* * *
Джим таращился на пакет с молоком, придерживая дверцу холодильника рукой, когда раздался телефонный звонок. Адвокат вздрогнул и повернулся, но Андрена схватила трубку первой.
- Взяла, - крикнула она из соседней комнаты.
Джим прислушался, подошел к кухонной двери и высунулся в коридор. В гостиной на диване сидела Андрена. Она неуклюже придерживала трубку плечом. Бордовый махровый халат был небрежно стянут на поясе, в одной руке Андрена держала полотенце и пыталась вытирать им волосы.
"Кто это в такую рань? В понедельник?" - подумал Джим.
Андрена посмотрела на кухонную дверь. Увидев мужа, она произнесла в трубку:
- Одну минуточку.
- Кто это? - тихонько спросил Джим, он протиснулся через двери кухни, и они хлопнули у него за спиной.
Андрена пожала плечами.
- Я тебе принесу завтрак сюда, - сказала она, протянула ему телефон, улыбнулась и поцеловала Джима в щеку, но с места не двинулась. Так и стояла рядом, вытирая волосы влажным полотенцем.
- Слушаю, - произнес Джим, глядя ей в глаза.
Голос на том конце объяснил ему подробности дела. Нужен адвокат, общественный защитник. Некто обвиняется в убийстве. Преступление было совершено два дня назад. Некий Джон Доу, вполне вероятно психопат.
- Кого он убил? - спросил Джим и сразу вспомнил, чего он так боялся последние пару дней: Брада убили. Адвокат старался говорить спокойно. Он всегда спокоен. Его специально учили не волноваться, и Джим верил, что прекрасно умеет держать себя в руках. Он прикрыл трубку рукой и одними губами произнес - Это по делу.
Андрена кивнула и ушла на кухню.
- Парня с бурным криминальным прошлым. Некого Джейка Черрепью. Слышал о таком?
- Нет.
Джим облизнул губы. Он думал о словах брата. И думал о том, в чем этого человека обвиняют. Убийство. Ему хотелось впутаться в это дело хотя бы для того, чтобы насолить Стиву, бросить ему в лицо вызов, но Джим знал, что это глупо. Просто он очень устал, вот и злится. Сейчас Джим вряд ли мог доверять своим инстинктам, а значит, и дело принимать не следует.
- Я бы хотел за это взяться, да вот только момент неподходящий. В другое время взял бы без вопросов, но сейчас у меня работы - завались. Уже просто деваться от нее некуда.
- И переубедить вас не удастся?
- Нет, серьезно…
- Этому парню понадобится очень хороший адвокат. Подозревают, что это он и есть - зубной маньяк. Странноватый он тип. Маменькин сынок. Плакса. Я с ним встречался. Ни слова не говорит. Просто рта не раскрывает. Сумасшедший.
- Сумасшедший, говорите? - пробормотал Джим. - Знаю я сумасшедших.
- Такого вы наверняка не видали.
- Уж поверьте, видал.
Джим смотрел, как жена поворачивается и открывает дверь кухни спиной. Она остановилась, чтобы послушать его разговор, потом повесила на плечи полотенце. Блеснули мокрые волосы. Дверь захлопнулась, и Андрена скрылась из виду.
- Ну ладно, - произнесли в трубке. - Спасибо, что уделили мне время.
- Слушайте, а вы Роу звонили?
- Кому?
- Попробуйте позвонить Роу. Тоби Роу. Я уверен, он согласится.
- Это в вашей конторе?
- Да. Только не говорите, что это я вас послал. Не хочу, чтобы он чувствовал, что на него давят. Роу новичок, и амбиций у него море, а опыта не хватает пока. Он отлично справится.
- Ладно, до скорого.
- До скорого.
Джим повесил трубку, с минуту постоял, размышляя об этом деле, потом поднял телефон, перевернул его и включил громкость звонка на максимум.
- Андрена, - позвал Джим, возвращая аппарат на стол. Когда адвокат поднял голову, жена стояла в дверях.
- Что?
Джим улыбнулся.
- Ты не видела мой сотовый?
- Он в ванной.
"В ванной, - подумал Джим. - Хорошо. Значит, я услышу звонок, когда буду принимать душ".
- Завтрак готов.
- Завтрак, - прошептал Джим.
На кухне засвистел чайник. Адвокат взглянул на свои ноги. Он стоял босиком, между пальцами пробивался ворс ковра.
- Какая роскошь! - Он почувствовал, как стыд гложет душу, старается сделать его порядочным человеком.
- Надо было мне взяться за это дело, - сказал адвокат по пути в кухню.
Андрена ждала его на пороге. Она держала полотенце обеими руками. Кожа у нее была свежая и розовая, словно ее долго оттирали пемзой.
- Что-то я сам себе в последнее время не нравлюсь, - сказал ей муж.
