В глубине души Бонд понимал, что это так называемое "дело", эта увеселительная поездка в большей степени должна послужить для его унижения. Старая обезьяна!
Вне себя от ярости, но с улыбкой на лице, Бонд попрощался с высоким начальством и вышел, пробормотав:
- Птицы - вот что меня всегда интересовало.
4
Самолет пошел на снижение. Внизу, на расстоянии нескольких тысяч километров, показалось зелено-коричневое шахматное поле - Куба. Самолет стал медленно разворачиваться в сторону Ямайки. Бонд наблюдал, как в иллюминаторе вырастает огромный зеленый остров, похожий на черепаший панцирь. Если вокруг Кубы океан был густо-синим, то здесь из-за подводных рифов он становился бледно-голубым, почти молочным. Индейцы аравак называли остров "Ксаймака" - страна рек и холмов. Что верно, то верно: внизу словно натянули голубую сеть из ручьев и рек. Как она прекрасна, эта земля, и как богата!
Склоны Голубых гор уже погрузились в фиолетовую тень. В Кингстоне один за другим вспыхивали огни. Долину и аэропорт еще освещали последние лучи солнца. Монотонно мигал маяк в Порт Руаяль.
Самолет плавно пошел на посадку. На несколько секунд он, казалось, окунулся в золотое море догорающего солнца, а потом мягко коснулся земли и побежал по посадочной полосе.
Стоило Бонду выйти из самолета, как его окутал хорошо знакомый влажный тропический воздух. Он понял, что еще не успев дойти до таможни, совершенно промокнет. В паспорте значилась профессия "экспортер-импортер".
- Какую кампанию представляете, мистер? - вежливо осведомился служащий.
- "Универсал Экспорт", - ответил Бонд, не задумываясь.
- Вы здесь по работе?
- Нет, только для отдыха.
- Желаю удачи, мистер, - сказал служащий и вернул паспорт.
Первым, кого Бонд увидел у таможни, был высокий смуглый мужчина, небрежно опирающийся на перегородку. На нем была все та же вылинявшая рубашка и, видимо, те же брюки хаки, что и пять лет назад, когда Бонд встретился с ним впервые.
- Куоррел! - позвал Бонд.
Смуглое лицо за перегородкой расплылось в широчайшей улыбке. Мужчина помахал рукой в знак приветствия.
- Все в порядке, кэп? - спросил он радостно.
- Отлично, - сказал Бонд. - Надо только получить чемодан, и можем ехать. Ты на машине?
- Конечно, кэп.
Таможенный офицер, который, как и все на острове, прекрасно знал Куоррела, заговорщически подмигнул Бонду и протянул чемодан, даже не открывая.
Бонд дружески сжал крепкую, мозолистую ладонь Куоррела. Он взглянул в его темно-серые глаза, унаследованные, наверняка, от какого-нибудь предка пирата.
- Ты не изменился, Куоррел, - сказал он. - Что черепахи? Хороший улов?
- Когда да, когда нет. Как обычно.
Куоррел вдруг нахмурился и принялся строго разглядывать Бонда.
- Вы болели, кэп?
- Да, было дело, - ответил он. - Но я уже давно на ногах. А почему ты спросил?
У Куоррела появился смущенный, несчастный вид. Он боялся огорчить своего дорогого кэпа, как он звал Бонда.
- Да так, извините. Я просто хорошо знаю ваше лицо.
- Мне пришлось несладко, - признался Бонд. - И я пока далеко не в лучшей форме. Так что мне будут нужны твои тренировки, как в прошлый раз.
Болтая, они направились к машине. Неожиданно рядом сверкнула фотовспышка.
К ним приблизилась очаровательная китаянка в ямайском костюме, с фотоаппаратом на шее и листком бумаги в руках. Загадочно улыбаясь, она обратилась к ним:
- Спасибо, господа. Я - фоторепортер из "Дейли Глинер". Вы - мистер Бонд, не так ли? Сколько времени собираетесь пробыть на острове?
Бонд едва смог скрыть раздражение. Хорошенькое начало!
- Я здесь проездом, - коротко ответил он. - Уверен, что для вас найдутся более интересные пассажиры.
