– Знаешь, – сказала она с горькой усмешкой, – перед отправкой сюда мне довелось краем уха слышать, будто некоторые телохранители наделены полномочиями убирать своих агентов в критических ситуациях.
– Убирать?.. Что за чушь? – едва не поперхнулся он куском французского багета.
– Ну, если опустить моральную сторону вопроса и руководствоваться практической, то подобное…
– Меня никто такими полномочиями не наделял, – не дал он договорить, – да и плевать я хотел на такие инструкции!
– Я знаю. И позже объясню, почему тебе не дали такого приказа, – мягко произнесла Ирина. Найдя его ладонь, легонько сжала. – Я поняла, что ты не способен на подлость еще прошлой ночью, когда барахтались в Сене. Теперь я точно знаю: ты не предашь и не бросишь того, кто рядом…
Артур промолчал – ему и в самом деле было удивительно слышать о каких-то странных "полномочиях"…
– Ты прости меня за тот нехороший тон, – продолжала она, – ну, помнишь в первый день – в кафе…
– Что же и рапорт на меня не напишешь – о злоупотреблении алкоголя? – засмеялся он, поглаживая ее руку.
– Напишу. Обязательно напишу! Но совсем о другом, – улыбнулась девушка. Однако, согнав улыбку, озаботилась: – Только задание необходимо выполнить.
– Задержка выйдет с заданием. А в чем, кстати, оно состояло?
– Мы везем небольшую посылку. В Париже ее передать не получилось, значит, обязаны это сделать в Тулузе – на железнодорожном вокзале.
– Понятно. Ничего, отлежишься пару-тройку дней, я за тобой поухаживаю. Я умею – не раз приходилось в Чечне и перевязывать, и колоть, и таскать на себе раненных… А потом найдем машину и поедем.
– Я верю, Артур: ты кого угодно поставишь на ноги. Но у нас нет времени.
– Предлагаешь ехать в таком состоянии?..
– Ты должен поехать в Тулузу один. Сегодня. Сейчас…
Он покачал головой:
– Я не оставлю тебя одну.
– Ты должен, Артур, – настойчиво повторила она. – Иначе провалится вся миссия. Понимаешь?
Но молодой человек оставался непреклонным. Тогда Ирина притянула его к себе, заставила пересесть на диван, обняла…
– Я прошу тебя, – шептала она возле самого уха и поглаживала пальчиками темные волосы, – я очень тебя прошу…
Дорохов нашел ее губы, Ира ответила поцелуем. Таким же горячим, как тот – минутный, в подвале парижского ночного клуба. Но этот поцелуй был не для конспирации, не для алиби перед идущей по следу полицией, а настоящим – желанным и страстным.
Он скользнул ладонями по гладкому телу, уловил звук расстегнувшейся застежки лифчика; прикоснулся к груди, поцеловал набухший сосок…
Девушка сняла с него футболку, нежно прикоснулась губами к плечу, шее… и откинулась на диван. Зашуршало нижнее белье…
Глаза уж освоились в темноте – Ирина осторожно, стараясь не задеть бинтовую повязку, стянула с себя тонкие трусики…
Артур гладил ее чудесное обнаженное тело. Скоро дыхание обоих участилось и, она все сильнее прижимала к себе его ладони…
Потом потянула за руку, позвала:
– Иди ко мне…
* * *
Обнявшись, они проспали на узком диванчике три часа. Проснулись одновременно от заглянувшего сквозь щели оконных жалюзи яркого солнца.
Собрался Дорохов по-военному быстро: ополоснулся под холодным душем, оделся, закинул в рот приготовленный напарницей бутерброд… А пока готовил найденный на холодильнике растворимый кофе, внимательно слушал ее инструктаж относительно задания в Тулузе: где и каким образом оставить вожделенную посылку.
– Но это не все, – снова заговорила она, когда уж тема показалась исчерпанной. – Нам тоже должны кое-что передать. И получить это необходимо там же – в Тулузе.
– Что ж, и доставлю, и получу одним рейсом. Давай, где она?..
