– Ca ne fait rien… – донеслось вслед удалявшемуся русскому молодому мужчине.
А тот, ни бельмеса не воспринимая слов, оставшихся за пределами сотни выученных разговорных фраз, прошмыгнул под огромным экраном, по которому транслировался футбольный матч и широким размашистым шагом направился к центральному выходу из аэровокзала…
* * *
С момента посадки самолета прошло около часа.
Артур на всякий случай прошелся вдоль второго терминала – мимо небольшой очереди возле парковки такси. В руках его поблескивал глянцем обложки только что купленный в киоске журнал с грудастыми девицами…
Нет, ни одного соответствующего описаниям человека здесь уже не было.
"Немудрено, – снова глянул он на циферблат, – надо бы поторопиться, иначе не поспею к месту встречи в городе". И отказавшись от намерения добираться до площади Этуаль автобусом, пристроился в хвост вереницы страждущих поскорее оказаться в столице Франции.
Машины подъезжали одна за другой, народ быстро продвигался к краю тротуара – ждать пришлось всего несколько минут.
– Э-э… жё вудре але а… – припоминал капитан вызубренные накануне словечки, пока автомобиль лавировал меж рядами неподвижных собратьев, – але а плац Этуаль.
Таксист закивал, уловив в сбивчивой речи знакомое название и, вырулив на оживленную магистраль, прибавил скорость. За окнами замелькал северный пригород "Большого Парижа": аккуратные приземистые дома под красно-коричневыми черепичными крышами, сады, парки, каменные базилики и симпатичные церквушки со шпилями…
Скоро тихий, наполненный умиротворением пригород сменился оживленной столичной окраиной. Движение стало интенсивней, такси влилось в медленный поток, пульсирующий между длинными и продолжительными заторами. Постепенно таксист подвернул вправо – на одну из окружных улиц и стал подвигаться в юго-западном направлении… Когда пауза в движении затягивалась, Дорохов озадаченно смотрел на часы и морщил нос, на что француз задавал на своем картавом языке какие-то вопросы, сам же на них отвечал и приветливо – во весь рот улыбался.
– Нет… никуда я не опаздываю… – вяло отмахивался пассажир без надежды на понимание. – Просто хотелось бы успеть сегодня прошвырнуться по центру: поглазеть на вашу "Останкинскую" башню, заграничные шмотки в магазинах выбрать, винца флакончик пригубить… Ферштейн?..
Тот опять смеялся и что-то тараторил.
– Да-да… А ты, мля, еле плетешься, – ворчал гость Франции, осознавая, что и вторая встреча с агентом накрывается блестящим медным тазом.
Наконец, впереди показалась нужная площадь.
Артур рассчитался с таксистом, оставив положенные чаевые и, покинув душный автомобиль, направился медленным размеренным шагом вдоль окраины площади Этуаль. Любоваться достопримечательностями уже не оставалось времени, но и выказывать спешку – рысцой носиться по центру Парижа негоже – некуда только что прилетевшему в незнакомый город туристу торопиться.
В соответствии с наставлениями Александра Сергеевича, надлежало полчаса погулять по площади и убедиться в отсутствии слежки, а уж затем думать о второй попытке повидаться с агентом. Однако Дорохов сразу отправился на поиски нужной улицы.
Да, подобная поспешность шла в разрез с инструкциями, но отказываться от своих намерений и откладывать встречу на завтрашнее утро, не хотелось. Лишь где-то на середине пути он замедлил шаг и, прикуривая сигарету, осторожно посмотрел назад, сквозь заполненное кучками туристов пространство…
Нет, ничье внимание его персона не привлекла, по пятам никто не тащился, подозрительных машин рядом по кольцу не проезжало. И уж в который раз бывший офицер спецназа с тоскою вспомнил о горных ущельях и густых лесах, где привык сам выслеживать противника в засадах или хорониться от боевиков. Насколько в той безлюдной местности все действия представлялись логичными и простыми в исполнении! А здесь – в кишащем муравейнике, не смотря на цепкую память и знание теории, он терялся и чувствовал себя крайне неуверенно.
