* * *
Последний раз Дорохов заставил ее задержать дыхание и уйти с головой под воду, когда до яхты оставалось метров двадцать. Небольшое судно тихо шло под одним парусом против течения, однако на борту было шумно – играла музыка, слышался чей-то смех.
Ольга все так же бережно держала в одной руке туфли, другой цеплялась за ремень молодого человека. Он бесшумно плыл на глубине полутора метров и посматривал туда, откуда должно было появиться белоснежное тело яхты… Затем резко повернул к поверхности, всплыл перед самым носом судна и ухватился за выступающее над гладким пластиковым корпусом ребро форштевня. Яхта поволокла их вверх по реке и скоро беглецы опять поравнялись с проклятым маяком.
На набережной происходило столпотворение: машины с мигалками, толпы стоящих поодаль зевак, какой-то суетящийся народец – должно быть, сотрудники спецслужб…
– Господи… поскорее бы отсюда убраться, – дважды приглушенно кашлянув, прошептала девушка, испуганно поглядывая на красную баржу с торчащим посередине маяком.
– Потерпите еще немного, – успокоил телохранитель, – теперь время работает на нас.
Яхта все так же неспешно боролась с течением; парус легко покачивался под слабыми дуновениями ночного воздуха. Маячивший впереди мост с оживленным автомобильным движением, казалось, не приближался… Но все же они плыли. И плыли явно быстрее, чем пытались бы это делать, полагаясь на свои изрядно растраченные силы.
Вскоре он заметил некое оживление и на другом берегу: три легковых авто прощупывали фарами набережную; несколько мужских фигур метались в пучках света, осматривая прибрежные воды.
"Ну-ну, ищите!.. – подбодрил капитан. И покосился на Ольгу: – Барышня, разумеется, устала. Однако мы еще поборемся – целая ночь впереди. Наше преимущество в том, что сотрудники спецслужбы не знают, куда мы намылились: вверх или вниз по течению. А силенок у них недостаточно, чтобы обшаривать и держать под контролем оба берега. И, слава богу – пока не видно катеров! А то давно бы прочесали всю реку…"
Над головою нависли бетонные сооружения моста. Казалось, яхта вот-вот зацепит мачтой высокие пролеты.
Девушка вопросительно посмотрела Артура, но тот покачал головой: рано. И, вздохнув, точно соглашаясь с любым решением телохранителя, устроила голову на его плече.
Яхта вырвалась на свободу из тесного мостового плена; сверху вновь вспыхнули звезды. И поплыла дальше – к самой окраине Парижа…
Часть четвертая
"Прощай, Воробушек…"
Брюссель. Штаб-квартира НАТО.
Офис Европейского отдела Национальной контрразведки США.
3 сентября; 11.00–11.30
– Мы не можем похвастаться громкими победами в последние три-четыре года. И вы знаете об этом не хуже меня.
– А как же Балканы, северное побережье Черного моря, Закавказье? И вся, так называемая Балтийско-Черноморская дуга?..
– Никак, – проронил статный мужчина в белой сорочке. Расхаживая вдоль окон, он отхлебывал кофе из огромного бокала и внешне оставался спокойным. Однако фразы, произносимые отрывистым, резким голосом, выдавали изрядное негодование: – Просто никак! Для установления в названных регионах дружественных нам режимов мы вбухали столько сил и средств, что узнай общественность об этих суммах – скандал разразиться погромче произошедшего в семьдесят втором.
– Уотергейт? – догадался сидевший в кресле собеседник – полненький круглолицый мужчина лет пятидесяти.
– Совершенно верно. Пиррова победа…
– Вы так считаете?
– Уверен! При желании Россия вернет названные вами регионы и страны в стан своих союзников с гораздо меньшими усилиями и затратами.
Толстый расплылся в ядовитой ухмылке:
– Одного желания тут маловато. Необходимо умение работать с тонкой эффективностью.