* * *
Утро не принесло никакой ясности. Брад обрадовался, когда снова увидел свет… но непонятно было, что будет дальше, кто еще придет его навестить. Рано утром явились двое. Они задали ему несколько вопросов и ушли. Брад не ответил им. Он ведь не знал этих людей. Тогда зачем с ними разговаривать? Они задавали те самые вопросы, на которые его родители велели ему никогда не отвечать. Чужаки. Потом с той стороны решетки появился детектив. Брад приветливо улыбнулся и прижался лицом к прутьям. Кивнул, закрыл лицо руками и грустно посмотрел сквозь щелочки между пальцами.
Вместе с детективом Перси пришел еще один человек, тоже в костюме. Очень высокий худощавый блондин. Человек в форме открыл дверь и махнул Браду рукой, чтобы тот выходил. А потом еще надел ему на запястья два железных ободка и обвязал вокруг лодыжек гремящую цепь.
- Доброе утро. - Детектив похлопал Брада по плечу.
- Доброе утро. - Брад улыбнулся и стал разглядывать цепи. Надо быть приветливым, от этого вреда не будет, даже если он и проклят.
- Это детектив Лилли. - Перси кивнул на блондина - Он побудет с нами. Так положено.
Детектив Лилли даже не улыбнулся. Он оглядел ряды камер, потирая большой палец об указательный, потом сунул руку в карман и достал оттуда три жевательные мармеладки.
- Хочешь черную? - спросил он Брада.
Брад кивнул, глаза его заблестели от радости, он почувствовал, что мир все-таки необыкновенно добр.
Лилли положил мармеладку Браду в широко открытый рот. Тот немедленно задвигал челюстями, глаза его увлажнились.
- А как же я? - возмутился детектив Перси. - Мне разве ничего не полагается?
Он протянул руку вперед и пошевелил пальцами. На его лице сияла широкая улыбка.
Человек в форме хмыкнул, схватил Брада за рукав и потащил по коридору. Два детектива шли следом, рассуждая о предпочтительных цветах мармеладок: красный, нет, лучше черный, зеленый, если это мятный вкус, а не тот, другой, фисташковый, и об одежде. Они спокойно говорили о распродажах костюмов в городе. На Восточной Слеттери предлагают два по цене одного. Полная безвкусица.
Снаружи воздух был влажный и противный. Их поджидала толпа скучающих репортеров. При виде Брада они оживились и начали подтягиваться поближе к высоким деревянным дверям.
В ушах Брада зазвенела мешанина мужских и женских голосов. Каждый старался перекричать другого. Одна журналистка завопила.
- Говорят, вы полагаете, что это и есть зубной маньяк. Это правда?
Она сунула микрофон прямо под нос детективу Перси, так что ему даже пришлось отмахнуться от ее руки. Толпа ощетинилась диктофонами и микрофонами, репортеры привставали на цыпочки, глаза слепили вспышки фотоаппаратов и прожекторы камер. Операторы осторожно отступали, расчищая себе путь через столпотворение.
- Прошу вас! - запротестовал детектив убойного отдела, проталкиваясь сквозь шеренги репортеров. Ему приходилось работать кулаками. Сзади напирали те, кому было плохо видно или слышно.
- Правда ли, что этот человек расист? - выкрикнул кто-то, потерял равновесие и скатился по ступенькам. Детективы улыбнулись, вокруг сразу же заблестели вспышки.
- Дайте пройти, - потребовал Перси. - Да когда же это кончится? - Кто-то наступил ему на ногу, детектив скривился. - Матерь божья!
Брад видел только водоворот красок, словно он долго кружился на месте, раскинув руки, а теперь вот остановился. И слышал звук, похожий на жужжание встревоженного улья, только более громкий и с отдельными всплесками. Перед глазами все плыло от количества впечатлений. Брада подташнивало. Он не видел, куда ступает, как они продвигаются к машине. Толпа чего-то хотела от него. Этим людям совершенно необходимо было что-то, и Брад не понимал, что он может им дать, чего им не хватает. Его привели сюда, поставили перед бескрайней колышущейся массой, в которой он не мог различить ни одного лица. Слишком быстро все двигались. Именно поэтому Брад и не заметил мальчика на другой стороне улицы.
* * *
Щен увидел Брада. Он очень надеялся, что с несчастным дураком все будет хорошо. Надо бы сказать полиции, что они ошиблись. Странное желание. Ему-то какое до всего этого дело? Он свободен, чего же еще? А вдруг они схватят его, запрут, подберут ему ненастоящую семью? Он этого не вынесет. Мальчик специально выбирал для ночевок здания без окон и дверей. Там не было ничего, кроме мусора на полу. Стены стоят, и ладно. Когда по кирпичам ударяла чугунная шар-баба или дом разносило взрывом, он просто перебирался в другое место. Мальчик не задумывался о том, что осталось позади, о вещах и людях, застрявших в прошлом.
