Площадка перед пещерой пустовала. Пощупав пульс миссис Ростен, я с облегчением убедился, что он ровный и сильный. Я выключил фары, заглушил мотор, вылез наружу, осмотрел окрестности, но ничего подозрительного не заметил. Тогда я сел и принялся ждать. Вокруг было спокойно и тихо. За все время лишь одна машина проехала по прибрежной дороге, да и то в отдалении. Даже слабый ветерок утих. Лежал легкий туман; звезды, которые я мог видеть сквозь ветви деревьев, казались расплывчатыми и отдаленными. С их стороны нападения я, конечно, не ожидал, но если хоть кто-нибудь на этой планете собирался помешать мрачному замыслу, для осуществления которого меня наняли дважды за одну ночь, то сейчас было для этого самое время.
Однако никто так и не появился. Выползла полная луна, степенная и неясная в дымке. Легкий ветерок взьерошил верхушки деревьев и тут же затих. Невидимые ночные зверушки привыкли к моему присутствию и приступили к обычным делам. Вдали заухала сова, потом уханье послышалось уже гораздо ближе. Довольно зловещий звук посреди ночи, скажу я вам. Я поневоле припомнил, но почти сразу отмел старые истории о недобрых предзнаменованиях. Все-таки я не Дэниэл Бун, окруженный краснокожими. Мне казалось маловероятным, чтобы интересовавшие меня люди подавали подобные сигналы, хотя я до сих пор не знал о них ровным счетом ничего. За исключением, разве что, вердикта, который вынес им Мак: "Пусть не суются под топор, который уже занесен".
В машине что-то скрипнуло, как будто женщина, которую я в ней оставил, шевельнулась во сне. Я подошел к "кадиллаку", включил свет и посмотрел на нее. Поза ее изменилась - снотворное ослабляло действие. Я постоял, глядя на нее и чувствуя легкие угрызения совести. Я надеялся, что мое столь разрекламированное убийство вынудит кого-нибудь ввязаться и раскрыть карты; но никто, похоже, не спешил подыграть мне. Мне ничего не оставалось, как довести свой блеф до конца.
Я взял сумочку и снял с миссис Ростен туфли. Чулок она не носила; с такими загорелыми ногами она, должно быть, считала, что может обходиться и без чулок. Я отнес добычу на берег и аккуратно разложил на песке. Потом залез в "кадиллак", запустил мотор, выехал на пляж и покатил по песку, пока не почувствовал, что колеса увязли и пробуксовывают. Я попробовал подать назад, но задние колеса только увязли еще глубже; теперь, чтобы извлечь тяжелую машину из песчаного плена, кому-то придется изрядно попыхтеть.
Я выбрался наружу, обошел вокруг, открыл дверцу, подхватил бесчувственную миссис Ростен на руки, выволок из машины, подтащил к воде и сбросил на мелководье.
Глава 14
Совершенно идиотская затея! К тому времени, когда я выудил ее из воды, подтащил к берегу и разложил в артистической позе, я почувствовал себя законченным болваном. Мокрый до нитки, я прошлепал на берег в остроносых туфлях Петрони, в которых противно хлюпала вода, и затаился за машиной, злой на весь белый свет.
Долго ждать мне не пришлось. Холодная вода быстро привела женщину в чувство. Я увидел, как она приподняла голову. Длинные черные волосы, из которых вымыло все шпильки и заколки, разметались по лицу, как водоросли. Она убрала с глаз спутанные пряди, присела и ошарашенно огляделась по сторонам. Я ее прекрасно понимал. Покинуть веселую шумную вечеринку, забраться в свою машину и - очнуться на темном диком пляже, наполовину в воде, словно плавник, прибитый к берегу течением...
Я увидел, как она вздохнула, словно собираясь с силами, потом встала, шагнула на сухой песок, остановилась, пошатываясь, и вытерла покрытые мокрым песком руки о бедра.
Было что-то примитивно-первобытное в ее позе - высокая, стройная, загорелая, с широко расставленными ногами. Мокрое вечернее платье могло сойти за обрывок шкуры. Прилепившееся к телу с оголенным плечом, оно придавало миссис Ростен вид какой-то варварской наготы. Ей не хватает только копья с каменным наконечником и ручного оцелота, подумал я. Причем не обязательно ручного - такая женщина справилась бы даже с пумой.