- Не думаю, мистер Бонд, - сказала девушка с лукавой улыбкой. - Могу ли я узнать, в каком отеле вы собираетесь остановиться?
"Черт бы ее побрал!" - выругался про себя Бонд.
- В "Миртл Бэнк", - сказал он.
- Большое спасибо, мистер Бонд, - прозвенел нежный голосок. - Желаю удачи.
Подойдя к стоянке, Бонд подозрительно спросил Куоррела:
- Скажи, ты уже видел ее в аэропорту?
Куоррел наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Потом помотал головой.
- По-моему, нет, кэп. Но в "Глинере" полно таких девчонок.
Бонд задумался. С чего бы это газеты стали охотиться за его фотографией? Он не был на острове уже пять лет, да и в те времена пресса им не интересовалась.
Они подошли к машине. Это был черный "санбим". Увидев номер, Бонд вздрогнул. Этого только не хватало! Автомобиль Стренжвейза!
- Где ты взял эту машину? - спросил он спокойно.
- В гараже других не было. А чем она плоха?
- Да нет, все в порядке, - покорно ответил Бонд.
- Поехали.
Куоррел сел за руль. Бонд продолжал размышлять. Черт возьми, и как это он сам не догадался позаботиться о машине! А теперь попробуй поработай незаметно с такой визитной карточкой.
По обеим сторонам дороги росли огромные кактусы. Вдалеке уже сиял золотыми огнями Кингстон. В жарком воздухе плыли тропические ароматы. Но Бонд ничего не замечал. Он злился на самого себя. В телеграмме он просил губернатора острова отыскать Куоррела, с которым работал пять лет назад. Крепкий парень с Кайманских островов и весьма ценный проводник - здесь немало мест, куда Бонд без Куоррела даже не сунулся бы. Всеобщий любимец, надежный спутник и отличный моряк. Бонд знал, что без помощи Куоррела его миссия на этом острове обречена на неудачу.
Он заранее заказал номер с душем в отеле "Голубые горы" и попросил, чтобы ему подготовили машину. На ней-то Куоррел и приехал за ним в аэропорт.
Бонд вздохнул. Надо было добираться в отель на такси и только потом встречаться в Куоррелом. Тогда он, увидев "санбим", смог бы его поменять.
Теперь же дело выглядело так, словно он каждому встречному-поперечному сообщил о целях своего визита. Остается еще только увидеть в "Глинере" свою физиономию с подписью. Бонд был профессионалом и не мог не знать что первые промахи в деле самые опасные - потом их не возможно исправить. Они заставляют противника действовать первым и могут привести к провалу.
Но есть ли противник? Бонд повернулся на сидении. Метрах в ста позади, в темноте слабо светились фары. На Ямайке все водители включают фары на полную мощность. Бонд наклонился к Куоррелу:
- Сейчас подъедем к развилке. Левая дорога - на Кингстон, правая - на Моран. Сверни направо, выключи фары и остановись. Понял? Действуй.
- Ясно, кэп, - радостно сказал Куоррел. Опять в его жизни начинались приключения.
Мотор взревел, и они резко рванулись вперед. Задняя машина скрылась из вида. Доехав до развилки, Куоррел совершил великолепный поворот и остановился на обочине. Почти тотчас же послышался шум мощного мотора. На огромной скорости мимо проехала машина с включенными фарами. Несомненно, искали "санбим". Автомобиль свернул на кингстонское шоссе. Бонд успел заметить, что это было такси американской марки. За рулем - шофер, пассажиров нет.
Еще минут десять они не двигались. Потом Бонд обратился к Куоррелу:
- Можешь ехать в Кингстон. Они, конечно, преследовали именно нас. Такси пустым из аэропорта не поедет. Слишком накладно. В любом случае, надо быть начеку. Может, мы их не провели, и они сейчас где-нибудь затаились.
- Будьте спокойны, кэп, я не подведу, - сказал Куоррел, потирая руки.
Вскоре они влились в поток кингстонских машин. В толчее автобусов, автомобилей, повозок и тяжело нагруженных осликов трудно было понять, есть ли за ними слежка. Через четверть часа они выехали на Джанкин-роуд, главную магистраль острова. И вскоре заметили огромную зеленую неоновую пальму и надпись "Голубые горы. Отель для вас". У входа росли аккуратно подстриженные кусты.