– Согласен. Но не следует относиться к противнику столь презрительно – подобное пренебрежение порой заканчивается плачевно. Особенно если дело касается России. В этой непредсказуемой стране достаточно умных людей, чтобы с легкостью сделать то, чего мы так опасаемся. И тогда плакали все наши денежки…
Непростой напряженный разговор длился около часа. Полный круглолицый мужчина – шеф службы внешнего наблюдения, в десять утра явился к руководителю Европейского отдела Национальной контрразведки США с коротким еженедельным докладом. Начальник отдела – Симон Ван Клайв, вертя в руках блестящую зажигалку, выслушал набившие оскомину фразы и долго безмолвствовал, разглядывая в залитый солнечным светом Брюссель. Затем вызвал секретаршу и попросил ее принести кофе, как всегда позабыв предложить напиток подчиненному…
Только что в кабинет заглянул и представитель разведки Дэн Колт – высокий сорокалетний мужчина, регулярно куда-то исчезавший, постоянно мотавшийся самолетом то в Штаты, то в Канаду, то в Африку. Поздоровавшись, он уселся за торец длинного стола и выжидающе глянул на присутствующих. Для перехода от заурядного отчета к не терпящим отлагательства делам ждали только его.
– Начнем, – обратил к гостям хмурое лицо начальник отдела. – Прошлой ночью в тринадцатом округе Парижа сотрудники службы внешнего наблюдения бездарно упустили двух русских агентов. Это уже четвертый провал с весны текущего года. За пять прошедших месяцев с тем же "успехом" службой наблюдения были провалены операции в Амстердаме, в Риме, в Лондоне…
Шеф "наружки", как неофициально величали только что названную службу, долго копошился портфеле и выкладывал на стол фотографии, какие-то квадратные листы бумаги… И старательно делал вид, будто обидные фразы Симона Ван Клайва ни к его службе, ни к нему лично не относятся.
Однако, не выдержав пристальных взглядов собеседников, все же заговорил:
– Операции в названных столицах европейских государств я бы провальными не назвал. Как бы там ни было, но до контакта и передачи информации русскими агентами дело не дошло – мы не позволили им встретиться с теми, кому она предназначалась.
– Но и доказать мы ничего не можем! – резко долбанул донышком пустого бокала по крышке стола глава Европейского отдела контрразведки. – Мало того, мы не получили и крупицы той информации, которую русские с такой настойчивостью пытаются кому-то переправить. А самое главное: мы до сих пор не знаем, кому она предназначалась!
– И, тем не менее…
– Не перебивайте! – повысил голос Симон. – В соответствие с новой Национальной стратегией контрразведки, Америка больше не собирается уступать инициативу противнику и ожидать появления новых угроз. Чтобы успешно противодействовать нашим врагам, мы должны сами идти в наступление. А мы топчемся на месте – все три агента попали к нам в руки мертвыми и толку с них… как от промокших кубинских сигар! К тому же у меня есть сведения, что информацию русские передать адресату все же умудрились.
– Как, умудрились?! Когда?.. – опешил руководитель "наружки".
– Очень просто, – состроил ироничную гримасу молчавший до сего момента Колт. – Нашей разведкой получены исчерпывающие доказательства встречи русского агента с представителем политической разведки одной из ближневосточных стран. И произошла эта встреча в конце июля сего года – чуть больше месяца назад.
– А-а… где же она произошла? – потерянно молвил толстяк.
– В ста семидесяти километрах восточнее Лиона или в шестидесяти юго-восточнее Женевы.
Лицо полного мужчины озаботилось мыслительным процессом…
– Это где-то у Итальянской границы? – осторожно предположил он.
– Совершенно верно. Там где сходятся границы трех государств: Франции, Швейцарии и Италии.
– Что скажете? – поглядывая на главного филёра, подпалил сигарету Ван Клайв.
