Кто же тогда ему помощник в этом черном логове? Лука вспомнил о навещающем их время от времени Мальчике, и сердце его отчаянно забилось. Вот у кого есть возможность организовать ему телефонный звонок! Наврать с три короба, разжалобить… Нет, разжалобить такую пиявку невозможно. Во-первых, надо доказать, что его телефонный звонок не опасен. "Я ведь не знаю, где нахожусь, - так мысленно обращался он к Мальчику. - Дай только скажу тетке, что жив-здоров - и все дела!" Нет, не годится. Чтобы такой подонок снизошел до переживаний какой-то там тетки? Да никогда в жизни! Оставалось только одно: подкупить этого маленького мерзкого сатрапа. Идея банальная, но зрелая. Лука готов был увенчать себя лаврами за такое своевременное озарение. Но ни лаврового венка, ни средства для взятки Мальчику под рукой не было. В крылатых своих надеждах он все ниже и ниже опускался на землю. И в сокрушительном полете вниз судорожно продолжал хвататься за совершенно дохлую мыслишку: "Для начала надо пообещать. Пообещать миллион! А там.." Боже! Если бы он находился сейчас на улице! В этом каземате кладов нет… Хотя… в первый день он почувствовал Большое Золото. Оно давало знать о себе откуда-то сверху, по-видимому, с чердака. Если там тайник, можно откупиться им. Слишком сложно, нереально: пришлось бы ломать кладку стены или потолок. Какой идиот ему поверит? Надо что-то наиболее ощутимое, зримое. "Вот, видел? Все твое будет!" Все это представлялось ему отчетливо, ярко и он, сам того не желая, машинально трижды нажал на потайную кнопку своего приборчика. Заработало!
Несколько минут Лука сидел в каком-то оцепенении, не веря своей удаче. Рядом было золото. Он явственно почувствовал это и пошел на его зов. В подземном каземате этом было четыре помещения: две спальни, врача и пациента, гостиная и операционная, где Рауф умерщвлял людей. Сигнал шел оттуда. Не такой могучий, как в первый день сверху, но существенный. Так, наверное, давали бы о себе знать проданные дедовские часы фирмы "Павел Буре". Граммов сто, вероятно, а то и больше.
Операционная, как и следовало ожидать, была заперта. Господи! Да неужели же такую малость он не преодолеет?!
Лука почти ворвался в гостиную, где Рауф тупо смотрел в телевизор, держа на коленях раскрытый том Чейза.
- Рауф, дай снотворного, паршиво что-то…
- Тебе паршиво, да? А мне совсем хорошо, ага? - Рауф сокрушенно вздохнул.
Когда подошли к операционной, Рауф, приподнявшись на цыпочках, достал из-за косяка ключ. Луке отчаянно везло! И от этого становилось даже немного не по себе.
Продолжая ворчать, Рауф отворил дверцу стеклянного шкафа.
- Бессонница, да? Сам себе ничем помочь не можешь. А меня кто отсюда доставать будет?..
Обманывать его сейчас резона не было.
- Ты прав. Не исключено, что ты временно останешься. Но я приду бомбить эту контору, и тебя не забуду. Я тебя вытащу, Рауф, не дрейфь! А сейчас дай мне три таблетки снотворного.
- С ума сошел!
- Говорю тебе - дай! Я знаю свою норму. И еще пару горошин элениума или другого транквилизатора. Да не бойся - не смертельная доза-то! Мы с тобой вылезем отсюда, старик! Давай…
Лука дождался, когда Рауф уснул. А сон у него был каменный, несмотря на трагическое положение. Без труда проникнув в операционную, Лука раскрыл стеклянный шкаф и на дне металлической коробки с тампонами обнаружил прекрасный золотой крест - старинный, тяжелый. Как Рауф протащил его сюда, сквозь грузинские шмоны, сквозь остальные свои злоключения? Правда, Лука отметил, что и его самого здесь обыскали довольно поверхностно. В фильмах обычно показывают шмон более выразительно.