Куоррел вошел, следом за ним - Бонд.
В этот момент метрах в пятидесяти от гостиницы черное такси развернулось и исчезло за холмом.
Отель "Голубые горы" оказался заведением со всеми современными удобствами и старинными традициями. Бонда встретили с особым вниманием, ведь о его приезде предупредили прямо из губернаторского дворца Кинг Хауз.
Ему отвели просторный угловой номер с балконом, откуда виднелись сверкавшие вдали огни кингстонской долины.
Млея от наслаждения, Бонд залез под холодный душ и минут пять обливал вспотевшее от тропической жары тело. Затем перешел к более серьезным делам и заказал двойной джин-тоник и зеленый лимон. Разрезал лимон пополам, опустил в бокал и добавил несколько кубиков льда. Критически взглянул на приготовленный напиток, попробовал его и, вполне довольный результатом, вышел с бокалом на балкон.
Он простоял там довольно долго, сладострастно вдыхая вечерний воздух и предаваясь приятным размышлениям. Итак, он здесь, вдали от Лондона, вдали от госпиталя. Он с нежностью вспомнил об М. и улыбнулся. Этот старый краб небось и впрямь думает, что отправил его на курорт. Но чутье подсказывало Бонду - дело предстоит серьезное и трудное, вполне в его вкусе.
Четверть восьмого. Куоррел никогда не опаздывает. Они собирались поужинать вместе. Куоррел долго чесал в затылке и, наконец, предложил кабачок на берегу моря, "Бато-Лавуар".
- Хозяин - мой приятель. Его зовут Ники-Спрут, потому что один раз он дрался с огромным спрутом. Едва не отдал Богу душу. Кухня там хорошая, вино еще лучше, да и музыка имеется.
Улыбка Куоррела ясно говорила, что о лучшем нечего и мечтать.
Бонд надел белую рубашку и легкий темно-синий костюм. Во избежание всяких сюрпризов проверил "Вальтер", убедился, что его не видно под пиджаком, и спустился вниз.
Куоррел уже ждал в машине. Они не спеша поехали вдоль порта, миновали два-три дорогих ресторана и несколько ночных клубов, откуда выглядывали аппетитные красотки. Дальше начинался бедняцкий район. Дорога сворачивала. Бонд заметил желтую неоновую вывеску в форме испанского галеона - "Бато-Лавуар". Они прошли в небольшой пальмовый садик, за которым виднелся песчаный пляж и океан. Под пальмами стояли столики, а чуть подальше Бонд различил пустую танцевальную площадку. Трое негров наигрывали вариации на тему "Парень, увези ее на Ямайку, здесь отличный ром".
Половина столиков была свободна, за остальными сидели, в основном, негры. Кроме них были еще английские и американские матросы с девушками.
Огромный чернокожий толстяк в смокинге, увидев двух новых клиентов, вскочил и бросился им навстречу.
- Да это же мистер Куоррел! - воскликнул он. - Сейчас организуем отличный столик на двоих.
- Привет, Ники-Спрут, - с улыбкой поздоровался Куоррел. - Выбери нам местечко поближе к кухне и подальше от музыки.
Толстяк хохотнул.
- Что желаете? - спросил он.
Бонд попросил джин-тоник с лимоном, Куоррел выбрал пиво. Потом они заказали холодного омара и бифштекс с овощами.
Трио снова заиграло. Вечерний бриз шумел в пальмовых листьях. В нескольких метрах глухо плескались морские волны.
- Здесь хорошо, - заметил Бонд.
- Он просто молодчага, этот Ники-Спрут, - довольно сказал Куоррел. - Тоже кайманец, как я. Ему известно все, что происходит в Кингстоне. Но вы не беспокойтесь. В свое время у нас с ним было небольшое суденышко. И ему взбрело в голову отправиться на Крэб Ки. Хотел насобирать бакланьих яиц, а наткнулся на спрута. Настоящее чудовище! Они сцепились, и гадина продырявила Ники легкое. Тут он малость струхнул и, вернувшись в Кингстон, продал мне свою половину судна. Это было еще до войны. Теперь он богатей. А я все еще ловлю черепах.
Куоррел грустно развел руками.
