Стараясь не думать об опасности, Стас вышел на дорогу. Наверное, он переборщил с экстримом. Вполне возможно, что добродушный дальнобойщик Семен остановился бы и так, лишь увидев на обочине почти окоченевшего столичного гостя – в людях водила разбирался очень хорошо, и обмануть его в этом было невозможно. Но Стас не мог рисковать.
Скрип тормозов заглушил отборный мат Семена.
– Тебе жить надоело или хочешь, чтобы тебе морду набили? – заорал водитель, высунувшись из кабины чуть ли не по пояс.
Альтернатива показалась Стасу комичной, и он расхохотался. К своему удивлению такой же хохот он услышал из кабины.
– Что, друг, сильно ехать надо? – сменяя гнев на милость, поинтересовался Семен.
Стас кивнул. Вообще-то он только сейчас понял, что проделал довольно рискованный трюк. К тому же не совсем оправданный. Но что сделано, то сделано. Забираясь в кабину, Стас извинился.
– Да ладно! – добродушно отмахнулся Семен и представился, протягивая руку, – Командир корабля Семен Григорьев!
– Станислав Савельев, – ответил, устраиваясь на сиденье, Стас.
– Ты что, автостопом из Москвы? – рассмеялся Семен, явно иронизируя над своим неожиданным попутчиком.
– Нет, я почти местный. Машина вот сломалась, – объяснил Савельев.
– Ну, машину-το я вижу. А вот то, что ты местный – ты мне не заливай: тебя за версту видно! – С видом знатока жизни Семен поглядел на Стаса.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Стас и задумался.
– Тебе куда?
– В город. В центр. Во Дворец молодежи.
– Я туда не еду. Но… – Семен лихо покрутил ус. – Тебя что, невеста ждет, что ты так под колеса бросаешься?
– Ждет! Только не невеста, – природная смекалка придержала язык и не дала выболтать всю правду-матку.
– Ну, это пока! – утешил парня мудрый шофер. – Вот приедешь и уговоришь. Я тебя прямо к ее подъезду доставлю!
– Она не согласится. – Стас попробовал поддержать тему. Это ему удалось, хотя сам он был сейчас бесконечно далек от этих рассуждений и советов. Однако реакция Семена последовала незамедлительно – всю оставшуюся дорогу Стас был вынужден выслушивать эмоциональный рассказ о том, как его спаситель добивался расположения его нынешней жены. Он успел в деталях описать всю свою жизнь, жизнь детей, их проблемы, радости и достижения. А Стас сидел и думал: "И как это некоторые люди любят рассказывать незнакомцам всю свою подноготную? Зачем? Неужели этим нужно с кем-то делиться? Это ведь настолько личное. Это есть у тебя, так и храни внутри, для чего делить с другими, да еще и с чужими людьми?".
За рассказами и рассуждениями они не заметили, как добрались до места назначения.
– Куда прешь? – охранник на парковке озверело глядел на въехавший туда камаз. Семен немного смутился от обилия дорогих джипов и прочих иномарок и заподозрил что-то неладное – невестами здесь и не пахло.
Стас пожал ему руку и поблагодарил. Что-то подсказало, что денег давать не стоит – Семен только обидится. "Ну и хорошо!" – подумал Стас. Сейчас ему хотелось поскорее уйти от растерянного взгляда Семена и от невысказанного вопроса, таившегося в нем. Стас выпрыгнул из кабины и побежал к зданию Дворца. Оно чувствовал, что опаздывает.
– Стервец! А я уж думала, что не придешь! – Анжела вздохнула с облегчением, когда запыхавшийся столичный гость очутился рядом с ней за столом. – Я перенесла твое выступление на вторую половину дня, как чувствовала, что ты опоздаешь. И… делай, что хочешь, но ты должен порвать их всех. Приглядись, они же практически уснули! Пора задать им жару!
Стас одобрительно кивнул и уселся на стул. Но в тот же момент был не на шутку озадачен: ему не показалось, Анжела действительно провела рукой по его коленке.
"Господи, что я делаю? – в этот момент испуг пронизал Анжелу, как игла головку сыра, ведь она всего-навсего хотела коснуться его руки, но "промахнулась". Или это была та самая "оговорочка по Фрейду"?