Она стояла, напряженно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Вот заметила завязший в песке "кадиллак", потом перевела взгляд чуть дальше и увидела свои туфли и сумочку. Приблизилась к ним и недоуменно осмотрела. Затем пожала плечами и, наконец, обратила внимание на свое мокрое платье - приподняла подол и с силой выкрутила.
Потом отжала волосы, порылась в сумочке и выудила и:1 нее что-то, чем подвязала волосы. Нацепила туфли, шагнула к машине и замерла, увидев меня. Я выпрямился во весь рост.
- А ведь могли бы и не проснуться, - сказал я, приближаясь к ней вплотную.
- Вы! - только и вырвалось у нее. - Что вы здесь делаете? Какого дьявола... Что вам нужно?
- Вы могли и не проснуться, - повторил я. - Мне ничего не стоило это устроить. Считайте, что вам преподали наглядный урок, миссис Ростен.
- Вы у меня за это поплатитесь! - процедила она. - Я пристрелю вас, как бешеного пса! Вам конец, Питерс... Или вы сегодня Петрони?
- Скажем, Петрони, - ухмыльнулся я. - Питерс - безобидный слабак.
- А вы, значит, не безобидный - так я должна понимать? Вы мне угрожаете?
Я сочувственно посмотрел на нее и вздохнул.
- Мадам, это не угроза, а демонстрация. Я просто показал вам, как это просто. А в живых вы остались только потому, что я так захотел. - Я многозначительно замолчал. - Зря вы не подошли к телефону, когда я? вам позвонил, миссис Ростен.
- Ах, вот в чем дело! - прошипела она. - Теперь понятно.
- Я звоню не потому, что мне некуда девать время, - сказал я. - Тем более таким, как вы. Могли бы и сами сообразить, если бы хоть на минутку позабыли о своей гордыне. Я пытался вам помочь. Вы пригрозили мне полицией. Причем даже не лично, а предоставив это горничной. Вы поступили неразумно. Совсем неразумно.
Занятный получился разговор. Мужчине трудно казаться угрожающим, когда мокрые брюки прилипают к ногам и пузырятся на коленях, но и женщине непросто сохранить царственный вид, когда ручейки стекают прямо в туфли. В этом смысле мы с ней были на равных, но у меня было преимущество: она не знала, что мне нужно, а я знал. Во всяком случае, надеялся, что знаю.
Я продолжал:
- Эта маленькая ошибка будет стоить вам вечернего платья и визита в салон красоты. Впрочем, вы можете себе это позволить. Но вот в следующий раз, когда вы? проявите такое высокомерие, оно обойдется вам уже куда дороже - никакое богатство не возместит вам то, что вы потеряете.
Ее глаза расширились.
- О Господи! Вот, значит, что случилось! Я задела его дешевое самолюбие!
- Да, - кивнул я. - Вы задели мое самолюбие, миссис Ростен. - Я вытащил пачку денег, полученных от Тедди и Луиса Ростена, и шлепнул ею о ладонь. - Вот насколько задели.
Похоже, мне удалось немного сбить с нее спесь.
- Я... Я вас не понимаю.
- Известно ли вам, откуда у меня эти деньги? Здесь пять тысяч.
Она вопросительно посмотрела на меня.
- Тряхните мозгами, черт побери! Что по-вашему, мы здесь делаем? Это всего лишь аванс. Остальное мне заплатят, когда я вас прикончу.
Последовало молчание. Кровь отхлынула от ее лица. Такое объяснение явно не пришло ей в голову.
- Прикончить мена? - выдавила она. - Но кому такое...
- Кто меня нанял? - расхохотался я. - Не ждите, что я вам отвечу. У меня тоже есть свои принципы, да и бизнес мой пострадает, если разнесется слух, что я выдаю клиентов. Я же бизнесмен, миссис Ростен. Я сказал себе: кто-то хочет, чтобы я пришил эту дамочку. Очень хорошо - мне это раз плюнуть. Но послушай, Петрони, а вдруг она повысит ставку? Вдруг она заплатит больше, чтобы я ее не убивал? Вот я и позвонил вам, чтобы дать вам последнюю возможность поторговаться за свою жизнь. А что сделали вы? Пригрозили натравить на меня фараонов. Да еще через служанку! Скажите спасибо, что вы еще живы. Вам дьявольски повезло.