– Помоги мне, пожалуйста, – попросила Ирина. И для чего-то достала вату, перекись водорода; продезинфицировала новенькое бритвенное лезвие спиртом…
Сделав шаг к ней, он смотрел на приготовления и ничего не понимал, пока не услышал короткое пояснение. Подняв руку, она указала на тонкий шрам длиной не более сантиметра:
– За три недели перед поездкой мне под кожу вшили крохотный чип в силиконовой оболочке…
"Так вот почему она тряслась в парижском клубе "железнодорожников", когда плюгавый полицейский обшаривал нас чувствительными металлоискателями!.. И по той же причине, углядев нужного человека на плавучем маяке, убежала в туалет. А потом по руке ее текла кровь – верно, пыталась извлечь из-под кожи эту штуковину, да не успела…"
– …Предполагаю, потому, что важная информация хранится не в голове, а в чипе, ты и не получил приказа убрать меня в критической, безнадежной ситуации.
– Я уже высказался по поводу таких приказов.
– Да, – кивнула девушка, – я помню. Теперь уничтожить носитель информации гораздо проще и убивать никого не требуется. Вынул из тела чип и избавился от него: бросил в реку, смыл в унитаз, разбил камнем… Способов множество.
Поморщившись, Артур помог ей сделать лезвием ровный надрез вдоль незаметного шрама на внутренней стороне плеча. Подставив ватный тампон под струйки крови, слегка надавил пальцем сбоку от разреза и подцепил показавшийся край силиконовой оболочки.
И снова пришлось врачевать, обрабатывая и заклеивая пластырем новую ранку, пока Ирина делилась секретами второго задания…
– Вот и все, – печально произнесла она, запрятав отмытый от крови чип в пачку его сигарет. – Давай, Артур, прощаться…
– Продуктов у тебя дня на три, – обвел он комнатку взглядом, словно пытаясь запомнить каждую деталь. – Лекарств достаточно. Пожалуйста, не забывай колоть антибиотик – необходимо выдержать пятидневный курс… – Вытащив из-за пояса пистолет, протянул ей: – Держи. Мне оружие все равно без надобности. Пользоваться умеешь?
– Приходилось в тренировочном тире.
– Полная обойма – пятнадцать патронов. Но, надеюсь, до стрельбы дело не дойдет – скоро должен вернуться Сашка. Он спрячет тебя понадежнее, подлечит, откормит… За это время и спецслужбы угомонятся – спокойно улетишь в Москву.
– Не переживай за меня. Все будет в порядке.
– Это тоже тебе. Чтоб не скучала и родной язык не забыла, – улыбнулся Дорохов, выкладывая на стол свой плеер.
Прихрамывая, она проводила его до двери. В темном коридорчике они обнялись, и снова был долгий страстный поцелуй…
– Не забудь: посылка – в почтовом ящике тридцать третьей квартиры, а чип ты обязан оставить в ячейке камеры хранения под номером "тысяча", – прошептала девушка.
– Запомнил. Чего проще: тридцать три и тысяча.
– Пожалуйста, повтори телефонные номера. Это очень важно…
Дорохов безошибочно назвал два номера: шестизначный, которым предстояло воспользоваться в Тулузе; и семизначный – его следовало набрать сразу по прилету в Москву.
– Все правильно, – кивнула она. – Ни пуха…
– К чертям собачьм…
Тихо щелкнул замок, дверь пропустила полоску света. Он оглянулся в последний раз, провел ладонью по ее щеке…
И выскользнул в яркий солнечный день.
Артур не пошел к асфальту, а двинулся на юго-запад бездорожьем – сначала полем, потом тем же лесом, коим петляли под утро. Только повторять маршрут к повороту он не стал, а, подкорректировав направление, решил срезать – Ирина подсказала: трасса на юг в каких-то десяти-двенадцати километрах. А до побережья Средиземного моря по ней не более часа езды.
