Собирался ли он стрелять в меня или в Ника - никто никогда не узнает; в тот миг, когда он развернулся, из темноты метнулась крохотная фигурка и, схватив дробовик, резко развернула его. Мистер Леффлер, видимо, уже снял его с предохранителя и держал палец на спусковом крючке. Как бы то ни было, мощный заряд картечи снес ему голову. Даже в темноте зрелище было жуткое - обезглавленное тело опрокинулось навзничь, загребая ногами фосфоресцирующую пену.
Большому Нику некогда было обращать внимание на такую ерунду. Он медленно теснил меня, но я не слишком беспокоился: однорукого Ника я уже не опасался. Когда он бросился на меня, я снова сделал ложный выпад в голову, заставив его заслониться здоровой рукой, а сам шагнул вперед и, держа стальной рычаг обеими руками, с силой вонзил его снизу вверх в солнечное сплетение. Чтобы порвать диафрагму...
Когда я вернулся к кокпиту, Тедди, стоя в двух шагах от штурвала, держала Робин Ростен на прицеле. Девчушка казалась совсем крохотной в трогательном промокшем комбинезончике - впрочем, сегодня сухих мореплавателей на палубе не осталось, - а побелевшая мордочка была перекошена от страха.
- Я... Я не могу! - выкрикнула она. - Я должна застрелить ее, но я не могу!
- Разумеется, - я отобрал у нее дробовик и опустил предохранитель.
- Этот человек! - взвыла она. - Я не хотела... Он сам выстрелил. Вы видели...
Я обнял ее левой рукой за плечи.
- Черт возьми, это еще ерунда, - сказал я. - Я вот однажды видел парня с двумя головами. В Смитсонианском институте, в бутылочке с формалином.
Тедди в ужасе уставилась на меня, потом истерически хихикнула. Я посмотрел на Робин. Промокшая с ног до головы, с разметавшимися по плечам волосами, демоническая женщина стояла за штурвалом. Вдали за ее спиной я увидел пятно с огоньками. Как мы и догадались еще в каюте, за нами упорно гналось какое-то судно.
- Ну, вот и все, леди, - изрек я. - Покатались, и хватит.
Она обернулась, потом снова посмотрела на меня и вдруг улыбнулась.
- Очень хорошо, - спокойно сказала она. - Как прикажете, мистер Хелм.
Внезапно она изо всех сил крутанула штурвал, еще! и еще. Тедди испуганно задрала голову. Шхуна, казалось, встала на дыбы. Ветер наполнил паруса, а рулевое колесо вращалось уже с большей легкостью. Когда я нацелил на нее дробовик, Робин расхохоталась.
- Валяйте, Хелм. Разнесите мне мозги по этой чистенькой палубе.
Она посмотрела на громадный треугольник грота над нашими головами. Проследив за направлением ее взгляда, я увидел, что парус странным образом провис и свернулся под ветром, дувшим теперь сзади. Если мне и следовало стрелять, то теперь было уже слишком поздно. Огромный поперечный брус грота начал разворачиваться...
Я ничком бросился на пол кокпита, увлекая за собой Тедди. Робин, демонически хохоча, стояла, вцепившись в ручки штурвала. Наверху с жутким треском лопнули какие-то паруса, а в следующее мгновение шхуна наскочила на мель и мачты обрушились.
Глава 23
На следующий день мы облетали это место на самолете военно-морских сил. Шхуна лежала там же, полупогруженная в воду. А куда ей было деваться в такой узкой и мелкой протоке? Даже затонуть-то негде. Вот если бы наскочили на коралловый риф, глубина по обеим сторонам которого достигала бы пару сотен саженей - тогда другое дело.
Все это я попытался объяснить им ночью, но слышимость из-за шторма была никудышная и они настояли на проведении спасательной операции. Вот почему я был сейчас спеленут, как мумия - в ходе акции спасения мне сломали пару ребер. Хорошо еще, что мне не отхватило ногу пропеллером, когда меня втягивали на тросе в вертолет. А вот послушались бы они меня и дождались утра, когда ветер стих - могли бы снять нас всех сухенькими хоть даже на каноэ из папируса.
Теперь же мы летели над Атлантикой, высматривая определенный сухогруз. Нашли целых три, но все они находились в данной акватории на совершенно законных основаниях. Или нет. Мы связались с Вашингтоном и получили приказание возвращаться - без нас, мол, управятся. После ужина я отправился в больницу навестить Луиса. Он тоже походил на египетскую мумию, спеленутый с ног до головы.
- Нашли ее? - еле слышно прошелестел он.
- Нет, - помотал головой я. - Никаких следов.
- И не найдут, - угрюмо прошептал он. - Хотя я не думаю, что она утонула. Некоторые люди просто не могут утонуть.
Выйдя из его палаты, я увидел Тедди и Оркатта, которые, держась за руки, сидели на диванчике в вестибюле. Все-таки оказалось, что спас нас не кто иной, как юный Оркатт. В поисках Тедди он заехал к Ростенам и, никого не застав, поспешил к причалу. Увидев исчезающую в заливе шхуну, он забрался на борт моторной яхты "Оспрей", запустил движок и устремился в погоню. Настиг он нас, когда уже стемнело. Заметив, что "Фрейя" направляется в запретный район, он связался по радио с военной базой и запросил помощь.