"Будем надеяться, что он воспримет это, как случайность", – успела успокоить себя девушка. Стас же слегка напрягся, мысленно поблагодарил большой стол, который мог скрыть и не столь нескромные жесты, натянул приветливо-деловую улыбку и стал вытаскивать из портфеля бумаги. Закончив приготовления, он оглядел зал, а потом сосредоточился на речи очередного выступающего.
Доклад одного из разработчиков нового закона о бухгалтерском учете полностью соответствовал содержанию самого закона. То есть был таким же бессмысленным и высосанным из пальца. Стас слушал, и его возмущение нарастало, ему все больше становилось очевидно, что речь эта – пляска по заказу. Нужно было сделать доклад – его сделали, сколько заплатили, на столько и выхлоп. Внутри у Стаса все клокотало. Он уже был готов рвануть в бой, однако провидение распорядилось иначе.
Дверь в зал приоткрылась, как в фильме ужасов. В щель просунулась голова секретарши Татьяны, глаза поискали кого-то, сфокусировались на президиуме. Через секунду голова скрылась, и в прогале появилась рука. Жест выразил призыв, на который отреагировала Анжела. Она покинула свое место, прошмыгнула между рядов и бесшумно выскользнула из зала. Стас проводил ее взглядом. Странная смесь чувств овладела им в этот момент. Это был коктейль из восхищения и осторожности. Углубиться во внутренние разборки он не успел. Анжела появилась. Теперь ее походка не была такой аккуратной. Она была очень взволнована и двигалась быстро и резко. Взлетев на сцену, она почти подбежала к Стасу и склонилась к его уху. Горячее дыхание обожгло мочку, он не видел ее губ, но понимал, что сейчас они почти касаются его щеки. Он замер.
– Стас! – Анжела перевела дыхание. Ее напряжение передалось ему, как сигнал SOS. – Тебя ждут! Это срочно!
Стас повернул голову и увидел огромные встревоженные глаза, выбившуюся прядь волос и красивые пухлые губы.
"До чего же причудлива человеческая суть! – подумал он. – Даже не знаю, что ждет меня за этой чертовой дверью, но, как завороженный, смотрю на девушку и почти хочу утонуть в этих глазах…" Он встал и, извинившись перед аудиторией, пошел к выходу.
За дверью его встретил немолодой подтянутый человек в штатском, выправка выдавала в нем старого служаку. Что-то знакомое привиделось Стасу в его лице.
– Не может быть! – прошептал Савельев. – Это же тот самый товарищ с пирса, который сослал меня в Томск. Если он здесь – добра не жди, дело серьезное.
На этот раз человек с пирса представился. Он холодно сообщил свое имя и звание. Наконец Стас узнал, что говорит с полковником ФСБ. Сам он не стал тратить время на формальности. Зачем? Они и так все знают, раз пришли за ним.
– Вы должны пройти со мной, – строго сообщил полковник и, предвосхищая возражения, добавил: – это ненадолго, через 10 минут вы снова будете свободны.
Стас пожал плечами. И пошел следом за провожатым. Они стали подниматься на третий этаж. Вдруг полковник остановился прямо перед Савельевым. Понижая голос до шепота, он проговорил:
– Не знаю, что в вас такого особенного, что настолько серьезные структуры ФСБ заинтересованы в вас. А впрочем, это не мое дело. Я лишь простой исполнитель. Что тогда, когда я спровадил вас в Томск, из которого вы, кстати, умудрились сбежать и чуть нам всю операцию не завалили. И тогда, когда мы вас по Москве искали после взрыва в квартире. Что сейчас. Меня попросили выполнить одно задание. Просьба эта неофициальная. Так что делайте выводы сами. Это ясно?
Стас кивнул.
– Хорошо. Тогда продолжим. Ведите себя спокойно, что бы ни случилось. Вам предстоит разговор по скайпу. Времени у вас всего 10 минут. Ваш визави находится в Лондоне.
При этих словах Стас вздрогнул и внимательно посмотрел на человека с пирса. Но холодный взгляд был, как броня – "годы в разведке" давали о себе знать.