От широкой площади лучами расходился десяток забитых транспортом магистралей. Ехать предстояло на восток – вдоль Сены – к церкви Мадлен, расположенной по соседству с Елисейским дворцом. Отыскав указатель с созвучным названием "Avenue des Champs-Elysees", Артур пошел медленнее и стал непринужденно крутить головой, бросая "заинтересованные" взгляды на величественные фасады зданий. Затем остановился у пешеходного перехода, словно намереваясь докурить сигарету и перейти проезжую часть на зеленый сигнал светофора. А, завидев подвернувшееся такси, неожиданно взмахнул рукой и тотчас запрыгнул в салон…
Машина быстро миновала площадь Согласия и, свернув на улицу Руаяль, остановилась по требованию пассажира напротив садов Тюильри. Припоминая планы, схемы и фотографии, Дорохов неплохо ориентировался в незнакомом мегаполисе.
Расплатившись и выскочив из авто, осмотрелся…
Предстояло немного вернуться назад. В церковь он уже опаздывал на четверть часа. Скорым шагом дошел до конца квартала, перебежал проулок и, повернув вправо, мельком оглянулся…
Нет, и на сей раз ничего подозрительного обнаружить не удалось – сзади шли те люди, которых только что обогнал.
А вот и церковь Мадлен – на отшибе, посреди свободного пространства. В огороженный фасад упирается широкая улица с зеленеющими шапками каштанов над темным асфальтом.
Пройдя вдоль парапета с простенькой металлической решеткой, Артур свернул в открытые ворота и влился в поток посетителей, поднимавшихся по ступеням к входу.
"Хорошо, что генерал показал фотографию церкви, – радовался он про себя, – она и на церковь-то не походит. Пантеон какой-то: сплошные ряды колонн; приплюснутый портик, украшенный скульптурными барельефами…"
Часы показывали пятнадцать сорок пять. Это означало, что опоздание зашкаливало за двадцать пять минут. И все же надеясь на чудо, Дорохов вошел внутрь помпезного культового храма и, растворившись в несметной толпе прихожан, туристов и простых зевак, стал пробираться к ближнему левому углу. А, добравшись, обосновался под роскошными фресками возле стены и принялся разглядывать соседей…
Спустя полчаса он медленно брел по набережной Сены.
Взгляд тоскливо скользил по веренице длинных барж, пришвартованных канатами к берегу. Его не удивлял их обжитой и вовсе не "плавучий" вид: пестрые зановесочки на окнах, веревки с сушившимся бельем, столики с креслами под зонтиками или тентом. Вероятно, баржи служили жилищами и никуда не плавали. От пояса к левому уху Дорохова тянулся проводок наушника…
Сейчас вообще ничто не удивляло, не заботило и не беспокоило, кроме одного. Теперь спешить было некуда – агента в церкви не оказалось. Настроение не то что бы испортилось, просто удивляла нетерпеливость того придурка, под чьим руководством предстояло выполнять означенную генералом миссию. В аэропорту на стоянке такси Артур появился всего на двадцать минут позже, в божьем храме на двадцать пять… Не такое уж запредельное опоздание! И опять же – не по своей воле – не от разгильдяйства или враз опьянившей свободы. Неужели нельзя было подождать у аэровокзала, выкурив парочку лишних сигарет или выпив баночку пива; или чуть подольше послушать нудную мессу в церкви?..
Козлище, мля!..
* * *
Ночь в одноместном номере скромной гостиницы он проспал мертвецким сном. Причиной тому была усталость, быстрая смена обстановки, непривычная тишина и относительно спокойный, без кроссов и прочих изрядных физических нагрузок распорядок на следующий день. И, конечно же, помогла самая обычная водка, купленная в супермаркете, зазывавшем светящейся рекламой по соседству с небольшим отелем.
За день настолько осточертела толчея, галдящий на непонятном языке народ, восторженные рожи туристов, что ужин в кафе или бистро виделся продолжением пытки. По этой причине, разыскав дешевый отель, Дорохов кое-как изъяснился с портье, оформил номер и, ополоснувшись под душем, решил перекусить. В номере, помимо фена, спутникового телевидения и кофеварки, он отыскал мини-бар с набором из шести сортов вин. Изучив этикетки, молодой человек поморщился, вернул бутылки на прежнее место и поплелся в соседний с гостиницей магазин.