- А что это за Крэб Ки? - безразлично поинтересовался Бонд.
Куоррел бросил на него быстрый взгляд.
- Паршивое местечко, кэп, - ответил он просто.
- Почему?
- Его купил во время войны один китаец. Из-за гуано. Навез туда кучу людей. И с тех пор о них ни слуху, ни духу. Сгинули. Этот остров, как могила, - закончил он мрачно.
- Даже так? - насмешливо спросил Бонд.
- Там охрана с автоматами. И радар. И самолет. Кое-кто из моих друзей пытался туда пробраться. Больше я их не встречал. Честно, кэп, от этого острова надо держаться подальше.
Официант принес омаров. За едой Бонд рассказал Куореллу о деле Стренжвейза. Тот внимательно его слушал, время от времени уточняя детали. Когда Бонд дошел до птиц на Крэб Ки, Куоррел нахмурился, что являлось у него признаком глубочайшего внимания. Потом он узнал о последних словах охранника их общества Одюбон, и его серые глаза превратились в узкие щелочки. Бонд описал взрыв самолета при посадке.
Куоррел отодвинул тарелку и ладонью вытер губы.
- Слушайте, кэп, - сказал он, наклонившись к Бонду, - я не знаю, кто водится на этом чертовом острове - птицы, бабочки или пчелы. Но готов поспорить на последний доллар, что любой, кому захочется сунуть туда нос, живым от китайца не уйдет.
- Почему ты так думаешь?
Куоррел развел руками.
- Все очень просто. Китаец никого к себе не пускает. Он убил моих друзей и всех остальных, кто приближался к острову. Он - важная шишка. И прикончит каждого, кто встанет у него на пути.
- В самом деле?
- Точно, конечно, не известно. Всякие ходят слухи. Но, не сомневайтесь, с ним шутки плохи.
Вспышка. Бонд резко обернулся. В тени пальмы стояла маленькая китаянка с аэродрома. Она была одета в черное сатиновое сари, разрезанное сбоку до самого бедра. На шее по-прежнему болтался фотоаппарат. На губах - лукавая улыбка.
- Приведи мне эту девчонку, - сказал Бонд Куоррелу.
Куоррел неторопливо поднялся.
- Привет, красотка, - произнес он негромко и вытянул руку.
Девушка провела язычком по губам и взялась за руку.
Куоррела. Тогда он крутанул ее, как в танце, и, не разжимая пальцев, сильно прижал к себе.
- Осторожней, мне больно! - воскликнула девушка.
- Ну что вы, - отозвался Куоррел с добродушной улыбкой.
Ее кошачьи глаза на побледневшем лице засверкали от ярости.
- Немедленно отпустите меня, - прошипела она.
- А куда торопиться? - заметил Куоррел. - Пойдем к нам, выпьем по стаканчику. И не стоит волноваться.
В обнимку они подошли к сидящему за столиком Бонду. Куоррел по-прежнему сжимал руку китаянки. Они уселись, как влюбленная парочка.
- Добрый вечер, - галантно поздоровался Бонд. - Похоже, если вас не остановить, мое изображение заполнит все страницы "Глинера".
- Сегодня вечером я обхожу бары, - объяснила девушка самым искренним тоном. - Первый снимок вышел плохо. Надо переделать. Вот и все. Не могли бы вы попросить этого господина меня отпустить?
- Вы работаете на "Глинер", - сказал Бонд, пропустив ее слова мимо ушей. - Как вас зовут?
- Не ваше дело.
Бонд подал Куоррелу знак, и тот принялся неторопливо выкручивать ей руку. Девушка кусала губы и молчала. Куоррел поднажал.
Она сдавленно вскрикнула, потом сказала:
- Ладно. Меня зовут Анабелла Чанг.
Ее глаза метали молнии.
- Прелестное имя, - заметил Бонд.
И обратился к Куоррелу:
- Позови хозяина.
Свободной рукой Куоррел взял вилку и постучал ею по рюмке. Тотчас подбежал толстяк.
- Вы когда-нибудь видели эту девушку?
- Да, - ответил тот. - А что, пристает? Хотите, я выброшу ее вон?