Она глубоко вздохнула.
- Что ж... Я готова выслушать ваше предложение. Я сказал:
- Ступайте домой и приведите себя в порядок. Я не люблю разговаривать с дамочками, которые выглядят, как утопленницы, проведшие неделю в воде. Потом позвоните мне в отель "Кэлверт", номер триста одиннадцать. Я буду ждать. Правда, не слишком долго. Не заставляйте меня ждать, миссис Ростен. И я надеюсь, вам не нужно напоминать о необходимости держать язык за зубами - или сделка не состоится. - Я кинул на нее хмурый взгляд. - Потом вы пригласите меня домой, чтобы посидеть наедине за рюмочкой. И добавите слово "пожалуйста".
Она вспыхнула.
- Даже ради спасения собственной жизни я никогда не пойду на то...
Я ухмыльнулся, надеясь, что ухмылка вышла зловещей.
- Вам приходилось когда-нибудь видеть плавунчика, миссис Ростен?
- Что такое плавунчик?
- Если бы не я, вы бы им стали, - ответил я. - Причем довольно скоро. Плавунчик - это жмурик - труп, по-вашему, - который всплывает на поверхность. Рано или поздно они все всплывают, какой бы груз: к ним ни привязывали. Накапливается газ, они раздуваются, отрываются, и всплывает то, что не доели: рыбы и крабы. Доктор в противогазе провозит вскрытие, а легавые срезают с пальцев кусочки кожи, чтобы попытаться восстановить отпечатки - ведь опознать бесформенный пузырь на столе прозектора совершенно невозможно, разве что по драгоценностям или обрывкам вонючих тряпок. - Я смерил ее взглядом, словно оценивая, как бы она смотрелась на том месте. - Позвоните, миссис Ростен. И попросите меня... Только повежливее. И никаких служанок с идиотскими посланиями. Ни секретарей. Ни мужей. И не слишком долго думайте. В противном случае, мадам, вам конец.
Я повернулся и зашагал прочь, не удостоив взглядом зарывшийся в песок "кадиллак". Не принцесса - вытащит как-нибудь. Придется, конечно, порыть ручонками песочек, да прогуляться несколько раз в заросли жимолости за ветками, чтобы подложить их под задние колеса. К тому времени, как она выберется из плена, внешность и настроение станут такими, что я не позавидую тому, кто подвернется ей под руку.
Если Тедди и Ростен не ослушались моих указаний, то свидетели будут как раз дома к ее возвращению.
Глава 15
Свою машину я разыскал в кустарнике на том месте, где и спрятал ее, дожидаясь Ростена. Вернувшись в гостиницу, я сбросил мокрую одежду прямо на ковер и облачился в цветастую пижаму - Петрони обожал крикливые тона.
Я не видел смысла в том, чтобы сидеть у телефона, дожидаясь звонка, как угловатая девственница, мечтающая о первом свидании. Если зазвонит, я его услышу. Я забрался в постель и мгновенно уснул, увидев во сне смуглую морскую царицу с сияющим трезубцем. Я знал, что трезубец предназначается для меня, но беспомощно стоял и следил, как она приближается, а у ног ее вьется огромный кот, готовый прыгнуть и вонзить в меня острые сабли-клинки при первом моем движении... Зазвонил телефон. Я привстал, мысленно сделал ручкой своему подсознанию и взглянул на циферблат наручных часов. Проспал я полтора часа, если можно назвать это сном. Звонок. Я снял трубку.
- Да?
- Петрони? - Я рассчитывал услышать другой голос. - Джим?
- Да.
- Джим, это Тедди. Тедди Майклс.
- Да, - тупо повторил я.
- Я... Я внизу в вестибюле. Могу я подняться?
- Попробуй, - сказал я. - Если доберешься, дверь будет открыта. Повернешь ручку и, если повезет, прорвешься.
