- Как знаешь, Кролли. Не мне давать тебе советы. Ты уже большой мальчик. Но меня теперь рядом не будет, и если ты угодишь в переплет, это уже твоя проблема.
- Ясно, Мадемуазель, - улыбнулся Кролли. - Я уже кое-что нажил и буду осмотрителен.
Модести кивнула и сказала:
- Я не собиралась тебе советовать, но напоследок все же скажу так. Не будь слишком алчным. И попробуй поскорее завязать. Так оно полезней для здоровья.
- Спасибо за совет, Мадемуазель. Постараюсь запомнить.
Она усмехнулась и выглянула в окно на пролив.
- Я изменила тебя. Ты был болваном-уголовником, а стал умным представителем организованной преступности. За это попробуй оказать мне одну услугу. Не впутывайся в очень грязные дела.
- Я буду работать так, как мы работали вместе, Мадемуазель. Так что никакой услуги тут нет.
Кролли сдержал слово. Потому-то и продал его Ласкарис, которому хотелось побыстрее разбогатеть, и ради этой цели он не брезговал ничем. Но Кролли знал, что Вилли и Модести появились не для того, чтобы поблагодарить его за хорошее поведение. Причина была в другом.
Он думал об этом, пока они бесшумно продвигались по извилистой тропе все выше и выше. Десять минут спустя Вилли свернул в довольно широкое ущелье с высокими стенами. Ущелье постепенно делалось все уже и уже и наконец, свернув вправо, закончилось тупиком. В тени большой скалы Кролли увидел два легких рюкзака.
Вилли бросил моток веревки и, ухмыльнувшись Кролли, спросил:
- Ну, каково быть покойничком?
- Отлично, Вилли. Большое спасибо. - Затем он обратился к Модести: - Когда они найдут охранника… - В его словах не было тревоги, только желание знать план дальнейших действий.
Вилли извлек из-под рубашки кожаную пращу.
- Начал опробовать ее в прошлом году, - сообщил он. - Теперь запросто могу сбить птицу на лету. Конечно, лучше всего свинцовый шарик, но тут этот номер не проходил. Еще не хватало, чтобы нашли мой снаряд, если бы он скатился вниз.
- Камнем? - спросил Кролли. - Насмерть?
Вилли недовольно покачал головой.
- Песок с воском. Тяжелый, но при ударе разваливается. Уложил его немножко подремать.
- А когда он придет в себя?
- Вилли уложил его ровно через секунду после того взрыва, когда полетели обломки породы, - сказала Модести. Охранник будет недоволен инженером за то, что из-за взрыва у него болит головка, вот и все. Ясно?
- Ясно, - кивнул Кролли.
Модести села и жестом подозвала Кролли. Она предложила у сигарету, еще одну взяла себе и бросила пачку Вилли, который стоял, опершись о скалу.
- Мы пробудем здесь с час, до захода солнца, - сказала Модести Кролли. - Затем нам надо пройти через вон ту седловину. Через три часа мы доберемся до машины. У меня для тебя припасены хороший паспорт, одежда и все прочее. Мы с Вилли американские туристы, а ты француз, который едет автостопом в Афины. Мы решили тебя подвезти. Границу с Грецией пересекаем у Гевгелии.
Она не изменилась, думал Кролли. Она всегда давала инструкции именно таким тоном.
- Спасибо, Мадемуазель, - поблагодарил Кролли, сунул руку под брючину и извлек промасленную ветошь, из которой вытащил нож и бросил его Вилли со словами: - Спасибо, Вилли. - Тот поймал его на лету за рукоятку и убрал под рубашку. - Ласкариса я зарежу своим собственным ножом, - упрямо произнес Кролли.
Модести подняла голову. Небо начало темнеть, надвигались сумерки. Она проговорила:
- Сначала хорошенько подумай. Месть - пустое дело.
- Не для грека, Мадемуазель. Но я должен его убить не из мести. Когда Ласкарис узнает, что я на свободе, он перепугается за свою жизнь. И он обязательно постарается меня укокошить, если я не сделаю этого раньше.