Там посреди агромадного ассортимента с радостью углядел красно-белую этикетку со знакомой витиеватой надписью "Stolichnaya". На закуску прикупил баночку с крохотными огурчиками, мясную нарезку, салат. И, вернувшись в уютный номер, с давно забытым удовольствием расположился в кресле за приземистым столом…
Проснувшись в непривычно позднее время – в девять утра, стал спешно собираться. Не хватало еще упустить последнюю возможность встретиться с агентом! Ведь предстоял неблизкий путь до кафе "de Flore", что находилось где-то на левом берегу Сены.
Приняв душ и наскоро побрившись, Артур закинул в рот оставшийся от вчерашнего пиршества ломтик мяса, сунул в карман документы с деньгами и, схватив вчерашний журнал с голыми тетками, выскочил на улицу…
Кафе он отыскал возле зеленого тенистого бульвара Сен-Жермен, пробивающего сквозную брешь в кривых кварталах старинной каменной застройки. Сидя в такси, капитан еле вспомнил название этого местечка, а, вспомнив, выговорил с большим трудом – голова с похмелья соображала туго, язык ворочался с трудом. Слава богу, водитель оказался понятливым…
Поездка заняла всего четверть часа, и на условленное место он прибыл даже раньше времени.
"Надо выпить крепкого кофе, – подумал Дорохов, потирая ладонью ломивший висок и решительно направляясь к заветной вывеске "de Flore". – Или начать с пива?.. Совсем, мля, потерял в учебном Центре форму. И употребил-то за вечер всего бутылку. В Чечне бывало, после изнурительных операций выхлестывали с Сашкой по литру, а тут…"
В соответствие с указаниями Александра Сергеевича, он занял свободный столик на просторной веранде кафе; полюбовался красивым видом бульвара, втянул носом кофейный аромат… Рядом возник официант в безупречно отглаженной белой сорочке, с черными крыльями бархатной бабочки у ворота.
– Де ля бьер, – выдавил спецназовец, отодвинув предложенное меню. И для пущей убедительности сопроводил заказ кивком на компанию юнцов, потягивающих пиво из банок.
Заказ был исполнен быстро – уже через три минуты перед новым посетителем стояла запотевшая баночка холодного пива. Вскрыв ее, тот запрокинул голову и махом ополовинил содержимое.
Спустя минуту захорошело…
– Кафэ а ля тюрк… силь ву пле, – тихо икнув, озвучил он второе желание.
И скоро соседи с улыбками поглядывали на молодого человека, чередующего глотки холодного пива и горячего ароматного кофе из мизерной чашечки. А тот, наслаждаясь вкусовым и температурным контрастом, радовался понемногу свежевшей голове и не обращал внимания на улыбки – пил не спеша, мелкими глотками. И заодно поглядывал на часы…
Теперь запаздывал сам агент.
"Возможно, этот урод и вчера не явился на встречи, а я распереживался…" – успокаивал себя Артур.
Среди сидящих на веранде людей описанного генералом человека не было точно – осторожно оглядываясь по сторонам, он уже трижды внимательно осмотрел всех. Две супружеских пары, три девушки, компания любителей пива – юных повес, по виду студентов; пожилая дама и седой старик, шелестевший утренней газетой…
Вышколенный официант молниеносно сменил пепельницу с единственным окурком и вопросительно посмотрел на скучавшего клиента. Получив же вежливый приказ принести еще одну чашку кофе, кивнул и испарился. От нечего делать молодой мужчина принялся листать журнал с силиконовыми бабами на страницах…
Вдруг сзади послышались шаги…
Он насторожился, но оборачиваться не стал – по ажурным каменным плиткам стучали женские каблучки.
Черт! Опять не тот, кто нужен…
Однако шаги с настойчивой странностью приближались. Какая-то темноволосая молодая дама прошла мимо, почти зацепив мужское плечо бедром и… почему-то стала мостить аппетитную задницу на стул, стоящий за его столиком. При этом, усердно налегая на "р" и приветливо улыбаясь, что-то вякнула не по-русски…
– Э-эй мадам, здесь занято. Не для твоей жопы стерегу место!.. – запротестовал бывший вояка. – Черт, как это будет на вашем дурацком языке?..
– Не строит напрягаться, – внезапно услышал он знакомую речь, – я прекрасно говорю и по-русски. И место вы стережете именно для моей… для меня, одним словом.
– Разве?.. – опешил Дорохов.
– Да, именно. А теперь потрудитесь-ка объяснить, где вас носило весь вчерашний день?