Положив трубку, я отомкнул дверь, сгреб в охапку брошенную на полу одежду, выкинул ее в ванну, причесался, нацепил на ноги тапочки и облачился в халат, показавшийся бы подгулявшей чикагской шлюхе совершенно неотразимым, если бы она забыла где-нибудь спои контактные линзы. Мак, по-моему, из кожи вон вылез, чтобы представить Петрони разряженным орангутангом. Впрочем, меня это не волновало. Пару раз по роду задания мне пришлось носить нацистский мундир, горланить по-немецки "Хорст Вессель" и "Лили Марлей", а также крыть евреев на чем свет стоит. По сравнению с этим перевоплощение в дешевого гангстера я воспринял как праздник.
Снаружи послышался цокот каблучков, и я повернулся лицом к двери. Тедди проскользнула в комнату, аккуратно прикрыла за собой дверь и остановилась, привалившись спиной к косяку, запыхавшаяся, раскрасневшаяся и прижимающая к груди маленькую голубую атласную сумочку. Сумочка мне сразу бросилась в глаза. Похоже, в ней топорщилось нечто такое, на что она явно не была рассчитана.
- В чем дело? - прогудел я. Потом, присмотревшись, вскинул голову. - Что с тобой случилось?
Модницам в эту ночь явно не везло. Белых перчаток по локоть уже не было, а спереди голубого платья темнело мокрое пятно - след от опрокинутого коктейля. Экстравагантная рюмка-пузырь была сплющена и измята, словно в ней спали, или предавались любви, или, по меньшей мере, долго валялись, возможно, плача. Во всяком случае, непросохшие потеки на замурзанной мордашке подтверждали последнюю гипотезу.
- Не плачь, кляча! - ободряюще ухмыльнулся г. - Кто сломал твою куколку?
Тедди с сожалением посмотрела на меня и шмыгнула носом.
- Вот, - заявила она, протягивая ко мне сумочку. - Забирайте!
Я окинул се взглядом, взял сумочку и осторожно раскрыл. Она была до отказа набита купюрами.
- Смелее! - мотнула головой Тедди. - 3-з-забирай-те. Там вторая половина ваших грязных денег. Забирайте, и уезжайте. Уезжайте с моих глаз долой. Подальше. Я бы с удовольствием послала вас к дьяволу, но мне его жалко - вы погубите даже дьявола.
Она громко всхлипнула. Снова зазвонил телефон. Я взял трубку. Грудной женский голос заговорил:
- Я звоню, как мы... Я оборвал ее:
- Я занят. Перезвоните через полчаса.
- Но...
- Вы слышали, что я сказал. Перезвоните.
- Как вы смеете? Ну и ну!
Я повесил трубку, предоставив смуглокожей богине фыркать в телефонную трубку. Это послужит уроком высокопарной миссис Ростен - так подумал бы "Хлыст" Петрони, а Мэтт Хелм с ним целиком и полностью согласился. Ее звонок означал, что я все-таки чего-то добился; я бы дорого дал, чтобы узнать - чего именно.
Повернувшись к Тедди, я вынул из кармана чистый носовой платок и вложил в ее ручонку.
- Высморкайся и расскажи папочке Петрони обо всех своих горестях.
Тедди посмотрела на мой платок, швырнула его на пол и несколько раз провела под носом тыльной стороной ладони и кистью. Словно надеялась шокировать меня этой выходкой.
- Хорошо, - сказал я. - Раз ты брезгуешь моим платочком, выпей что-нибудь - только не говори, что не прикоснешься к моему гнусному виски. И вообще - хватит на сегодня эмоций. Я понял твое послание: ты меня больше не любишь.
- Я ненавижу вас! Не знаю, как я могла...
- Прекрати! - рявкнул я. Упрятав в карман деньги, протянул ей сумочку. - Иди в ванную и умойся.
Когда посмотришься в зеркало, возможно, надумаешь поправить что-нибудь в своей мордочке и в одежде. Словом, действуй по своему усмотрению.
- Я не потерплю...
- Ступай, - сказал я, развернул ее на сто восемьдесят градусов и шлепнул по задику. Тедди негодующе встрепенулась.
- Не смейте ко мне прикасаться!
- Не волнуйся, я не заразный. Она ожгла меня свирепым взглядом.