А может, естественней представить, что это крест одного из… зарезанных Рауфом? Лука запретил себе думать об этом - не время! Вернувшись к себе, он спрятал крест, проглотил разом все таблетки и минут через десять уже в полубессознательном состоянии отключил аппарат. Во сне он плакал, жалуясь умершей матери на свою судьбу. Утром ничего не помнил.
Глава десятая. ХОД КОНЕМ. ЗА КУЛИСАМИ ЧЕРНОГО ДОМА И У ЕГО ФАСАДА
Когда Лука учился, в их группе была девчонка - рыженькая, с круглой попкой. Ее пользовали чаще всего старшекурсники, и она (Валерией ее звали) доверчиво всем отдавалась. Потом, когда короткая радость кончалась, она плакала в своей комнатухе в общаге и приговаривала:
- Ну почему же, почему сначала все было так хорошо, а потом стало так плохо!
Глупую эту фразочку Лука вспомнил недаром. Она привязалась к нему, как припев навязчивой песни, и не отпускала весь день. А дело все было в Мальчике, будь он трижды неладен. То приходил каждый день. А теперь, когда надо, не шел и не шел, гаденыш. На какую-то иную связь с внешним миром рассчитывать не приходилось. Лука дергался, боясь, что Рауф обнаружит пропажу креста. У "пациента", побратима или однопочечника Лучкова в любой момент мог кончиться запой. И об этом ни на минуту не забывал Лука, потому что тогда ему определенно - крышка.
Сто раз на день он мысленно репетировал, проигрывал свои дальнейшие действия. Представлял себе все ситуации, мизансцены, мучительно подыскивал самые нужные слова. Ни в коем случае нельзя было переиграть, насторожить Мальчика.
Наконец он явился. Изображая, как всегда, из себя строгость и надменность. И Лука, подыгрывая ему, постарался даже усилить это его мнимое всевластие.
Услышав сигнал сирены, они, согласно инструкции, должны пройти в свои комнаты и закрыть за собой двери. Мальчик явно перестраховывался, полагая, что находящиеся в застенке могут просто из отчаяния придушить его. Но ведь это ничего не давало несчастным. Потому что, по той же инструкции, если через определенное время Мальчик не выйдет из бункера, дежурный охранник включит удушающий газ.
Нет, не подвели Луку многочасовые репетиции и тренировки. Когда Мальчик вошел к нему, Лука без натуги, естественным образом разрыдался, рухнул на колени. Мальчик довольно долго, с наслаждением наблюдал за его истерикой.
- Что это с тобой, сука? - снисходительно спросил наконец с чувством величайшего превосходства.
Лука не поднимаясь с колен, продолжал рыдать. Тогда Мальчик вялым своим кулачишкой дал ему затрещину.
- Чего расслюнявился-то, подонок? Нынче я добрый, говори, в чем дело, так и быть, помогу.
Продолжая всхлипывать и размазывая по лицу натуральные слезы, Лука выговорил наконец свою просьбу о телефоне. Мальчик, что называется, обалдел от такой наглости.
- Одна тетка осталась, больше никого… - канючил Лука. - Только сказать ей, что жив, и все. Что тебе, жалко? Я даже не знаю, где нахожусь…
- А этого не хочешь? - Мальчик сделал выразительный жест, согнув в локте свою кривую ручонку.
- Я только скажу, что через месяц выйду. После операции я ведь выйду?.. - Взгляд Луки был полон собачьей преданности и мольбы.
- Выйдешь-выйдешь… - ответил Мальчик с некоторой запинкой.
- А я тебе за это - вот… - И Лука вынул из-за пазухи крест.
- Дай сюда! - Мальчик не вырвал даже, а просто принял вещицу из безвольных рук Луки.
- А позвонить…
- Пошел ты! - Мальчик направился к двери.
- Тогда я Толику скажу! - закричал Лука на пределе отчаяния. - И крест у тебя отнимут, вот увидишь!
Мальчик молча уставился на него. Размышлял. Какая-то возможность настучать у Луки, а его взгляд, все-таки была.
- Вот подонок, а! - Мальчик осуждающе покачал головой.
