– Это может оказаться началом чумы, от которой вымрет значительная часть человечества, – медленно произнес Флаас. – Все тревоги, связанные с атомными бомбами, межконтинентальными ракетами, станциями на Луне станут совершенно несущественными, если этот ужас вырвется на волю. Есть люди, которые рекомендуют предпринять самые решительные действия – послать большую группу людей в северные районы, чтобы найти этих сумасшедших и их убежище и выкурить их из берлоги, откуда они нам угрожают. Но мне кажется, что таким образом мы можем уничтожить самих себя. Нет, следует предпринять небольшую прогулку. Нужно попытаться вступить в сделку с этими людьми, кем бы они ни были, раз они приставили пистолет к виску человечества и просят взамен только денег. Фактически это станет выкупом для всего мира.
– Сколько они просят?
– Они отправили новое письмо, которое получили сегодня после обеда в королевском дворце на Дем-сквер. – Флаас бросил быстрый взгляд на Дарелла. – Там они упоминают Пита и утверждают, что он мертв.
– Я говорил с Питом только сегодня днем, – сказал Дарелл.
– А он говорил с вами?
– Он был жив, когда мы встретились, – возразил Дарелл.
– Так... – светлые глаза Флааса смотрели холодно и отчужденно. – Но проблема в том, что в настоящее время Пит исчез. Таким образом, письма, полученные членами правительства в Гааге и здесь, соответствуют действительности. Они требуют, чтобы деньги были положены в Народный банк Швейцарии в Женеве на анонимный номерной счет, но, как нам ценой величайших усилий удалось установить, право распоряжаться ими должно быть предоставлено некоему Джулиану Уайльду. Вам приходилось когда-либо раньше слышать это имя, господин Дарелл?
– Пит упоминал его, но дальше этого разговор не пошел.
– Мы связались с британской разведкой и проверили их данные как о преступном мире, так и о военных, чтобы найти этого человека, так как имя звучит по-английски. Во всяком случае, этот человек держит пистолет у нашего виска. Он может быть здоровым или совершенно ненормальным. Сейчас мы не можем рисковать, размышляя на тему, кто он такой. Мы должны выполнить его требования о выкупе.
– И заплатить ему?
Флаас кивнул.
– Мы пытались представить себе, каким образом этот человек может угрожать человечеству новой и ужасной чумой, если деньги не будут выплачены. Как он может рассчитывать выжить после всего этого? Как он сможет избежать мести со стороны всего мира? И выполнит ли он свою угрозу, если мы откажемся вести с ним переговоры? Может быть все это просто гигантский блеф?
– Вы же сами сказали, – заметил Дарелл. – Пятеро невиновных голландских рыбаков уже умерли от вируса. Это предупреждение?
– Нам следует считать это предупреждением.
– Как вы смогли скрыть это от прессы? – спросил Дарелл. – Если что-нибудь станет известно общественности, это может вызвать панику по всему миру...
– Даже молодой врач, который лечил первые жертвы, ничего не узнал. Секрет пока еще в безопасности. – Флаас наклонился вперед, опершись локтями о колени, и заговорил очень тихо. Костюм его пропотел и помялся. – Существует еще одна угроза, о которой говорится в полученном сегодня письме. Секрет может быть продан другим странам, которые не отличаются дружелюбием по отношению к Западу.
– Да, этого можно было ожидать, – кивнул Дарелл.
Флаас вынул из кармана несколько небольших голубоватых листочков.
– Это получено сегодня Министерством обороны. Вы понимаете, обычная практика. Я думаю, ваше Генеральное консульство здесь, в Амстердаме, получило копии. Тут особые инструкции. Я связывался с Вашингтоном, господин Дарелл, и уполномочен сообщить, что вы должны их выполнить.
– В чем они заключаются? – спросил Дарелл.