Вместо ответа тот достал платок и нервными движениями промокнул вспотевшую шею…
– Да-а… – усмехнувшись, протянул Симон. – Молчите? Не мудрено… А между тем, на вас работает добрая половина Европейского отдела: разведка своевременно поставляет информацию – ее сотрудники выявляют потенциальных русских агентов едва ли не в России, до предела облегчая вам жизнь; я выбиваю хорошее финансирование и удовлетворяю все ваши просьбы относительно увеличения штатов; служба адаптации и связей обеспечивает для вашей деятельности "зеленую улицу" в любой стране. И вы даже представить себе не можете, насколько сложно в последнее время стало договариваться с властями некоторых европейских стран! Ведь с русскими сейчас никто не хочет портить отношений и тем более ссориться! И что же мы получаем в итоге от доблестной службы внешнего наблюдения? Провал за провалом!
– А-а… для чего же они продолжают эту возню? – схватился за пришедшую в голову мысль как спасительную соломинку толстяк. – Не понимаю! Если информация передана, то, какого черта им понадобилась еще одна встреча в Париже?..
Начальник отдела опять прошелся вдоль окон.
– Полагаю, в июле, – задумчиво сказал он, – с тем удачливым курьером передана только часть информации.
– Либо передана вся целиком, но в зашифрованном виде, – вставил свою ремарку Колт. – А сейчас они пытаются переправить ключи к шифрам, которыми была закодирована основная посылка.
– Хм… Разумный ход. И очень осторожный, – кивнул тучный американец.
– Вот-вот. А вы говорите: они не умеют работать, – осуждающим тоном заметил Ван Клайв. – Еще как умеют! Ладно, довольно дебатов. Что мы имеем на сегодняшний день?
Чувствуя себя виноватым, шеф "наружки" спохватился, встал с кресла и развернул на столе бумаги.
– Вот. Несколько фотографий, часть из них снята на одном из парижских кладбищ, другие на улицах Парижа из автомобилей. Ракурсы не совсем удачны, но лица кое-где видны хорошо. И портретные фото-роботы, – тасовал он на гладкой столешнице изображения.
– Негусто, – проворчал Симон, рассмотрев сначала мужчину и женщину, запечатленных среди могильных плит и среди случайных прохожих, а затем переключившись на изучение составленных по словесным описаниям лиц.
Подошедший сзади разведчик подключился к изучению и через минуту заключил:
– Качество не ахти. Но это лучше, чем ничего.
– Значит, так, – подытожил глава контрразведки, – пусть ваши люди побеседуют с сотрудниками парижских аэропортов, куда прибывают рейсы из России. Пусть побывают в тех отелях, где хотя бы на первое время останавливались эти двое русских, а так же в обязательном порядке проверят иностранных клиентов фирм, сдающих напрокат автомобили. Одним словом, попытайтесь добыть о них побольше информации.
– Мои люди уже этим занимаются, – уверил толстяк.
– И последнее… – начальник Отдела вновь пристально посмотрел на подчиненного, чья служба оказалась нерасторопной: – Что вами предпринято во Франции для восстановления потерянного контакта с двумя русскими агентами?
Тот воодушевился:
– В Париж дополнительно стянуто больше сотни наших людей.
Колт поспешил напомнить:
– Не забывайте, резервная встреча состоится где угодно, кроме Парижа – это аксиома.
– Безусловно. Я помню об этом. Все магистрали, ведущие из столицы Франции, уже взяты под контроль. Наши люди находятся в аэропортах и дежурят на всех вокзалах день и ночь.
– Что ж, смотрите, любезный, – прищурив колючие глаза, усмехнулся Симон Ван Клайв, – даю вашей службе возможность реабилитироваться. А уж для вас эта возможность, поверьте, станет последним шансом.