- Я же при тебе буду говорить!.. - Лука нова заплакал навзрыд. - Ты же меня в любую секунду пристукнешь. Пойдем, умоляю тебя-я!
- Куда это?
- К телефону…
- Ну и пидор! Выйти хочешь?! Сиди тут, сейчас вернусь. Но если будешь причитать в трубку…
Он ушел, оставив Луку в недоумении. Что, у них есть радиотелефон или сотовый? Неужели он будет говорить здесь, вдали от охранников?! Остается только Рауфа услать. Но об этом Мальчик сам догадается.
Минут через десять снова взвыла сирена.
- Рауф! - подал голос Мальчик прямо от двери. - Побудешь пока в операционной. Ни шагу из нее!
В одной руке у Мальчика был пистолет, в другой телефонная трубка - такие рекламируют по телевизору для богатых и проституток.
- На, утешься! - Мальчик кинул трубку на кровать и повел из стороны в сторону дулом пистолета. - Учти, я ничем не рискую!
Лука взял трубку. Теперь ему нужно как-нибудь подманить к себе Мальчика. На репетициях эта деталь, по его мысли, должна была родиться из сложившейся ситуации. Сейчас она явилась очень естественно: Лука не знал, как такой трубкой пользоваться, и беспомощно посмотрел на Мальчика.
- Тупица! Дай сюда!
Лука вернул ему трубку. Теперь они стояли рядом.
- Вот, отводишь рычаг, потом нажимаешь на эту кнопку. Какой номер-то? - Из трубки пошел ровный и довольно сильный сигнал.
Мальчик стоял вполоборота к Луке. Лука сделал вид, что потянулся к трубке, и нанес ему по голове удар бутылкой из-под минеральной воды, которую, не глядя, нащупал на тумбочке. Мальчик рухнул на пол без единого звука. Лука высвободил из его пальцев пистолет и, не теряя ни секунды, набрал номер.
- Наталья! - К счастью, она оказалась дома. - Это Лука…
- Да-да, припоминаю вас… - Холодно, не без кокетства отозвалась она.
- Умоляю, Наталочка! У меня не больше двух-трех минут. Записывай! Мочалов переулок, черный, скорее всего, двухэтажный дом. Главное - черный. Пойди в наше отделение милиции, найди Никифорова. Скажи ему: я тот самый, за которым он охотился. Про монеты напомни! Если он поможет, я дам миллион долларов. Все частным порядком! Меня отсюда должны вывести. Сегодня или в ближайшие день-два. Я брошу записку… Пусть следит в оба! Спрячется где-нибудь и следит. И ты ему помоги, Наталочка. Иначе меня убьют!
- Я все сделаю… - Голос ее был неподдельно взволнован. - А он согласится?..
- Сделай так, чтобы согласился! - Пора было разъединяться, но звериное чутье самосохранения подсказало ему, как надо закончить разговор:
- Ты меня любишь, Наталочка?!
Мальчик зашевелился, и Лука начал жать на все кнопки подряд, чтобы бандиты не прознали, в какое место он звонил.
Мальчик приподнялся на локте, сделал попытку встать.
- Сиди! - остановил его Лука. - И слушай сюда. Сейчас пойдешь… к Толику. Скажешь, что я его должен срочно видеть. Это очень важно, он не пожалеет…
- Нельзя!.. - простонал Мальчик то ли от ужаса, то ли от головной боли.
- Слушай меня! Речь идет об огромных миллионах. Я их плачу за свои почки. Я дозвонился и теперь знаю, что могу заплатить сполна!
- Врешь ты… - Мальчик хотел прибавить одно из своих привычных словечек, но не решился.
- Делай что сказано. Иначе я расскажу по телефон. Даже если подыхать буду… - видя, что Мальчик не сводит глаз с пистолета, Лука сунул его за ремень брюк. - Отдам, когда придешь. И не бойся, дурак. Я знаю, где зарыто несколько килограммов золота. Тебе тоже достанется, иди!