Модести посмотрела на Вилли, который чуть пожал плечами. Они оба понимали, что Кролли прав.
- Тогда поторопись, - сказала она. - Но мы вытащили тебя совсем не для этого.
- Это я понимаю, - протянул он, вопросительно глядя на них.
- Мне нужно имя. Имя того, кто послал тебе посредника договориться насчет заказного убийства. Примерно семь месяцев назад.
- Да, полиция интересовалась. Но я им ничего не сказал. - Вдруг в его глазах загорелся огонек любопытства. - Обратно за старое, Мадемуазель? - спросил он.
- Нет.
Кролли немного подождал, но Модести явно не собиралась больше ничего говорить. Кролли разбирало любопытство, но он понимал, что вряд ли что-либо узнает. На мгновение ему стало обидно, но он быстро взял себя в руки. С тех пор как Сеть распалась на отдельные организации, Кролли слышал странные толки про Модести и Вилли. Теперь он увидел их опять и мог убедиться, что сталь не заржавела и не притупилась. Возможно они не занимались прежними делами. Но они явно занимались чем-то очень серьезным.
Кролли затянулся сигаретой, выпустил дым и сказал:
- Его зовут Джек Уиш.
Глава 10
Стивен Колльер поставил стакан на столик со словами:
- Я не уверен, что смогу помочь.
Всего четыре часа назад он приехал в этот дом на острове Зильт. День клонился к вечеру. За эти часы Колльер получил слишком много разных впечатлении, мешавших ему мыслить с той четкостью, с какой хотелось.
Сам по себе дом хоть и был обставлен с роскошью, но отличался удивительным безвкусием. Его претенциозность порядком раздражала Стивена, а его вкус был оскорблен эклектичностью обстановки.
Да и те, кто в нем находился, тоже не составляли гармоничного целого. Сефф, с лицом, походившим на маску, и напоминавший покойника своим черным костюмом, Регина, его супруга, хрупкое и нелепое существо в цветастом платье на пять дюймов ниже колена, Джек Уиш, американец, сильно смахивавший на громилу, у которого явно не было никаких обязанностей, кроме как бесцельно бродить по дому в шортах и сандалиях.
С Боукером он уже был отдаленно знаком и слышал о каком-то скандале, из-за которого тот был вынужден оставить врачебную практику несколько лет назад.
И наконец, Люцифер, молодой человек с телом античного бога, красивым лицом, окаймленным темными волосами, и сознанием, пораженным глубочайшей паранойей. С Люцифером он пообщался недолго - сразу после того, как Боукер немного пролил свет на особенности его недуга.
Люцифер приветствовал его с величественным радушием, выразив сожаление, что Стивена пришлось вызвать из нижних сфер. Впрочем, как уверил его Люцифер, это ненадолго, на несколько десятков лет, от силы на столетие.
Проинструктированный Боукером. Стивен отвечал, что счастлив служить Сыну Утра в любом качестве. Произнося эту абракадабру, он испытывал лишь жалость к этому бедняге.
Теперь же они сидели вдвоем с Боукером на балконе одной из комнат верхнего этажа, где Стивен и должен был жить во время своего недолгого пребывания на Зильте.
- Я вовсе не ожидаю, что вы совершите чудо, - говорил Боукер, проводя рукой по своему редкому пуху на голове. - Но все же я убежден, что вы сможете нам помочь. Кроме того, Люцифер сам по себе представляет любопытный материал для ваших исследований.
- Не уверен, что работа с параноиком принесет мне какие-то любопытные результаты, - сказал Колльер. - В наших парапсихологических исследованиях мы проводим серию контрольных тестов-экспериментов. Если мы сталкиваемся с кем-то обладающим повышенной восприимчивостью, развитым внечувственным восприятием - телепатией, телекинезом, предвидением тогда мы проводим дополнительную серию опытов, чтобы исключить возможность мошенничества или просто неосознанной гиперактивности пяти обычных чувств. Но я не понимаю, как это можно сделать в случае с этим вашим Люцифером.