Глава первая
Париж – Орли – Орлеан – Вьерзон – Виши. 2–3 сентября
От форштевня пришлось отцепиться и энергично грести к берегу, когда сзади появились огни двух патрульных катеров. Вероятно, подошли они, по пути обшаривая прожекторами темную воду, от центральных районов Парижа, где имелось множество причалов. Теперь же один из них обследовал акваторию напротив маяка, а второй пустился догонять яхту…
К этому времени парусное судно оттащило двух беглецов от траверза плавучего клуба километра на полтора-два. В этом месте Сена сужалась метров до двухсот, и вскоре беглецы оказались у берега. Катер настиг яхту, едва Артур успел помочь спутнице выбраться на низкую гранитную плиту.
– На кого мы похожи!.. – совершенно запыхавшись, посетовала она слабым голосом.
Но он уже тянул ее прочь от реки:
– Нормально для пьяных туристов из России! Потом займемся прикидом!..
– Господи, ну дайте же мне хотя бы надеть туфли! – взмолилась Ольга, пытаясь удержать равновесие.
Дорохов терпеливо дождался, покуда насквозь промокшие туфли не окажутся на ее ножках и, торопливо увлек от парапета набережной…
На самой окраине Парижа берег Сены не выглядел столь презентабельно, как напротив двух островов – исторических центров города. Ни белых подсвеченных фасадов на фоне черного неба; ни бесконечных рядов желтых фонарей на столбах. Лишь скромная неоновая вывеска какого-то магазинчика мигала в робком одиночестве через дорогу.
Перебежав проезжую часть, они юркнули в примыкающий к набережной переулок; быстрым шагом преодолевая небольшой подъем, пересекли еще две улочки. Свернули влево… Плутали какими-то дворами, пока не набрели на тихий закрытый скверик, окруженный спящими домами.
– Больше не могу, Антон… – упала Ольга на скамейку. – Прошу вас, дайте мне отдышаться…
– Хорошо. Посидим минут десять, – смилостивился тот.
Она и в самом деле задыхалась от постоянной гонки, растратив последние силы в воде. Вдобавок дрожала от холода – мокрое платье не позволяло согреться.
Усевшись рядом, Дорохов достал из кармана дамскую сумочку, вытряхнул из нее остатки воды, протянул хозяйке. Затем набросил ей на плечи свой пиджак, хотя толку с этого было немного – с пиджака все еще капало. И, припоминая наставления преподавателей учебного Центра, сказал:
– Сейчас необходимо воспользоваться любым транспортом и сдернуть отсюда. Они обязательно прочешут в ближайшие часы все прилегающие к набережной кварталы. А к утру возьмутся и за другие районы…
Но вместо трепетного ответа, вдруг услышал вопрос:
– Послушайте… Как вас зовут на самом деле?
– Артур. А вас?
– Хорошее имя – Артур. Мужественное… А я Ирина.
– Тоже ничего – красивое. Очень приятно. Кстати, не мешало бы согласно легенде перейти на "ты".
Кажется, она улыбнулась. Улыбка вышла вымученной, но в голосе уже не звучали безнадежность со страхом:
– Что ж, давай, раз того требует легенда наших отношений.
Немного отдохнув и восстановив дыхание, они направились дальше – искать не слишком оживленную улочку с тем, чтобы поймать такси и умчаться подальше от холодной и осточертевшей реки…
И спустя четверть часа парочка сидела в уютном и теплом салоне большого автомобиля, плавно несшего их по ночному Парижу на юг – в сторону аэропорта Орли. Девушка долго не могла согреться, дрожала и прижималась к молодому человеку. А тот, достав из бумажника несколько сотенных купюр, незаметно и тщательно вытирал их о сиденье, разглаживал и сушил…
Из машины они вышли слегка обсохшими, хотя влажное бордовое платье Ольги все еще основательно прилипало к стройной фигуре.
– Иди к автоматической камере хранения, – шепнула она, войдя в огромный аэровокзал, имеющий в плане круглую форму, – номер ячейки и шифр помнишь?
– Помню.