- Трубку отдай…
- Отдам, когда вернешься…Оставалось пережить минуты, пока Мальчик ходит. Ведь он может что-то и переиграть…
* * *
Это была та же комната, где его допрашивали в первый раз. Турукин сидел за столом, у двери стоял бугай, с которым Лука уже был знаком - Гога. Мальчик прилепился рядом с шефом, чуть позади его кресла.
- Что ты, Лучков, прикидываешься? Какие миллионы?
- Я хочу поговорить с тобой тет-а-тет.
- Это не выйдет.
- Напрасно. Как хочешь…
- Держи себя скромнее. - Турукин кивнул в сторону двери и готового к действиям Гоги.
- Для начала вели ему вывернуть карманы! - Лука указал на Мальчика.
Турукин повернулся к своему маленькому денщику. Обезьянья рожица Мальчика покраснела и тут же побледнела от страха.
- Быстрее… - негромко приказал Турукин и перевел взгляд на Гогу. Через несколько секунд золотой крест был в руках Артиста и взгляд его был неласков.
- Откуда он у тебя?
Мальчик сопел, сжавшись, став еще меньше. Не исключено, что у него могло начаться непроизвольное мочеиспускание, и Луке очень хотелось продлить эту сцену.
- Это я ему дал, чтобы помог с тобой встретиться, - ответил за него Лука. - А нашел у Рауфа…
- А тот где взял?
- Не о том спрашиваешь, Турукин. Спроси лучше, как я его нашел…
- Да?.. Считай, что спросил.
- Сначала я нашел монеты, теперь откопал крест - тебе не кажется это интересным? - Лука сделал паузу. - И еще я знаю, где лежит клад. Не меньше пяти кило золота…
- Ты что… серьезно? - Турукин насторожился. - Ты мой шарик не забыл? Ты тренировался?!
Лука свои ответы репетировал основательно.
- Сам не знаю, как получается. То не выходит, не выходит, а то вдруг получится. Не могу понять закономерности…
- Пену гонишь, поц. Все ты знаешь! Лука в ответ недоуменно пожал плечами.
- Значит, тренировки что-то дают? Помогают?
- Сперва вроде помогали…
- Ну-ну… и где то рыжавье спрятано?
- Что-что?
- Золото где?
- Ну… как тебе объяснить? На Немецком кладбище…
- Какой тебя хрен туда занес?
- У меня же там родители. Короче, где клад, я покажу.
- Точно знаешь?..
Лука умышленно колебнулся, но чуть-чуть - в самую меру.
- Точно…
- Ну, если врешь, падла!..
- Я помню, где… пахло…
- Пахло?! - Турукин откинулся в кресле, возбужденно глядя на Луку. - Пахло, значит!
- Чем ты рискуешь, Толик? Найду - откуплюсь. Не найду, все вернется на круги своя…
Турукин задумался на минуту, потом щелкнул пальцами, подзывая к себе Гогу и Мальчика.
- Гога и ты, паскуда, Мальчик, да плюс Кацап. Надеюсь, от вас троих он не уйдет? - Артист кивнул на Луку.
Гога в ответ только усмехнулся.
- Сегодня и поедете. Чего металлу зря лежать?
Лука молча кивнул, соглашаясь. Турукин взял крест, любуясь, покачал его на ладони.
- Хорош! Золотишко… надо же! Ну, я тебя натренирую, Лучков. Будешь у меня искать, как охотничья собака вальдшнепов. И сам внакладе не останешься.
На лестнице, в полном соответствии со своим планом, Лука рухнул на ступеньки. И чтобы все было натурально, пролетел почти всю лестницу, сбил по пути Мальчика и в самом деле основательно расшибся. После чего сделал вид, что потерял сознание.
- Ты что это, блин, чудишь? - спрашивал Турукин, стоя над его постелью. Спрашивал презрительно, но без злобы.
- Передергался, нервы, наверное… Ладно, отложим до завтра. Но чтобы к завтрему был на ногах! - Турукин перевел властный взгляд на Рауфа.