– Этот человек, я имею в виду Уайльда, требует, чтобы после того, как деньги перечислят в Швейцарию, к ним прислали нового представителя за культурой вируса. Вы должны завтра отправиться во Фрисландию через Леюварден и приехать в городок Амшеллиг, – это скорее небольшая деревня. Тамошний отель "Гундерхоф" простоват, но чист и уютен. Вам будет вполне удобно. В Амшеллиге вы установите контакт с этим человеком – Джулианом Уайльдом.
– Понятно...
– Вам следует разыскать следы Пита. Сделать это будет довольно опасно. Я думаю, Пит допустил неосторожность и в результате исчез. Возможно, он мертв.
– Конечно, я это сделаю, – сказал Дарелл.
– Мы полагаем, что вам следует зарегистрироваться в отеле и просто ждать появления Уайльда. Вы уполномочены вести с ним все переговоры и обменять документы швейцарского банка на полную информацию о вирусе, все данные, материалы и культуры. Естественно, если что-то пойдет не так, как запланировано, вам предоставляется известная свобода маневра. Поэтому в Амшеллиге вам следует прогуляться по берегу и выяснить возможность арендовать лодку для прогулки на Фризские острова; но нанимать лодку не стоит до тех пор, пока вы не вступите в контакт с нашими людьми. Мы подготовим для вас лодку и команду, и в нужное время вы о них узнаете.
Флаас сунул руку во внутренний карман, извлек оттуда простой коричневый конверт и протянул его Дареллу. На конверте стояла восковая печать.
– Здесь документы швейцарского банка на соответствующую сумму в американских долларах, по их требованию оформленные нашим правительством, чтобы оплатить этот... этот отвратительный выкуп. Разумеется, будьте с бумагами поосторожнее. – Он натянуто улыбнулся. – Мы народ экономный.
– Я буду осторожен, – пообещал Дарелл, засовывая конверт в тот же самый карман, где лежала карта, так интересовавшая Кассандру.
Флаас вздохнул.
– Это почти безнадежная задача – разыскать под водой бункер, который затопили больше пятнадцати лет назад. Лаборатория такого типа безусловно должна быть воздухо– и водонепроницаемой, чтобы вирус сохранил свою эффективность. Она может оказаться в любом месте. Мы не нашли о ней никаких официальных сведений, несмотря на отчаянные поиски в старых документах времен войны. Но известно, что до бункера добрались, что его вскрыли, и одну из культур вируса забрали и использовали, чтобы убить рыбаков в Доорне. Потому его необходимо найти вновь. И если сделка почему-то сорвется, ваша задача будет заключаться в том, чтобы найти его – и сделать это быстро. – Флаас глубоко вздохнул. – Быстро, вы понимаете?
– После того, как все было затоплено во время войны, – сказал Дарелл, – там поменялась топография.
– Вы правы. И земля еще не полностью осушена. Вот почему ваша задача так сложна.
– Каким временем я могу располагать, если сделка с Уайльдом сорвется?
Инспектор Флаас встал и потушил свою вонючую сигару.
– Как я уже сказал, в правительстве есть люди, настроенные на решительные действия. Они считают, что угроза исходит от небольшой группы безумцев – в конце концов, может быть всего лишь одного-двух человек. Эту фракцию не удастся сдерживать слишком долго. Вы знаете, у нас, голландцев, давняя традиция сопротивления угрозам, террору и шантажу. А традиции следует оберегать. В вашем распоряжении сорок восемь часов для заключения сделки, господин Дарелл. Либо вы получите вирус в обмен на документы швейцарского банка, либо вынуждены будете сдаться, действуя на свой собственный страх и риск. Мы знаем, вы бы не хотели, чтобы все это попало в чужие руки, и можем вас понять. Но мы не можем до бесконечности рисковать жизнями голландцев.
– Что вы собираетесь предпринять через сорок восемь часов?
– Вам предложат покинуть Нидерланды.
– А потом?
– Потом в северных провинциях начнется охота, чтобы очистить это логово сумасшедших раз и навсегда.
– А как насчет риска распространения чумы?
Инспектор Флаас неторопливо кивнул.
– Боюсь, что он существует.