Тедди, прехорошенькая в розовом ситцевом платьице, сказала, что даже не знает, как выразить мне всю свою благодарность. Однако глаза почему-то прятала. Видимо, она так до сих пор и не поняла, можно ли мне доверять. Оркатт тоже пробормотал что-то насчет того, как он мне признателен.
Когда я вошел в знакомый вашингтонский кабинет, Мак сидел за столом. При моем появлении он поднял голову и кивком указал на стул. Потом сказал:
- Ивар Хааконсен. Мать датчанка, отец русский. Специально мы им не интересовались, хотя однажды, в пятьдесят четвертом, наши пути скрестились.
- Я не мог вспомнить его фамилию, - кивнул я. - Однако точно знал, что не Леффлер.
- Второй был известен как Майк Харниски. Бывший боксер-профессионал. Пока ничего за ним не числится, но мы еще проверяем.
- Понятно, - пожал плечами я.
- Что касается Луиса Ростена, то мы посмотрим, что можно сделать. С учетом, конечно, твоего донесения. Я молча кивнул.
- Я получил указание представить тебя к награде за блестяще выполненную операцию. Первый вариант тоже бы их устроил, но твой, поскольку он сработал, доставил всем куда больше радости.
- Еще бы, - хмыкнул я. - Я так и рассчитывал, сэр. Вы же знаете, как я люблю доставлять людям радость.
- Знаю, - сказал Мак. - Это твоя самая привлекательная черта, Эрик. Если не считать, конечно, твоего уважительного отношения к дисциплине и привычки неукоснительно подчиняться приказам.
- Да, сэр, - сказал я.
Мак изучающе посмотрел на меня. Потом мягко произнес:
- Повезло, да?
- Да, - кивнул я. - С самого начала все не заладилось, но в конце мне и впрямь подфартило.
- Бывает, - вздохнул Мак. - Но приличному агенту нельзя рассчитывать на такое.
- Да, сэр. Именно поэтому я собираюсь подать прошение об отставке.
Мак даже бровью не повел. Но, чуть помолчав, заговорил немного быстрее обычного:
- Не надо нервничать, Эрик. Когда мне понадобится отправить тебя в отставку, я тебя извещу, не волнуйся.
Я не ответил. Мак полез в верхний ящик стола, вынул официального вида папку с тиснением и протянул мне.
- Ознакомься, прежде чем совершать поспешные поступки.
Я кинул взгляд на папку. На этикетке было напечатано:
"ЭЛЛИНГТОН, миссис ЛАУРА X. Результаты вскрытия".
Никакой миссис Эллингтон я не знал. И вдруг меня осенило. Этой фамилией пользовалась Джин!
- Давай же, - настаивал Мак. - Прочитай. Я помотал головой.
- Там, должно быть, несколько страниц медицинской галиматьи. Скажите мне сами, в чем дело.
- Дело в том, что ты ее не убил. Я поднял голову.
- А кто, в таком случае?
- Она сама.
- Повторите, я не понял.
- Она допилась до смерти. Я поморщился.
- Это нелепо, сэр. За такое время от цирроза не погибают, да и смерть не бывает столь внезапной. Кого вы водите за нос?
- Я ничего не говорил про цирроз. Не выпила ли Джин за несколько минут до смерти большую дозу чистого виски - унций шесть или восемь, скажем? Результаты аутопсии свидетельствуют о том, что выпила.
- Ну, разумеется, - сказал я, - но...
- Это ее и убило, - развел руками Мак. - Не удивляйся. Такое случается нередко - молодые люди хвастаются, что могут выпить целую бутылку, и падают замертво. Слишком большая доза алкоголя может при определенных обстоятельствах оказаться чистым ядом. Сердце останавливается.
- Понятно, - медленно произнес я. - Что ж, тогда ясно.
- Судя по твоему рапорту, за последние несколько дней ты совершил несколько серьезных промахов. Но в случае с Джин твоей вины нет. Принимая это во внимание, готов ты отозвать прошение об отставке?
Я призадумался. Шел я в этот кабинет, абсолютно убежденный, что ничто не заставит меня изменить своего мнения, но Мак каким-то образом ухитрился несколько поколебать мою уверенность.
- Может быть, возьмешь положенный тебе месячный отпуск, - донесся словно издалека вкрадчивый голос Мака, - и спокойно все обдумаешь. Учитывая рекомендации врачей, я мог бы и продлить его.
- Месяца хватит, - отрезал я. Я попытался вспомнить, что собирался сделать, получив отпуск. Ведь что-то у меня на уме определенно было, только очень давно. Что ж, отосплюсь и вспомню. Если же нет, значит, это было не столь важно.
- Да, Эрик, - произнес Мак, когда я встал и направился к двери. Я обернулся. - Позвони в отель "Президент", номер двести двенадцать. Своего имени дама оставить не пожелала, но, поскольку позвонила она сюда, значит, когда-то работала на нас. Девушка, которая говорила с ней, упомянула техасский акцент.
Несколько секунд я стоял, пока ко мне возвращалась память. Потом сказал:
- Благодарю вас, сэр.
И быстро зашагал к двери.
- Эрик!
- Да, сэр?
- Я все равно не одобряю, - сказал он. Но без привычной строгости.