Полицейская машина отъехала. Парнишка набрался смелости и решил рассказать правду хотя бы репортерам. Он сошел с тротуара. Они-то не станут его хватать. Нет у них такого права. Но не успел он к ним подойти, как толпа рассосалась, дорога опустела, люди расходились, что-то бормоча в свои мобильные телефоны.
Тот самый полицейский из переулка спускался по бетонным ступеням. Он смотрел вслед патрульной машине, свернувшей на боковую аллею, чтобы избежать пробки на Слеттери. Фараон шагал уверенно и спокойно, на лице его сияла ухмылка. Он отдал зуб дежурному полицейскому и заявил, будто нашел его на месте убийства, а потом потерял. Позже он заметил зуб на полу своей машины. Наверное, выпал во время потасовки с подозреваемым.
Мальчик не боялся полицейского. Он всегда успеет сбежать. Фараон прошел на стоянку и остановился рядом со своей машиной. Нет, парнишка боялся не закона. Дело было куда серьезнее. Он боялся сказать правду. Вранье самому себе и другим стало для него законом выживания. Так легче было поверить, что он особенный, не такой, как все. Парнишка знал, что правда уничтожит его, обнажит его ничтожность и малозначительность. Вранье сдерживало боль. А правда и была той самой болью. Она делала его уязвимым. Мальчик стремился не замечать правды, отрицать ее. Так он мог поверить в себя, в свою самоценность. А вот теперь этот дурак заставил парнишку задуматься над правильностью этого принципа. Они с дураком ведь очень похожи. Мальчика переполняло отчаяние, но плакать он не станет. Это явный признак слабости. Слезы отнимут его силу, опустошат его. Вместо этого парнишка выругался, чтобы показать всему миру, какой он храбрый и уверенный в своей правоте.
Часть вторая
СУД
Глава первая
ТАЙНА
У здания суда толпились репортеры. Одни просто болтали, другие делали пометки в блокнотах: дата, время, обстановка. Медленно подъехала полицейская машина. Первыми вышли детективы. Вопросы хлынули рекой, будто кто-то включил видеомагнитофон, стоявший на паузе.
Перси и Лилли крепко держали Брада под локти. Пока его волокли к дверям, он разглядывал ступени. Опутанные цепями ноги не хотели работать как надо. Руки тоже были закованы. Брад собрался было лечь на землю, чтобы его катили, но места под ногами не было, поэтому он покорно плелся вперед, то и дело спотыкаясь и повисая на руках детективов.
Здешняя толпа казалась еще злее. Голоса звучали грозно, требовательно, словно перед ними надо было в чем-то оправдываться. Брад встал как вкопанный. Он испугался толпы. Куда его ведут? Что собираются делать?
- Пошли, пошли, - сказал Перси. - Раньше начнем - раньше закончим. - И неожиданно сильно толкнул Брада в спину.
Брад, спотыкаясь, поднялся по ступеням. Лучше не смотреть на толпу. Лучше смотреть на серый бетон под ногами. У этих людей очень страшные глаза. Все чего-то ждут. Такое выражение Брад раньше видел в глазах умирающих животных, которые бьются, стараясь освободиться от пут. Неужели все эти люди тоже обречены?
Отец рассказывал о болезни, которой болеют сразу многие. О чуме. Только бы у них не было чумы. А если они уже заболели, то пусть умрут легко и без мучений. Ну и что, что они хотят сделать Браду плохо?
* * *
Заседание суда продолжалось несколько минут. Все это время Брад тупо смотрел на судью. Опасения подтвердились. Эти люди в самом деле больны чумой. И все ждут, когда человек на троне примет решение. Некоторые пытаются с ним заговорить, наверное, хотят добиться его расположения. Ему дана власть над душами. Это великий человек. Он выбирает, кому даровать вечную жизнь. Может, это святой Петр? А где тогда ворота?
Кто-то рядом с Брадом встал и сказал несколько слов. Еще один долго и взволнованно говорил с другого конца зала. Он все время называл Брада каким-то незнакомым именем. Подзащитный. Может, это и есть то самое настоящее имя, которое знают только Бог и ангелы? Хорошее слово. Необычное, естественное.
Судья испытующе и строго смотрел на Брада, видно, решал, достоин ли тот попасть в рай.
Брад крикнул: "Да!", но сидящий рядом человек потянул за локоть и заставил сесть обратно, а судья ударил молотком по столу. Брад закричал: "Я Тебя люблю!" - отец учил, что Господа нужно любить. Толпа взревела от хохота. И тут Брад увидел свои портреты. Их рисовали многие. Наверное, он стал идолом. Но это ошибка. Надо им объяснить.