6
Почти целый час после ухода Флааса Дарелл просто сидел и ждал. Он сидел в полной темноте, так что наблюдатель снаружи мог бы решить, что он отправился спать, потягивал крепкий голландский джин и надеялся, что О'Кифи позвонит ему и успокоит насчет тела Пита. Но звонка не было, и джин не помогал. Час спустя Сэм встал и, воспользовавшись лестницей вместо лифта, выскользнул из отеля через черный ход.
Было заполночь, и эта часть Амстердама стала тихой, темной и сонной. Наслаждаясь ночной прохладой, он не спеша, держась в тени деревьев, окаймлявших каналы, направился пешком к центру города. В какой-то момент ему показалось, что за спиной слышны легкие шаги преследователя; он присел на скамейку, закурил и так просидел минут двадцать, но никто не появился. Дарелл не думал, что Флаас установил за ним слежку. К тому же за черным ходом отеля "Спаанягер" никто не наблюдал. И он пошел дальше.
Антикварный магазин ван Хорна на Кюпплейн, 45 был заперт, а окна закрыты ставнями. Канал, у которого днем играли дети, в это ночное время был темным и пустынным. Дарелл прошелся до дальнего угла, пересек мостовую и вернулся обратно по противоположной стороне узенькой улочки. Дома были погружены в свои средневековые сны. Ни на канале, ни на Кюпплейнстраат никакого движения. Верхние окна дома ван Хорна также были погружены в темноту. Ничто не говорило о том, что О'Кифи все еще находится здесь. Дарелл нашел скамейку возле пристани, на которой днем высаживали туристов, устроился в глубокой тени и стал разглядывать дом ван Хорна.
Дарелл инстинктом игрока понимал, что какими бы достоинствами не обладал человек, добивающийся совершенства в своем деле, очень часто все решает случай. Он никогда на него не полагался, но никогда не удивлялся случайному повороту событий. Он просто принимал происходящее и старался его использовать, неважно, хорошо оно было или плохо. Можно было быть очень терпеливым, чрезвычайно высоко квалифицированным во всех тонкостях искусства шпионажа, обладать блестящим умом – но если удача от игрока отворачивалось, работа становилась тяжелой, грязной и очень часто от ее результата уже не было никакой пользы отделу "К".
Но сегодня ему повезло.
Жалюзи на окнах в доме ван Хорна были опущены, но уже минут через пять он увидел, как боковая дверь рядом с магазином неожиданно открылась и закрылась, и на тротуар выскользнула неясная фигура. Дарелл мгновенно вскочил на ноги.
Это была экономка, Лина Хьюзинг. Плотная, мрачного вида женщина замерла на тротуаре, словно в нерешительности. Затем повернула налево, пересекла улицу и быстро зашагала по кленовой аллее, пройдя поблизости от того места, где сидел Дарелл. В левой руке у нее был небольшой дорожный чемоданчик, на седой голове пожилой женщины прямо сидела черная соломенная шляпа. Когда она шла по улице, ее башмаки на плоской подошве решительно стучали по тротуару.
Дарелл поспешно обошел скамейку, благодаря Бога за то, что не пришел сюда десятью минутами позже.
– Лина, – окликнул он тихонько, – мисс Хьюзинг!
Женщина остановилась, как вкопанная. В неясном уличном свете, проникавшем сквозь листву деревьев, видно было, как она побледнела. Ужас исказил ее лицо. Потом она увидела, что это Дарелл, и отшатнулась назад, с трудом переводя дыхание.
– О! Это вы, минхер Дарелл.
– Конечно. Не бойтесь.
– Не подходите ко мне! Пожалуйста! Я прошу вас...
– Хорошо, – кивнул он. – Я не подойду.
– А вы, вы тоже больны?
– Не знаю, – ответил он, – я еще ничего не чувствую. Но как вы узнали?
Голос ее звучал безжизненно и горько.