- Как бы не так. Если бы не вы, я бы ни за что... Телефон опять заверещал. Ну и ночка! Если так будет продолжаться, придется нанять секретаршу. Я затолкнул взъерошенную Тедди в ванную, плотно прикрыл дверь и в три шага пересек комнату. На сей раз на проводе оказалась мужская половина семейного дуэта Ростенов. Похоже, звонил он из бара или ночного ресторана - рядом с ним надрывался музыкальный автомат.
- Петрони, я должен поговорить с вами...
- Утром, - твердо сказал я.
- Но я должен знать, из-за чего вышла осечка...
- Утром, - отрезал я. - Я сам свяжусь с вами. Я положил трубку и занялся спиртными напитками, стараясь не испытывать слишком много самодовольства. Пусть знал я не многим больше, чем прежде, но зато разворошил осиное гнездо. Тедди появилась из ванной с подавленным видом, но выглядела уже вполне благопристойно, если не обращать внимания на испачканное платье. Я вручил ей стакан.
- Кто это звонил? - спросила она.
- Не твое дело, - огрызнулся я - Не суй нос куда не надо.
Она вспыхнула.
- Почему вы такой грубый?
- Полегче на поворотах, Тедди, - процедил я. - Я ведь, кажется, ни разу не посылал тебя, как следует. Так что ты еще не видела Петрони грубым.
Тедди с тяжелым вздохом возвела на меня очи. Огромные глазищи смотрели на меня с укоризной.
- Не понимаю я вас, Петрони. Правда, я и себя не понимаю. Я знаю, что вы ужасный человек, и без конца твержу себе, что ненавижу и презираю вас, но вот прихожу сюда - и теряюсь. Вы разговариваете со мной в своей грубоватой насмешливо-покровительственной манере, но совсем по-человечески, и у меня сразу все из головы вылетает. - Она прихлебнула из стакана, - Что случилось? Что нарушило ваши планы?
- А почему ты считаешь, что мои планы нарушились?
- Как, ведь миссис Ростен... Она же спаслась, ни так ли? Домой она вернулась в жутком виде, живая и злая, как сто чертей сразу. - Прежде чем я успел вставить слово, Тедди замотала головой предостерегающе подняла руку. - Не важно. Я не хочу про это знать. Мне плевать, главное - она осталась в живых. Господи, ведь сейчас я могла уже быть... убийцей! - Тедди быстро посмотрела меня. - Ведь все нормально, да? Деньги вы получите, полностью. Мне не жалко. На меня словно какое-то помрачение нашло! Я заслуживаю... Словом, наплевать на деньги. Но вы должны уехать и забыть, о том, что я вас просила... О, как это ужасно! - Тедди сглотнула. - Страшно подумать!
- А что было такого ужасного?
- Ожидание в доме Ростенов, попытки поддерживав непринужденную беседу, вести себя как ни в чем ни бывало и все это время ждать и ждать, не зная, как это случится. Ей-Богу, когда зазвонил телефон, подумала, что меня вырвет! А потом к дому подлетает ее машина - ревущая, словно правил какой-то маньяк или... человек, который пытался добраться до дома прежде... прежде, чем умрет. - Детские голубые глаз уставились на меня, припоминая. - Завизжали тормоза, машина остановилась, и мы услышали, как она слепи по лестнице, спотыкаясь. И тут я вспомнила ваши слова про разбитое лицо, вырванные ногти... Бр-рр! Я думала, что умру, когда она войдет... Господи, я бы даже 5 миллион долларов не согласилась пережить заново минуту того ожидания!
Я напомнил:
- Ты ведь ненавидишь миссис Ростен. Она виновата в смерти твоего отца. Или ты забыла? Тедди как будто не слышала.
- И вот она возникла на пороге, как... окровавленный призрак, как полутруп, вырвавшийся на воли из сырой могилы. И я сразу поняла: если она увидит мое лицо, то тут же поймет... и я опрокинула на себя свой бокал...
- Ловко придумано, - похвалил я. - И как - сработало?
- Думаю, что да. По-моему, она ничего не подозревает. Утром я возвращаюсь в Нью-Йорк. И зачем я только сюда приехала? Господи, какая я идиотка! Ведь у меня даже никаких доказательств не было! Совсем. Свихнулась. Не знаю, что на меня нашло!