– Все понятно?
Стас сделал знак.
Они продолжили путь. Маленькая комнатка располагалась на пятом этаже. По обилию аппаратуры Стас определил ее как серверную. Посреди коморки стоял стол, на нем – открытый ноутбук с включенным скайпом. Полковник приблизился к монитору, что-то поправил и произнес по-английски:
– Ready!
Мозг Стаса машинально перевел – все готово! Скайп отозвался стандартными позывными – с той стороны пошел вызов. Полковник указал на стул кивком головы и, выходя из кабинета, напомнил:
– У вас 10 минут!
Связь установилась, и при неярком свете казенной лампы, освещавшей серые тюремные стены, Стас различил откуда-то знакомое ему лицо.
– Да что за день сегодня такой – сплошные старые знакомые. – подумал он, продолжая вглядываться и лихорадочно стараясь вспомнить, от куда он знает этого человека.
– Ну и дела! – почти воскликнул Стас. – Да это же тот самый хрен, который день и ночь мелькал в новостях после катастрофы. – Теперь Стас напрягся не на шутку. Он в мгновение ока вспомнил перекошенное злобой лицо полковника Смита и его зловещие обещания самым жестоким образом наказать гнусных врагов британского народа: Джека Пибоди и Станислава Савельева. Холодный пот прошиб Стаса – человек на экране полностью соответствовал виденной им ранее картине: черты искажала ненависть, длинные пальцы подрагивали, а глаза светились маньячным огнем. Ничего хорошего это не предвещало.
– Я очень рад нашей встрече, – заговорил полковник, сопровождая вежливую английскую фразу подобием обезьяньей гримасы на и без того перекошенном от злости лице.
Стас молчал. Он не спешил вступать в разговор, ожидая, пока собеседник хоть как-то обрисует свою позицию.
Не увидев реакции, Ридли Смит продолжал:
– Dear friend! – учтиво произнес англичанин, но от этих слов Стаса передернуло. "Какой я тебе друг?" – подумал он. Полковник сделал паузу, сверкнул на визави глазами. Савельев перевел фразу:
– Я решил вам помочь! – опять пауза. – Помочь вернуться сюда, – жестом Смит указал на стены комнаты. Перспектива не радовала – они были грязные и мрачные, а само помещение наводило ужас почти на подсознательном уровне. – В Лондон!
Стас смотрел в монитор, ожидая объяснений, свой интерес он пытался скрыть, чтобы не давать собеседнику лишних козырей. Хладнокровие оппонента начинало бесить Ридли Смита. Он резко вскочил со стула, на который до этого неуклюже водрузил свое костлявое тело, и стал расхаживать по комнате взад и вперед, то и дело скрываясь из поля зрения Стаса. Проделав этот маневр в очередной раз, Смит вдруг неожиданно бросился к своему ноутбуку, схватил его и со всей силы тряханул, будто это был его самый злейший в мире враг. Он приблизил свое лицо почти вплотную к экрану и прошипел:
– А вернуться придется, мистер Савельев!
Инстинкт сработал – Стас отпрянул от ноута.
Но спектакль на той стороне продолжался. Смит почти швырнул компьютер на стол, но теперь камера захватила другой ракурс. В углу комнаты, который до сих пор не попадал в поле зрения, на стуле сидел человек. Рядом с ним стояли два стража, одетые в английскую военную форму и вполне подходившие под русское понятие "мордоворот". По приказу полковника они подхватили стул и вытащили его вместе с пассажиром на середину камеры. Человек застонал, когда ножки с грохотом коснулись пола. С первого взгляда было понятно, что с пленником не очень-то церемонятся. Смит повернул ноут так, чтобы Стас мог разглядеть мужчину, сидящего на стуле. И даже постарался увеличить изображение. В зарябившем полумраке можно было разглядеть сильно потрепанную одежду, кое-где запачканную кровью, что свидетельствовало о довольно плачевном положении заключенного.