– Ваш друг, минхер О'Кифи был здесь примерно час назад и забрал Пита. – Ее большие глаза наполнились слезами. – Пит ведь был уже мертв, когда вы уходили, не так ли?
– Да, – сказал Дарелл, – Мне очень жаль. – Они переговаривались через дорожку, и Дарелл посматривал во все стороны, чтобы быть уверенным, что они одни на этом берегу канала. Ему показалось, что на дальнем углу в тени видна какая-то гуляющая парочка, но тут все его внимание вновь переключилось на женщину. – Лина, О'Кифи оставил для меня какую-нибудь записку?
Она заколебалась.
– О чем теперь говорить? Пит мертв. Я предупреждала его, что это добром не кончится. Но умереть от такой ужасной болезни...
– О'Кифи рассказал вам? – поспешно спросил Дарелл.
Когда он шагнул к ней, она вытянула вперед руки, словно пытаясь его отстранить.
– Я же не дура. Было так больно видеть, как ваш помощник принимает все меры, чтобы не заразиться.
– А что именно сказал вам О'Кифи?
– Он сказал, что было сделано все, чтобы этого избежать. Сказал, что вы должны отправиться в Амшеллиг по распоряжению инспектора Флааса. Что все согласовано с вашим начальством. – Женщина облизала губы. – Вы должны зарегистрироваться в отеле "Гундерхоф" и ждать там О'Кифи. Он приедет завтра.
– Что-нибудь еще?
– А что может быть еще? Это ваша вина, что Пит умер. – Женщина залилась слезами, спрятав лицо в носовой платок, ее крупное тело содрогалось от молчаливых сдавленных рыданий. Дареллу хотелось успокоить ее. Но он знал, что стоит ее коснуться, и сдерживаемая истерика может выйти из-под контроля. Она сказала: – Пит любил свой магазин и все те вещи, которыми торговал. Зачем вы уговорили его ввязаться в такое ужасное дело? Какая ему от этого польза?
– Пит был храбрым человеком. Он умер за Голландию, – сказал Дарелл, понимая, насколько неуместны его слова для этой убитой горем женщины. – Он выполнял особые поручения не только для нас. Он работал и на Голландию.
Она покачала головой.
– Но почему он умер?
– Он пытался спасти других, – сказал Дарелл.
– А вы? Вы тоже умрете?
– Не знаю, – задумчиво протянул он.
– Вы же были у Пита около часа – и знали, что может произойти оттого, что вы там находитесь?
– Сначала я был не уверен. И убедился позже. Но я должен был поговорить с Питом и узнать, что он сумел выяснить.
– Ваш друг О'Кифи продезинфицировал комнату, но сомневался, что это что-нибудь даст, – сказала она. – А что он сделает с... с Питом?
– Это не самое важное, не так ли? – мягко спросил он. – То, что О'Кифи забрал с собой, уже не было Питом.
Женщина помолчала. Потом вздохнула, казалось, исчерпав все эмоции, выпрямилась и взглянула прямо на Дарелла, чья высокая фигура была скрыта тенью деревьев.
– А вы тоже храбрый человек. Я бы так не смогла.
– Куда вы направляетесь?
– Собираюсь поехать к сестре в Гревенхейг. Как вы думаете, это не опасно?
– Думаю, что нет, если вы не заходили к Питу в комнату.
– Нет, не заходила.
– Если полиция будет вас расспрашивать, вы им расскажете про О'Кифи? – спросил Дарелл. – Ему нужно время, чтобы сделать все, что положено.
– Понимаю. Я могу исчезнуть на денек.
Дарелл кивнул.
– Этого будет вполне достаточно.
– Я должна бы вас ненавидеть, – прошептала она. – И все же... и все же... – Она удивленно взглянула на него. – Ведь завтра с вами может случиться то же, что и с Питом, но вы продолжаете...
– Ничего больше не остается, – сказал Дарелл.
