- Понимаю. - Кейт выхватила бумажку из пальцев Энди. - Зачем вам забивать этим голову. Я покажу счет Анне-Марии.
- Мне вовсе не трудно. - Он попытался вернуть бумажку, но ухватил только воздух. Кейт уже положила ее в карман.
- Об этом должна знать бухгалтер, Мелани Минтц, - сказала Анна-Мария, невысокая полная женщина с платиновыми волосами. Она работала у Ричарда много лет, и Кейт была рада за мужа, что у него такая чудесная секретарша.
- Вы убирали в кабинете Ричарда? После ухода полицейских…
- Да. - Секретарша хлюпнула носом. - Не надо было?
- Почему же. - Кейт изо всех старалась держаться спокойно.
Анна-Мария промокнула глаза смятым платочком. Она заплакала, как только увидела Кейт, и с тех пор не переставала ни на секунду. Бумажка с номером телефона бухгалтера промокла.
- Не знаю, как жить дальше. - Она схватила платочек и прижала к лицу.
- Если вы насчет денег, то я позабочусь, чтобы вам выплатили крупное выходное пособие, а также…
- О нет, я не это имела в виду. - Анна-Мария всхлипнула. - Найти работу мне будет не трудно.
Кейт погладила мягкое плечо секретарши. Странно выступать в роли утешительницы, но это каким-то образом успокаивало и ее.
- Анна-Мария, в тот день, когда Ричард… вас не было в офисе…
Секретарша подавила рыдание.
- Пришлось поехать к хирургу. Если бы я только была здесь…
- Вам ничего не удалось бы сделать, - сказала Кейт. Конечно, как и всегда при таких обстоятельствах, совпадение отчасти настораживало. В этот день не вышли на работу ни секретарша, ни помощник Ричарда. А с другой стороны, что в этом особенного? Ричард часто засиживался в офисе до позднего вечера. Один.
- Если бы кто-то из нас был здесь, я или мистер Стоукс. - Секретарша промокнула глаза и бросила взгляд на дверь кабинета помощника. - Это ведь не в первый раз… - Она махнула платком. - Ладно, сейчас это не важно.
- Что?
- А то, что в последнее время мистер Стоукс пропустил несколько встреч и не представил вовремя документы. К тому же ленч затягивается у него на несколько часов. - Она многозначительно посмотрела на Кейт и потянулась за новым платочком. - Я знаю, мистер Ричард был этим недоволен. Вообще-то это не мое дело обсуждать такие вещи, но…
Ричард редко рассказывал Кейт о том, что происходит у него на работе, но она знала: его раздражали опоздания Энди. А в последнее время тот действительно стал задерживаться после ленча и уходить раньше из офиса.
- Он что-нибудь говорил вам об этом?
- О, мне ничего. - Анна-Мария наклонилась ближе к Кейт и прошептала: - Но у мистера Ричарда был разговор… со Стоуксом.
Дверь кабинета Энди с шумом распахнулась. Анна-Мария даже негромко ойкнула.
- Извините, сквозняк. - Он посмотрел на Кейт и улыбнулся своей странной мальчишеской улыбкой. - Нужно закрыть окно.
- Я тут заболталась с Анной-Марией, - сказала Кейт. - Но уже ухожу.
- До свиданья, - проговорил Энди. - Берегите себя.
Энди Стоукс осторожно закрыл за собой дверь кабинета. Начинала болеть голова, а встреча с Кейт только усугубила боль.
Кошмар! Какой-то кошмар! Ричарда нет. Что теперь?
Он вдруг вспомнил знаменитую реплику, которую Марлей Дитрих бросила Орсону Уэллсу в фильме "Печать зла": "Вы свое будущее уже израсходовали".
Сущая правда.
Стоукс открыл ящик стола. Где-то здесь должен быть аспирин, если только Анна-Мария не засунула его куда-то, когда наводила порядок. Она любит это делать.
Не найдя таблеток, он выпрямился и вздохнул. Придется принять что-нибудь посильнее.
Вспомнил о доме, и настроение испортилось окончательно. Там жена, вечно чем-то недовольна, ворчит.
К черту аспирин. Стоукс воодушевился и начал складывать бумаги в кожаный дипломат.
- Я ухожу, - сказал он Анне-Марии. - У меня назначена встреча.
Секретарша посмотрела на него покрасневшими от слез глазами.
- Вы еще вернетесь в офис, мистер Стоукс?
- Возможно. В конце дня.
Кейт попросила таксиста высадить ее за несколько кварталов от Шестого участка. Ей хотелось немного пройтись, подумать.
Небо над головой было таким же серым и тусклым, как и все последние недели. Куда подевалась знаменитая золотая осень Нью-Йорка? Где ясное голубое небо, какое фламандские художники изображали в своих сельских пейзажах?
Она сосредоточилась на разговоре с Анной-Марией. Стоукс - бездельник, это очевидно. Возможно, Ричард собирался его уволить и сообщил ему об этом. Неужели это повод для убийства? Маловероятно.
Кейт бросила взгляд на серое небо. В любом случае посещение офиса Ричарда стало для нее очередным испытанием, и она выдержала его.
В Челси, как всегда, царило оживление. Большинство прохожих были коротко стрижены и одеты в кожу. Как мужчины, так и женщины. Что неудивительно, поскольку этот район с недавних пор стал мировой столицей геев.
Кейт миновала два новых шикарных ресторана и притулившиеся рядом винные погребки, каким-то образом выжившие здесь. Именно это нравилось ей в Нью-Йорке больше всего. Его многообразие и терпимость. В фундамент этого суматошного города замешано многое. Человеческая щедрость и алчность, мечты, разочарования и, как ни странно, большое количество доверия. Хотя после одиннадцатого сентября он стал вести себя осторожнее. Кейт тоже теперь смотрела на городские символы - Эмпайр-стейт-билдинг и статую Свободы - совсем другими глазами.
Она вышла на Восьмую авеню и остановилась, осознав, что именно здесь стояла в тот день, когда ее славный город, доселе казавшийся воплощением защищенности, подвергся атаке террористов.
Кейт заходила в школу неподалеку по делам фонда, когда самолет врезался в первую башню. Выскочила на улицу и с сотнями других, ошеломленная, наблюдала, как черные клубы дыма окутывают горящие монолиты, заволакивая безоблачное голубое небо.
Но больше всего ей запомнился крик, который издали одновременно тысячи людей, когда башни начали рушиться. Она чувствовала легкий озноб даже сейчас, глядя на то место, где прежде они стояли.
В течение нескольких недель после трагедии Кейт не могла удержаться от слез, проходя мимо временных мемориалов погибшим героям у пожарных станций.
Но Нью-Йорк выжил. Должна выжить и она.
Потери для нее начались рано. Вначале мать, а следом отец, у которого обнаружили рак. Кейт ухаживала за ним до самого конца. Готовила еду, хотя он почти не ел, убирала, делала уколы обезболивающего.
Она ускорила шаг. Впереди уже виднелись припаркованные полицейские автомобили. До Шестого участка оставался один квартал.
Эту массивную двойную дверь Кейт впервые открыла больше года назад, после гибели Элены.
И вот теперь погиб Ричард. Так что придется открыть опять.
Шеф Особого манхэттенского отдела по расследованию убийств Флойд Браун-младший откинулся на спинку удобного кресла - хорошая мебель - это одна из льгот, какими пользуется начальство, - и повторил вопрос:
- Макиннон, вы уверены, что выдержите?
Он назвал ее девичью фамилию, потому что Кейт сама попросила его об этом, когда они вместе работали по делу Живописца смерти.
Кейт посмотрела сначала на календарь спортивного клуба "Сьерра", затем на пробковую доску над столом Брауна со страшными фотографиями двух растерзанных женщин в Бронксе. Те, что с Ричардом, он, наверное, убрал перед ее приходом.
Часы на стене были точь-в-точь такие же, как в палате матери тридцать лет назад.
- Чем она больна? - спросила Кейт отца, когда они шли по больничному коридору.
- У твоей матери… расстроена психика, - буркнул он, почти не разжимая губ. Костяшки на руке, сжимавшей букетик цветов, побелели. Потом он оставил цветы на столике рядом с постелью, даже не попросив вазу с водой, чтобы их туда поставить. После их ухода цветы, наверное, выбросили.
Кейт смотрела на свою красавицу мать, такую бледную, слабую и молилась про себя, чтобы она поскорее выздоровела, хотя в глубине души уже знала: они видятся в последний раз.
Украдкой глядя тогда на часы, Кейт прикидывала, сколько времени осталось до ее двенадцатого дня рождения. Получалось, что меньше суток. Большого значения это не имело, потому что отмечать его никто не собирался. Смена у отца в участке длилась сорок восемь часов, а мама лежала в этой специальной клинике "для тех, кто с проблемами", как объяснила тетя Патси.
- Так на чем я остановилась? - спросила мама.
- Мам, ты просила меня что-то запомнить.
- Да, да, конечно.
Из соседней комнаты сквозь неплотно прикрытую дверь были слышны обрывки разговора отца с доктором.
- …постоянный контроль частоты сердечных сокращений, обезболивающее, электрофорез… мы надеемся, мистер Макиннон, что эта терапия ей поможет.
- Я все-таки не понял, - произнес отец, не понижая голоса, - отчего это у нее.
Объяснения доктора тут же вылетели из головы двенадцатилетней Кейт.
- Так вот, Кейт…
- Что, мама?
- Постарайся вырасти сильной, моя девочка. - Она положила на руку дочери холодные тонкие пальцы. - Так что я сказала?
- Чтобы я выросла сильной.
- Вот именно. Сильной. Потому что о тебе никто не позаботится, если ты не позаботишься о себе сама. Понимаешь? - Кейт видела, как трудно матери удерживать нить разговора. - Да, моя милая, надейся только на себя, на свои силы, и ты добьешься очень многого. Ты поняла меня?
Кейт кивнула, хотя смутно представляла себе, о чем идет речь.
И вот теперь, глядя на часы в кабинете Брауна, она вдруг вспомнила эти слова и поняла, что хотела сказать тогда мать. Наверняка будет сделано только то, что ты сделаешь сама.
- Уверена, - ответила Кейт, глядя в глаза Брауну. - Да вы и сами знаете, что я выдержу. И Тейпелл - тоже.
Браун, разумеется, знал о дружбе Кейт с шефом полиции Нью-Йорка, начавшейся, когда Клэр Тейпелл была ее начальницей в полицейском округе Куинс.
- Все равно я сомневаюсь, что вам следует заниматься полицейским расследованием по делу об убийстве супруга.
Кейт в упор посмотрела на Брауна:
- А что бы сделали вы, если бы зверски убили вашу жену?
- Честно говоря, не знаю.
- Знаете! Вы бы ночей не спали, пока не нашли бы этого мерзкого подонка и не вырвали из груди его сраное сердце!
Браун сдержал улыбку. Кейт снова была такой, какой он помнил ее по прошлому делу.
- Ладно, если Тейпелл согласна, то и я тоже. Вы получите статус консультанта и… - он подался вперед, - учтите, играть придется по правилам.
Кейт с облегчением вздохнула.
- А разве в прошлый раз я поступала не так?
- Все, хватит. Я предупредил вас, потому что этим уже занимается Манхэттенское отделение ФБР.
- Так скоро?
Браун отвел глаза.
- Во-первых, ваш муж не был рядовым гражданином. А во-вторых, если все три убийства связаны, значит, мы имеем дело с серийным убийцей. И бюро в стороне не останется. Митча Фримена помните?
- Психоаналитик из ФБР? Прекрасно помню. Очень симпатичный и достойный человек.
- Митч будет с нами работать, хотя, разумеется, беспокоит меня не он, а старший группы Марти Грейндж. Не подарок. - Браун бросил на Кейт хмурый взгляд. - Я работал с ним несколько лет назад. Педант и зануда. Не дай Бог совершить какие-то неформальные действия. Он немедленно все зафиксирует и передаст наверх в ФБР.
- А Лиз Джейкобс мы используем? Как консультанта. Она очень помогла мне в деле Живописца смерти.
- Едва ли. Я уверен, Грейндж знает, что вы подруги. Эти ребята знают все. И он наверняка захочет быть здесь главным.
- Ладно, посмотрим. - Кейт чуть заметно усмехнулась. - А что сейчас у нас есть по делам?
- Очень мало. В Бронксе проведен обычный рутинный обход квартир. Свидетелей нет ни по одному преступлению. - Браун на секунду умолк, обдумывая следующую фразу. - Ночной вахтер в здании, где работал ваш муж… - Он снова умолк.
- Да, - произнесла Кейт ровным голосом. - Я вас слушаю. Продолжайте.
- Так вот, ночной вахтер говорит, что ваш муж расписался в книге ухода. Как обычно, в конце рабочего дня.
Кейт вздохнула:
- Да, понимаю.
Браун кивнул.
- От квартирной хозяйки одной из убитых в Бронксе, ее фамилия Мартинес, пока толку мало. Не оправилась от потрясения. Ее придется навестить еще раз. Из лаборатории тоже пока не пришло ничего обнадеживающего. - Браун потер виски. - Меня беспокоит, не имеем ли мы дело с очередным владельцем "фольксвагена".
Кейт знала, о чем говорит Браун. Несколько лет назад в городе орудовал серийный убийца, который разъезжал на фургончике "фольксваген".
- Полагаете, он приехал из Нью-Джерси или Хобокена, убил и уехал?
- Может быть.
- Но в центре города это не так просто.
- Согласен. - Браун снова потер виски.
- Болит голова?
- От этих психов у меня всегда болит голова.
Кейт порылась в сумочке, достала флакончик с таблетками, вытряхнула две ему на ладонь.
- "Экседрин форте".
Он налил воды в пластиковый стаканчик, чтобы запить таблетки.
- Спасибо. Преступления очень трудные, признаться. Никаких улик. Ни отпечатков, вообще ничего.
- Это означает, что наш клиент весьма организованный.
- Пожалуй, - согласился Браун.
- Что еще?
- Ну, Тейпелл привлекла к расследованию смежные отделы. В нашем распоряжении почти все технические службы, кроме группы антитеррора. Что-то связанное с сексом отпадает. Жертвы не изнасилованы, спермы на месте преступления не обнаружено. Анализ слюны тоже пока ничего не дал. - Он перевел дух. - Хотелось бы сообщить вам больше, но, к сожалению, это все. Время идет, а вы знаете, что такое время при расследовании убийства.
Кейт кивнула. Практическое правило гласило: вероятность раскрытия убийства обратно пропорциональна времени, прошедшему после его совершения.
- Тейпелл подчеркнула, что официально вы будете здесь числиться консультантом по картинам… - Кейт хотела что-то возразить, но Браун остановил ее. - Успокойтесь, Макиннон. Вы полноправная участница расследования. Просто я решил еще раз напомнить вам о вашем официальном статусе, чтобы вы об этом не забывали.
- А пистолет я имею право носить? У меня есть разрешение.
- Зачем? - Браун сузил глаза. - Вы собираетесь кого-то пристрелить?
- Просто для защиты.
Он махнул рукой и передал ей несколько папок.
- Вот, ознакомьтесь. Это по первым двум преступлениям.
- Хотите, чтобы я начала в Бронксе?
- Кажется, это не очень далеко от вашего дома.
- Вы правы. - Кейт замялась. - А где… папка Ричарда?
- Вы готовы посмотреть ее?
- Да… вернее, нет. - Кейт глубоко вздохнула, повторяя про себя: "Успокойся, успокойся, успокойся". - Я хочу посмотреть дело, а не фотографии. - Она снова глубоко вздохнула. - Я же там была. Так что нет необходимости видеть это снова.
"Может быть, Браун прав, и то, что я занялась расследованием убийства Ричарда, действительно безумие?"
Он потянулся и тронул ее руку.
- Вам не следует это делать.
- Ошибаетесь, Флойд. Я должна это делать. - Кейт выпрямилась. - Где картины, обнаруженные на месте преступления?
- В лаборатории.
- Я хочу их увидеть.