– Вот! – полковник указал рукой на пленника. Он сделал знак своим овчаркам. Один из них тряхнул мужчину за шиворот, приподнимая со стула, а второй схватил за подбородок и грубо задрал ему голову. Стас увидел лицо, хранившее следы многочисленных побоев: нос распух, лиловые губы кровоточили, волосы прилипли ко лбу, на виске была заметна широкая ссадина. Взгляд бесцельно блуждал по помещению, что приводило к мысли – пленник почти уже не понимает, что с ним происходит и зачем его сюда притащили.
Стаса на миг парализовало – в этом измученном человеке он с трудом узнал своего старого друга, резидента английской разведки Джека Пибоди.
Не думая больше ни о чем, Стас закричал:
– Джек, дружище, ты живой?!
Изуродованные губы друга постарались улыбнуться. Пибоди узнал Стаса.
В мониторе крупным планом возникло лицо полковника Смита.
– Пока да! – засипел он, отскочил от экрана и схватил Пибоди за плечо.
Савельев даже не успел вскрикнуть, возглас застрял у него в горле. Раздался короткий хлопок – полковник выстрелил Пибоди в плечо, будто это не человек, а тряпичная кукла. Тело Джека содрогнулось, он повалился на пол и засипел от боли. Багровое пятно расползалось по пиджаку.
Стас понимал, что лицо его сейчас белее снега в январском лесу. Противник нанес слишком жестокий удар – скрывать это было бессмысленно, да и невозможно. Организм отреагировал на стресс: внутренности в районе солнечного сплетения готовы были взорваться от боли, поэтому пошевелиться было немыслимо.
На экране опять появился полковник. Свое торжество он не скрывал.
– Я даю вам ровно неделю, чтобы добраться до Лондона. Визу вам сделают – это презент от меня. – Смит ухмыльнулся. – А в том, что шутки кончились, я думаю, вы теперь убедились. Намерения наши очень серьезны: не приедете – ваш друг умрет!
Связь прервалась.
Стаса будто вмонтировали в стул. Он продолжал смотреть в монитор, но анализировать случившееся пока не мог. Савельев просто приходил в себя. Безусловно, его жизнь состояла из сплошных стрессов. И было много такого, от чего кровь холодела в жилах. У Стаса была определенная закалка, но сейчас… В людей у него на глазах вот так хладнокровно нечасто стреляли.
Через несколько минут в комнату вошел полковник ФСБ. Он взглянул на Савельева и понял, что тот все еще в шоковом состоянии – на вопросы не отвечает, да и вообще не понятно, слышит ли их. Суть проблемы была ему ясна – достаточно было ввести пароль на установленном в соседней комнате компьютере, и он стал невидимым участником событий, то есть наблюдал за полковником глазами Стаса. Однако инструкции по дальнейшим действиям он пока не получил и поэтому решил, что самое разумное – Стаса пока отпустить. Пусть придет в себя, а там и начальство решит, что делать. Аккуратно тронув подопечного за плечо, полковник вывел его из ступора. По крайней мере, оцепенение прошло, и ноги сами повели своего хозяина к двери.
Стас остановился между четвертым и третьим этажами. Вывеска "место для курения" подсказала ему, что здесь должно открываться окно. Распахнув узкую створку, он встал на низкий подоконник прямо в проем.
"Дышать!" – пронеслось в голове. И снова мысли метнулись в Лондон, в ту заплеванную камеру, где на полу лежал раненый Пибоди. За временем Стас не следил.
Вдруг он почувствовал, что его кто-то настойчиво тянет за одежду. Оглянулся и увидел насмерть перепуганные глаза Анжелы Б.
– Стас, мой хороший, ты что делаешь? – возглас выдал ее чувства "с головой".
Он умудрился улыбнуться и спрыгнул с подоконника.
– Нет! Это не то, что ты думаешь! – он уже мог шутить. – Мне просто нужен воздух.
В этот момент он вспомнил предварительную защиту своей диссертации, окно в мужском туалете и тот юношеский порыв – тогда он и впрямь был готов сигануть вниз. Спасибо Петру Ильичу – научному руководителю: грамотно отговорил. Отвлеченные воспоминания многим помогают прийти в себя – он опять улыбнулся, припомнив свое отвращение к пластиковым цветочкам на могиле, и подумал: "На хороший венок я, конечно, уже заработал, но так просто от меня не отделаться!" – боевой дух возвращался к нему.