- Пока это действительно непросто, - кивнул Боукер. - Но надо подумать, о чем мы можем попросить его в границах его убеждения, что он Сатана. Но пусть вас не волнуют чисто психологические аспекты проблемы - это уж моя забота. Ваше дело сосредоточиться на парапсихологической стороне. Мне хотелось бы понять, как можно поддержать, а если удастся, и улучшить экстрасенсорные способности нашего друга.
- Зачем вам это надо? - спросил Колльер. - Насколько я понимаю, главное - это попытаться вылечить его.
Боукер кротко улыбнулся и покачал головой. Затем взял со столика кувшин с соком, в котором плавали льдинки, и снова наполнил стакан Колльера.
- Вы уверены, что не желаете чего-то покрепче? - спросил он.
- Совершенно уверен. Слишком рано.
Боукер кивнул, откинулся на спинку стула и сказал:
- Что вам известно о паранойе?
- Очень немногое. Мания величия и так далее…
- Ну, в принципе, да. Есть люди, которые верят в то, что они великие мира сего. Гитлер, Наполеон, королева Елизавета Первая. Поправка: они не верят, они знают доподлинно, что они это они… Наполеон, Гитлер, Елизавета. Наш друг, например, твердо знает, что он Люцифер, Сатана, Князь Тьмы.
- Почему ему взбрело в голову, что он Сатана? - спросил Колльер.
Боукер прикрыл глаза от яркого солнца, закинул руки за Голову.
- Люцифер - племянник Сеффа, который теперь является его опекуном. Сейчас Люциферу двадцать пять лет. Когда ему исполнилось двадцать, он собирался стать священником. Тогда мы еще не были знакомы, но я не сомневаюсь, что это был серьезный и преданный своему делу молодой человек.
Теперь Боукер почувствовал себя увереннее. По крайней мере, сейчас не было необходимости лгать. Если отбросить характер взаимоотношений между Сеффом и Люцифером, все прочее вполне соответствовало действительности.
- Затем с этим серьезным и набожным молодым человеком кое-что случилось, - заговорил он опять. - Его соблазнила женщина. Это произошло совершенно неожиданно. Ну, вы сами знаете, как это бывает… Время, место, атмосфера… Прямо как Сейди Томсон в рассказе Моэма. Она ведь соблазнила священника, который пытался спасти ее душу, кажется, так?
- Это было в книге, - внес поправку Колльер. - В кино все обстояло несколько иначе. Но тем не менее мне казалось, что это священник соблазнил ее.
- Это всегда процесс двусторонний, - с легким нетерпением в голосе отозвался Боукер. - Нас, собственно, интересует то, что данный молодой человек позволил женщине пасть. Затем наступил момент раскаяния, которое достигло невероятных размеров. Произошел тяжелый нервный срыв, и теперь мы имеем параноика, который вообразил, что он источник вселенского зла, а стало быть, не кто иной, как Сатана. Люцифер.
- Я-то считал, что вы, психиатры, умеете вытащить это из подсознания в сознание и предложить исцеление.
Боукер приоткрыл глаза и сказал:
- Позвольте я процитирую вам Крепелина: "Паранойя характеризуется скрытым развитием, обусловлена неясными причинами и устойчивой и неколебимой маниакальной системой мышления в сочетании с сохранением ясности и последовательности в мышлении, волеизъявлении и поступках". Самое важное здесь, дорогой Колльер, это слова "устойчивая" и "неколебимая". Настоящая паранойя неизлечима.
- Понимаю, - кивнул Колльер, глядя на серо-голубые морские пространства. - Но как же он интегрирует обычный мир в свой бред?
- Он создал свою маниакальную модель мира, в которую отлично укладывается все остальное, - ответил Боукер. - И если вы хотите установить с ним какой-то контакт, то вам следует иметь представление о его системе. Наш мир - ад или, во всяком случае, одна его часть. Кажется, Бернард Шоу заметил, что наша планета - это ад, куда ссылают грешников со всей Вселенной.