Днем, да еще в одиночку идти было легче. Он привычно вслушивался в звуки леса, бросал пристальные взгляды по сторонам и под ноги, отыскивая свежие следы. Нет, ничто вокруг не настораживало, не казалось подозрительным, враждебным…
Одного лишь Дорохов не понимал: чем дальше оставался за спиной западный пригород Ле-Пюи, тем на душе становилось тревожнее. Да, будучи телохранителем, он обязан выполнять приказы Ирины, но, вместе с тем, в голове явственно звучали и слова генерала разведки: "Жизнь агента всегда на твоей совести…"
К тому же появлялось надсадное, болезненное и мало объяснимое чувство тоски. "Привык я, что ли, к ней за несколько дней? – удивлялся он новому ощущению. – Вроде поначалу ненавидел, хотел поскорее покончить с заданием и избавиться от ее общества. А теперь, точно лишился чего-то, потерял…"
Где-то на середине пути щемящее уныние вдруг приглушила другая подоспевшая догадка: "А не оттого ли она превратилась в ласковую, нежную и доступную, что срочно потребовалось уговорить меня отправиться в Тулузу? В уме и хитрости этой девушке не откажешь. Черт, запутался я совершенно!.."
За попытками разгадать странную перемену в поведении Ирины и такую же необычную метаморфозу своего к ней отношения, час пути пролетел быстро. Перебежав дорогу, молодой человек обосновался в кустах и стал ждать подходящего попутного транспорта…
Пожилой "Фольксваген" с таким же пожилым хозяином за рулем аккуратно довез его до Нима – небольшого, утопающего в зелени города, расположенного на широкой оживленной магистрали "Ницца-Марсель-Тулуза". Поездка вышла чуть дольше запланированной, да пенять на потерю времени не приходилось – с дисциплинированным водителем шансов добраться до нужного места было несравнимо больше.
В Ниме Артур воспользовался рейсовым автобусом, курсировавшим по побережью и, через час вышел в Монпелье, находившимся еще на семьдесят километров ближе к заветной цели. В центре городка отобедал в скромном и тихом кафе, неторопливо выкурил сигарету, любуясь видом чудесного залива, а заодно и приглядываясь к праздно шатавшемуся народу. И, вдохнув полной грудью солоноватый морской воздух, направился на железнодорожный вокзал…
Скоростные поезда, следующие из Марселя в Тулузу, останавливались в Монпелье через каждые сорок минут. Купив билет, он дождался на перроне ближайший; вошел в комфортабельный вагон и, усевшись в удобное кресло, с наслаждением вытянул ноги.
Ехать с четырьмя короткими остановками предстояло два часа…
"Неужто прибыл?.. Вот она – столица юго-запада Франции! И как все просто: ни тебе ищеек из спецслужб, ни слежки, ни погони, ни перестрелок… Даже скучно", – едко ухмылялся Дорохов, бредя в потоке приехавших в Тулузу пассажиров. Народу вокруг было много – туристический сезон во Франции не прерывался ни осенью, ни зимой. В здании вокзала поток разбивался на ручейки: часть людей заворачивала к кассам или к стойкам по бронированию гостиниц, многие направлялись прямиком на привокзальную площадь – к остановкам городского транспорта. Артур же, отыскав нужный указатель, повернул к лестнице, ведущей вниз – в зал автоматических камер хранения…
Однако скоро он вернулся с цокольного этажа на первый, медленно обошел все его залы, постоял у большого стенда с изображением подробного плана вокзала. На лице, сквозь натянутую маску беспечного равнодушия, внимательный человек углядел бы озабоченность.
"Автоматических ячеек, кроме нижнего зала, боле нигде нет, – нервно чесал он затылок. – Неужели Ирина ошиблась? Неужели назвала не тот номер ячейки?.. Или перепутала – здесь следует оставить чип в тридцать третьей, а посылку забрать… Нет, глупости! Как должен выглядеть жилой дом, в котором помещается тысяча квартир?!"
Да, эйфория оттого, что добрался до места без приключений, испарилась бесследно. И начался процесс испарения в тот миг, когда капитан остановился у последнего ряда одинаковых шкафчиков из нержавеющей стали. Ряд, словно издеваясь, заканчивался номером "девятьсот девяносто девять". Нарезав два круга по залу и убедившись в том, что ящиков именно столько и ни одним больше, Дорохов поплелся наверх…
Не поверив стенду с планом, скрупулезно обшарил первый этаж, второй; не понимая многих надписей, заглядывал в залы и помещения. Потом вернулся к перронам, прошелся вокруг вокзала, предположив, что дополнительную камеру хранения могли устроить где-то в отдельном здании…
Тщетно.