Когда женщина ушла, он обошел кругом дом с закрытыми жалюзи и в аллее обнаружил небольшую красную "каравеллу", на которой Пит ездил во Фрисландию. Ключами, найденными в комнате Пита, завел мотор и поехал к себе в отель. Минут двадцать он тщательно изучал карту, которую забрал из комнаты Пита, но это ничего не дало. Насколько можно было судить без помощи микроскопа, на ней не было никаких отметок.
Он проспал около четырех часов, на рассвете выписался из отеля и выехал из Амстердама на север. В эти прохладные утренние часы местность была унылой и туманной. Только время от времени ее однообразие нарушалось редкими ветряными мельницами, или длинными прямыми линиями морских дамб, или рядами деревьев, окаймлявших каналы. Он миновал Волендам, где жители специально для туристов ходили в старинных крестьянских костюмах; но в этот час никаких туристов видно не было.
В шесть утра он остановился, чтобы съесть голландский завтрак, состоявший из поджаренных горячих булочек, масла, сыра и яичницы с ветчиной, и запить все это дымящимся кофе. К собственному удивлению Дарелл обнаружил, что проголодался. Когда он вернулся к красной "каравелле", солнце уже стало пробиваться сквозь утренний туман.
Он выехал на широкую прямую дорогу, которая шла по вершине большой дамбы, пересекавшей Эйселмер, и на протяжении восемнадцати миль по обе стороны от него было только море. Залитые солнцем окрестности сверкали безупречной чистотой; земля вокруг была плоской и зеленой, украшением ей служили голубые озера и обсаженные буками берега каналов и обочины дорог. Белые паруса ветряных мельниц, непрестанно качавших воду, сверкали в лучах утреннего солнца. Маленький автомобиль быстро бежал по дороге, управление оказалось очень простым. Время от времени покрытие широкого шоссе сменялось с кирпичного на бетонное, затем снова становилось кирпичным.
Он проехал множество аккуратных маленьких деревушек, которые, казалось, так и просились на полотна Гоббема. Это была страна Кюйпа, Питера де Хука и Терборха, широко представленная во всех музеях мира. Небольшая страна, которую легко можно было пересечь за несколько часов. До Амшеллига он добрался уже к девяти часам утра.
В отеле "Гундерхоф" для него был заказан номер. Большой, довольно беспорядочно выстроенный деревянный отель, предназначенный для семейного отдыха, был заполнен отдыхающими до отказа. Регистрируясь у стойки, он прислушивался к голосам, доносившимся из ресторана, и в этой мешанине голландского, французского, итальянского и английского языков не смог уловить ни малейших признаков паники или намека на какие-то слухи. Клерк, взглянувший на подпись Дарелла, кивнул, колокольчиком вызвал посыльного, и Дарелла проводили на третий этаж.
Окно его номера выходило на Северное море. За изогнутой белой линией берега и голубым морем видны были низкие песчаные контуры Тершеллинга и Ширмонингкуга, ближайших из Фризских островов, расположенных в Ваддензее. Воздух был чистым и бодрящим, пахло солью и приливом. Берег перед отелем кишел купающимися. На теннисных кортах решительно настроенные голландские парочки уже потели под утренним солнцем. А вездесущие велосипедисты деловито возились у стойки, выбирая себе машины, чтобы помчаться по мощеной кирпичом дороге на гребне дамбы.
К югу располагалась деревушка Амшеллиг, выглядевшая в утреннем солнечном свете весело и аккуратно. Рыбацкие лодки были причалены в гавани; казалось, что их грубые крутые форштевни не менялись столетиями. У городской пристани покачивалось множество яхт, шлюпок и катеров. Несколько парусов уже сверкало в море, кренясь под ветром, дувшим с побережья.
Дарелл заказал кофе и булочки, закурил сигарету и стал обдумывать свои дальнейшие действия. Ему было сказано, что здесь он должен встретиться с таинственными людьми, которые шантажируют все человечество. Но его снедало нетерпение. Он понимал, что ожидание – часть его работы, но оно никогда не давалось легко. Лишь в редких случаях Сэм соглашался уступить инициативу другой стороне, но сейчас выбора у него не было.