Несколько секунд капитан с той же ошалелостью взирал на невесть откуда взявшуюся барышню. Потом окинул взглядом внешность и одежду…
Все сходилось: на вид лет двадцать восемь; темные каштановые волосы; строгий костюм спокойного серого тона, светлая блузка с вполне естественным отсутствием галстука; на столик с тихим шлепком упала тонкая папочка для документов из красноватой кожи…
Он слегка отклонился вбок, желая краем глаза узреть обувку нежданного "явления" – последнюю деталь из описания генерала. Девица же в ответ на это усмехнулась и слегка выставила из-под стола ножку в черной замшевой туфельке.
– В порядке? – негромко спросила она. – Все соответствует описанию?
Артур кивнул, едва сдерживая тяжелый вздох – никогда доселе не доводилось участвовать в операциях под предводительством бабы.
А строгая мадам все не унималась – пристально глядя прямо в глаза, настойчиво повторила вопрос:
– Итак, я слушаю. Извольте подробно изложить: по какой причине вы вчера попустили обе встречи?
Глава вторая
Париж. 31 августа
После краткого, но исчерпывающего объяснение вчерашним опозданиям дамочка презрительно кивнула на пивную банку и с прободной язвой в голосе поинтересовалась:
– Сдается, вы не слишком-то хорошо себя чувствуете?
"Нет, это не козлище. Это, блин, козище с рожками в каштановых волосах! – пялился на нее Дорохов красными с перепою глазами. – Вот же угораздило!.. Да лучше "духов" мочить, ползая в пыли по горам, чем иметь дело с такими суками!"
И, скопировав ее кривую усмешку, ответил вопросом на вопрос:
– Вам-то что за дело до моего здоровья? Каким боком оно вас беспокоит?..
Агент в юбке тоже заказала себе кофе и, успев выпить половину чашечки, прикурила тонкую сигарету. Выпуская же в сторону струйку табачного дыма, приглушенно отчеканила:
– Меня больше беспокоит собственное здоровье, которое вы согласно возложенным обязанностям должны оберегать. Совершенно не уверена, что в подобном состоянии вы, при необходимости, способны здраво рассудить и принять четкие решения.
– Мое состояние – не ваша забота, – огрызнулся Артур.
– Разумеется. Контролировать, водить за ручку и лечить чье-то похмелье я не собираюсь! По окончании операции я просто напишу рапорт о вашей несдержанности в употреблении спиртного.
– Да по хрену мне твои рапорта! Я под твое руководство не напрашивался!.. И вообще, не понимаю этих многословных нравоучений…
Вскинув тонкую бровь, она замолчала, вероятно, обдумывая свою реакцию на резкое заявление телохранителя.
"Мля-я… Загребет-замучает, как Полпот Кампучию!.. – сокрушался про себя Дорохов. – Скорее бы она указала, кого нужно грохнуть. Клянусь паховой грыжей – расстараюсь и замочу с первого раза! Чтоб побыстрее отделаться от нее и свалить обратно в учебный Центр – лучше на хрен по два раза в день кроссы бегать, чем выслушивать морали!"
И, откинувшись на спинку стульчика, лениво обронил:
– Ты, милашка, делай свое дело, а остальное не твоя забота. Как-нибудь разберусь со своими обязанностями, независимо от состояния…
С этими словами, позабыв о том, что для уборки мусора существуют официанты, он подхватил со стола пустую банку из-под пива, покрутил головой и, обнаружив стоящую метрах в шести-семи симпатичную краснобокую урну, метнул в нее пустую посудину. Описав ровную дугу, алюминиевая штука с характерным грохотом нырнула точно в ее темнеющее жерло.
Проследив за этими экстравагантными, но неторопливыми и уверенными действиями, девушка с минуту помолчала, затягиваясь сигаретой; затем, внезапно переменив тактику, примирительно сказала:
– Знаете… Не нужно называть меня милашкой. У меня есть имя… Анастасия Игоревна. А вас по паспорту, если не ошибаюсь, зовут Андрей?..
– Андрей Викторович, – точь-в-точь повторил Дорохов ее официальность и протяжно выдохнул: – Пожалуй, надо еще выпить пива.
– Я бы посоветовала здешнее красное "Божоле". Замечательное, сухое вино – голова быстро посвежеет.