигаться дальше. Но с каким бы наслаждением Владимир остался здесь до вечера! Все-таки ночью идти безопаснее. Но уходить было надо. И они опять пошли сквозь заросли, сверив нужное направление по карте и компасу.
На ночной привал расположились уже в темноте. Наскоро поужинали и бросили жребий, кому первому охранять спящих. Выбор пал на Сергея. Глубокой ночью его сменил Николай, который перед рассветом разбудил Владимира.
Поеживаясь от утренней сырости, Владимир сидел на траве, глядя, как Николай устраивается в примятой им, еще теплой ямке.
Сырой туман забирался за ворот и словно шарил холодной мокрой ладонью по спине, по груди… Владимир подумал, что надо, пожалуй, походить по полянке, чтобы согреться. Но вставать не хотелось, и он только втянул руки в рукава куртки.