– Возьми два последних комплекта документов – и твой, и мой. Но промокший, не оставляй – он пригодится нам для аренды машины. Потом встретимся на втором этаже возле бутика мужской и женской одежды. Договорились?
– Не вопрос…
* * *
Через час они снова ехали на такси на юг по трассе "Париж-Тулуза". Таксист с легкостью согласился подвезти их до Орлеана за пару лишних сотен евро. Включив негромкую музыку, он гнал на ста двадцати; навстречу летело ровное полотно шоссе; пассажиры на заднем сиденье молчали…
Да, молчали, поминутно восстанавливая в памяти предыдущий вечер, едва не закончившийся полным провалом. Обоим было что вспомнить…
В бутике международного аэропорта Ирина провела рекордно короткое для женщины время – всего двадцать минут. Набрав полные руки покупок, торопливо направилась в примерочную кабинку, где, переодевшись и причесавшись, стала совершенно другой девушкой. Теперь на ней были дорогие голубые джинсы, серо-голубая кофточка, короткая кожаная куртка. На лице – модные темные очки. Она даже мужественно решилась избавиться от симпатичной дамской сумочки, почти не пострадавшей от купания – рассовав по карманам куртки ее содержимое, упрятала крохотный ридикюль в пакет со старыми вещами.
В тот же час и молодой человек в мужском отделе совершал аналогичное перевоплощение: примерял черные джинсы, тонкую футболку, куртку, легкие ботинки на толстой подошве… И его после посещения закрытой кабинки с тремя зеркалами почти невозможно было узнать.
Спустившись в нижний зал, они запихали два пакета с влажной одеждой в свободную ячейку камеры хранения и, не запоминая шифра, захлопнули дверцу…
Сотню с небольшим километров до Орлеана новенький желтый "Ситроен" преодолел за час. Рассчитавшись нормальными купюрами, взятыми все в той же ячейке под номером "двадцать два – сорок восемь", они отправились искать фирму по прокату автомобилей. Большинство таких заведений во Франции работало круглосуточно, но проблема состояла в другом: не все конторы соглашались сдать в аренду машину без предварительного заказа. Приходилось рассчитывать на везение…
– В фирме я появлюсь одна – ты подождешь меня на улице, – говорила Ирина, идя под руку с телохранителем по ночным улицам небольшого города. – Там я постараюсь оформить на себя автомобиль по старым документам – надеюсь, они уже подсохли; и мы вместе поедем дальше на юг. По дороге – предположим, в Вьерзоне или Шатору, возьмем машину и для тебя.
– А не проще ли без задержек доехать до нужного места на одной?
– Это слишком предсказуемо – спецслужбы будут искать именно двух молодых людей. Поэтому вдвоем нам лучше не светиться…
"Резонно, – лениво согласился Дорохов. И тут же попенял на агента: – А куда дальше держим путь, опять молчит. Ведет как Сусанин, и помалкивает!.."
Нужную фирму отыскалась на окраине Орлеана рядом с одной из заправочных станций. Пока мадам пропадала в небольшом офисе фирмы, Артур, коему надлежало дожидаться у выезда на шоссе, наведался в небольшой магазинчик при АЗС.
– Bonsoir, – промямлил сонный продавец и проводил осоловевшим взглядом ночного посетителя, прямиком направившегося к витрине с CD-плеерами.
– Са мё пле, – вскоре послышалось от витрины, что окончательно отогнало сон продавца.
Немедля вскочив, тот перегнулся через прилавок, разглядывая товар, в который тыкал пальцем молодой мужчина. Распознав его, кинулся искать на заднем стеллаже запечатанную коробку с аналогичным названием…
Спустя минут пять звякнул маленький колокольчик на стеклянной двери магазинчика, и на улицу вышел довольный Дорохов. Прикурив сигарету и рассматривая приобретение, добрел до положенного места у шоссе, вынул из кармана куртки бережно завернутый в сухой платок диск, еще в аэропорту изъятый из "убитого" плеера и вогнал его в новый, только что купленный.