- Типичная шутка в его духе.
- Да, но в ней есть доля истины. Уж не знаю, читал ли наш друг Шоу или нет, но это вполне могло способствовать скрытому развитию его болезни. Итак, наш мир - это ад, но нам известно, что люди здесь умирают, и мы также знаем Дантову "Божественную комедию", и Люцифер неплохо использовал все это…
- Каким же образом? - осведомился Колльер, который, к стыду своему, вдруг почувствовал, что все эти макабрические штучки начинают всерьез завладевать его воображением.
- Мы находимся в верхних сферах ада, - пояснил Боукер. - Это своеобразное чистилище. Сюда попадают те, кто уже успел умереть в иных местах. Они рождаются на нашей планете заново - для небольшой передышки, прежде чем они двинутся вниз, в геенну огненную. А Люцифер решает, кого и когда туда отправить.
- По нескольку миллионов человек в день?
- Нет, такое было давно, тысячи лет назад. Теперь же он передал свои полномочия подчиненным, а сам принимает решения лишь по важнейшим вопросам. Во всяком случае, он уверен в этом. Послушайте, Колльер, вы можете посадить параноика в самолет, который пролетит над Парижем так, что оттуда будут видны потоки автомобилей на улицах и Эйфелева башня, но он по-прежнему будет считать себя императором Наполеоном. Независимо от всего того, что откроется его взору.
- Да, мания неколебима. Итак, Люцифер считает себя Люцифером независимо от любых рациональных доводов. Он провозгласил себя Князем Тьмы…
- Он, собственно, никем себя не провозглашал. - Боукер хотел улыбнуться, но потом счел, что Колльер может увидеть в этом признак непрофессионализма. - Все его приговоры вершатся самым, я бы сказал, земным образом. Подобно своему Небесному Коллеге, как он называет Всевышнего, Люцифер не склонен более совершать чудеса. Он повергает людей в низшие сферы отнюдь не с помощью грома, молнии и серы. Он лишь позволяет ежедневно свершаться определенному числу дорожных происшествий и прочих милых событий, в результате чего мы имеем смерти от естественных причин. - Боукер поднял руку для вящей выразительности: - Запомните, Люцифер исходит из того, что те, кто пребывает в этом мире, не знают, что они в аду. Опять-таки надо сказать, это идея Шоу - только Люцифер знает, что ад - это ад. Потому-то нашему юному другу нет необходимости отращивать себе рога, крылья и летать над миром. К счастью, для нас.
- Господи, но вы же все это прекрасно знаете - и Сефф и все остальные. Даже я, по его представлению, должен все знать - судя по тому, как он со мной говорил.
- Да, но мы не люди, Колльер. Мы духи, демоны разного калибра в бренной оболочке. Он поднял нас из нижних сфер, оторвал от любимого занятия - тыкать грешников раскаленными вилами. Мы нужны ему здесь.
Колльер откинулся на спинку стула и смущенно рассмеялся.
- Полная абракадабра, - сказал он. - Я совершенно тут запутался. Не хочу употреблять слово фантастика, но…
- Почему бы и нет? Люцифер живет в мире, рожденном его фантазией. Он параноик.
- Не подумайте, что я вам не верю, Боукер. Просто все это слишком уж непривычно…
- Понимаю. Потому-то я не хотел бы, чтобы вы слишком торопились. Понаблюдайте за Люцифером спокойно, без спешки. Прочувствуйте всю ситуацию, прежде чем начнете с ним работать.
Колльер помолчал, потом спросил:
- Кажется, вы писали в письме, что у него незаурядные способности экстрасенса. В чем они заключаются?
- Видите ли, у него есть дар предчувствия. Он видит фрагменты будущего.
- Общего или частного плана? Я имею в виду, что он может предсказать - то, что в определенное время в определенном месте разразится война, или он сосредоточен на отдельных людях?