Таким образом, для подготовительной работы с Никифоровым Наталья получила еще сутки. Пусть хоть отдастся ему, подумал Лука. Нет, лучше без этого…
* * *
Когда бандиты ушли, Лука подманил пальцем Рауфа и проговорил едва слышно, почти шепотом:
- Мне надо проболеть еще один день…
- Ты чего это, голос потерял? - усмехнувшись, спросил Рауф. Он был заметно взволнован от визита сюда самого Артиста, который не удостаивал его обычно своим вниманием. - Ты и вправду теперь отсюда уйдешь?
- Да, Рауф. Но завтра мне еще рано. Помоги мне протянуть до послезавтра.
Рауф пропустил его слова мимо ушей.
- Как же ты уйдешь? Расскажи…
- Выкуп дам. Но завтра он еще не будет готов…
- Помоги и мне, слушай. Я тебе отплачу!
- Я тебя вытащу отсюда, Рауф. Но сначала я должен уйти один.
- Нет, дорогой. Или вдвоем, или…
- Тогда - никто. Ты этого хочешь?
- Я Толику скажу!
- Не советую!
И наверное, так тяжел в этот момент был взгляд у Луки, что Рауф не сразу смог ему что-либо ответить. Потом спросил:
- И что же ты мне сделаешь?
Лука сказал первое, что пришло на ум:
- Я тебя убью.
Смелых, отчаянных людей хватает и среди жителей Кавказа. Как показали недавние войны, их немало. Но Рауф был не таким. Около полугода назад он потерял себя. А стать смелым назад - не получается. Хотя об этом написано много художественной литературы.
Рауф очень ясно представил, как один из амбалов бьет его - все по печени и по печени. Пока она не превращается в кровавый кисель. Артист в это время чистит свои ногти, а Лука стоит рядом и всем своим видом говорит: "Я же тебя предупреждал!" Конечно, не обязательно, чтобы это случилось. Но ведь и не исключено…
Рауф начал понимать, что Лука зачем-то нужен главарю этого дома, иначе бы с ним не церемонились. Значит, у того есть шанс спастись. И он обещал ему, Рауфу, помочь. Надежда, понятно, слабая. Но, видимо, не напрасно говорят, что надежда умирает последней. Рауф быстро поднялся.
- Ты куда? - голос у Луки был тревожным. - Надо мне - вот куда! Укол тебе сделаю, температуру до сорока нагоню…
- Пока не надо, до завтра подождем. Но к завтрашнему вечеру я должен быть в полудохлом состоянии.
- Все равно пойду. Не хочу я сейчас быть с тобою рядом, батоно Лука…
* * *
На следующий день Турукин снова стоял над его кроватью.
- Долго бюллетенить собираешься?
Лука попробовал встать, заранее зная, что ничего из этого не получится. Его повело, и он, не удержав равновесия, рухнул возле кровати на пол.
- Рауф! Рауф, мать твою…
Через минуту в дверях появился Рауф, которому было велено сидеть у себя.
- Подними. Что это с ним?
- Нервы…
Сердце у Луки бешено колотилось. "Что это он мне такое впаял? - с испугом подумал он. - Вот уж воистину - услужливый дурак опаснее врага…"
- Доктор, посудину дай. Тошнит… - с трудом выговорил он и едва дождался тазика. Это была обычная реакция его организма на высокую температуру или стресс. Рауф с профессиональным интересом наблюдал теперь этот клинический случай. А Луку продолжало выворачивать.
- В общем, так… - проговорил Турукин тоном врача, ставящего диагноз. - Завтра - крайний срок!
Ослабевший Лука лежал поверх одеяла мокрый, как мышь.
- В таком состоянии не найду…
- Не найдешь - не обессудь!
Лука, несмотря на слабость, видел, что терпение у Турукина еще есть. Видимо, здорово запали в голову пять килограммов. Впрочем, в любом случае завтра надо быть на ногах. Если у Натальи все в порядке, значит, Никифоров должен найти этот черный дом и наблюдать. Но не может же он наблюдать за домом вечно - даже подогреваемый обещанным миллионом. Значит, Лука должен выйти и подбросить ему план действий.