Анжела стояла рядом и смотрела на Стаса. Как хотелось ей сейчас, чтобы он рассказал ей о том, что его беспокоит, поделился своей проблемой, открылся, стал хоть немного ближе. Момент для этого был очень подходящий. Ведь, как известно, опасности и переживания, пройденные вместе, порой за несколько дней сводят людей гораздо теснее, чем годы, спокойно прожитые бок о бок. Она лелеяла надежду, а он опять смотрел поверх ее головы. Он думал. И даже не заметил, как она обняла его, проскользнув рукой под пиджак. Хотя, нет, тут она ошибалась. Через рубашку Стас почувствовал приятное тепло, исходившее от женской руки. Оно успокаивало и расслабляло. В этом прикосновении было заложено столько позитива, что Стас на миг забыл обо всем на свете. Ему не хотелось двигаться, не хотелось терять это ощущение, не хотелось бороться с ним. Но мозг, подобно милицейской сирене в темной ночи, которая будит мирно дрыхнущих граждан, сделал свое черное дело. Стас очнулся, осторожно убрал анжелину руку и, глядя ей прямо в глаза, сказал, стараясь сделать свой голос как можно мягче:
– Дело не в тебе! Просто сейчас не время.
На секунду ему показалось, что сейчас она потеряет сознание. Губы дрогнули, а щеки чуть побледнели. Но с остальным Анжела справилась. Шквал эмоций, родившийся в ее душе, был задушен неимоверным усилием воли. Она лишь позволила себе подумать: "Вот и все! Это конец! Что еще может быть после такого!?" Именно эти мысли чуть не лишили ее чувств. Но она выстояла.
– Сколько времени до моего выступления? – конструктивное видение жизни брало верх над всеми проблемами.
– Тридцать минут, – немного отрешенно произнесла Анжела.
– Вот и хорошо. Успею чайку попить. Ты со мной?
Девушка покачала головой.
– Мне надо… – она не смогла придумать отговорку, но Стас и не заметил.
Он уже шел вниз по лестнице. Профессиональные мозги пришли в себя, походка стала уверенной, на лице на секунду промелькнул волчий оскал – он был готов к бою.
Расположившись за столиком в кафе, он взглянул на часы. До выступления ровно 20 минут. До часа X – 6 дней 21 час и 45 минут. Он вытащил из кармана маленький желтый блокнот – единственное, где можно было писать, и стал чиркать листок за листком. Он искал решение…
Попробуйте и вы отыскать его. Спросите себя, что может противопоставить один налоговый консультант всей военной разведке Великобритании. Как, находясь в России, спасти друга, заключенного в английскую тюрьму. Неизвестно, в каком месте, известно, под какой охраной, неизвестно, в каком состоянии, известно, что в очень сжатые сроки.
Стас сделал запись на последнем листке. Решение было найдено. Он встал. У него осталось еще три минуты, чтобы дойти до зала заседаний.
Глава 31
Профессионал
Стас оказался на месте как раз в срок – Анжела уже искала его глазами среди присутствующих. Он поднялся на сцену и оглядел зал. Собравшиеся уже подустали от нудных докладов и не чаяли, как бы поскорей отправиться домой. "Подготовленная аудитория", – усмехнулся про себя Стас.
Анжела объявила его выступление. Люди в зале зашевелились – московская знаменитость привлекла всеобщее внимание.
– Приветствую вас, дамы и господа! – начал Стас. Теперь он чувствовал себя, как рыба в воде. Профессиональный азарт захватил его, и он отдался этому моменту, несмотря ни на что, чувствуя определенный эмоциональный подъем.
– Вижу, вы немного утомлены, поэтому буду предельно краток – всего лишь несколько замечаний по существу дела. Начнем с того, что закон о бухгалтерском учете, который вы здесь обсуждаете, был принят аж за год до того, как он вступит в силу. А знаете, для чего?
По залу пробежал шепот. До этого аудиторию никто ни о чем не спрашивал. Не дождавшись вразумительного ответа, Стас продолжал: