Героин из Вьентьяна - Жерар Де Вилье 10 стр.


Она испытывала сильнейшее желание ощутить в себе мужскую плоть, потребность в грубом насилии, в мужском теле, приникшем к ее груди. Ее партнерша, по-прежнему обеспокоенная, все еще прижималась к ней.

– Завтра вечером?

– Я подумаю, – ответила Синтия.

Она позвала Конфуция и продолжила прогулку. До сегодняшнего вечера мимолетные объятия у ствола пальмы в тени набережной Фангум ее полностью удовлетворяли. Она и не задумывалась, объяснялось ли ее возбуждение искусством партнерши либо остротой ситуации.

Замерев в тени, девушка смотрела вслед Синтии. Они встретились в этом месте случайно и ни разу еще по-настоящему не поговорили. Ее сердце переполнялось гордостью при мысли, что только одна она знала секрет этой женщины, которую вожделели все мужчины Вьентьяна. Она, маленькая скромная секретарша в посольстве Северного Вьетнама.

* * *

Словно по команде все посетители кабачка повернули головы в сторону европейцев, пересекавших танцевальную площадку и направлявшихся к своему столу. Кроме Малко и Джима Дафа, во "Вьенг-Ратри" не было ни одного иностранца. За стойкой бара, рядом с филиппинским оркестром, болтали в ожидании партнеров несколько лаосских платных танцовщиц.

У Малко вдруг возникло странное ощущение, будто он невидимка. Он не чувствовал враждебности по отношению к себе, это было скорее полное безразличие. Им не следовало приходить. Менее впечатлительный Джим фыркнул, не испытывая ни малейшего смущения, и углубился в созерцание ножек своей соседки.

"Вьенг-Ратри" стоял рядом с узкой насыпной дорогой напротив свайного бидонвиля, к востоку от проспекта Лан-Ксанг. Поблизости возвышалась ухоженная вьетнамская пагода. Банановая роща, окружавшая "Вьенг-Ратри", придавала ему некоторую таинственность. Это было двухэтажное здание с облупившимися стенами и зелеными ставнями. Старый кондиционер гнал теплый воздух в зал, где три парочки целомудренно танцевали медленный фокстрот. К ним с явной ленцой подошел официант, и Джим Даф, не спрашивая Малко, заказал два скотча.

– Публика здесь собирается церемонная, – заметил он и обвел снисходительным взглядом зал. – Почти все они лаосцы со своими подружками, если не считать нескольких китайцев. Иностранцы бывают редко. Но это единственный кабачок, который открыт после комендантского часа и где путаны не пристают к посетителям...

Малко посмотрел на шеренгу девочек, стоящих у стойки.

– Действительно, они на нас не бросаются. Американец сделал красноречивый жест.

– О, если вы им понравитесь, вы можете выбрать любую. Но они предпочитают все же китайцев, которые их содержат. Или лаосцев... Посмотрите на того толстяка в конце зала, с девицей в красном. Это полковник, получающий сто тысяч кипов в месяц. И все же он здесь каждый вечер. И как-то выкручивается. Но они очень любят, чтобы все оставалось между ними.

Джим Даф опорожнил свой стакан и поставил его на стол.

– Вы знаете, Синтия сводит меня с ума, – сказал он. – Она уже выставила меня на тысячу долларов.

– И зачем же вы ей поддаетесь?

Джим издал какой-то нечленораздельный звук и склонился к Малко через стол.

– Потому что я испытываю дикое желание поцеловать ее. В "Эр-Америке" нет ни одного пилота, который не пытался бы за ней приударить. Но она и рта не дает им раскрыть. Хотя у нее, похоже, нет хахаля. Никого. Один Конфуций. Однажды вечером я предложил ей пятьсот долларов за одну ночь. И положил деньги на стоику. Она взяла их и разорвала в клочья. Я чуть не спятил. Тогда-то она и сказала, что готова дать мне шанс. Партию в покер. Правда, предупредила, что умеет плутовать и что мне никогда не выиграть.

– А она действительно плутует?

Джим пожал плечами.

– А черт ее знает! Я слежу за ее руками. И ни разу ничего не заметил. Но ей феноменально везет. Но ведь это не может длиться без конца. Вспомните сегодняшний вечер. Вы могли бы целовать ее сейчас. Фортуна повернулась к ней боком. Завтра, если немножко повезет, придет моя очередь.

– Желаю вам успеха, – сказал Малко.

Американец задумчиво вертел в руках свой стакан. Неожиданно он спросил:

– Что вы делаете во Вьентьяне? Я вас здесь никогда не видел...

– Я прибыл сюда совсем недавно.

– Каким бизнесом вы занимаетесь?

Малко сделал неопределенный жест.

– Так, кое-какие дела.

Глаза Джима блеснули.

– И какие же это дела?

Малко повернул голову и бросил коротко и ясно:

– Я ищу кого-нибудь, кто согласился бы получить кучу денег ценой некоторого риска.

С минуту они помолчали под звуки старого танго. Затем Джим нагнулся к Малко.

– Если в мне сказал это кто-то другой, я бы тут же оборвал разговор. Но когда имеешь дело с парнем, способным отказаться переспать с Синтией, это особая статья. Так о чем речь?

– Нужно слетать в Бирму за небольшой партией рубинов, – сказал Малко, – и доставить их сюда. Получение на заброшенном участке в джунглях. Нужен самолет и опытный пилот.

– У меня есть самолет. Мне ничего не стоит долететь до верховьев Меконга вверх колесами, – сказал Джим. – К тому же я не прочь поработать с вами...

– Сколько вы зарабатываете в "Эр-Америке"?

– Две тысячи четыреста долларов в месяц за восемьдесят летных часов, а также премии, если приходится летать в места с нездоровым климатом. Контракт на один год с правом продления. Но здесь такая тоска, единственная радость – промотать заработанное. Большинство наших пилотов вырабатывают норму за пятнадцать дней и исчезают из страны. На родине у меня никого, поэтому я остаюсь здесь.

– Вам хватает этих двух тысяч четырехсот долларов, чтобы играть в покер с Синтией?

Даф уклончиво отмахнулся.

– У меня есть и другие источники дохода.

Подозвав официанта, он заказал еще по порции виски. Глаза его заблестели, как у настоящего пьяницы. Когда скотч был принесен, он разом проглотил его и рыгнул.

– Ваши другие источники не связаны с опиумом? – спросил Малко.

Джим улыбнулся, ничего не ответив.

В эту минуту у входа послышался шум, и несколько официантов завертелись вокруг сказочно безобразного толстенького азиата с бритым черепом в форме сахарной головы, с ушами, напоминающими уши старого слона, и плоским носом боксера. Это чудовище сопровождала молодая курносая евроазиатка, растрепанная и грязная.

Когда она проходила мимо Малко, застывшего от неожиданности, он обратил внимание на ее длинные темно-красные ногти, пышную грудь, полуприкрытую сари, которое целомудренно закрывало ее ноги до самых лодыжек.

Гость двигался мелкими шажками, опустив глаза.

– Это Ло-Шин, самый богатый человек Вьентьяна, – шепнул Джим Даф.

– Вы его знаете?

Джим покачал головой.

– Лично мы не знакомы. Он никогда не вступает в контакт с иностранцами. И сюда приходит очень редко. Но недавно он связался с этой девицей и, видимо, не прочь доставить ей удовольствие...

Обстановка во "Вьенг-Ратри" незаметно изменилась. Словно появление всемогущего китайца отразилось даже на составе воздуха. Девушки, сидевшие за стойкой, повернулись лицом к залу. А три из них отделились от подруг и уселись за стол Ло-Шина.

– Его подружка, похоже, не слишком ревнива? – спросил Малко.

– Она притворяется, – объяснил Джим. – Этот китаец всегда на виду. И его любовница отлично понимает, что ей нечего бояться этих девок. Они не достойны могущественного Ло-Шина.

И действительно, тот не удостаивал их и взглядом... Джим фыркнул.

– Я привез из Хуайсая несколько бутылок "Моэт-и-Шандон", – сказал он, – хваленого французского шампанского. Пойдем разопьем у меня бутылочку. За здоровье Синтии!

На дворе шел дождь, но жара стояла по-прежнему удушающая.

Малко сел в "камаро", и они с бешеной скоростью помчались по проспекту Лан-Ксанг. Американец жил недалеко от комплекса На-Хай-Дио. Он остановил машину перед низеньким домиком, окруженным садом. На белой табличке было написано: "Меконг, дом №36". Стены в доме были покрыты белым лаком, а комнаты обставлены плетеной мебелью. Войдя, американец упал в кресло.

* * *

Джим Даф отбросил в угол вторую пустую бутылку "Моэт-и-Шандон", поцеловав ее в горлышко.

– До свидания, Синтия!

Малко вежливо улыбнулся. Американец выдул практически один две бутылки шампанского. И был в стельку пьян. Он развалился в кресле, осоловело глядя на собутыльника. Глаза его вдруг блеснули, и он нацелился пальцем в Малко.

– Вы ведь тоже из наркобизнесменов? – спросил он, еле ворочая языком.

– Если хотите, – ответил Малко.

Он еще не решил, как действовать. Джим начал икать.

– Здесь все занимаются наркотиками, – произнес он менторским тоном.

– Не слишком ли это рискованно?

Американец пренебрежительно хмыкнул.

– Пф-ф. Таможенники редко обыскивают наши самолеты. А если вмешиваются эти дурни из Бюро по борьбе с наркобизнесом, диспетчеры нас предупреждают, и мы садимся в другом месте. Однако меня мучит жажда!

Он отправился к холодильнику, извлек оттуда последнюю бутылку и попытался ее открыть. Но он был настолько пьян, что просто отломил пробку и, раздосадованный, воззрился на свою работу.

– Вот дерьмо!

Малко заметил висящий на стене тесак. Он снял его и взял из рук Джима бутылку. Хорошо прицелившись, он резким движением отрубил горлышко бутылки чуть выше этикетки. Пробка вместе с частью горлышка отлетела в угол комнаты, а пенистая струя вина выплеснулась на брюки Джима.

Тот с хохотом отскочил.

– Вот это да! Колоссально!

– Это называется рубить шампанское саблей, – сказал Малко. Не прибавив, что обычно он рубил его в более приличной компании...

Не вспомнив даже о стакане, Джим начал хлебать шампанское из горла. Наконец поперхнулся и протянул бутылку Малко.

– А вы все-таки шикарный парень. А теперь, когда мы стали корешами, не рассказывайте мне сказки: нет на севере Бирмы никаких рубинов. Зачем вы здесь, если без вранья?

Малко быстро обдумал ситуацию. Классический финт – выдать себя за покупателя наркотиков. Но Джим может быстро раскусить его и вывести на чистую воду. Он еще раз присмотрелся к искаженному выпитым лицу американца.

– Я работаю на Бюро по борьбе с наркобизнесом.

* * *

В налитых кровью глазах Джима Дафа блеснул огонек панического страха.

– Вы шутите?

– Совсем наоборот, – ответил Малко. – Я прибыл в Лаос для расследования одного дела о наркотиках.

– Послушайте, – встал в позу Джим, – что я один что ли этим занимался? Я выкручиваюсь, как умею, все так делают.

Он, казалось, совершенно растерялся. И тут в голове Малко молнией мелькнула мысль: ему представлялась редчайшая возможность захватить Джима врасплох. И он решил продолжить игру и попытаться проверить одну гипотезу.

– Кто приказал вам пилотировать ДС-3, набитый уксусным ангидридом? – спросил он. – Тот самый, что разбился в джунглях?

Джим смотрел на него, выпучив глаза.

– Но, черт побери, откуда вы...

– Вы вернулись на "Пилате", чтобы посмотреть, что от него осталось, – безжалостно продолжал Малко. – Я вас видел.

Американец судорожно сжал кулаки.

– Вы меня видели?

– Да, я был рядом с обломками ДС-3.

– А что вы там делали?

Малко твердо взглянул в глаза Джима.

– Я обнаружил там труп уполномоченного Бюро по борьбе с наркобизнесом во Вьентьяне Амалфи. Зверски убитого потому, что он узнал, чем именно был загружен этот самолет.

Последовало довольно долгое молчание. Джим Даф предпринимал невероятные усилия, чтобы освободиться от паров алкоголя и попытаться найти точку опоры для сопротивления. Однако без большого успеха.

– Убитого. Ему отрубили голову и вырезали печень, – уточнил Малко. – Так кто же поручил вам доставить этот груз?

Джим раскрыл было рот, помолчал и выпалил:

– Я не знаю, что вы имеете в виду, – пробормотал он. – Я не пилотировал этот самолет.

Он врал, но очень неуверенно.

– Вы являетесь соучастником преступления, – сказал Малко. – Те, кто заставил вас вести самолет с этим грузом, совершили убийство, спасая свою шкуру. Помогите мне, иначе придется привлечь вас к этому расследованию. Мне не составит труда отыскать план рейса ДС-3. И, естественно, имя пилота.

Джим Даф был полностью сломлен. Он покачал головой.

– Катитесь отсюда!

Малко встал.

– Даю вам срок до завтрашнего вечера, – сказал он. – Я остановился в "Лан-Ксанге", в 225-м номере. Если вы мне расскажете все, что знаете, я даю вам гарантию, что вас не будут беспокоить. В противном случае вам конец.

И он вышел из комнаты, даже не обернувшись. Джим Даф упал в кресло, обхватил голову руками и начал автоматически отбивать ритм левой ногой. Атака Малко привела его в состояние прострации.

А Малко оказался на темной дорожке, идущей вдоль зданий ЦРУ. Он зашагал по направлению к проспекту Лан-Ксанг, то есть к единственному месту, где в столь поздний час был маленький шанс поймать такси.

* * *

Обозленный и вспотевший, Малко потрясал решетчатую дверь "Лан-Ксанга", закрытую на огромный замок. Он так и не нашел такси и проделал весь путь пешком. Неожиданно что-то коснулось его ноги. Он опустил глаза и увидел в полутьме желтоватую спину собаки. Это был чау-чау. Затем послышался легкий шум шагов, и он различил светлые волосы и зеленые брюки Синтии.

– Добрый вечер, – произнесла она своим мелодичным голосом. – Поздненько вы возвращаетесь.

Глава 10

Удивление Малко мгновенно переросло в чувство значительно более приятное. Их встреча не была делом случая. Если гордая Синтия была здесь, значит, она ждала его почти два часа.

– Какой приятный сюрприз! – воскликнул он.

Синтия подошла и лукаво улыбнулась.

– Вам повезло, потому что Конфуций любит, чтобы с ним гуляли ночью.

– Почему же повезло?

– Потому что ночной сторож "Лан-Ксанга" спит как убитый. Нечего и пробовать его разбудить...

Малко оглядел сад и темную массу здания. Конечно, у него всегда была возможность перелезть через решетку. Но это несколько унизило бы его достоинство...

– И что же вы предлагаете?

Синтия улыбнулась.

– Я готова оказать вам гостеприимство, если вы не боитесь меня и моей собаки.

Малко оглядел восхитительный силуэт молодой женщины, чувствуя, как у него слегка перехватывает горло.

– У меня нет решительно никаких оснований бояться вас.

Синтия щелкнула поводком по ноге.

– Однако я чуть не поверила в это... совсем недавно. Пришла очередь Малко улыбнуться.

– Я не люблю чересчур легких побед. В игре иногда все слишком зависит от везения.

Синтия кольнула его ироническим взглядом. А затем быстрым движением взяла под руку.

– Пошли. Я живу недалеко. Как раз за Ват Шаном. Через пять домов, как говорят американцы.

Малко вдруг понял, что ему совсем не хочется спать.

* * *

– Вы даете мне возможность взять реванш? Улыбнувшись, Синтия достала колоду карт. У нее был типично лаосский дом, построенный на сваях. В комнатах было свежо, огромные вентиляторы вращались под потолком, пол устлан циновками, а мебель заменили разбросанные повсюду подушки и низенькие кресла. Большая бирманская сабля в серебряных ножнах висела на стене. Малко и Синтия расположились в низеньких плетеных креслах около такого же низкого стола. Несмотря на столь странное приглашение, молодая женщина не проявляла ни малейших признаков заигрывания. Совсем напротив. Все ее поведение было выдержано в рамках хорошего тона.

– Я просто не вижу возможности отказаться, – сказал Малко.

Что еще она задумала? Хозяйка дома перетасовала карты и начала сдавать.

– Ставка сто долларов за партию, – сообщила она.

Назад Дальше