Судья стучал молотком. Кажется, что-то не получалось.
Сквозь шум донесся голос отца.
- Однажды мы все предстанем перед судом Господа. Хорошие отправятся в рай. Это я о тебе, Брад. Ты хороший мальчик. Самый лучший. А вот плохие… Понимаешь, Библия говорит, что они будут мучиться в аду. Ты ведь знаешь, что такое ад? Но ты не волнуйся. Не надо волноваться. Думай только о хорошем, и все будет хорошо. Улыбайся, Брад. Нет на свете ничего лучше твоей улыбки.
Брад улыбнулся, но тут же одернул себя и прикрыл ладонью кривые зубы. Когда он поднял голову, судья уже ушел. Из-за низких перил вышли два детектива и подняли Брада на ноги. Железные кольца снова впились в тело. Кожа на лодыжках начала саднить.
Человек рядом назвался Тоби Роу. Он тронул Брада за рукав, повернулся к полицейским и сказал:
- Не может этого быть.
Детектив Перси возмущенно фыркнул.
- А то мы не знаем.
- Да вы посмотрите на него! - возмущался Тоби Роу.
Все уставились на Брада. Не зная, как реагировать, он поднял руки в наручниках и почесал нос.
- Если этот парень маньяк, то я - королева Англии, - согласился Перси. И подумал: "Он не сумасшедший. Ни при чем он тут".
- А что, у них до сих пор королева? - спросил детектив Лилли, отправляя в рот мармеладку.
- Любой, у кого хоть капля мозгов есть, скажет, что он невиновен. - Тоби Роу захлопнул свой кейс, покачал кудрявой головой и нахмурился.
- Хорошо? - спросил Брад. - Рай?
На него странно посмотрели.
- Тридцать дней на психиатрическую экспертизу, - ответил Тоби Роу, застегивая замочки на кейсе.
Брад моргал и переводил взгляд с одного лица на другое. Может, глаза хоть что-то объяснят, раз слов не понять?
- Рай? - спросил Брад.
Детектив Перси улыбнулся, но тут же сердито поджал губы.
"Эх, жалко-то как!" - подумал он, глядя в потолок.
- О чем это он? - Лилли сунул в рот очередную мармеладку. Еще одну он протянул Браду. Черную. Брад подержал ее в руках, вспоминая темный странноватый привкус.
- Ад? - Его голос дрогнул.
Перси представил себе психушку. Он уже хотел пошутить в том смысле, что Брад не далек от истины, но, вспомнив, с кем имеет дело, прикусил язык.
- Все образуется, сынок, - сказал детектив и повел Брада через зал. - Не волнуйся. Просто будут за тобой приглядывать какое-то время.
- Ты его слушай. Он дело говорит, - поддакнул Лилли.
- Если ты зубной маньяк, то я - король Испании. - Перси оглянулся на адвоката - Там вроде тоже король остался? - И он забормотал себе под нос. - Короли, королевы… На кой они только нужны?
Под высокими потолками холла звенели голоса репортеров.
- Правда ли, что назначена психиатрическая экспертиза? Вы согласны с этим решением?
Перси горько кивнул, не глядя в толпу. В первые годы службы он репортеров презирал, но постепенно понял, что журналюги - один из винтиков огромной машины. Иногда их надо игнорировать, а иногда - наоборот. Смотря по ситуации. Они тоже часть законности. И важная часть. Перси крепко держал Брада за руку и смотрел прямо перед собой. Сегодня отвечать на вопросы он был не в настроении. Перси взял у детектива Лилли несколько мармеладок.
- Ты смотри, что делается, - сокрушался тот.
- Шум, - сказал Брад, губы у него задрожали. Он ринулся вниз, так что темные деревянные ступени замелькали под ногами. Пролет, еще один… Вот наконец и залитая светом улица. У входа ждет полицейская машина. Детектив Перси быстро открыл заднюю дверцу и впихнул Брада внутрь. - Очень плохо. - Брад принюхался и почесал нос - Очень плохо. Человек бум - и нету.
Перси устроился рядом.
- Очень плохой мальчик.
Перси ухмыльнулся, втянув щеки, и пригладил остатки волос.
- Слышь, Лилли, он говорит, что он плохой мальчик.
- Да?
- В рай нельзя, - вздохнул Брад.
В зеркале заднего вида появились глаза. За ним следят. Брад испугался, закрыл лицо скованными руками и начал всхлипывать. Детектив Перси вздохнул. Это уже не смешно. Он наклонился к Браду и прошептал.
- Ты попадешь в рай, обязательно попадешь. Не беспокойся, сынок.
Слезы сразу высохли. Брад хотел улыбнуться, но губы совсем распухли и стали непослушными.
- Хорошо, - сказал он и похлопал детектива по колену. - Хорошо, хорошо.