- На отдельных людях. - Боукер судорожно осушил свой стакан. Теперь он снова чувствовал себя на зыбкой почве. Правду нужно было аккуратно перемежать вымыслом. - Все прозрения у Люцифера возникают, когда он осязает предметы, связанные с конкретными людьми. Фотография, даже из газеты, кольцо, локон волос, клочок бумаги, на котором тот или иной человек написал что-то от руки. Причем он не смотрит на строки.
- Психометрия, - кивнул Колльер. - Очень непросто для проведения статистических опытов. Ну, и что же он говорит об этих людях?
- Самые земные и обычные вещи, - с деланным равнодушием отозвался Боукер. - Предсказывает браки, разводы, удачи, неудачи, болезни, смерти. Словно прорицатель на ярмарке, который смотрит в магический кристалл. Правда, Люцифер весьма точен… В общем, вы найдете в нем интересный материал для исследований.
Колльер некоторое время смотрел на море, потом повернулся к Боукеру.
- Я понимаю, что вы не в состоянии вылечить юношу. Но почему вы хотите, чтобы я помог усилить его экстрасенсорные способности?
Боукер поджал губы. Начинался самый опасный участок дороги.
- Люцифер - наш хлеб с маслом, - сказал он. - И с джемом. Сеффы еще недавно не имели за душой и ломаного гроша. Как и я, о чем вы, наверно, слышали.
- Бедняки не снимают такой дом в таком месте, - сухо отозвался Колльер.
- Я имею в виду то, что было год или два назад, - напомнил Боукер. - Сейчас у нас кое-что имеется. И нам бы очень хотелось не терять того, что мы приобрели. Раньше племяннику Сеффа приходилось в основном находиться в домах для умалишенных, но теперь с нами ему гораздо лучше, вы уж мне поверьте. И это все стало возможно благодаря его удивительным способностям.
Колльер недоверчиво посмотрел на Боукера.
- Только не говорите, что его таланты помогают вам угадывать исходы футбольных матчей или победителей на скачках и что вы зарабатываете на тотализаторе.
- Мы пробовали и тотализатор, - сказал Боукер, пожимая плечами. - Но это как раз он делать не умеет. Или не хочет. Трудно сказать, что тут на самом деле.
- Я, кажется, могу понять, где собака зарыта, - сказал Колльер, и его худое лицо сделалось сосредоточенным. - Он обладает даром предвидения того, что напрямую связано с его манией. А это может означать лишь одно: он предсказывает смерть.
Боукер стал тереть глаза, чтобы скрыть свое смущение. Да этот Колльер - парень не промах. С ним нужно поосторожнее.
- Не только это, - пробормотал Боукер. - Люцифер двинулся дальше.
- В каком смысле?
- Он предсказывает успех. - Боукер покачал головой, пытаясь для большей убедительности показать собеседнику, что и сам с трудом верит во все это. - Сефф является главным помощником Люцифера, демоном Асмодеем. Как-то раз он сказал Люциферу, что поскольку мы вынуждены находиться в человеческой оболочке, то и средства для существования приходится добывать обычным, естественным путем, а сверхъестественные способы не годятся.
- Сверхъестественные? Как же появлялись у вас деньги раньше?
- Когда Люцифер слышал, что Сеффов беспокоит проблема денег, он вручал им мешочек с бриллиантами или золотым песком. Разумеется, бриллиантами служила галька, а золото было самой обыкновенной глиной. К несчастью, товары на эти сокровища в магазинах не отпускали.
- Так, и что произошло потом?
- Сефф предложил земные способы и стал показывать Люциферу те разделы "Файненшл таймс", где указывались котировки разных акций. - Боукер сделал паузу, ожидая недоверчивого взгляда Колльера, а когда такового не последовало, продолжил: - И Люцифер не подкачал.
Колльер спросил:
- Итак, Сефф, действуя от имени Люцифера, хотел добиться успеха?
- Да.
Колльер кивнул и сказал:
- У меня сейчас нет точных статистических данных, но я слышал, что, по крайней мере, трое весьма практичных бизнесменов пользовались услугами экстрасенса. Что же было у вас?