И самым отвратительным было отсутствие каких-либо инструкций по выходу из подобных идиотских положений.
Что делать? Куда девать долбанный чип?..
Проще всего от него избавиться. Свернуть в туалет, запереться в кабинке, бросить в унитаз и смыть. Как упоминала утром Ирина.
"А если в его памяти содержится информация, за которую потом пятнадцать раз отвернут башку? С меня-то – с телохранителя, спрос невелик, а вот Ирину наши избалованные боссы затрахают! Им же никогда ничего не докажешь – и слышать не захотят о ранении, об исключительных обстоятельствах, – рассуждал Дорохов, возвращаясь внутрь вокзала – на втором этаже находились стойки с симпатичными представительницами авиакомпаний "Austrian" и "Lufthansa": – Ладно, отложим пока вопрос с чипом. Займемся другими насущными проблемами: возвращением на историческую родину и получением посылки…"
* * *
Да, розовый город был удивительно красив.
Необычная архитектура из красного кирпича напоминала иллюстрации из учебников истории о Средневековье или эпохе Возрождения. Голубое речное русло, делившее город на две части; каменные мосты; ряды одинаковых по высоте домов, как в Петербурге выстроенных вдоль узких набережных. Безмятежность и приветливость горожан; отсутствие надоевшей еще в Париже сутолоки…
Названная Ириной улица находилась неподалеку от площади Капитолия – в самом центре города. Подобно настоящему туристу, Артур прогулялся по place du Capitole, поглазел на достопримечательности и нырнул в прилегающую улицу. Отыскав дом №142 – обычный, четырехэтажный и мало чем отличавшийся от соседних, подался к ближайшему телефону-автомату. Вставив в аппарат "telecarte" – купленную на вокзале пластиковую телефонную карту, набрал шестизначный номер…
И, услышав приятный женский голос, спросил по-французски про информационную службу для туристов:
– Une information touristique ici?
В ответ нежный голосок проворковал искомый ответ:
– S`il vous plait, parles moins vite.
Еще утром вызубрив ответную фразу, точного ее смысла капитан не запомнил. Что-то вроде: не могли бы вы повторить вопрос помедленнее…
Повесив трубку, он засек время. Появиться в парадном подъезде надлежало ровно через десять минут – не раньше. Достав сигареты, сызнова наткнулся взглядом на лежащий в пачке чип; вздохнув, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. И, упрятав пачку поглубже в карман куртки, стал прогуливаться вдоль нарядных витрин магазинчиков…
Вот и подъезд дома №142: чистенький, ухоженный, светлый.
Слева от двери – в углу, куда едва добивает свет, должен лежать небольшой ключ…
Сделав шаг в сторону, Дорохов почувствовал, как сердце зачастило – обжегшись с ячейкой в камере хранения, он невольно опасался подвоха и здесь.
Нет, ключ лежит в условленном месте. И то, слава богу!..
Схватив его, он бросился по короткому лестничному маршу к почтовым ящикам.
"Тридцать третий! Тридцать третий!.. – монотонно звучало в сознании. – Нашел! Вот он, родной – тридцать третий!"
Поворот ключа. Дверца легко поддалась, приоткрылась…
Конверт! Без адреса и без единой строчки.
Пряча его в карман, Артур оглянулся, насторожился…
Никого. Ни гулких шагов по ступеням, ни скрипа дверей, ни шорохов…
Скорее на улицу!
Закрыв ящик, он метнулся вниз, бросил ключ в тот же угол и вышел из подъезда. Двумя трясущимися пальцами выудил сигарету; прикуривая, осторожно осмотрелся…
Да, сейчас угодить в лапы спецслужб было смерти подобно – в одном кармане чип, в другом – посылка. Хуже не придумаешь!..