- Ну зачем же, - отказался Бонд. - Она очаровательна. Я только попрошу Вас позвонить в "Глинер" и узнать, работает ли она сегодня вечером для газеты. Если, конечно, у них вообще числится фоторепортер Анабелла Чанг.
- Сию минуту, - сказал Ники-Спрут и исчез.
- Почему Вы не позвали хозяина на помощь? - любезно осведомился Бонд.
Девушка бросила на него злобный взгляд и не ответила.
- Я в отчаянии, что нам пришлось применить силу, - сказал Бонд, - но хотелось бы узнать, зачем Вам так нужна моя карточка. Отвечайте.
- Я уже отвечала, - раздраженно бросила она. - Я выполняю свою работу.
Вернулся запыхавшийся Ники.
- Точно, - сказал он. - У них есть Анабелла Чанг. Но она работает самостоятельно, и газета покупает лишь то, что представляет для нее интерес. Сказали, что девчонка отлично фотографирует.
- Спасибо, - сказал Бонд. - Но и это не объясняет, зачем ей нужно мое фото. Хватит, шутки кончились. Отвечайте.
Их взгляды встретились. В ее глазах Бон прочел презрение.
- Никогда, - произнесла она медленно.
- Ну что ж. Действуй, Куоррел.
Правое плечо Куоррела незаметно опустилось. Девушка изогнулась на стуле. Она попыталась придвинуться к Куоррелу поближе, чтобы уменьшить боль. Но тот резко оттолкнул ее свободной рукой.
Она посмотрела прямо ему в глаза и плюнула. Куоррел улыбнулся, словно оценив удачную шутку, и продолжал выкручивать ей руку.
В дикой ярости девушка принялась бить ногой по ножке стола. Но внезапно замерла. По ее лицу пробежала струйка пота.
- Говорите же, - мягко сказал Бонд. - Отвечайте на вопрос, и Вас отпустят.
Он подумал о руке девушки, которая вот-вот сломается. Девушка забормотала какие-то китайские слова. И вдруг собрав оставшиеся силы, левой рукой бросила Куоррелу что-то в лицо. Бонд не успел ее остановить. Раздался взрыв и звон разбитого стекла. Девушка кинула в него фотовспышкой, едва не угодив в глаз.
Куоррел провел рукой по щеке, и ладонь его тут же наполнилась кровью.
- Черт! - сказал он коротко.
В этом ругательстве не было ни тени злости. Только восхищение, даже какое-то чувственное удовольствие. Он повернулся к Бонду.
- От нее ничего не добьешься, кэп. Кремень, а не девка. Может, ей руку сломать?
- Не стоит, - поспешил ответить Бонд. Пусть идет.
И все-таки он кое-что узнал. Человек, который стоит за Анабеллой Чанг - крепкий орешек. Он хорошо знает, кого использовать. Девчонка ничего бы не сказала, это ясно.
Куоррел все еще держал ее за руку. Он приподнял ее повыше.
- Вы меня задели, - сказал он. - Теперь моя очередь.
Его серые глаза неотрывно смотрели на китаянку. Он нащупан на ее ладони нежный выпуклый треугольник возле большого пальца, называемый холмом Венеры, и принялся его выдирать и выкручивать. Бонд заметил, как стальные пальцы Куоррела побелели от напряжения.
Девушка истошно завопила. Куоррел удвоил усилия, потом выпустил ее руку.
Анабелла Чанг вскочила, словно пронзенная электрическим разрядом. Прижимая к груди помертвевшую руку, она взглянула на них сверкающими от ненависти глазами.
- Подонки, - прошипела она. - Вы у меня еще попляшете!
Фотоаппарат качнулся у нее на шее, и она убежала.
Куоррел добродушно расхохотался. Потом взял со стола салфетку и осторожно промокнул щеку.
- Моя щека зарубцуется скорей, чем ее ладошка! - сказал он лукаво.
Он перевел мечтательный взгляд на Бонда:
- Такой огромный холм Венеры, как у этой девчонки, увидишь нечасто. В постели она, наверное, сущий черт. Нет вернее знака. Вы в курсе, кэп?
- Нет, - ответил Бонд.
- Ее рука долго еще будет болеть. Но ничего серьезного.
Он вздохнул.
- Надо будет познакомиться с малышкой поближе, чтобы проверить мою теорию.