- Как только там закончат анализы, вы получите их.
- А Эндрю Стоукса, помощника Ричарда, кто-нибудь допросил?
- Все здесь. - Браун взял со стола еще одну папку и, прежде чем передать Кейт, извлек оттуда конверт с фотографиями и сунул в стол. - А что с этим Стоуксом?
- Я с ним поговорила сегодня, и он мне не понравился. Хочу, чтобы за ним установили наблюдение.
- Вы уже начали действовать?
- Пока нет. Просто поговорила и все.
Браун вперил в нее свои шоколадные глаза:
- Прошу запомнить, отныне вы не имеете права вести разговоры ни с кем, кто имеет хотя бы малейшее отношение к делу.
Кейт подняла руки.
- Уже запомнила.
- Вот так-то лучше, - проворчал он. - Так что, у этого Стоукса было что-то против вашего мужа?
- Не исключено.
- Он давно работает с Ричардом?
- Примерно два года.
- Вы хорошо знакомы?
- Я видела его время от времени в офисе, этим наше общение и ограничивалось. - Кейт собралась рассказать Брауну о бумаге из банка, но в последнюю секунду передумала. Возможно, ее остановило смутное подозрение, что Ричард совершил что-то незаконное. Она не сомневалась, что тут ничего нет, но все равно вначале хотела проверить. - У Ричарда был с ним разговор. Незадолго до гибели. Может быть, он сообщил Стоуксу, что увольняет его.
- Порой людей убивали и по менее веским причинам, - заметил Браун.
- По словам Стоукса, он простудился и в день убийства не выходил из дома. Это проверяли?
Браун набрал на компьютере несколько фраз, и через несколько секунд на экране появился текст.
- Вот показания Эндрю Стоукса. - Браун углубился в чтение. - Ага. Был простужен, сидел дома. Жена подтверждает. Показания привратника: Стоукс в этот день не выходил из дома.
- И все же я настаиваю, чтобы за ним установили наблюдение. Секретарша сказала, что Ричарда раздражали неисполнительность и опоздания Стоукса. Он наверняка собирался уволить его. Это, конечно, не очень много, но…
- Макиннон, чтобы установить официальное наблюдение, нужны более веские основания.
- В разговоре со мной он упомянул о том, что его хобби - живопись. Как насчет этого?
- Ладно, я посмотрю. Если удастся, приставим за ним хвост. - Браун сделал заметку в блокноте, затем поднял глаза. - Кстати, я дал вам в напарники Ники Перлмуттера. Он пять лет занимается расследованием убийств. Очень хороший парень. Развитый, толковый. Вам он понравится.
- Почему вы так решили?
- Хотя бы потому, что Ники один из немногих мужчин в полиции, кто выше вас ростом.
- Забавно.
- Перлмуттер работал в Бронксе, прекрасно знает район.
- Вы тоже из Бронкса, - заметила Кейт. - Давайте снова работать вместе, как в прошлый раз.
- Но теперь я шеф отдела, - возразил Браун. - И напарники мне не положены.
Глава 7
Уличные фонари испускали лимонно-желтый свет. Это именно то, что нужно. Обычные люди сочли бы, что здесь несколько темновато, а для охоты идеальные условия. Вот при ярком солнце работать невозможно. Он представляет себя суперменом из комикса, надевшим очки ночного видения.
На углу стоят три девушки. Делают призывные знаки медленно двигающимся автомобилям.
Он быстро идет вдоль улицы. Мимо темных складских помещений, закрытых магазинов, нескольких машин, поставленных тут же, у тротуара. В каждой мужчина за рулем, сидит с закрытыми глазами, откинув голову назад. Рядом склонилась девушка, дает ему быстрое облегчение, за двадцать долларов.
Очень хочется распахнуть дверцу ближайшей машины и порезать на куски мужчину. Но сейчас нельзя. У него миссия. Образовательная.
Под пиджаком рубашка навыпуск, чтобы не было видно туго набитых карманов. В одном рулон пленки и ножи, в другом - свернутые холсты.
Девушки заговаривают с ним.
- Привет, красавчик. Хочешь проведем вместе время?