Кажется, все спокойно. Праздно шатающийся народец; ни одного припаркованного поблизости автомобиля. Тишина, умиротворение и беззаботность…
Все. Поймать такси и на вокзал! Еще разок прошвырнуться по этажам в поисках этой гадской тысячной ячейки и прямым автобусом в аэропорт. Лежащий рядом с паспортом билет на рейс "Тулуза-Москва" давно согревает душу. Скорей бы наступил вечер!..
Регистрация на рейс "Тулуза-Москва", выполняемый самолетом авиакомпании "Austrian", начиналась через час.
По неписаным правилам заурядный турист должен был иметь при себе вещи: смену белья, предметы личной гигиены, сувениры…
А как же иначе? Приехать на недельку из далекой России и не купить бутылку французского коньяка? Флакон туалетной воды? Или что-то из коллекции знаменитых модельеров?.. Бред. Пусть все это будет ненастоящее, не запредельное по цене. Пусть дешевое и доступное для такой не шибко важной птицы, как заместитель службы безопасности Останкинского мясокомбината. Но быть это в дорожной сумке путешественника при вылете за пределы Франции обязано. Иначе вас могут не понять или, не дай бог, в чем-то заподозрить.
И, пошерудив пальцами по кротко остриженному затылку, Анатолий Алексеевич Громов направился к рядам фешенебельных магазинов, устроенных прямо в аэровокзале…
Спустя полчаса он спустился в туалетные комнаты, неся на плече небольшую новенькую сумку из черной кожи. Внутри лежало все необходимое: бритвенный станок, зубная щетка, одеколон, коньяк… И CD-плеер. Вот только дисков с любимым Кашиным он здесь не отыскал. Пришлось купить сборник французского шансона.
Стоя перед зеркалом, Дорохов умылся, сбрил со щек двухдневную щетину; высушил лицо, освежился одеколоном, причесался… Пройдя в смежное помещение, заперся в свободной кабинке и достал заветную посылку. Сложив конверт пополам, запрятал в задний карман джинсовых брюк.
Оставалось понадежнее упрятать чип. Для этой цели он специально приобрел бензиновую зажигалку "Zippo". Открыв ее крышку, вынул изо рта жевательную резинку, оторвал небольшой кусочек и прилепил его на плоскость крохотного чипа, заранее очищенного от силикона. Осторожно пропихнув его внутрь крышки, прижал пальцем к внутренней стороне…
Готово! Теперь, ежели проходя сквозь исполинскую подкову детектора загудит сигнал, можно смело выкладывать на стол зажигалку, сигареты, мелочь… И вряд ли бдительная служба досмотра, в чью обязанность входит выявление опасных вещиц вроде оружия, обратит внимание на сей заурядный набор пассажира.
Для порядка спецназовец нажал кнопку смыва воды, покинул кабинку и… услышал объявление о начале регистрации на рейс "Тулуза-Москва"…
Эпилог
Москва. 5 сентября; 01.50–15.20
Ставропольский край. 20 сентября; 11.20–12.00
– Хм… Многовато осталось денег. Непорядок!.. Надобно потратиться на что-нибудь еще, а то в следующий раз командировочных дадут меньше! – сокрушался Артур, покидая знакомый магазинчик, где успел побывать перед отлетом в Париж. В руке поблескивала целая стопка дисков Павла Кашина. Оглядевшись, он стал припоминать, где в прошлый раз видел витрины с образцами сотовых телефонов: – Ага, вон они!.. Раз уж Ирина приказала по возвращении на родину позвонить товарищу генералу, так лучше сделать это с помощью крутой мобилы. Один хрен финансового отчета писать не заставят…
Спустя минут тридцать капитан вышел из аэровокзала и, отойдя в сторонку, набрал номер на новеньком сотовом телефоне.
– Александр Сергеевич? – спросил он, услышав чей-то заспанный мужской голос.
– Да. Кто это?
– Дорохов беспокоит. Артур, который…
После небольшой паузы, генерал удивленно воскликнул:
– Ты откуда звонишь?! Японский конспиратор!..
– Из "Шереметьево-2". Извините, за поздний звонок, но я только что прилетел…